Уроки православия. Ключевые темы церковной догматики с к.ф.н. диаконом Павлом Сержантовым. Урок 1

В Священном Писании Господь говорит не только о том, как нам должно жить и спасаться. Он еще открывает нам Себя! И такое свидетельство Бога о Самом Себе – отдельная церковная наука, именуемая богословием. Кого следует считать ее создателями и как она развивалась за прошедшие 2000 лет? С краткого обзора истории богословия мы и начнем учить новые уроки православия с к.ф.н. диаконом Павлом Сержантовым в рамках цикла лекций, который называется «Ключевые темы церковной догматики». 

– Наша программа названа «Уроки православия» не случайно – тема ученичества в духовной жизни самая что ни на есть актуальная. Это в светском образовании мы вольны выбирать – продолжать нам учиться или ограничиться справкой об окончании начальной школы. А в жизни христианской (не внешней, внутренней) учиться надо всегда и очень многому. Об этом в своих творениях часто пишет святитель Тихон Задонский. Так, свой труд «Об истинном христианстве» он начинает со статьи «Что нужно знать о слове Божием» и будто бы обращается именно к нам – сегодняшним телезрителям и пользователям Интернета, говоря, что люди, перестающие изучать слово Божие, неблагодарны и неразумны. У них нет времени читать Священное Писание, зато есть время читать забавные книжки, пишет святитель.

Они стараются узнать, что делается в Италии, Азии, Африке и прочих местах, но не хотят познавать из слова Божия, что делается в их душах и к чему они идут – к вечной жизни или вечному мучению. Христианин, заключает святитель Тихон, должен поучаться в слове Божием день и ночь и по нему исправлять свою жизнь и свои нравы. Однако в Священном Писании Господь говорит не только о том, как нам должно жить и спасаться. Он еще открывает нам и Себя, и такое свидетельство Бога о Самом Себе является отдельной церковной наукой, именуемой богословием. Кого следует считать создателями этой науки и как она развивалась за прошедшие два тысячелетия? С краткого обзора истории богословия мы и начнем учить новые уроки православия с кандидатом философских наук диаконом Павлом Сержантовым в рамках нового цикла лекций, который называется: «Ключевые темы церковной догматики».

Диакон Павел Сержантов, кандидат философских наук, доцент кафедры систематического богословия и патрологии ПСТГУ, г. Москва:

– Что такое догматическое богословие? Слово «богословие» появилось в греческом языке еще до того, как греки были крещены. То есть появилось оно во внехристианском, языческом контексте. Что же греки-язычники понимали под богословием? Они верили в богов, получается, что и богословие – это какие-то рассказы о богах. Из мифов Древней Греции мы знаем, какой «непоседливый народ» были эти греческие боги: чего там только не было, каких только событий не происходило, прямо-таки неприятных, а иногда и просто непристойных! К богословию это, конечно, трудно отнести, но когда-то относили. Но в то же время, помимо этих мифов и выдумок о богах, было еще и философское богословие, достаточно рафинированное и возвышенное – богословие как высшая ступень философии. Можно привести пример такого богословия – это трактат Прокла «Первоосновы теологии». Сочинение Прокла переведено на русский язык, и каждый желающий может ознакомиться с этим языческим творением, лежащим в русле определенной древней философско-неоплатонической школы. Там присутствует размышление о том, что такое божественное начало. Интересно, что обозначается оно как единое. То есть выходит – не совсем многобожие? Может быть, это единобожие, что-то близкое нашей религии? Нет, не близкое! Единое божественное начало имеет прямое отношение к человеку; оно находится внутри человека, его можно в себе «раскопать», воссоединиться с ним. То есть между этим божественным началом и человеком нет никакой дистанции или разрыва. Это утверждение не подходит для православного богословия, которому свойственно понимание, что человек – это одно, а Бог – совсем другое. То есть «Первооснова теологии» в варианте, предложенном Проклом, это богословие, которое очень далеко отстоит от православного догматического богословия.

Что же такое православно-догматическое богословие? Надо, наверное, объяснить и слово «догматическое». Происходит оно от греческого глагола «докин», который переводится разными способами: думать, полагать, верить. Отсюда происходит и слово «догмат». Что у древних греков подразумевалось под этим понятием – догмат? Это то утверждение или положение философской школы, которое имеет фундаментальное значение, на котором строится вся остальная система философского учения или же целое философское направление. В христианской мысли мы тоже находим это слово, но оно, конечно, отличается по своему значению. В IV веке у двух очень важных для православной мысли авторов мы видим уже определенную христианскую специфику: у святителя Кирилла, архиепископа Иерусалимского, и у святителя Григория Нисского догмат – это истина вероучительная, причем отличная от истины нравственной. Одно дело – богословие, другое – христианская этика.

Впоследствии, по прошествии веков, под догматами стали понимать те вероучительные истины Церкви, которые были провозглашены на Вселенских Соборах. Догматы – это те истины, о которых спорили, по поводу которых высказывались отцы Вселенских Соборов и которые были объявлены Вселенской Церковью вероопределительными.

Для того чтобы лучше представлять себе не только суть догматического богословия, определенную нами как учение о Боге и привязывающую нас к тому, что происходило на Вселенских Соборах, но и видеть как оно существовало в истории от древности до наших дней, нам надо схематически, обзорно обозначить главные события, которые происходили в области православного догматического богословия. Я думаю, что лучше всего это сделать в виде схемы, в которой я постараюсь разложить все по полочкам (ну если не всё, то хоть какие-то основные вещи).

Схема эта поделит всю историю человечества на несколько эпох. Это школьная схема, не специфически богословская, показывающая эпохи, которые прошла человеческая культурная цивилизация. Богословское содержание у нее будет, но эпохи – везде одни и те же, хоть в богословии, хоть в физике и философии или других каких-то науках. Вот эти четыре эпохи: Античность, Средневековье, Новое время и Новейшее время. Возрождение часто включают в перечень эпох, но «много чести» выносить его в отдельную эпоху. Возрождение – это либо часть Средневековья, либо часть Нового времени. Четких разделительных линий между эпохами нет, за исключением Новейшего времени, граница которого определена началом XX века. Историки до сих пор спорят между собой: когда закончилась Античность и началось Средневековье, когда закончилось Средневековье и началось Новое время, но разговор у нас не об этом. Разговор о том, когда началось христианское богословие. В эпоху античности? Правильно. А когда именно? Мы называем одного из евангелистов Богословом – это святой Иоанн Богослов. Почему мы его так называем? Откроем Евангелие и начнем читать первые стихи: «В начале было Слово, и Слово было у Бога…» Это – богословие? Безусловно! О каких богословских истинах здесь говорится? Это триадология – учение о Святой Троице: «Вначале было Слово…» – Бог Сын – Слово; и Слово было у Бога – Отца. Бог Сын и Бог Отец – два Лица Святой Троицы, а третье Лицо – Святой Дух. То есть это учение о Троице, выраженное в такой почти стихотворной, ритмической форме; это богословие о Троице и о Христе. Дальше говорится о Боговоплощении – Слово стало плотью, то есть это уже тема христологии. Мы видим, что богословие присутствует уже на первых страницах Нового Завета, с самого начала апостольского времени. У апостола Павла есть богословие? Конечно! Например, когда апостол Павел называет Церковь Телом Христовым – это очень важное, очень мощное богословское понятие; из него потом будет развиваться учение о Церкви. Церковь – это Тело Христово; Христос – ее Глава. В Церкви существуют разные члены, как и у тела – голова, руки, ноги… У каждого – свое место в Церкви. Это целое учение о нашей церковной жизни: одно место у епископа, другое – у священника, третье – у дьякона, четвертое – у монахов, пятое – у мирян и так далее. У всех членов Церкви свое место и свое назначение. Мы можем совершенно спокойно обозначить Книги Нового Завета как новозаветное богословие. После написания последней Книги Библии на смену апостолам приходит следующее поколение – так называемые мужи апостольские, непосредственные апостольские ученики, оставившие нам свое учение. Затем, во II веке, возникает очень мощная христианско-богословская литература – апологетов, то есть защитников христианского учения. Да, христианское учение надо было защищать, потому что античный мир не принял христианство с распростертыми объятиями. Для античного человека, человека античной культуры некоторые христианские учения были просто неприемлемыми. Например, учение о воскресении из мертвых: как только апостол Павел заговорил об этом в Ареопаге, ему сразу сказали: «Об этом мы послушаем тебя в другой раз». То есть для других это был такой абсурд, на который не стоило тратить свое время. Труды отцов-апологетов – это самый ранний слой святоотеческой мысли, вплотную примыкающий к новозаветному Откровению. У отцов-апологетов была, в частности, и эта тема, они пытались объяснить людям, что учение о воскресении неунизительно для человека, наоборот, оно возвышает человека, дает ему надежду, через Христа возвещает ему полноту жизни.

Что потом? Каких, может быть, отдельных авторов или группу авторов мы можем назвать? До великих отцов-каппадокийцев – это уже IV век, эпоха Вселенских Соборов – мы можем вспомнить Оригена. Почему именно его? Потому что с его именем связана целая богословская школа – Александрийская. Александрия являлась одним из центров тогдашнего мира (сейчас это маленький городок в Египте; может быть, не такой уж и маленький, но малозаметный). Александрия в те времена была очень мощным культурным центром, названным в честь знаменитого Александра Македонского. В этом городе было много христиан, и богословие там вышло на уровень школы. Разница велика! Одно дело – какой-то один автор со своим учеником, тоже что-то написавшим, и другое дело – образование преемственности, школы, которая будет существовать не одно десятилетие: один умер, другой является его преемником, и все это передается дальше. Ориген был одним из представителей такой школы.

Фигура, скажем мягко и дипломатично, неоднозначная. Ориген был осужден как еретик, но в то же время оказал очень существенное влияние на православное богословие. У него есть некоторые доктрины, с православием никак не совместимые (они отвержены и анафематствованы), но есть у него и заслуги, которые признавались не только обычными богословами, но и самими отцами-каппадокийцами. Представляет интерес большой богословский труд Оригена «О началах» (классическое для античности название, то есть – о самом главном), который может быть назван первым учебником догматического богословия. Могут возникнуть вопросы: неужели до Оригена никто не писал на догматические темы? Писали, конечно, и очень хорошо писали, все написанное мы храним и всячески почитаем. Например, один из апологетов мученик Иустин Философ написал трактат «Диалог с Трифоном-иудеем», где он отстаивает божественную истину о Святой Троице, опирается на повествование Книги Бытия о том, как три Ангела явились Аврааму, – важная тема? Безусловно! Но каждый раз это ответ на какие-то вопросы, которые ставит сама жизнь: возникает полемика по одному вопросу – апологет на нее отвечает, возникает по другому – апологет снова реагирует ответом. Мы не увидим такой книги, где апологетом был бы сделан обзор всего христианского учения, это будет произведение, написанное по какому-то конкретному поводу. Но трактат «О началах» написан не в полемике с кем-то; автор попытался дать обзор православного богословия – систематически, методически поднял все темы без исключения. Кроме Оригена (чтобы не оставлять некий «привкус» – еретика упомянули, а больше никого и не было?) из Александрийской школы можно вспомнить таких замечательных святых отцов, как Кирилл Александрийский, проявивший себя в непростую эпоху споров с несторианской ересью, и святителя Афанасия Александрийского, сражавшегося в эпоху арианских споров. Заслугой святителя Афанасия явилось то, что слово «единосущный» попало в наш Символ веры, и теперь мы исповедуем, что Господь Иисус Христос единосущен Богу Отцу.

 

Автор и ведущая: Ольга Баталова
Расшифровка: Наталья Коваль