Свет невечерний. Есть ли покаяние

Проповеди архимандрита Саввы (Мажуко), насельника Свято-Никольского монастыря города Гомеля.

В жизни бывает всякое. Кто жил, кто имеет за плечами не один десяток лет, много видел, много всякого испытал и, самое главное, перестал бояться боли, принял ее как она есть, тот человек приближается к такому возрасту, который древние люди называли возрастом мудрости. Он никак не связан с нашими физическими годами, паспортными данными, летоисчислением. Но это возраст, который у каждого человека наступает в свой час. У кого-то даже в юности, у кого-то в зрелые годы.

Премудрый Соломон, получивший от Бога дар мудрости и сам ставший иконой мудрости, софийным пророком, говорил, что мера мудрости есть мера сочувствия, мера снисходительности. Мудрый человек, который переживал боль, падения, знает и честно принимает свои ошибки, отличается как раз не строгостью, ригоризмом или нетерпимостью, а кроткой снисходительностью.

В XVI веке на Русском Севере жил один священник, звали его отец Варлаам – красивое, древнее библейское имя. Это был человек святой, праведной жизни. Его поставили священником в селе Кереть. Маленькое рыбацкое село. Белое море, морозы. Очень суровая погода и очень суровые люди, живущие в суровом краю. Варлаам был молитвенник, человек очень праведный и верующий, но никто из нас не застрахован от ошибок. Однажды с ним случилась какая-то странная темная история, подробности которой не знают даже его биографы, но известен ее финал – Варлаам убил свою жену. Нам даже страшно представить себе, как может быть, чтобы священник, молитвенник, человек, у которого на груди крест, поднял руку на свою супругу. И не просто ее ударил, а убил...

Убить человека – очень страшно. Это что-то меняет внутри. Люди очень сильно меняются после этого страшного опыта. Поэтому всякий, кто пережил войну или истории в своей жизни, связанные с насилием, а тем более убийством, никогда не станет порицать другого человека или призывать кого-то к насилию. Конечно, если он правильно пережил этот опыт.

Но отец Варлаам пришел в себя, схватился за голову и не знал, что делать, потому что хмель гнева и ярости прошел, и он увидел, что натворил... Он похоронил свою супругу и сразу же поехал в монастырь к старцу каяться и спрашивать, что ему делать, как жить после того, что он натворил. Старец Феодорит, выслушав исповедь священника, дал ему суровую епитимью. Он повелел выкопать тело жены из могилы, положить в лодку и плавать в ней от острова к острову и петь псалмы до тех пор, пока тело не истлеет. И Варлаам послушался старца.

Потом рыбаки видели, как этот бедняга, почти одичавший, почти ничего не евший, плавал в лодке с острова на острова и пел псалмы, заливаясь слезами. Три года длилось это испытание. Три года священник возил в лодке труп убитой им супруги. И когда тело наконец истлело, епитимья закончилась, Варлаам ступил на твердую землю, поселился в скиту и до конца жизни проводил свои дни в безмолвии и молитве.

К нему обращались за советом и с просьбой о молитве многие люди, и самое удивительное, что этот человек, который убил собственную супругу, священник, поднявший руку на свою жену, но человек, который покаялся, выплакал этот страшный грех, исцелял других людей. Его молитва поднимала больных, воскрешала умирающих, и до сих пор в том краю почитается удивительный угодник Божий. Он и умер в одиночестве, словно наказывая сам себя, чтобы никто не видел его смерти, не утешил, не принял последний вздох, – так он каялся.

Бывает так, что биография какого-то человека не является, собственно, сводкой событий его жизни, но если это настоящий мудрец, его жизнь превращается в икону, некоторый образ. Не в образ подражания, а очень пластичный, емкий образ, который раскрывает суть таких абстрактных понятий, как, например, грех или покаяние.

Что такое грех? Для меня, например, это годами плавать в лодке по зыбкой стихии с тем ужасом, который ты натворил и от которого никак не можешь отделаться. Разве не то же самое происходит с человеком, который годами носит у себя внутри какой-нибудь жуткий поступок? Ему некому об этом рассказать, не с кем поделиться. Никто не видит его слез. Никто не видит его раскаяния. Бывает так, что он боится признаться в этом самому себе и делает вид, что у него в лодке нет мертвого тела, которое смердит, разлагается, отравляя все вокруг. А если такое тело не одно, если тел много, какие нужны слезы, чтобы все это выплакать, вымолить, отвыть?

Но жизнь преподобного Варлаама Керетского показывает, что покаяние есть, оно возможно. Но если есть покаяние и милосердие Божие, которое прощает даже человека, не просившего об этом, все-таки нужно помнить о тех слезах и труде, которые следует вынести, прежде чем истлеют трупы, кости, что разлагаются у нас внутри, отравляя не только нашу жизнь, но и жизнь наших близких. Поэтому святые мудрые люди старались учиться на чужих ошибках и избегали греха. Они боялись даже пробовать это отравляющее зелье, доверяя Писанию, доверяя житиям святых и помня о тех слезах, о тех многолетних подвигах и трудах, которые предстоит понести всякому, кто хочет как-то замолить свой грех.

Записала Ксения Сосновская