Преображение (Одесса). Торжество православия

Беседа с протоиереем Димитрием Предеиным.

– Вера – это залог, который дан Богом для того, чтобы хранить его всю жизнь. Именно от нее зависит наше спасение. В сегодняшней программе мы поговорим о празднике Торжества православия и о ересях, которые анафематствуются в этот день.

Почему Церковь хранит веру и заботится о ее чистоте?

– Церковь есть продолжение дела Христова на земле. Господь основал Свою Церковь как столп и утверждение истины, как то место, где любой человек, независимо от места и времени его жизни, от исторической эпохи, в которой довелось ему жить, может обрести все необходимое для спасения. Самое главное здесь, чтобы он мог найти в Церкви настоящую, чистую, неповрежденную православную веру. Поэтому Святая Церковь изначально воспринимала это как свою принципиально важную задачу. На протяжении многих веков святые отцы нашей Церкви главные свои усилия посвящали тому, чтобы оградить православие от разного рода искажений. Мы видим это уже в новозаветной письменности, когда святые апостолы – и Павел, и Иоанн, и Иуда, и другие – в своих Соборных посланиях, посланиях конкретным лицам, посланиям Поместным Церквам обращают внимание на тех лжеучителей, которые вкрадываются в доверие к людям и пытаются исказить истинное Предание Церкви. Так что в этом плане сохранение чистоты православия – это одна из первоочередных задач на всем протяжении церковной истории.

– Что об истине говорит Священное Писание?

– У нас в Церкви учение об истине отличается от любого другого человеческого восприятия истины как таковой. В Евангелии от Иоанна Сам Господь говорит: Я есмь путь и истина и жизнь. Отсюда мы видим, что истина для нас не есть нечто абстрактное. Это не какая-то категория мышления, не отвлеченный постулат, не достояние человеческого разума. Для нас это Истина с большой буквы, она субстанциальна. Сам Господь Себя называет Истиной. С другой стороны, в 8-й главе Евангелия от Иоанна Господь говорит: если вы обретете истину, то истина освободит вас, сделает вас свободными. Если вы ее познаете. Это говорит о том, что для нас познание истины тоже далеко не просто процесс рационального дискурса. Для нас это дело всей жизни, потому что от того, будем мы обладать истиной или нет, зависит наше спасение. Это вопрос жизни и смерти. Поэтому понятие истины в христианстве возвышено запредельно по отношению ко всем остальным мировым религиям.

– В связи с таким потрясающим определением истины следует другой вопрос: что же такое ересь?

– Ересь – очень своеобразное понятие, у него длительная история. Греческое слово «ересь» означает «учение, направление, секта». Это своего рода выбор. Поэтому когда мы говорим о ереси, нужно отметить, что изначально в этом понятии не было негативного смысла. Когда, например, в Новом Завете называются словом «ересь» учения саддукеев или фарисеев, то там еще не имеется в виду, что это ересь как искажение истинного учения. Это как какая-то школа определенного направления, где богословские истины интерпретируются неким отличным от других образом.

Но уже в новозаветной письменности мы видим трансформацию этого термина и приближение его к тому объему смысла, которым мы обладаем сейчас. Ересью называется уже именно искажение учения, называются просто другие учения по отношению к христианству. И поскольку и для апостола Петра, и для апостола Павла единственно истинным учением было евангельское благовестие, то любое другое учение, которое себя позиционировало как некая альтернатива, уже приобретало отрицательный оттенок, это был уже уход в сторону от истины, от спасения – соответственно, ересью стали называть именно ложное, богопротивное и вредное учение.

– Почему ересь лишает спасения?

– Нужно сказать, что существует прямая и неразрывная связь между догматическим учением и христианским образом жизни. Если учение в Церкви является чистым, неповрежденным, правильным, то можно быть уверенным, что и члены Церкви будут иметь правильный ориентир в своем движении вперед. Да, они могут в чем-то заблуждаться, могут падать, но они будут каяться, они будут знать, что все равно это истина, путеводный маяк, она остается неизменной, надо просто к ней двигаться. Но если учение изменяется, уже нет этого маяка, и человек может плыть в бездну, на рифы, скалы и разбиться о них. Потому что само направление его движения будет неверным.

Здесь хотелось бы вспомнить об учении, которое в свое время (а это было недавнее для нас время, ХХ столетие) озвучил преподобный Силуан Афонский. Он сказал, что есть прямая зависимость образа жизни христианина, духовно-нравственного образа жизни и учения веры. Измените в своем вероучении что-либо – и непременно в соответствующей степени изменится образ вашего духовного бытия. Когда это происходит, это имеет самые губительные последствия. Чем больше искажение вероучительной истины, тем больше нарушений в христианской жизни.

Конкретный пример. Мы можем вспомнить исследование знаменитого нашего богослова Владимира Николаевича Лосского, который считал, что, например, учение о филиокве – об исхождении Духа Святого не только от Отца, но и от Сына (именно вечное исхождение, как об этом учит римо-католическая догматика) – повлияло на их искажение духовной жизни. Когда мы говорим о том, что римо-католическая мистика включает в себя определенные негативные элементы – то, что святитель Игнатий (Брянчанинов) называл прелестью, то здесь есть прямая связь. Неправильное учение о Духе Святом влияет на восприятие, на Его отношение к человеку и человека к Нему. Соответственно, как бы мы ни пытались объяснить это отличие римо-католической духовности от православной тем, что у них другой менталитет (это как бы западная область, у них совершенно иной склад характера от природы), когда мы рассматриваем явные крайности католической мистики – Катарину Сиенскую, или блаженную Анжелу, или Терезу Авильскую,  мы понимаем, что это явное заблуждение, явная прелесть. Она невозможна в православном мировосприятии, в православном учении, в Православной Церкви.

– Уяснив такие начальные понятия, как истина и ересь, перейдем к празднику Торжества православия. Расскажите, какова идея этого праздника и откуда он к нам пришел.

– В 843 году впервые его отметили по конкретному поводу: наконец была одержана решающая победа над ересью иконоборчества. Она была осуждена намного раньше, еще в 787 году, на Седьмом Вселенском Соборе, но продолжала жить: как многоголовая гидра, которой отрубишь одну голову, а у нее вырастают две другие. Парадоксальным образом влияние этой ереси было чрезвычайно велико, так что православным в середине IX века приходилось еще скрывать почитание святых икон. Императрица Феодора после смерти своего супруга императора Феофила поставила вопрос о восстановлении иконопочитания. Когда на Соборе истинное православие возобладало, совместно с патриархом Мефодием святая императрица Феодора постановила, чтобы это торжество повторялось ежегодно в первое воскресенье Великого поста, в память об этой славной победе и в назидание потомкам. Чтобы они знали и помнили, насколько важно хранить в целом чистоту православия и, в частности, этот догмат о почитании святых икон.

– Что собой представляет чин Торжества православия, который как раз проходит в этот день?

– Если мы попытаемся его охарактеризовать в целом как схему, она довольно проста. По окончании Божественной литургии читается (как правило, в кафедральном соборе или в очень большом уважаемом, посещаемом монастыре) Символ веры, затем провозглашаются анафемы еретикам, а потом многолетие защитникам православной веры. Вот, собственно, и есть главная схема чина Торжества православия. Но в эту общую схему вкладывается порой самое различное по объему и конкретике содержание.

Если мы попытаемся рассмотреть историю этого чина, то увидим, что за более чем тысячу лет в разных Поместных Церквах в разные эпохи его содержание, объем и даже дух в каком-то смысле менялись очень сильно. Об этом можно целые книги писать. Собственно, они уже и написаны – книги о том, как менялся чин Торжества православия именно в плане анафематизмов. Но не только их. Объем церковных благословений, многолетий и «вечной памяти» тоже менялся. Главные различия состояли в том, поминать ли анафематствуемых еретиков и святых, которым провозглашается вечная память, поименно, либо же говорить о них в общем.

С другой стороны, одной из характеристик чина анафематствования в Русской Церкви Средних веков и даже Нового времени было то, что большое место занимали анафематизмы государственным преступникам. Сейчас мы уже об этом даже подзабыли в какой-то степени, но тогда звучали имена Стеньки Разина, Гришки Отрепьева, Емельки Пугачева – и все это на протяжении столетий. Из года в год люди слышали, как анафеме предавались эти люди, которые против веры православной, против Церкви, собственно, ни в чем не согрешили. Допустим, Стенька Разин до конца своих дней оставался православным христианином и воспринимал свою деятельность в каком-то смысле даже в религиозном русле, что он борется за интересы народа, ради которого распялся Христос, ради простых людей против богачей, угнетателей, эксплуататоров. Поэтому так и получилось: несмотря на то, что его имя из года в год анафематствовалось и он проклинался в сознании народа, люди пели песню «Мимо острова на стрежень, на простор речной волны…» Это все как-то уживалось в народном сознании.

Ну а последние эпизоды такого рода – когда отлучались от Церкви такие личности, как Иван Мазепа, Лев Толстой. Тут уже имели место прецеденты, связанные с активной деятельностью, которая подрывала устои даже не столько церковные, сколько государственные. Допустим, учение того же Льва Толстого о непротивлении злу насилием… Значит, не нужно никому служить в армии, не нужно защищать Отечество. К чему это все приведет? Поэтому здесь присутствовал не только церковный элемент, но и чисто государственный.

– Что такое анафема и какие ереси подлежат ей в чине Торжества православия?

– «Анафема» буквально означает «отлучение». Это отлучение нужно понимать правильно. Мы говорим, что за какие-то серьезные грехи, за нарушение заповедей, за воровство, убийство, прелюбодейство, за грехи абортов люди могут быть на какое-то время отлучены от Причастия. Священник, духовник своей властью, данной ему Господом Иисусом Христом, может человеку запретить какое-то время причащаться Святых Даров по той причине, что на этого человека налагается епитимья, дается время для углубленного покаяния, для осознания своего греха, для того, чтобы человек исправился и принес плоды покаяния. Это тоже считается отлучением от Евхаристии, но это не полное отлучение от Церкви. Человек может посещать храм, молиться вместе с другими, просто он не может принимать Святые Дары.

Когда же мы говорим об анафеме в строгом смысле слова, то это отлучение вообще от церковного общения. Человек вообще исключается из церковной жизни. Он уже не является членом Церкви. Поэтому отношение к нему уже как к внешнему. Сказано в Евангелии: да будет тебе как язычник и мытарь. Вот на таком положении оказывается анафематствованный человек. Остается довольно открытым вопрос о возможности возвращения человека обратно. Теоретически это возможно, потому что Церковь не ставит точку в этом вопросе. Если Господь готов был принять любого кающегося грешника (главное, чтобы была его искренняя вера и покаяние), то и Церковь не может отрезать до конца эту возможность для его возвращения. Но на практике я не помню таких прецедентов, чтобы человек, отлученный от Церкви, возвращался вновь к полноте церковного общения. Как правило, если до этого дело доходит уже на общецерковном уровне, то это признак того, что человек еще раньше окончательно себя от Церкви отлучил, порвал свои с ней отношения. В данном случае решение Церкви является свидетельством того разрыва, который уже по факту произошел. Возможно, именно поэтому из тех, кого Церковь отлучила, обратно уже никто не возвращается.

С другой стороны, бывали случаи, когда Церковь снимала свою анафему постфактум. Например, с конца XVII, на протяжении XVIII, XIX и большей половины ХХ века наша Церковь анафематствовала старообрядцев. Тем не менее в 1971 году анафемы против старообрядцев были полностью сняты. Было принято это историческое (и, считаю, очень правильное) решение, которое полностью освобождает от анафематствований представителей старообрядческой Церкви. Это означает, с одной стороны, что мы открыты диалогу со старообрядцами, что мы ничего против них не имеем. Но это имеет и более глубокое основание. Мы признаем на текущий момент, что эти прежние анафематствования были во многом инспирированы не внутрицерковными интересами, а было внешнее влияние государства. Все страшные перегибы в борьбе с расколом, которые нам известны (карательные операции военных команд против старообрядцев) – это чисто государственные политические акции.

– Какие ереси анафематствуются в чине Торжества православия? Есть конкретный, «стандартный» список?..

– В этом-то и вопрос. Чин анафематизмов много раз менялся. Бывали такие эпохи в жизни Церкви (XV, XVI, начало XVII века), когда многих еретиков анафематствовали поименно. Список этих еретиков содержал до четырех тысяч имен. Это и времени занимало  много. Думаю, многие люди слышали эти имена раз в году и абсолютно не знали, что за этими именами стоит.

– Не всякий церковный историк, видимо, это знал…

– Ну конечно, какие именно ереси представляет то или иное историческое лицо. Потом это все сократили, оставили только названия ересей. Потом уже и названия ересей сократили. Уже в конце XIX века сократили наконец и имена государственных преступников. Мы видим, что тенденция Нового времени состояла в постепенном сокращении чина анафематизмов. Если  с XIV века шел процесс приращения, увеличения объема этого, то с конца XVIII столетия идет обратный процесс. Наверное, это было связано с эпохой Просвещения, гуманизма, потому что многим казалось это слишком жестким – каждый год поименно поминать всех, кто чем-то Церкви навредил. Поэтому буквально к началу ХХ века в чине Торжества православия сохранилось 12 анафематизмов, когда, в общем, без называния имен, даже без называния конкретных ересей, анафематствуются учения, которые явно не совпадают с православным.

Мы легко можем узнать, какие это учения. Если, например, анафематствуются те, кто не признает Господа Иисуса Христа Единосущным Отцу и Святому Духу, значит, это арианство. Если анафематствуются те, кто не признает Деву Марию Богородицей и Приснодевой, значит, это несторианство. Если анафематствуются те, кто учит, что нам для спасения не нужна благодать и мы можем спасаться собственными усилиями, значит, это пелагианство. Так что для человека, знакомого с историей православного догматического богословия, не составляет труда все это различить. Но в целом мы видим, что, наверное, это правильно: какие-то лишние подробности исключаются, убираются, но при этом суть сохраняется.

– Которая до сих пор часто живет.

– Конечно, потому что эти лжеучения в той или иной мере зарождаются на каждом новом историческом витке. Поэтому более важно для Церкви не какие-то имена вспоминать, которые сейчас никому ничего не говорят, а озвучить суть учения, опасность возрождения которого по-прежнему есть.

– Например, суть арианства сегодня живет в секте свидетелей Иеговы.

– К сожалению, да. В этой секте отрицается Божество Господа Иисуса Христа и идет возвращение к учению о едином боге Ягве. Это можно по-разному интерпретировать. Это в чем-то сродни ереси жидовствующих, которая была преодолена при святителе Геннадии Новгородском. Но как это ни интерпретируй, ясно, что с христианством здесь ничего общего нет. Это самая настоящая ересь; кроме того, это тоталитарная секта. Православие всегда будет против этого бороться.

– Как чин анафемы защищает таинство Боговоплощения?

– Это очень важная истина для христианского сознания – воплощение Бога на земле. Это вообще, по учению Максима Исповедника, цель творения мира. Ради этого Господь создал Вселенную, этот материальный космос, чтобы Он имел возможность здесь, на нашей планете, воплотиться, соединиться с человеческим естеством неслитно, нераздельно, неизменно, неразлучно. И таким образом сделать связь между Богом и человеком совершенно беспрецедентной. Это не просто связь нравственная, не просто связь-учение. Это связь на более глубоком уровне. Если мы говорим, что сейчас на небесном Престоле одесную Бога Отца Христос восседает не только по Божеству, но и по Человечеству, это говорит о необъятных возможностях человеческой природы как таковой. Изначально Господь так и задумывал, что будет Боговоплощение, будет этот процесс общения Бога с людьми.

К сожалению, грехопадение прародителей внесло трагические коррективы в этот процесс. Но замысел Божий от этого все равно не изменился. Все равно Господь воплотился. Поэтому учение о богочеловечестве занимает очень важную страницу вообще в нашей догматике. Мы можем вспомнить учение Владимира Соловьева, философа, который читал знаменитые «Чтения о богочеловечестве». Это двусторонний процесс. С одной стороны, Бог воплощается, становится Богочеловеком Иисусом Христом. С другой стороны, мы призваны к обожению, призваны стать богами по благодати. Это тоже своего рода движение к богочеловечеству именно в энергийном порядке. Так что это очень перспективное, очень интересное учение.

Другое дело, что развивать его на уровне философском и теоретическом – это одно. А вот воплощать его в свою собственную жизнь – это другое, и это намного сложнее.

– В чем состояли заблуждения Нестория и какие отзвуки этого учения мы сейчас слышим в современных ересях?

– Несторий был патриархом Константинопольским. К сожалению, мы видим, что в истории Церкви именно на этой кафедре – Константинопольской – было очень много людей, которые уклонялись в разного рода лжеучения. Одним из них был Несторий, который называл Деву Марию «христородицей» и даже «человекородицей»; таким образом, он не признавал, что Она родила Богочеловека Иисуса Христа. То есть у него вообще нет признания учения православия о единстве Ипостасей. А отсюда идут все остальные его ложные выводы. Поэтому то, что Церковь его справедливо осудила, что учение его было анафематствовано на Третьем Вселенском Соборе, – это закономерный итог его ложного и упорного направления мысли.

– Кто сегодня не признает Богородицу, тот продолжает его богоборческую традицию.

Что Вы посоветовали бы почитать для углубления знаний в православном вероучении?

– Это не такой однозначный вопрос. Ясно, что надо читать прежде всего Священное Писание, потому что это есть слово Божие. Это непосредственное Божественное откровение, это уникальное явление в истории человечества. Мы имеем Библию, в которой Сам Господь говорит Своими устами, и этого ничто не может заменить.

С другой стороны, возникает вопрос правильной интерпретации этого. Потому что уже сам факт существования в мире десятков различных направлений христианства, которые друг с другом не имеют общения, говорит о том, что возможности различного истолкования чрезвычайно велики. Поэтому мы должны доверять Священному Преданию нашей Церкви. Это опыт великих святых людей, богословов, которые на протяжении двух тысяч лет сохранили живую традицию правильного апостольского истолкования Священного Писания, слова Божия и учения Церкви. Надо обязательно читать святых отцов, но и это еще не гарантия сохранения чистоты православия.

Как показывают некоторые богословские дискуссии, даже последних лет, бывает, что по одному богословскому вопросу спорят две различные богословские партии, ссылаясь на одних и тех же святых отцов, буквально иногда на одни и те же цитаты, просто по-разному их интерпретируя. Думается, что надо вести воцерковленный, православный образ жизни. Надо жить внутри Церкви, участвовать в таинствах. Нужно воспринимать этот опыт живого, благодатного причастия, потому что если это есть в человеческой жизни – настоящая духовная жизнь, – тогда есть надежда, что даже в случае какой-то погрешности нашей Господь найдет способ нас исправить, указать нам, в чем именно мы заблуждаемся. А вот если человек, даже имея широкую богословскую эрудицию, при этом имеет нераскаянные грехи, непреодоленные страсти, очень велика опасность, что его это уведет в ложную сторону.

Ведущий протоиерей Андрей Гавриленко

Записала Маргарита Попова