По святым местам. Никольское подворье Свято-Трифоновой пустыни и скит пустыни в честь праведной Анны

Нас ждут Никольское подворье Свято-Трифоновой пустыни в поселке Мыс и скит пустыни в честь праведной Анны в поселке Верхнечусовские Городки. Эти два места объединены любовью и заботами сестер святой обители. Храмы там новые, появились в XXI веке. Поселок Мыс был создан в 30-е годы XX века и жили там репрессированные спецпоселенцы, теперь же это место находится под покровом святителя Николая. А скит праведной Анны - место уединенной молитвы сестер пустыни.

– Программа «По святым местам» продолжает свое путешествие по Пермскому краю. На этот раз мы приехали в поселок Мыс. Совсем недавно здесь появилось удивительное место – подворье Свято-Казанской Трифоновой пустыни. Об этом святом месте наш сегодняшний рассказ. О самом поселке Мыс нам расскажут местные жители.

Анатолий Мазгатович Амерханов, житель поселка Мыс:

– Я здесь родился, женился, надеюсь, и пригодился. Такая вот история. Наш поселок с трех сторон омывается рекой Усьвой – нашей красавицей.

Семь улиц, немного жителей и бескрайние просторы уральских лесов. И как совместить умиротворение этих мест с тем, что поселок возник из-за трагических событий? В 30-е годы в Советском Союзе началось раскулачивание.

Анатолий Мазгатович Амерханов:

– Были раскулачены те крестьяне, которые более-менее хорошо стояли на земле. Они работали всей семьей, выращивали хлеб и прочее. У них было достаточно крепкое хозяйство: коровы, лошади – все, что необходимо. Их объявляли кулаками, так как власти нужны были дармовые рабочие руки для восстановления Советской республики. Зачитывалось постановление, давалось время для сборов (как правило, очень короткое)  – и будьте любезны на подводы, на станцию, в эшелон. И ехали так называемые кулаки на Урал, в Сибирь и так далее.

В августе 1931 года сюда приехали семьи первых спецпоселенцев, они должны были заготавливать лес. Но никаких условий для жизни не было.

Анатолий Мазгатович Амерханов:

– 1 декабря 1931 года здесь было двести семьдесят семей – семьсот два переселенца. Чуть больше мужчин; женщин и детей одинаково. Жить-то было вообще негде. Планировалось построить 150 домов, было построено восемь; и только потом еще 65. Я слышал от наших стариков, что в маленькой избушке по четыре семьи жило. Представьте себе, как показывают в фильмах: бараки, перегородки холщовые… Здесь было то же самое. Кому не нравилось – жили в землянках.

Почему строительство жилья было такое замедленное? Люди болели, недоедали. Были прогулы, совершались побеги. Условия были ужасные, люди замерзали прямо на делянках. А работали как! Вот этими лучковыми пилами, топорами. Лошадьми вытаскивали бревна на берег речки... Очень часто бывало, что все после обеда встают, а кто-то нет – умер. Разгребали яму, засыпали его и шли дальше работать. Потом коменданту сообщали: такой-то умер. Тот делал себе пометку – все, человека нет. И таких захоронений вокруг поселка достаточно.

В 1934 году убили соратника Сталина – Кирова. И снова началась волна репрессий.

Анатолий Мазгатович Амерханов:

– И снова сюда прибыла новая партия спецпереселенцев из Псковской, Ленинградской областей. В то время уже кое-какие домишки были отстроены, но все равно условия были ужасные.

Я, кстати, тоже сын переселенца из Татарии. У меня отец татарин, он сюда был сослан. Моего деда сослали в Сибирь, и он где-то на этапе замерз. А мой отец, как сын «врага народа», был тоже выслан, очутился здесь.

Плохо то, что мы мало интересовались всеми этими событиями, которые происходили, собственно, не так давно – за 20–25 лет до моего рождения (я родился в конце 50-х годов). Я сожалею сейчас о том, что своего отца ни о чем не спрашивал, да и многие не пытались узнать подробности.

У нас были картофельные огороды на берегу речки. Там бывали случаи, когда школьники, помогая копать картошку, находили человеческие черепа.

Страшно представить, сколько людей умерло в тяжелых условиях, без надежды, без покаяния.

Игумения Ксения (Ощепкова), настоятельница Верхнечусовской Казанской Свято-Трифоновой женской пустыни:

– Первоначально здесь храма не было. Потом (в недавнее время) один человек решил тут, на родине жены, построить храм. У него был выбор – строить клуб или храм. Но люди все-таки попросили храм. Когда он начал строиться, люди приходили, читали акафист – и очень быстро вырос храм и комплекс рядом с ним. И сейчас сюда приезжают люди из Пермского края, Березников, Чусового, Перми. Это место очень любят.

В этом храме несколько икон с частицами мощей, и среди них – образ святителя Николая.

Игумения Ксения (Ощепкова):

– Когда мы (я и еще две матушки) сюда приехали в первый раз, здесь еще даже старшая сестра не была назначена. Ночью я не могла заснуть (была бессонница) и стала молиться. Я почувствовала необыкновенную благодать и поняла, что святитель Николай, мощами пребывающий здесь, особо это место оберегает. Я ездила по святым местам России и знаю, что такое благодать. Но здесь она присутствует особо. А людям сейчас необходимо приехать, отдохнуть душой. Тут уединенное место, мы сюда от трассы добирались сорок километров. Здесь и молитвенное уединение, и присутствие святыни, которое особо благотворно влияет на душу.

Редкий образ «Хвалите Господа с небес» написан в XVI веке. Храм строят и поддерживают как местные жители, так и выходцы из этого поселка. Из благодетелей храма известен Сергей Гладких, который подарил церкви иконы. А идея построить саму церковь именно здесь появилась благодаря Сергею Попову, который возвел храм на родине своей супруги.

Анатолий Мазгатович Амерханов:

– Подворье у нас появилось абсолютно неожиданно благодаря нашему меценату Сергею Владимировичу Попову (дай Бог ему здоровья). Он сюда приехал, увидел всю нашу красоту и решил здесь основать подворье. Для нас это было, конечно, полной неожиданностью. Незадолго до этого мы с бабушками говорили о том, что надо бы где-то собираться, читать молитвы и так далее. И тут вдруг такое чудо.

Много слез, пота, крови здесь было пролито. И, наверное, чтобы как-то замолить все грехи «благодетелей» системы, которая в те времена господствовала, или, может быть, упокоить души людей, лежащих не только на нашем кладбище, но еще и на рабочих делянках, все так сложилось. Сергей Владимирович вдруг решил здесь поставить этот храм.

Рядом есть здание, где собираются для встреч, занятий воскресной школы и творческих концертов.

Анатолий Мазгатович Амерханов:

– Наш поселок хороший, красивый, и люди в нем хорошие. Наш батюшка Николай просто удивляется: «За что вам такое чудо?» Не нам, а нашим предкам, которые здесь страдали, мучились, умирали от болезней и недоедания.

Участие детей в жизни храма довольно активное. Ребята создают спектакли, приходят на беседы о вере. Например, разговор о детстве святых так заинтересовал девочек и мальчиков, что они нарисовали свою книгу о первых годах жизни угодников Божьих.

Татьяна Васильевна Филимонова, директор Мысовской школы:

– Когда появился храм, стала работать воскресная школа. Ребятки приходят туда и не только получают там какие-то знания, но и духовно обогащаются. Они много времени проводят с матушкой и очень интересно организовывают и досуг, и занятия. Конечно, это для ребят очень полезно. Ребята бывают на службе, приходят на крещение, на исповедь. Я думаю, что это на пользу всем нам: взрослым и детям.

На подворье сестры пустыни дежурят по очереди, сменяя друг друга. Но жизнь монаха – это не только труд, но и молитва. Чтобы можно было спокойно принять участие в богослужении, не отвлекаясь на море повседневных забот, рядом с монастырем построили скит.

Игумения Ксения (Ощепкова):

– В начале 2000-х годов наш духовник отец Савватий несколько раз ездил на Афон, посещал разные монастыри. Особенно ему запомнился скит праведной Анны. Когда он там был, у него родилось в душе желание сделать что-то для праведной Анны. И пришла мысль здесь тоже построить скит.

Скит построили очень быстро – за два года, нам помогали благодетели. И это оказалось очень востребовано. Дело в том, что раньше у нас монастырь был очень уединенный. Чтобы сюда попасть, надо было через Кунгур очень долго ехать. А сейчас добираются быстро, людей очень много и того уединения, что было раньше, уже нет. И потренироваться в молитве сестры могут, уходя в скит. Там службы по афонскому уставу, три раза в день: днем в половине второго, в шесть вечера и в половине второго ночи. Даже ночная молитва идет.

Сестры идут сюда с большой радостью. Молитва здесь – это возможность остановиться, заглянуть в себя.

Инокиня Христина (Шевелева), насельница Верхнечусовской Казанской Свято-Трифоновой женской пустыни:

– В тишине по ночам мы совершали службы, находились в уединении. Батюшка очень старался, чтобы этот скит передал дух афонского жительства, чтобы человек мог здесь отдохнуть душой, помолиться.

Но и паломников сюда пускают. В небольшом храме есть частица мощей праведной Анны – матери Пресвятой Богородицы. Угодница Божия долго молила Господа о даровании ребенка, и сейчас в эту церковь приходят те, кто мечтает иметь детей.

– Для сестер это островок уединения, молитвы. Потому что в монастыре, несмотря на то, что мы находимся от мира далеко, суета все равно присутствует. А теперь у нас есть возможность прийти сюда на всю неделю, побыть со своими мыслями и помолиться ночами. Наша мечта сбылась.

Скит праведной Анны находится буквально в двух шагах от Верхнечусовской пустыни, а поселок Мыс – примерно в ста километрах. И каждое место сестры согревают своей любовью к людям и Богу.

Игумения Ксения (Ощепкова):

– Есть возможность уехать, помолиться уединенно. Потому что здесь, работая на послушаниях, я прихожу на службу, постою и даже помолиться не успеваю. А там можно всю службу как бы самой прочитать. Там, конечно, очень душевно.

В храме каждый день читается акафист святителю Николаю, в воскресные дни и большие праздники здесь совершается Божественная литургия. И, конечно, всех приглашают посетить место незримого пребывания великого святителя Николая на нашей земле.

Ведущая Надежда Калинина

Записала Анна Кузоро