Уроки православия. Уроки жизни святителя Луки с В. Д. Ирзабековым. Урок 2

«Православие и медицина». Так называется международная конференция, посвященная памяти свт. Луки (Войно-Ясенецкого). Ее в Кисловодске проводит Благотворительный фонд, вся деятельность которого посвящена популяризации жития свт. Луки. А нам об этом святом рассказывает В.Д. Ирзабеков.

– «Православие и медицина» – ну кого не заинтересует такая тема? Разве что абсолютно здорового атеиста, но такой и «Уроки православия» смотреть не станет. А нашим зрителям наверняка будет интересно узнать, почему мы обратились именно к этой теме. Во-первых, потому что так называется вторая международная конференция, посвященная 140-й годовщине со дня рождения выдающегося деятеля науки и святого архипастыря святителя Луки (Войно-Ясенецкого). 9 июня ее проводит в Кисловодске благотворительный фонд, носящий имя святителя. И вся деятельность этого фонда посвящена популяризации жития святителя Луки, а также его выдающихся научных и духовных трудов. А во-вторых, многих наших зрителей заинтересует любая тема, если ее раскрывает писатель и публицист Василий Давыдович Ирзабеков. Ведь делает это он всегда ярко, живо, вдумчиво и даже заразительно.

Долгое время Василий Давыдович возглавлял Православный центр во имя святителя Луки (Войно-Ясенецкого), осуществлявший свою деятельность по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. А год назад этот центр объединился с Благотворительным фондом святителя Луки в Кисловодске и вошел в его состав. Все это свидетельствует о том, что личность святителя, его жизненный путь всегда глубоко волновали нашего собеседника, подталкивали к поиску ответов на очень непростые вопросы и приводили к удивительным открытиям. Одним из таких открытий наш гость, как и обещал, поделится с нами сегодня.

Василий Давидович Ирзабеков, писатель, публицист, руководитель Православного центра святителя Луки:

– Если вы помните, дорогие телезрители, в предыдущей программе я обещал поделиться с вами интересной историей, которая произошла со мной. Может быть, приходится рассказывать вещи, которые и не очень украшают, но, во всяком случае, Бог про меня все знает. Дело в том, что было у меня такое безумие (а как еще по-другому назвать?): когда я стал знакомиться с житием святителя Луки, один момент вызвал во мне поначалу непонимание, а потом и неприятие. Представляете? Я отказывался понимать. Для меня сегодняшнего однозначно: если я кого-то не понимаю, значит, осуждаю. Или не так? Пусть наши зрители скажут. Может, кто-то упрекнет меня в излишней строгости, не знаю, но от этого вреда не бывает, а вот от ее отсутствия может быть, это очевидно. Я потом в этом каялся, и покаянное чувство все-таки во мне так и живет.

Это тот момент в житии святителя Луки, когда он, потеряв красавицу-жену, мать своих детей (такая трагедия!) и оставшись один с четырьмя детьми, еще и принимает монашеский постриг!.. После чего начинается страшная череда арестов, ссылок. Конечно, Бог никого безутешным не оставляет, если ты к Нему обращаешься, потому что вмешиваться против нашей воли Он не хочет, так Он уважает нашу свободу. Мы никак не научимся уважать свободу тех, кто живет с нами рядом, кого мы считаем, что любим, а Господь так уважает нашу волю!.. И медицинская сестра Софья (спаси Господь ее светлую душу) взяла чужих, не своих детей и так их полюбила... Но сейчас я говорю о нем.

Я недоволен собой как отцом – говорю это совершенно, как сегодня говорят, без смайликов, это не поза, не самоуничижение, это совершенно очевидно. Мне не удалось в полной мере (да в какой полной мере! опять себя щажу) исполнить пятую заповедь, и поезд уже ушел. Это единственная заповедь, которую надо успеть исполнить, со всеми другими можно до последнего воздыхания, а вот с этой всё надо делать вовремя. Как говорила моя мудрая бабушка: «То, что отложил на раз, отложил на тысячу лет», это азербайджанская поговорка. Со мной так случилось.

И не мне бы об этом говорить. Представляете, я, убогий, который ни того не исполнил, ни этого, ни примера отцов, ни сыновства, вместе с тем отказывался понимать святителя Луку. Как? У тебя же четверо детей на руках! Ты видишь, вокруг разруха, война – что тогда творилось, нам сегодня даже трудно вообразить, даже воздух был другой – и он принимает постриг...

Объясню. Я мыслил так: а разве всего, что ты, мой дорогой, совершил, еще недостаточно? Ты же принял священство в то время, когда на улице стреляли просто потому, что ты в священнической одежде. Сегодня так много говорят о благополучии, сегодня весь мир взывает: будь благополучным... Куда благополучнее? Не просто врач – врач от Бога, к которому очереди стояли. Еще и профессор, кафедра в прекрасном южном городе Ташкенте: солнце, фрукты, медицинский мир, где ты всегда окружен «воздыхающим облачком» в белых халатах. Это же правда! Почет, уважение, ведь в этом можно купаться, ведь мы так любим все это, из них же первый есмь аз. И жена – красавица Анна Васильевна, смотришь на нее, ведь ангел во плоти, такая красота!

И когда ты услышал зов Божий (из уст священнослужителя), то ко всему этому развернулся на 180 градусов – и началась голгофа. Студенты и студентки, которые еще вчера смотрели на тебя с благоговением, плюются. Коллеги смотрят в лучшем случае с холодным недоумением. И каждый день, выходя из дома (где малая церковь милостью Божией еще сохранялась), ты идешь по Ташкенту, а он уже совсем не такой уютный и не такой солнечный (я хочу, чтобы телезрители это кожей почувствовали): ты словно идешь сквозь строй, терпя наказание шпицрутенами каждый день... Скажите, вот этого недостаточно? Надо еще после всего этого в монашество?.. Монах не может быть с семьей, с детьми, понятно, что это все отсекается. И вот в этом заключалось мое осуждение. Я воспринимал это как некую чрезмерность: зачем так-то?.. Как, например, дал нищему десять рублей, но зачем пятьсот-то давать? Хотя сначала, конечно, хотел дать больше, но спустился к десяти. Все по десять, а он – пятьсот. Чего это он?..

А ведь все есть в его житии, в книге «Я полюбил страдание». Сейчас так хочется сказать, что я все-таки пришел к этому, точнее, не сам пришел, а мне помогли. Слава Богу, есть вокруг нас люди, которые помогают, мне очень часто помогали. Например, есть такая раба Божия Галина, которая когда-то рассказала мне о Матронушке. Я в то время только крестился и не знал о Матронушке. Когда в метро ездил на работу, видел на книжном развале книжку об удивительной слепенькой женщине, и книжка примелькалась. Я же все читаю, жена иногда шутит: ты человек, в принципе, неплохой, только всё читаешь. Привычка у меня такая. И когда мне Галина рассказала о Матронушке, то, возвращаясь в тот день с работы, я купил эту книжку, всю ночь ее читал и едва дождался утра, чтобы поехать в Покровский монастырь. Так в моей жизни появилась Матронушка, и надеюсь, до конца жизни будет, но это отдельная история. Я так благодарен этим людям, которых посылает Господь, потому что нам нужны какие-то поводыри. Есть Евангелие, святые отцы, но нужен и живой человек, который тебе по-русски, живо расскажет, которому ты доверяешь, которого любишь и которого уважаешь.

Женщину, которая мне это приоткрыла, зовут Наташа Королёва, и это не певица. Наташенька Королёва так любит святителя Луку, что одного из сыновей (у нее много детей) даже назвала Валентином в честь святителя Луки. Она мне помогла, разрешила мои недоумения, и, слава Богу, я покаялся, снял этот камень с сердца.

Все есть в книге «Я полюбил страдание». Анна Васильевна Ланская была красавицей. Они познакомились в Чите, когда Валентин Феликсович работал там во время русско-японской войны в госпитале. Ее называли «сестра-ангел», ею восхищались и, конечно, делали предложения, но она всем отказывала. А когда увидела его, то как можно было в него не влюбиться? Вы же видели его фотографии: помимо всего прочего, он красивый человек, истинной мужской красоты. Она в него влюбилась просто без памяти, и они венчались. А потом она ему призналась, что во время венчания, когда их обводили вокруг аналоя, Христос на иконе в иконостасе отвернулся от нее. А почему это случилось? Он этого не знал: она ему не сказала. Оказывается, в юности Анна Васильевна (светлая ей память и Царствие Небесное) дала обет безбрачия. Такими вещами не шутят. Она дала обет безбрачия, но, увидев его и полюбив так, как может полюбить женщина (до недавнего времени я думал, что только женщины могут так любить, но святитель Лука перевернул мое мнение о мужчинах), она забыла про этот обет, действительно забыла напрочь, так бывает. Теперь понятно, почему он принял монашество? Он занял то место, которое у Бога должна была занять его жена (обещала и не исполнила).

Пользуясь поводом, я хотел бы еще раз обратить внимание телезрителей, и свое тоже – грешу ведь каждый божий день, а времени на исправление остается мало, не говоря о том, что оно вообще может окончиться в любой момент, ведь помимо всего прочего я каждый день сажусь за руль, – быть с этим все-таки осторожнее. Лучше промолчать. А уж когда речь заходит об обетах Богу, надо быть очень осторожным. Вот Анна Васильевна дала обет – и не сдержала. Представляете, какая это была трагедия для него? И тогда он приносит себя в жертву. Это же по Апостолу: носите тяготы друг друга, так исполните закон Христов. Она обещала, что будет инокиней, – и он занимает то место, которое должна была занять его жена, он приносит себя в жертву. А без этого любви, собственно, не бывает.

Я столько раз говорил, но разве лишним будет сказать еще раз, что наш святой русский язык абсолютно свят, не все языки таковы. У нас слова «любовь» и «боль» – это слова одного корня. Без боли, без страдания, без жертвоприношения не бывает любви. Почему у нас браки так стремительно распадаются, уже даже на первом году супружества? Потому что никто себя к боли не готовит. Какая боль?.. Давайте встанем на свадьбе, возьмем тост и скажем: «Я желаю вам каждый день радостно приносить себя в жертву друг другу». Вообще не поймут, о чем речь! Скажут: что это, дядечка, выпил, что ли, лишнего?.. Понимаете? Если сказать им: на вас надели венцы мучеников, и если бы вы были внимательнее (снова пушкинское «мы ленивы и нелюбопытны»), тогда, когда батюшка обводил вас вокруг аналоя, прислушались бы к тому, что в это время на клиросе поют тропари мученикам. Потому что супружество – это путь мученичества, радостного мученичества.

Вот она, любовь! И тогда меня пронзило: Господи, помилуй, и я его не понимал! Конечно, как я его мог понять: разве я так люблю? Понятно же, почему я его не понимал. И знаете, меня это просто перевернуло. Если меня кто-нибудь спросит о самом сильном впечатлении от святителя Луки... Он как бриллиант, который поворачиваешь на солнце, и каждый раз отсвечивают все новые и новые грани. А сколько мы о нем еще не знаем? А чудеса, которые происходят каждый день? Но если бы все-таки меня спросили, что меня больше всего потрясло... Сегодня слово «потрясение» используют вкривь и вкось, вообще не по делу. Потрясение – это такой сильный момент, когда все заснуло, жирком заплыло – и вдруг кто-то берет, «потрясает», и лишнее отваливается. Это очень полезно, как когда грушу трясут. И вот эта история меня именно так потрясла. И она мне помогла, и помогает каждый день, потому что моя супруга болеет. Как легко и радостно, когда все молодые и здоровые, и как непросто любить стареющего больного человека. И только хочется похныкать (это такая отрада – похныкать!), а тут святитель Лука, икона которого всегда перед тобой, и думаешь: стыдно!

Ведь сегодня из нашей жизни почти ушло слово «стыд». Когда я вспоминаю школьные годы, нам все время, каждый день говорили: это стыдно, стыдно, стыдно. Нашим сегодняшним ребятам я рассказываю о том, что было стыдно, когда мне было столько же лет, сколько им (каких-то там 40–50 лет назад): стыдно было носить красивую богатую одежду, часы, золотые украшения. Даже люди, которые жили в достатке (их было не так много, как сегодня), помню, немного стыдились своего достатка. Разве это не феномен (чем дольше живу, тем чаще об этом задумываюсь), что мы жили в безбожном государстве (на это время пришлось мое детство и становление), но оно в нас воспитывало благочестие, мы росли в обстановке благочестия.

Случилось второе крещение Руси, и мы – счастливые свидетели этого события. Случилось оно милостью Божьей и пришлось на 1000-летие христианства на Руси. А кто пришел в храм? Перед вами сидит бывший секретарь вузовского райкома комсомола, нерусский по рождению и человек из другой веры. Получается, нас подготовили? Сердце хотело Христа, оно его искало. Я даже слышу, что сейчас говорят наши телезрители: это потому, что наши бабушки... Конечно. У нас всегда рядом было живое Евангелие, и это и моя бабушка, она не была христианкой, но жила абсолютно по-евангельски. Сейчас я понимаю, что она никогда в жизни никого не осудила, а все видела и совсем не была елейным человеком. Так что это безусловно. Но еще и воздух был другой, мы сегодня говорили об этом. Оказывается, и в безбожном государстве можно вырасти благочестивым человеком. А сегодня, когда, казалось бы, читай все, что хочешь, ведь какие книги издаются сегодня!..

Моя покойная бабушка любила говорить, что если ты знал человека, он умер и ты ничему у него не научился, то это для тебя было зря. Я отвечал: «Подожди, но люди ведь разные. Вот он злой» – я же тогда все четко делил: черное и белое, никаких полутонов. Бабушка говорила: «У него тоже много чему можно научиться. Можно научиться тому, каким не надо быть». И еще говорила: «Если из жизни ушедшего человека ты не взял хоть одного урока (она же была учительницей), значит, это было зря, не было этого человека в твоей жизни, и время, проведенное с ним, у тебя прошло зря». А если мы говорим о святых и об их ближайшем окружении?

Я сейчас обращаюсь к нашим родным телезрителям: пусть эта история, которая меня поучила и учит каждый день, поможет нам по-иному взглянуть на наши отношения с близкими. Ведь как часто в наших семьях (ох, как мне это не нравится!) бывает, что люди, например, поругались, а потом помирились. Хотя одно громкое повышение голоса – и так много разрушается. Потом будто ходишь по осколкам битой посуды, вроде их и нет, и другим не видно, а ты слышишь этот хруст, потому что разбил благоговейную тишину...

А есть вещи пострашнее, наверняка вы тоже с ними знакомы (мы же давно живем на свете), когда нет громких возгласов, битья посуды (того, что в народе называется «страсти-мордасти»), но каждодневно есть разлитая в воздухе нелюбовь. Нелюбовь – это как остывший суп, как безнадежно остывший чай: пить, есть можно, с голоду не умрешь, но... К этому же привыкаешь, увы. И живут так...

Вот пусть история со святителем Лукой нам поможет понять, в чем корень этого зла (хочется ведь до корня дойти). В отсутствии жертвенности. Пока мы не научимся жертвовать с утра до вечера (как в армии говорят: от подъема до отбоя), и жертвовать радостно, ничего не изменится к лучшему в нашей жизни.

(Продолжение следует)

Автор и ведущая программы Ольга Валентиновна Баталова

Записала Нина Кирсанова