Уроки православия. О вере Иова Многострадального с прот. Виктором Вильчинским. Урок 2

Книга Иова является одной из самых пронзительных и вопросительных. Откуда в мире берется зло? Почему существует несправедливость? Почему страдают праведники? Зачем Господь посылает им эти страдания? Зачем, например, Бог позволил сатане испытать праведного Иова? И почему друзья вместо слов утешения, стали строго, а главное, несправедливо, судить его? 

– Книга Иова является одной из самых пронзительных и вопросительных книг Библии. То есть человек, прочитавший ее, обязательно задастся вопросами: откуда в мире берется зло, почему существует несправедливость, почему страдают праведники и зачем Господь посылает им эти страдания? Зачем Бог позволил сатане испытывать Иова – этого великого праведника, который имел несокрушимую веру, был добродетельным, мудрым, богобоязненным? На прошлом уроке мы с протоиереем Виктором Вильчинским говорили и об этом и о том, что в определенный момент жизнь Иова превратилась в сплошное страдание. Он нес одну за другой страшные потери: сначала погибли его стада, затем дети, однако Иов безропотно принимал эти утраты и не укорял Господа в своих бедах. А потом сатана поразил праведника еще и проказой, и многострадальный Иов был вынужден уйти из дому, стать отшельником. Его душевные и телесные страдания были так ужасны, что даже жена пожелала ему смерти. В это время к Иову приходят три его лучших друга для того, чтобы утешить и поддержать страдальца. Но, увидев его, они были так поражены, что поначалу не нашли никаких слов и молча просидели рядом с несчастным семь дней и ночей. Однако когда друзья заговорили, то вместо слов утешения стали строго, а главное, несправедливо судить праведника... Именно на этом месте мы остановились в прошлый раз и с него начнем наш сегодняшний урок.

– Иов начинает защищаться и говорит: «К страждущему должно быть сожаление от друга его, если только он не оставил страха к Вседержителю. Но братья мои неверны, как поток, как быстро текущие ручьи... Так и вы теперь ничто; увидели страшное, и испугались. Научите меня, и я замолчу; укажите, в чем я погрешил. Вы придумаете себе речи для обличения. Вы меня судите в том, чего я не совершал. Невинен я. Я не хочу знать души моей, я презираю жизнь мою. Потому я сказал, что Он губит и непорочного, и виновного».

Иов начинает в своих оправданиях доходить до мысли, что Господь несправедливо поступает в этом мире: наказывает одинаково и грешника, и праведника. Впоследствии мы увидим, что Иов дойдет и до более серьезных высказываний: «Я хотел бы спросить у Бога, за что Он судит меня? Я хотел бы встать пред Ним, хотя это невозможно сделать, потому что Бог Всемогущий и никакой человек не устоит перед Богом, но я хотел бы с Ним судиться». Конечно, это звучит немного странно для нас, но, возможно, Иов говорит об этом в переносном смысле, не имея в виду того, чтобы стать на суд и начать обвинять Бога. Он говорит: «Я хотел бы задать Ему вопрос, если бы можно было стать лицом к лицу с Богом, если бы Его величие не подавляло меня, если бы я, встав пред Ним, не умер бы от страха... Я хотел бы, чтобы между мною и Богом был некий примиритель, который положил бы руку на Него и меня, и я смог бы тогда спросить, за что Он меня наказывает».

Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас. Да отстранит Он от меня жезл Свой, и страх Его да не ужасает меня, – и тогда я буду говорить и не убоюсь Его, ибо я не таков сам в себе (Иов 9, 33 – 35).

Иов обращается со словами: «Скажу Богу: не обвиняй меня; объяви мне, за что Ты со мною борешься? Хорошо ли для Тебя, что Ты угнетаешь, что презираешь дело рук Твоих, что Ты несчастья посылаешь на меня? Что Ты ищешь порока во мне и допытываешься греха во мне, хотя знаешь, что я не беззаконник, и что некому избавить меня от руки Твоей? Твои руки трудились надо мною, и образовали всего меня кругом – и Ты теперь губишь меня? Ты гонишься за мною как лев и снова нападаешь на меня... Зачем Ты вывел меня из чрева? Пусть бы я умер, когда еще ничей глаз не видел меня. Пусть бы я, как небывший, из чрева перенесен был во гроб!»

Хотелось бы сейчас зачитать обличительные слова третьего друга Иова (речь Вилдада мы пропустим): «Пустословие твое заставит ли молчать мужей, чтобы ты глумился, и некому было постыдить тебя? Ты сказал: суждение мое верно, и я чист в очах Твоих... Можешь ли ты исследовать тайны Бога? Можешь ли совершенно постигнуть Вседержителя?.. И если есть порок в руке твоей, а ты удалишь его, и не дашь беззаконию обитать в шатрах твоих, тогда Бог тебя помилует». Софар обвиняет Иова во лжи, говоря, что у него есть грех, в котором он не может признаться.

Так, трое друзей по очереди трижды обвиняют праведного Иова, и с каждым разом градус обвинения у них нарастает: они буквально требуют от него признаться во всех смертных грехах. Когда же он не выдерживает этого потока обвинений, которые на самом деле не имеют под собой никакой почвы, то говорит им такие слова: «Вы утешители никчемные! Пришли меня утешать, а сами обвиняете. Доколе будете мучить душу мою и терзать меня речами? Вот уже раз десять вы срамили меня, и не стыдитесь теснить меня. Если я и действительно погрешил, то погрешность моя при мне остается. Если же вы хотите повеличаться надо мною и упрекнуть меня позором моим, то знайте, что Бог ниспроверг меня и обложил меня Своею сетью. Вот, я кричу: “Обида!”, и никто не слушает; вопию, и нет суда. Он преградил мне дорогу, и не могу пройти, и на стези мои положил тьму. Совлек с меня славу мою, и снял венец с головы моей. Кругом разорил меня, и я отхожу; и я, как дерево, Он исторг надежду мою. Воспылал на меня гневом Своим, и считает меня между врагами Своими. Полки его пришли вместе, и направили путь свой ко мне, и расположились вокруг шатра моего. Братьев моих Он удалил от меня, и знающие меня чуждаются меня. Покинули меня близкие мои, и знакомые мои забыли меня... Помилуйте меня, помилуйте меня вы, друзья мои; ибо рука Божия коснулась меня. Зачем и вы преследуете меня, как Бог, и плотию моей не можете насытиться? О, если бы записаны были слова мои! Если бы начертаны были они в книге, резцом железным с оловом, – на вечное время на камне вырезаны были! А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию; и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаевает сердце мое в груди моей! Вам надлежало бы сказать: зачем мы преследуем его? Как будто корень зла найден во мне. Убойтесь меча, ибо меч есть отмститель неправды, и знайте, что есть суд». Иов вопиет, взывает к друзьям, указывая им, что они его обвиняют в том, в чем он не виноват. Он говорит им: «И вы никудышные утешители: вы пришли досаждать еще большему моему горю, чем оно было. Вы бы с милостью ко мне отнеслись». И вот тут начинает открываться некоторое внутреннее состояние его друзей. По виду они вроде бы праведники, но что такое настоящая праведность? Праведность – это когда ты чтишь Бога, ходишь по путям Его и взращиваешь в себе и страх Божий, и милосердие, и любовь к ближнему своему... Но есть и другая праведность. Та, которой нам заповедовал Господь Иисус Христос всячески остерегаться, – это фарисейская праведность. Она проявляется в том, что человек вроде бы и Бога чтит, и посты соблюдает, и милостыню подает, но во всем этом нет любви, нет сострадания, и стоит подвергнуть такую «праведность» испытаниям, так это сразу же обнаруживается. То же самое касается и друзей Иова: они вроде бы пришли посетовать вместе с ним, пожалеть его, а на самом деле хотели просто посмотреть на то, как он страдает, потому что в каждом из них заключено фарисейское любопытство. Это так же было и с Серафимом Саровским, который подвизаясь с большей ревностью, чем другие монахи, тем самым вызвал к себе зависть и гнев. Преподобному пришлось бежать в лес для того, чтобы не довести братию до греха, может быть, даже убийства его самого. Так и друзья Иова, которые знали, что он, как настоящий праведник, стоит выше их, и потому испытывали к нему чувство зависти. А тут на Иова напала беда, и они пришли посмотреть на то, как он страдает: хорошо ведь на фоне его страданий думать о том, что они Богу более угодны, чем он. Однако теперь необходимо доказать, что у Иова есть грехи б о льшие, чем у них. Потому-то друзья и пускаются в этот ложный путь, обвиняя его, выискивая в нем грехи и требуя в них признаться. «Мы знаем, что у тебя есть грехи и ты хуже нас!» – величаются они. Иов же, понимая, что они являют собой фарисейство, говорит им: «Если вы мои друзья, так пожалейте меня! Явите свою милость. Что вы меня обличаете, мне ведь и так плохо!»

Это очень показательная для нас история, потому что такое состояние мнимой праведности в нас тоже сидит, и мы можем поступить точно так же, как и друзья Иова. Я даже знаю некоторые истории из нашей церковной жизни, когда какой-нибудь ревностный священник, подвизаясь на приходе, окормляет людей, приводит их к вере, возится с ними, как с малыми детьми, а если с ним случается беда, находит искушение, то эти новоиспеченные прихожане начинают его сторониться, отшатываются от него и, превозносясь, говорят: «Так вот ты какой на самом деле! Мы-то совсем другие, а ты так низко пал!» Это происходит потому, что настоящая праведность появляется тогда, когда у тебя есть сострадание. Нет милости к человеку, который сам не сотворил милости, и Господь нас предупреждает в Евангелии: «Каким ты судом судишь, таким и сам будешь судим».

Надо сказать, что Иов, пытаясь себя оправдать, договорился до таких вещей, которых нельзя было говорить, и, сказав: «Что мне от той праведности, которой я жил? Какая разница от того, жил бы я праведно или нет?», он тем самым перешел некую грань. Он выразил свои мысли, за которыми дальше могут пойти и определенные действия, а если к этому еще будет приложено сердце, то падение Иова будет неминуемо. Дело в том, что сатана так устроил: он знал, что праведный Иов первые испытания может вынести легко, потому он разыгрывает с праведником такую долгосрочную шахматную партию. Нечистый дух забрал у Иова все окружение, оставил его одного, а вот жену сохранил и даже его друзьям позволил прийти к нему. Сатана хорошо знал ту историю, которая произошла когда-то в древности в Эдемском саду. Он не смог тогда подступиться к Адаму и нашел к нему подход через Еву. Вот и на этот раз, желая найти слабое место, смутить Иова, он оставляет жену, которая говорит: «Похули Бога и умри». Иов легко преодолевает это искушение, и тогда сатана допускает к нему трех друзей. Поначалу действительно кажется, что они пришли его поддержать, но потом друзья начинают обвинять Иова в том, чего он не совершал, и он, пытаясь оправдаться, начинает с ними говорить. Сатане необходимо было, чтобы Иов разговорился, чтобы он начал оправдываться, чего делать было нельзя.

В связи с этим можно вспомнить новозаветную историю. Когда Иисуса арестовали, когда против Него стали воздвигать обвинения, то Он не оправдывался, а стоял и молчал, так что дивились все и говорили Ему: «Что Ты не отвечаешь? Разве Ты не слышишь, что против Тебя говорят?» Зная о том, что против Него говорят ложь, они хотят, чтобы Он начал оправдываться, а Господь Своим молчанием отвечает им: «Если вы знаете, что это ложь, то зачем Я буду оправдываться?» А Иов, не зная этой тонкости, ввязывается в разговор. Он начинает горячиться, пытаясь убедить других в своей правоте. Как говорит апостол Иаков в такой ситуации, «язык разгорается от геенны», и ты можешь наговорить невесть что. А пропуская свою речь через сердце, ты уже утверждаешься в своей мысли и не хочешь брать этих слов обратно. Именно до этой пограничной черты дошел Иов. Кажется, стоит ему сделать еще один шаг, и он станет добычей сатаны, вся его праведность посыплется. Иов начинает обвинять Бога в том, что Господь неправильно все устроил и несправедливо его наказал, но самое главное заключается в том выводе, который делает для себя Иов, – что нет толку от праведности.

…зови, и я буду отвечать, или буду говорить я, а Ты отвечай мне. Сколько у меня пороков и грехов? Покажи мне беззаконие мое и грех мой. Для чего скрываешь лице Твое и считаешь меня врагом Тебе? (Иов 13, 22 – 24.)

Когда Иов дошел до этого предела, мы вдруг видим, что появляется еще один человек, по имени Елиуй, загадочный человек, который неизвестно откуда пришел и неизвестно куда потом уйдет. О нем сказано, что он сын Варахиилов из рода Рамова – это важная черта для исследователей и богословов. Елиуй вклинивается в разговор и начинает свою речь с обличения, подчеркивая при этом, что он молод годами. Надо тут пояснить, что в то древнее время это совершенно необычная, невероятная вещь: не мог вот так просто прийти юноша к седовласым мужчинам и начать что-либо говорить без спросу, тем более обличать кого-то из них. К нашему удивлению, и Иов, и его друзья вместо того, чтобы прервать молодого человека, сказав ему: «Как смеешь ты нас учить?!», молчат. Это не написано прямым текстом в книге, но мы можем догадаться об этом по их поведению. По-видимому, речи юноши настолько убедительны, что им просто невозможно противиться, они наполнены какой-то благодатной силой, которой они не могут возразить. Возможно, и в лице, и в самом облике Елиуя было что-то такое, что заставило всех замолчать.

Когда разговор зашел в тупик, исчерпал себя, потому что Иов говорил о своей невиновности, а друзья его силились доказать ему, что он грешен, когда они замолчали и перестали препираться, тогда заговорил Елиуй. «Когда те три мужа перестали отвечать Иову, потому что он был прав в глазах своих, тогда воспылал гнев Елиуя, сына Варахиилова из племени Рамова; воспылал гнев его на Иова за то, что он оправдывал себя больше, чем Бога; а на трех друзей его воспылал гнев его за то, что они не нашли, что отвечать, а между тем обвиняли Иова. Елиуй ждал, пока Иов говорил, потому что они летами были старше его. Когда же Елиуй увидел, что нет ответа в устах тех трех мужей, тогда воспылал гнев его. И отвечал Елиуй, сын Варахиилов, и сказал: я молод летами, а вы старцы; поэтому я робел, и боялся вам объявлять вам свое мнение... Я пристально смотрел на вас, и вот, никто из вас не обличает Иова и не отвечает на слова его». Обращаясь к друзьям, он говорит: «Я ожидал, что вы, друзья, обличите Иова во грехе, которым он двигается, а вы вместо того, чтобы увидеть это, начинаете обвинять его в том, что он не делал». Иова Елиуй обличает в том, что тот позволил себе сказать, что он правее Бога: «Этими словами ты сказал, что в твоей праведности нет никакого смысла, и ты мог жить неправедно».

И продолжал Елиуй и сказал: выслушайте, мудрые, речь мою, и приклоните ко мне ухо, рассудительные!.. Установим между собою рассуждение и распознаем, что хорошо (Иов 34: 1, 4).

Елиуй говорит: «Вот, Иов сказал: “Я прав, но Бог лишил меня суда. Должен ли я лгать на правду мою? Моя рана неисцелима без вины. Есть ли такой человек, как Иов, который пьет глумление, как воду? Нет пользы в благоугождении Богу”. Итак, послушайте меня, мужи мудрые! Не может быть у Бога неправда или у Вседержителя неправосудие. Ибо Он по делам человека поступает с ним. Истинно, Бог не делает неправды, и Вседержитель не извращает суда. К Богу нужно говорить: “Я потерпел, больше не буду грешить. А чего я не знаю, Ты научи меня; и если я сделал беззаконие, то больше не буду”. Иов не умно говорит, и слова его не со смыслом. Я желал бы, чтобы Иов вполне был испытан, по ответам его, свойственным людям нечестивым. Иначе он ко греху своему прибавит отступление, будет рукоплескать между нами, и еще больше наговорит против Бога». Елиуй обличает Иова, и хотя он не называет его нечестивцем, но указывает на то, что его речи такие же, как у нечестивцев, когда он говорит, что Бог несправедлив к нему, что несправедливо пришли страдания и что нет толку от того, что он жил праведно. Елиуй показывает Иову, как нужно обращаться к Богу: «Господи, я, наверное, согрешил. Вот я потерпел, Ты прости меня! Я не понимаю, за что Ты меня наказал, но открой мне, научи меня тому, как нужно поступать!» Елиуй упрекает Иова в том, что он величается и говорит так, как будто может предъявить свои претензии Самому Богу. Получается, что он останавливает Иова на краю той грани, где он просто может отпасть от Бога и таким образом потерять все свои праведные заслуги, став богоотступником. Елиуй практически спасает Иова от падения.

 

Записала Евгения Осипцова