Уроки православия. Игумен Серапион (Митько). Миссионерское истолкование Шестоднева. Урок 3

Свой авторский спецкурс к.ф.н., игумен Серапион (Митько) назвал «Миссионерская экзегеза Шестоднева», поскольку адресовал его христианам – людям, которые всегда должны быть готовы объяснить другим, во что и в Кого они верят, на что надеются, чего ждут в этой жизни и будущей, и с чего все началось. И «Шестоднев» говорит нам именно о начале начал - о сотворении мира.

Сегодня на наших уроках мы вновь будем слушать лекции кандидата философских наук игумена Серапиона (Митько). Свой авторский спецкурс отец Серапион назвал «Миссионерская экзегеза Шестоднева», поскольку адресован он был студентам Миссионерского института, то есть людям, которые должны быть всегда готовы «ответить всякому, кто потребует отчета в их уповании». Впрочем, не только миссионер, но и любой христианин должен быть готов к тому же, то есть должен уметь объяснить другим, во что и в Кого он верит, на что надеется и чего ждет в этой жизни и будущей. Ведь христианство – религия миссионерская, и на нас возложена обязанность «идти по всему миру и проповедовать Евангелие всей твари».

Но готовы ли мы к выполнению такого поручения? Ответ на этот вопрос можно найти в такой забавной истории. Один известный и уважаемый профессор не смог предъявить билет контролеру в поезде. Ну все обыскал – нет билета! Контролер же, зная, кем является этот заслуженный человек, и не сомневаясь в его честности, был готов простить рассеянного пассажира: «Ладно, не ищите, верю, что билет был и что вы не “заяц”». Однако профессор продолжил искать пропажу. И на вопрос, зачем он это делает, ответил: «Ну должен же я выяснить, куда я еду!» Так и любой христианин, а не только миссионер, должен точно знать, куда он едет и зачем.

А еще полезно знать и откуда, то есть понимать, где берет начало этот путь! И оказывается, что Шестоднев многое проясняет нам именно относительно начала – прямо от момента сотворения мира. Разъясняя на прошлом уроке смысл самых первых строк Библии – «В начале сотворил Бог небо и землю», – отец Серапион обратил внимание и на особенности древнееврейского языка, в котором нет ни прошедшего, ни настоящего, ни будущего времени…

– Обычно в классических учебниках древнееврейского языка говорится, что нашему прошедшему времени чаще всего соответствует перфектум – совершенный вид глагола. Но это тоже не совсем правильно, потому что то, что называется перфектумом в иврите, не совсем перфектум латинского или русского языка. Просто назвали этим словом, но это не совсем то. Будущему часто присваивают название имперфектум, то есть несовершенный вид. А настоящего времени глаголов вообще нет, оно выражается, например, причастием действительного залога. То есть нельзя сказать, допустим: «Петя читает книгу» – нет такого состояния, что кто-то что-то делает в этот момент времени, а есть слово «читающий», то есть Петя в этот момент читающий. Нет и прошедшего, и будущего времен, которые можно было бы соотнести с некой шкалой времени, поэтому Христос и говорит, что никто не знает о времени конца, то есть нельзя какое-то со-бытие разместить на какой-то хронологической ленте времени. Даже трудно сопоставить некие события: до или после, потому что эти состояния действия рассматриваются преимущественно с точки зрения категории совершенного и несовершенного. То есть некий процесс завершен, исполнился, как чаша исполняется жидкостью и переливается. Некий процесс завершен, он сделан, а какой-то процесс не завершен, констатируется как продолжающийся, например, кто-то читает. Все очень тонко, поэтому пример может быть неправильным.

Говорится о вещах, которые уже завершились, не потому, что они в прошлом, где-то далеко, а потому, что они исполнились, как исполняются пророчества. Сейчас я приведу вам типичный пример из Священного Писания. Это из 15-й главы книги Бытия о том, как Авраам встречается с Богом в ночи, приносит жертву, ему открывается что-то страшное – об этом можно, конечно, размышлять, – а далее мы видим фактически изменение пророчества. Почему? Потому что Бог обещает Аврааму землю Ханаанскую, а далее говорит следующее: в четвертом роде возвратятся они сюда: ибо мера беззаконий Аморреев доселе еще не наполнилась (Быт. 15, 16).

Фактически откладывается исполнение пророчества, потому что какой-то процесс в истории пошел не так. Хананеяне не натворили столько зла, сколько нужно было, чтобы их наказать. Таково библейское видение – некий процесс завершен, и мы, русские люди, читая Библию, относим его к прошлому, а некий процесс условно не завершен. Когда мы называем его незавершенным, то, скорее всего, соотносим с будущим. А есть процесс, который мы описываем как происходящий, и это, скорее всего, настоящее время. В уже более поздних семитских языках возникают времена, но их не было ни в аккадском, ни в каких-то ханаанских языках, ни в древнееврейском. Причем бывает, что и прошлое описывает имперфектум, и будущее перфектум – там все очень непросто, это другой мир. Это не мир, где есть «до» и «после», это мир каких-то исполнений, поэтому вопрос о том, когда что-то написано... Но мы еще вернемся к этой теме.

Все имеет начало. И даже многочисленные завершенные и незавершенные процессы этого мира тоже имеют начало – начало в Боге. То есть, сотворив мир, Господь запускает все происходящее, и все происходящее имеет одну цель – это приближение к Богу, исполнение Божественного Промысла, замысла – берейшит бара.

Впоследствии у иудеев, не имеющих никакого отношения к христианству, после того как они стали жить отдельной от христиан жизнью, появились мистические книги, которые православным читать вовсе не обязательно, поэтому я расскажу об одной из них. В ней так описывается сотворение мира: все буквы, начиная с последней, приходят к Богу и просят через них создать мир, и каждой из них Бог отвечает, что это нельзя. Букве «рэш» Он говорит: «Через тебя нельзя создать мир, потому что ты есть в слове “ра” – зло». А другая буква есть в слове «добро», но через нее тоже нельзя, по иным причинам. И вот предпоследняя в очереди буква, «бэт», приходит к Богу, и Он говорит: «Я создам мир через тебя, потому что ты в слове “браха” – благословение, а в мире есть благословение». А первая буква алфавита, «алеф», к Богу не приходит. Когда Он спрашивает, почему она не пришла, то она отвечает: «Ну как же, все буквы приходили, им отказали, а потом пришла буква “бэт”, и Ты через нее создал мир. Тогда мне зачем?» И Бог говорит: «Через “бэт” Я создал мир, зато ты будешь во главе всех букв алфавита, через тебя Я буду открывать Свое имя». Это имя – Элохим, в котором есть буква «алеф». Поэтому, как говорят толкователи, первые две буквы Торы – это «бэт» в «Берейшит бара» и «алеф»: «Элохим эт».

Если открыть почти любую православную книгу о Ветхом Завете, мы прочитаем, что слово «бара», или «сотворил», выражает определенный тип творения, то есть творения из ничего, а другие разные формы предполагают, что сделан из чего-то, уже бывшего. И обычно говорится, что слово «бара» употребляется в трех случаях: сотворение мира как такового из ничего, сотворение души живой и сотворение человека. Это означает, что мы с вами подходим к главной теме моей гипотезы, что Шестоднев – книга не о мире, а о Боге и, соответственно, самые главные истины Шестоднева выражаются не существительными, а глаголами. То есть описанные действия Божии при сотворении открывают нам нечто о Господе и об этом мире тоже.

Если следовать точке зрения, что «бара» – это сотворение из ничего, с чем тоже можно полемизировать, то получается, что три творения в этом мире: бытие, жизнь и человек – созданы особым образом. Они созданы из ничего, то есть, если угодно, из Бога. Не хочется цитировать нехристианские тексты, но действительно возникает вопрос: а как Бог создал из ничего? Откуда появилось это «ничего»? Если мы будем говорить о «ничто», то это тема Хайдеггера, и опять будет ужасание по Хайдеггеру. А скажем кратко, что никакого «ничто» быть не может, если есть Бог как абсолют, есть только Бог. Если мы признаем какое-то «ничто» рядом с Богом, то это, по сути дела, какая-то форма дуализма, что не является библейской точкой зрения. Или это подход Якова Беме о некой «предвечной тьме», может быть, похожие идеи есть у Бердяева. Тоже не будем этого касаться, а скажем, что неправильно говорить о «ничто», что оно есть, или о том, что «ничто появилось». У Хайдеггера говорится: «Как обстоят дела с “ничто”?»

Но можно предположить, что возможность «ничто» связана тоже с решением Божьим: для иудеев Бог ограничивает Себя, чтобы создать мир. И для христиан то же самое. Только для нас это ограничение имеет свое название – это Голгофская жертва. То есть если для иудеев Бог просто «сжимает Себя», как они говорят. У них существует понятие «цинцут», «сокрытие Бога», – Бог скрывается за созданным миром и мы Его не видим не случайно, это Его Промысл. Для нас, христиан, возможность мира быть, возможность быть рядом с Богом, рядом с Которым ничто не может быть, поскольку Он абсолютен, предполагает жертву со стороны Бога. То есть сотворение мира органически связано с темой Боговоплощения в этом мире, а после грехопадения – и с темой страдания. Мы этой темы еще коснемся, но я хочу сейчас сказать, что сотворение из ничего – это не просто способ, не просто технология творения, это особый статус творения. То есть эти виды творения созданы великой ценой – ценой Голгофской жертвы.

Вопрос в том, как мы смотрим на вещи. Мы – люди верующие, но нас вообще немного. А большинство людей, нормальных, как они считают, мыслят приблизительно так: есть этот мир, в нем есть разные вещи, настоящие, а где-то к этому всему есть такая «опция» – религия. Если их послушать, они скажут: религия нужна для того, чтобы быть добрыми, хорошими, чтобы преступности было меньше. Другие скажут, что религия нужна для того, чтобы на душе было хорошо. Кто-то вообще скажет, что этим интересно заниматься. Но большинство людей рассматривает эту духовную сферу как некую надстройку, некое добавление, приложение к тому реальному миру, в котором мы живем.

Позиция Библии радикально иная: есть Бог, и, собственно, только Он и есть. Есть в полноте смысла Бытия. Русский религиозный философ Лев Платонович Карсавин в одном месте даже сказал: «Или есть Бог, или есть тварь». Он так фундаментально формулировал эту антиномию бытия. То есть бытие Божие первично, и наше существование зависимо от Божественного бытия, являет связь с Ним через наше сотворение. Редко кто из нас в полноте осознает первичность Божественного бытия и нашу вторичность. Но когда начинаешь это сознавать, начинаешь понимать или думать еще о некоторых вещах.

Например, о том, что наше с вами существование даже кажется неким абсурдом, потому что есть бытие Божие, и Он есть. А мы как есть? Мы, твари, которым есть начало, и в этом мире мы еще и смертны. То есть наше бытие, по сравнению с бытием Божиим, кажется настолько несовершенным, ущербным и как бы ненормативным. Наше бытие даже на бытие не похоже. Поэтому люди снимают фильмы «Матрица», поэтому покойный Мамлеев говорит, что наша реальность ненастоящая, и т.д. То есть человек начинает понимать, что нашу реальность даже нельзя сравнивать с Божественной, и не только в силу того, что грехопадение кардинально искажает мир, но и потому, что цена нашего существования – жертва. Начнет понимать и то, что Бог создал мир не легко, как подчеркивается эта легкость творения в Коране. Хотя Он и всемогущ, но за творение мира была дана дорогая цена – Сам Господь отдает Своего Сына за то, что всякий верующий не погибнет, но перейдет в жизнь вечную. Настолько дорогой ценой мы созданы.

Здесь я, может быть, опять выхожу за рамки не то что ортодоксии, а того, о чем обычно говорят. Ведь на самом деле мы не знаем, почему враг рода человеческого восстал против Бога. Потому что те отголоски, которые мы слышим в Писании, и рассказы наших батюшек говорят о том, что он был самым великим из ангелов, что он возгордился и захотел править этим миром. Уверен, что 90 процентов из вас в это не верят: если он был самым великим из ангелов, разве бы он не понимал, что Бог всемогущ и что сатана этим миром править не будет? Как сказал при мне один католический священник, дьявол очень интеллигентен, имея в виду его разум. Как он мог предположить такую глупость, что Бога можно победить, если мы, люди, понимаем, что это невозможно?

Наверное, как мне кажется, здесь есть момент, который немного проявляется в исламе, в рассказе о том, почему шайтан не поклоняется Адаму. Он говорит: «Он из земли, а я из огня, значит, нельзя». Есть такая версия. Наверное, это произошло потому, что у этих существ была иллюзия, что этот мир создан для них. Но в какой-то момент они понимают, что не они венец творения, а человек, созданный по образу Сына Божия, и что Божественный план иной: мир создан не для бытия великих ангельских иерархий, а для того, чтобы в нем воплотился Сам Бог во Христе. И не только воплотился, но и привел каждого из нас к спасению и через это мир этот обрел свой смысл – я думаю так. И против этого истинного плана Божия восстание злых ангелов. Об этом, в принципе, говорится в первой главе Послания к Евреям, и можно потом вернуться к этому и немного поговорить с вами об этом. Но это, если угодно, немного фантазия, хотя и не лишенная некой реальности.

То есть зло – это противление этому Божественному Промыслу. И один из самых главных зловещих заговоров нашей истории – это то, что силы зла убедили человека в том, что смысл его жизни – в этой жизни. На самом деле мы не осознаем, насколько глобальное значение имеет наше существование. Насколько великая цель заключена в сотворении каждого из нас. Наше с вами существование непосредственно связано с судьбами Вселенной. Именно человека Бог избрал для Боговоплощения. Но об этом мы поговорим чуть позже, а то правильно не закончим первый стих. 

Ведущая Ольга Валентиновна Баталова

Записала Ксения Сосновская