Уроки православия. Беседы с В.Д. Ирзабековым о причинах семейных нестроений. Урок 3

Размышляя о причинах нестроений в семье, наш гость В. Д. Ирзабеков предлагает всмотреться в трагедию грехопадения и увидеть в ней, как наши современники повторяют ошибки первых людей. Особое внимание наш собеседник уделил женщине. Обманутая лукавым змием однажды, она продолжает обманываться им и поныне, и сегодня соблазны предлагаются ей уже повсюду…

И книги и беседы Василия Давыдовича Ирзабекова – это не только передача читателю или слушателю некой полезной, интересной информации. Это еще всегда призыв поучаствовать в конкретном исследовании, то есть приглашение всем вместе отыскать новые знания, установить новые факты там, где, казалось бы, уже все изведано, открыто принято. Примером тому его книги: «Тайна русского слова», «Святая сила слова», «Не предать родной язык» или лекции – о жизни и подвиге Владимира Даля, о семье как малой Церкви. Говоря о тех или иных проблемах, Василий Давыдович обязательно тормошит нас, заставляет проснуться, оглядеться по сторонам и приступить сначала вместе, а потом самостоятельно к поиску ответов на вопросы: как? зачем? что это значит? что об этом говорится в Библии или написано у святых отцов?

Именно эти вопросы задавал наш гость и на «Уроках православия», посвященных проблемам современной семьи. Однажды, встретившись за границей с категорическим неприятием вроде бы православного человека того, как в России понимаются любовь, брак, свобода отношений, Василий Давыдович решил добраться до причин такого неприятия и пригласил всех нас в увлекательное исследование первых глав книги Бытия, чтобы еще раз всмотреться в трагедию грехопадения и за ней постараться увидеть то, как сегодняшние мужчины и женщины вновь и вновь повторяют ошибки первых людей.

Особое внимание наш собеседник уделил женщинам, потому что заблуждения и просчеты современных Ев также имеют плачевные и далеко идущие последствия. Обманутая лукавым змием однажды, женщина продолжает обманываться и поныне, но сегодня вкушать соблазны ей предлагается уже повсюду…

– Живешь в большом городе, и здесь рекламы больше, чем в других городах нашего Отечества. Я всегда внимательно читаю то, что пишется. Реклама, как известно, – это всегда картинка и слово. Может быть слово без картинки, но картинка без слова почти не встречается. Ведь от рекламы не спрячешься. Ты можешь выключить телевизор, не листать журналы (сегодня реклама печатается не только в глянцевых журналах), но ты же не можешь не ездить или не ходить по улице. И тебя окружают огромные рекламные площади.

Обратите внимание на образ женщины, изображенной на этой рекламе. Это тоже очень тревожный симптом: эти женщины часто очень агрессивны и их взгляд совсем не умилительный. Я уже не говорю о различной анимации, которая все чаще приходит в наше Отечество, и ее смотрят молодые люди – японская анимация, где девчонки и молодые женщины выступают в образе таких воительниц, с оружием вступающих в какие-то поединки, схватки. Прищур глаз и тембр голоса, срывающиеся на мужские. Я не готов и никогда не буду готов обсуждать какие-то вещи в поведении женщин, не моя это функция, я отвечаю за тех, кто мой дом, моя семья. Но обратите внимание на такую деталь, как ногти у этих женщин. Опрятный маникюр – это, наверное, тоже признак какой-то культуры. Приятно, когда тебе протягивают чистую, опрятную руку. Но сегодня маникюр – это уже страшные когти какого-то животного, причем мне кажется, что не у каждого животного они такие (вот у нашей кошки были не такие). Кого это напоминает? А если они еще выкрашены в алый цвет, то вообще ощущение, что человек разодрал кого-то и они испачканы кровью. Если кто-то считает, что это красиво, ну что ж... Если кто-то скажет мне в ответ, что о вкусах не спорят, то я готов поспорить: спорят, еще как спорят.

Настораживает, что женщина все чаще и чаще хочет занять место мужчины, все чаще сетуя при этом на мужчин. А ведь нам давно пора понять, что мы не равны в том значении, которое сегодня вбивает в головы людей либеральное общество, феминистки и прочее. Потому как равенство, конечно, существует, но только в одном. Это то равенство, которое существует между всеми людьми, а не только между мужчиной и женщиной – потому что мы все когда-то умрем, мы все равны перед Богом. Перед Богом – да. А во всем остальном никогда не соглашусь, что мы равны.

У нас совершенно разные миссии в этой жизни, совершенно разное место в этой жизни – это правда. Никто не выше и не ниже. Когда святые отцы говорят, что семья потому малая Церковь, что мужчине отведено место настоятеля, женщине – место диакона, а дети – это народ Божий, который находится в храме, то какое это замечательное сравнение! Давайте посмотрим в храме, как это замечательно – настоятель и диакон. Священник совершает таинство, диакон помогает ему в этом, но не заменяет его ни в коем случае, упаси Господи. Я очень люблю те службы, где служит и диакон, потому что он удивительным образом украшает службу, как и женщина призвана украшать – та самая «погода в доме», о которой поется в песне.

Мы все-таки разные, причем наша разность настолько онтологична, заложена в самой природе. Скажем, мужчина водит машину. Я очень много времени провожу за рулем и очень нервно реагирую, когда меня отвлекают. Другое дело, что, когда я еду, ставлю молитву и сам тихонечко молюсь или слушаю радиостанцию «Вера». Но отвлекаться на что-то постороннее я не могу и, когда чем-то занят, не люблю, чтобы меня отвлекали. Вот когда закончил дело, тут я готов смеяться, шутить и так далее. И про меня даже иногда говорят: как будто два разных человека. Порой я вижу, как женщина водит машину. У меня есть давний приятель, полковник ГАИ, и он мне как-то рассказывал: «Едет навстречу машина, за рулем женщина, в одной руке она держит телефон, в другой у нее маленькая собачка, при этом она умудряется подводить глаза. И я думаю только об одном: а чем она руль держит?»

Мне всегда интересно: женщина так много успевает. Действительно, женщина может одновременно готовить обед, разговаривать по телефону, присматривать за детьми. Мужчина так не может. Оказалось, что это кроется в нашей природе, потому что изначально мужчина – это охотник, как говорится, добывал мамонта. Когда ты идешь на охоту – а мне в юности приходилось охотиться, – там детям, конечно, не место. И на охоте ничто не должно отвлекать, потому что малейшее отвлечение может привести к какому-нибудь печальному событию.

Чем занималась женщина в начальный период истории человечества? Собирала коренья, грибы, ягоды, плоды. Это мы изучали на уроках истории. И, конечно, дети здесь не мешают, можно спокойно собирать ягоды и грибы. И женщина привыкла к тому, что дети – это ее попечение, и сама природа приспособила ее к тому, что она может выполнять несколько видов деятельности одновременно, при этом приглядывать за детьми и левой рукой писать диссертацию. Да-да, это все про наших женщин, так оно и есть.

Мужчина устроен несколько по-другому. И когда мы понимаем наше глубинное, онтологическое различие, во-первых, язык не повернется говорить, что мы равны. Но, может быть, главное – научиться через это быть снисходительными друг к другу, просто понимая, что у нас несколько иная природа и у каждого есть свои особенности. Когда начинается уравниловка, которую так любили большевики и стремились нас к этому приучить (слава Богу, не получилось), это приводит только к печальным последствиям.

Не могу не отметить, что в женщине заключена какая-то удивительная сила, удивительная энергия. Весь вопрос, куда она направлена.

Те, кто давно смотрят цикл передач со мной, знают, что я часто ссылаюсь на свою бабушку, и не только потому, что она меня воспитала, а потому, как она была самым интересным человеком в моей жизни. Удивительно мудрая, прожившая очень непростую, трагичную жизнь, но не растерявшую того света, который всегда был внутри нее и который до сих пор меня греет. Когда речь заходила о роли женщины, о ее удивительной миссии, она любила повторять восточную поговорку, которую попытаюсь перевести.

На Востоке есть понятие «фэляй» – это такая сила, равнозначная судьбе, как некий рок. Очень сложно порой переводить, но это некая сила, управляющая миром, – фэляй. И бабушка любила повторять, что дом, который способна возвести, созиждить, как бы мы сказали по-церковному, женщина, не способен разрушить даже фэляй, то есть эта сила, управляющая миром. И в то же время дом, который способна порушить женщина, не смог бы порушить и злой рок. Люди всегда знали эту мудрость веков. И когда сегодня смотришь на рекламу, телевидение, где культивируется образ такой женщины… Милостью Божьей есть иные телеканалы, их еще мало, но они есть. Сейчас же мы говорим о массовой культуре, где насаждается этот агрессивный образ женщины. Это не может не настораживать.

Мы начали наш разговор с истоков – райской истории, когда женщина, которая еще не была готова и должна была до поры до времени общаться только со своим мужем, вступает в диалог со змием, и это так печально оканчивается. Пусть это станет для нас уроком, чтобы мы, и та, и другая половина, научились по-другому – правильно – вести себя.

С годами понимаешь всю важность сохранения в себе своего пола, так, как он задуман Богом, своей идентичности. Как важно мужчине оставаться мужчиной, как важно женщине оставаться женщиной в правильном понимании – так, как нас задумал Господь.

В самом начале я обещал поделиться с вами интересным наблюдением. Фразу из Священного Писания о том, что двое будут одна плоть, я очень долго воспринимал как очень красивую, поэтическую фразу (и это действительно высочайшая поэзия, в одной из передач я подробно говорил об этом и не буду сейчас повторять). Однажды жизнь столкнула меня с человеком, который на примере своей жизни сказал, что это не просто красивые слова, а констатация факта. Причем он врач, и сказал, что действительно двое становятся одна плоть. К тому моменту, как мы беседовали, его браку было чуть больше тридцати лет. И он сказал: «Теперь я наконец точно знаю, что у нас женой любовь» – и рассказал мне свою историю.

Почему я сейчас ее вспомнил? Дело в том, что с годами появляются болезни. Дело в том, что у моей супруги они появлялись чуть раньше, чем у меня, болезни непростые, и в какой-то момент мне стало стыдно и больно – я говорю совершенно откровенно – от того, что она чем-то болеет и в силу этого вынуждена в чем-то себе отказывать (тот же диабет, скажем), а я нет. Надо переходить на детский язык, потому что по-другому я не смогу это выразить. У детей есть такое понятие – нечестно. Получалось как-то нечестно: мы проживаем нашу жизнь вместе, пьем эту чашу и в радости, и в горе. Когда мы венчались, я на всю жизнь запомнил момент – есть вещи, которые никогда ничем не стираются, какие бы проблемы с памятью ни возникали с годами, – когда мы пили эту чашу, мы поочередно делали первый глоток, и второй, и третий... Это великий символ – что надо пить все, что тебе преподнесет жизнь, каждый должен сделать свой глоток – и надо вместе выпить эту чашу. И с годами я понял, что если бы в этой чаше была заключена святая вода, это было бы тоже очень красиво, это высокий символ. Но там именно вино, ведь оно само таинственно, потому как в нем мы всегда чувствуем и сладость, и горечь, и разъять их нельзя: они так перемешаны, как все в нашей жизни, где в течение одного дня ты и радуешься, и печалишься. Вино, наверное, еще и потому, что как нельзя разъять эти радости и горести жизни, так и в этом вине. И так и надо, за все благодаря жизнь, пить все это вместе. И мне было больно от того, что жена уже чего-то лишена, а я еще почему-то нет. И какая же у меня была даже радость – поверьте, говорю сейчас как на духу, – когда у меня случайно (просто поверяли прибор) обнаружили диабет. И буквально в тот же вечер мы были приглашены в гости, на нас смотрели сочувственно, говорили соответствующие слова, а я сидел и весь вечер говорил: «Ну что вы, я так благодарен Богу». Наверное, я странно выглядел, а у меня возникло такое облегчение, что теперь у нас с женой все как-то более честно. Потом у меня возникло еще одно заболевание, которое уже было у моей жены, еще одна немощь. И с каждым моментом мне все радостнее и радостнее.

В конечном счете, разве дело в том, сколько ты прожил? Когда-то давно понял, что Богу, наверное, не так важна протяженность жизни, которую мы проживаем. Ему гораздо важнее качество нашей души. И семья, наверное, может случиться, только когда есть это понимание – когда ты радуешься и радостям, и болячкам, и каким-то скорбям, не разделяя их, и когда пытаешься пить эту чашу вместе.

Наша с вами беседа, дорогие телезрители, подошла к концу. Мне было радостно с вами встретиться. Не знаю, насколько я сумел передать свои мысли и чувства, но я говорил как мог, говорил честно. Хочу, чтобы в конце вы улыбнулись. В этом году исполняется 33 года нашему браку с супругой. Она напомнила мне об этом. Знаете, как женщины привержены датам и цифрам: они как-то удивительно, немножко по-другому, живут. Мы ехали, и она мне сказала:

– Ты помнишь, что в этом году нам тридцать лет и три года?

Я сказал:

– Да, – соврал ей.

Она тогда спросила:

– А что ты собираешься мне подарить? Ты уже придумал?

Честное слово, мне даже не надо было раздумывать, я ответил:

– Корыто, – вспомнив известную сказку Пушкина. И она сказала:

– Как тебе не стыдно.

– Почему мне должно быть стыдно? В той сказке было разбитое корыто, а я вот обещаю подарить новое.

Теперь вот надо искать. Не знаю, где мне удастся его найти. Во всяком случае, дал слово – держись. Или, как любила говорить моя бабушка: «Пока ты не сказал слово, ты его хозяин. Как только ты его произнес, ты его раб».

Я с вами прощаюсь, спасибо, что были вместе с нами. Оставайтесь с Богом.

Ведущая Ольга Валентиновна Баталова

Записала Ксения Сосновская