У книжной полки. Наше Рождество. Рассказы, очерки, воспоминания

Когда мороз рисует на окнах волшебные узоры, на дорожках загадочно блестит снег, а улицы наряжаются в яркие гирлянды, люди празднуют светлые и чудесные праздники — Рождество Христово и Новый год. Рождество Христово - это радость о родившемся Спасителе мира. А Новый год – это, по словам архимандрита Рафаила (Карелина), надежда, что мир, возвещенный ангелами в Вифлееме, пребудет в наших сердцах, как огонь в лампаде. Время зимних праздников - это время встречи с близкими и родными людьми, которых особенно хочется порадовать приятными подарками! А лучшим подарком во все времена была книга. И сегодня одну из таких книг мы и предлагаем вашему вниманию. Она вышла в свет в издательстве Рипол классик и называется "Наше Рождество".

***

Вот и дождались мы светлых дней Рождества Христова!  По величию воспоминаемого события этот праздник празднуется торжественнее всех праздников за исключением Пасхи. Святой Иоанн Златоуст называет день Рождества Христова честнейшим и важнейшим всех праздников, матерью всех праздников"… На протяжении веков люди воспевали его: пастыри, писатели, поэты, художники. Все, кто как мог, возвещали миру о чуде Рождества. В сборнике «Наше Рождество» известные отечественные писатели 19-20 веков - Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, Николай Семенович Лесков, Василий Иванович Немирович-Данченко, Евгений Николаевич Поселянин, Клавдия Владимировна Лукашевич и другие - делятся теплыми, яркими воспоминаниями и впечатлениями о Рождестве Христовом.

Открывает сборник размышления Константина Петровича Победоносцева на тему этого великого зимнего праздника. По мнению обер-прокурора Святейшего Синода, «счастлив ребенок, которому удавалось слышать от благочестивой матери простые рассказы о Рождестве Христа Спасителя! Как счастлива и мать, которая, рассказывая святую и трогательную повесть, встречала живое любопытство и сочувствие в своем ребенке, и сама слышала от него вопросы, в коих детская фантазия так любит разыгрываться, и, вдохновляясь этими вопросами, спешила передавать своему дитяти собственное благочестивое чувство. Для детского воображения так много привлекательного в этом рассказе.

Тихая ночь над полями палестинскими - уединенный вертеп - ясли, обставленные теми домашними животными, которые знакомы ребенку по первым впечатлениям памяти, - в яслях повитый Младенец и над Ним кроткая, любящая мать с задумчивым взором и с ясною улыбкой материнского счастья - три великолепных царя, идущих за звездою к убогому вертепу с дарами - и вдали на поле пастухи посреди своего стада, внимающие радостной вести Ангела и таинственному хору сил небесных. Потом злодей Ирод, преследующий невинного Младенца; избиение младенцев в Вифлееме - потом путешествие святого семейства в Египет - сколько во всем этом жизни и действия, сколько интереса для ребенка! Старая и никогда не стареющая повесть!»

Эту повесть слушал и сам Константин Петрович, будучи ребенком. И уже встав взрослым, он нередко вспоминал ее, и при этом воспоминании воскресал в его душе «целый мир», воскресало давно уже «прошедшее детство с его обстановкою, со всеми лицами, окружавшими его, со всеми радостями». При этом воспоминании возвращалось «в душу то же таинственное ожидание чего-то, которое всегда бывало перед праздником». Такие переживания праздника охватывают многих писателей, с детства воспитанных в лоне Церкви с ее вековыми традициями. Вот и духовный писатель Евгений Николаевич Поселянин в очерке «Святочные дни (из детских воспоминаний)» рассказывает: «Воспоминания моего детства, относящиеся к Рождеству, связаны почему-то с представлением чрезвычайных холодов».

«Когда я себя еще очень мало помню, Рождество представлялось мне каким-то особенным временем наплыва сладких вещей. Потом я стал помнить торжественную всенощную, громкое пение, тяжелые паникадила в огнях, тяжелые золотые ризы, клубы ладана, расстилающегося в храме, и над всем этим мысль о Младенце, Который только что родился и Который есть Бог. Я чувствовал под этими напевами, под этой захватывающей церковной обстановкой какую-то приходящую с неба тайну, и тайна эта звала и обещала…». Так постепенно в душе будущего писателя и мученика закладывалась «теплая любовь к русской церковности». Вспоминая о днях своего детства, Поселянин отмечает: «Думаю теперь, что детям, лучше, чем их возить на праздники или в театры, надо больше, больше говорить о Христе, показывать картинки, изображающие Христа беспомощным младенцем. Надо раньше думать об утолении той жажды, жажды палящей, жажды, иссушающей душу, которая ждет некоторых детей с первых сознательных годов и утолит которую ребенок только тогда, когда Христос возьмет его на Свои руки».

Как отмечает Константин Петрович Победоносцев, «Рождество Христово и Святая Пасха - праздники, по преимуществу, детские. В них как будто исполняется сила слов Христовых: «Аще не будете яко дети, не имате внити в Царствие Божие». «Дитя, - говорит он, - скорее поймет и примет простым чувством Рождество Христово». Об этом же свидетельствует писательница Клавдия Владимировна Лукашевич, которая в своей автобиографической повести «Мое милое детство» говорит о Рождестве Христовом следующее: «Какое детское сердце не забьется радостью при этом воспоминании. Великий праздник Рождества, окруженный духовной поэзией, особенно понятен и близок ребенку… Родился Божественный Младенец, и Ему хвала, слава и почести мира. Все ликовало и радовалось. И в память Святого Младенца в эти дни светлых воспоминаний, все дети должны веселиться и радоваться. Это их день, праздник невинного, чистого детства…»

По словам Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, когда наступает праздник Рождества Христова, «нет того человека в целом православном мире, который бы на этот день не успокоился и не предался всем отрадам семейного очага; нет той убогой хижины, которая не осветилась бы приветным лучом радости; нет того нищего, бездомного и увечного, который не испытал бы на себе благотворное действо великого праздника!» В рождественские дни чудесным образом просыпается душа даже самого черствого человека и призывает его на добрые дела. Свидетельство этому читатели найдут во многих святочных рассказах. Например, та же Лукашевич вспоминает, как ее дедушка устраивал для бедных детей рождественскую елку. «Дедушка, - говорит она, - бывал очень весел и доволен за свою босоногую команду. Он сам превращался в ребенка: пел, шутил, возился, играл свой марш… Каким светлым лучом бывал этот праздник … для ребят горькой бедноты, которые попадали на эту елку… Она им снилась целый год и блестела еще ярче, чем та рождественская звезда, которую клеил им дедушка и с которою они славили Христа».

В рождественские дни происходили и такие чудеса, когда, к примеру, человек угрюмый и подозрительный вдруг раскрывался пред людьми, как добрый и милосердный. Об этом повествует Николай Лесков в своем святочном рассказе «Пугало». Или, когда незнакомый человек не проходил мимо скорбящего отца большого семейства, оставшегося без работы, в результате чего вся семья страдала от нищеты. И именно этот незнакомец подавал руку помощи, не ища награды для себя. Об этом добром самарянине, «Чудесном докторе» рассказывает Александр Куприн. Василий Иванович Немирович-Данченко о крепкой дружбе солдата и собаки, которая зародилась именно в рождественскую ночь.

***

Как обычно, в рамках нашей программы, мы не успели рассказать вам обо всех произведениях, составивших этот сборник. Когда-то эти истории русских писателей скрашивали зимние вечера многих поколений читателей. Стоит отметить, что «настоящие книги не «стареют», не выходят из моды, но становятся с годами лучшими друзьями и надёжными путеводителями по жизни. А еще и хорошим подарком! Тем более книги о Рождестве Христовом – одном из величайших событий в истории человечества – подарят ещё и надежду на то, что этот мир и каждый из живущих в нем (и мы с вами тоже) безмерно любимы Богом и хранимы Им.