У книжной полки. 27 апреля

Сегодня мы продолжаем знакомить вас собранием сочинений одного из величайших учителей Церкви, преподобного Ефрема Сирина, которое выпускает в свет Издательство «Сибирская Благозвонница». Имя этого святого отца, знакомо, без преувеличения, каждому православному христианину. По большей части благодаря его великопостной молитве. Но люди, знакомые с наследием преподобного, вспомнят и его богословские творения, и то, что за свои духовные дарования и иноческие подвиги святой Ефрем почитался еще современниками и всегда пользовался общим уважением в Церкви. Святитель Григорий Нисский говорит: «Прославлять мне надобно того, который на устах у всех христиан, Ефрема, жизнь и учение которого сияют во всем мире». И сегодня из всего многообразного наследия прп. Ефрема мы выбрали и предлагаем вашему вниманию книгу «Толкование на Четвероевангелие». ***

Предлагаемые в этой книге толкования святого Ефрема Сирина на Четвероевангелие заслуживают внимания читателя не только потому, что являются подлинным творением великого отца и учителя Церкви, но и по причине важных особенностей объясняемого в нем Евангельского текста. По свидетельствам древности и по тщательным изысканиям ученых, оказывается, что в своем изложении Евангелия святой отец следовал не одному какому-либо евангелисту, а имел перед собой свод Евангельских текстов, составленный по всем четырем евангелистам. Автором этого свода был Тациан, церковный писатель-апологет 2 века. В древней Церкви, преимущественно в Сирии, он распространялся под названием Диатессарона. Издатели книги предварили толкования прп. Ефрема краткими сведениями о самом Тациане и его Диатессароне.

Как говорится в предисловии, о жизни и деятельности Тациана до нас дошло немногое. В своем сочинении «Речь против эллинов» (то есть язычников), написанном в защиту христианской веры, Тациан называет себя «уроженцем ассирийской земли, первоначально разделявшим языческое учение». Время его рождения точно неизвестно, ученые полагают, что он появился на свет в конце первой или в начале второй четверти 2 века по Рождестве Христовом. С ранней молодости Тациан обнаружил широкую любознательность, много учился, усвоив всю языческую мудрость, и затем, по обычаям того времени, путешествовал по разным городам Римской империи в качестве учителя красноречия. В эти странствования его влекли, однако, не суетные расчеты на приобретение славы, а желание достигнуть истинного знания о Боге, мире и человеке и добыть себе тот душевный мир, которого не могла дать ему языческая наука.

Ознакомившись с верованиями и обрядами различных народов Азии и Европы и не найдя в них ответа на свои стремления к высшему знанию, Тациан около середины 2 века прибыл в Рим. Здесь ему в руки попали книги Священного Писания. «И я, - рассказывает о себе Тациан, - поверил этим книгам, по понятности объяснения всего творения, предвидению будущего, превосходству правил и, наконец, по учению о Едином Властителе над всем. Будучи просвещен познанием их, я решился отвергнуть языческие заблуждения, как детские бредни... и узнал Бога и Его творение». Находясь в Риме, Тациан стал учеником и слушателем святого Иустина Философа. После мученической кончины святого Иустина, последовавшей, по мнению ученых, в 166 году, Тациан удалился из Рима на Восток, в Сирию, и здесь впал в различные заблуждения, примкнув к секте «воздержников», запрещавших употребление вина даже в Таинстве Евхаристии. Умер он, как полагают, около 175 года.

Наиболее Тациан стал известен как автор «Диатессарона», который значительное время употреблялся в богослужении. «Самый факт составления Тацианом евангельской гармонии для богослужебного употребления по четырем каноническим Евангелиям имеет чрезвычайно важное значение», - замечал в начале 19 века профессор Иван Васильевич Попов, свидетельствуя о совершенно исключительном авторитете 4-х Евангелий во второй половине 2–го века. В «Диатессарон» Тацианом были включены подлинные слова евангелистов, однако, в духе его заблуждений им были пропущены родословие Христа и все те места, в которых раскрывалось происхождение Господа нашего по плоти от семени Давидова. Особенной распространенностью этот Тациановский свод пользовался в Сирии и Месопотамии, и не только среди последователей секты самого составителя свода, но и между православными христианами, относившимися к нему с уважением.

Однако ввиду уклонения Тациана от Церкви «Диатессарон» был заподозрен в неточности, изъят из употребления и утрачен. В последствии текст был почти полностью восстановлен по сохранившимся беседам сирийского писателя 4 века Афраата и найденным переводам латинский и арабский языки. В 4 в. св. Ефрем Сирин написал комментарий к «Диатессарону». Это творение в переводе с первоначального текста называлось - «Изложение согласованного (или сводного) Евангелия, составленное святым Ефремом, учителем Сирским». Или «Толкование на Четвероевангелие». По исследованиям ученых, предлежащий в толкованиях святого Ефрема текст Диатессарона в некоторых местах уклоняется не только от принятого ныне в Церкви Евангельского текста, что легко заметит внимательный читатель, но и от древнего сирийского перевода, называемого Пешито, и совпадает с древнейшим сирийским Евангелием, изданным Cureton"ом.

Так, в толкованиях святого Ефрема слова Евангелия от Иоанна (Ин.1:3-4) читаются следующим образом: «без Него ничто не было создано. В том, что было создано, чрез Него была жизнь, и жизнь была свет человеков»; слова Евангелия от Матфея (Мф.1:25) передаются так: «В святости жительствовал с Нею, пока наконец Она родила... первенца». Оба эти места одинаково уклоняются от греческого текста и от Пешито и согласуются с древним сирийским Евангелием Cureton"а. Несмотря на эти уклонения в частностях, излагаемое святым Ефремом Четвероевангелие даёт возможность ясно видеть, что составленный еще во II-м веке Диатессарон Тациана в общем содержал в себе тот же самый Евангельский текст, какой читается и ныне, только в ином порядке и с некоторыми произвольными опущениями.

Ну и давайте обратимся к самому толкованию, и узнаем, как святой Ефрем отвечает на вопрос: «Для чего Господь наш облекся плотию?» «Для того, - пишет он, - чтобы сама плоть вкусила радость победы, и чтобы исполнилась и познала дары благодати. Если бы Бог победил без плоти, то какие бы Ему вменились похвалы? Во-вторых, чтобы сделать ясным, что Господь наш медлил с началом творения отнюдь не по зависти к тому, что человек соделается Богом, ибо то, что Господь наш умалил Себя в человеке, выше того, что Он обитал в нем, пока человек был велик и славен. Посему написано: «Я сказал: вы – боги» (Пс.81:6). Итак, Слово приходит и облекается плотию, дабы через то, что доступно пленению, пленено было то, что не подлежит пленению, и через то, что не подлежит пленению, плоть отвратилась от того, кто ее пленил.

Таким образом, по словам прп. Ефрема, Господу нашему надлежало быть пристанищем всех благ, к которому стекались бы люди, сокровищницей всех таинств, к которой отовсюду бы прибегали, и вместилищем всего сокровенного, дабы все люди, как бы на крыльях, возносились к Нему и в Нем одном находили успокоение. Отринь мудрование, что в падении того, кто пал, пал вместе и Тот, Кто имеет его восставить. Поскольку тело Адама (создано) было ранее, чем явились в нем расстройства, потому и Христос не принял расстройств, которые позднее получил Адам, так как они были некоторым придатком немощности к здравой природе. Итак, Господь здравой принял ту природу, здравость которой погибла, дабы человек через здравую природу Господа возвратил себе здравость первобытной своей природы». «… облеченный тем же оружием, каким враг победил и вверг мир в осуждение, Господь нисшел на битву, и во плоти, принятой от Жены, победил мир».

*** Преподобный Ефрем Сирин называл себя человеком «неученым и малоосмысленным». А, между тем, его учености «удивлялся» святитель Василий Великий. А святой Григорий Нисский замечал, что прп. Ефрем «изъяснил все Писание» как Ветхого, так и Нового Завета. К сожалению, до нашего времени не дошли все его «изъяснения», но то, что сохранилось, представляет великую ценность. В предисловии к этому творению сирийского подвижника издатели призывают читателей почить память святого Ефрема, в своих толкованиях на Диатессарон оставившего нам столь ясное, убедительное и неопровержимое свидетельство глубокой древности и неповрежденности доселе принимаемых Христовой Церковью Святых Евангелий.