Союз онлайн: Есть что сказать

О сборах военного духовенства рассказывает протоиерей Андрей Канев, помощник начальника отделения по работе с верующими военнослужащими ЦВО. Ведущая Светлана Ладина.

– Батюшка, Вы только что со сборов военного духовенства, расскажите, пожалуйста, об этом интересном событии.

– В современной армии появление духовенства – это что-то новое, хотя для российской истории и истории русской армии далеко не новость. Вот уже шесть лет, как официально появились штатные военные священники, и в течение года проходит два очень крупных события. Весной проходят сборы всего духовенства во всех подразделениях, видах и родах войск российской армии. У нас были сборы в Самаре и мы собирались нашим округом (вся территория Российской Федерации делится на военные округа). В Екатеринбурге находится штаб Центрального военного округа, поэтому сегодня мы собирались со священниками, которые трудятся в его пределах.

– Расскажите про цели, задачи сборов и о том, какие основные проблемы вами обсуждались?

– Шесть лет – мало для того, чтобы появился правильный опыт у военных священников, поэтому цель этих сборов – учиться друг у друга. Потому что территории, условия, бригады – разные, и задачи у этих военных подразделений тоже разные. У нас были священники, работающие с техническим составом авиабаз, священники танковой и мотострелковой бригад – у всех условия очень разные. Нам есть чем поделиться, есть чему поучиться. Цель этих сборов не только в том, чтобы отчитаться о своей работе (хотя это тоже важно, чтобы сравнить результаты); главное – это учиться. Нам надо брать исторический опыт и перекладывать его на современную обстановку. Жизнь и работа военного священника принципиально иная, нежели приходского. Нас призвали с приходов, и нам надо многое переделывать еще в своем сознании, мышлении, понимании. Поэтому очень важно пообщаться в неформальной обстановке, подружиться, чтобы мы стали военным коллективом.

– Какие самые острые проблемы вам приходится решать? Конечно, специфика всюду разная, но, наверное, есть и общие проблемы, и вы делились тем, что близко и понятно всем.

– Проблем, как и везде, много. Надо трезво понимать, что не все рады появлению военного духовенства: кто-то с сочувствием относится, кто-то равнодушно, кто-то отрицательно. Самая главная проблема – это проблема становления, когда священник, попав в часть, должен по современному законодательству, по своему положению сам начинать очень активно работать, чтобы обеспечить храм, богослужения, наладить всю просветительскую работу. Возникает вопрос, откуда брать средства и возможности? Здесь у священников очень большой простор для творчества, но, в силу ряда обстоятельств и личных качеств, не у всех это получается. Поэтому одна из проблем – это проблема формирования молитвенных комнат, строительства военных храмов. Вторая проблема – очень большая и серьезная – это найти священнику место в армейском коллективе.

– Материально и физически или в более широком понимании этого слова?

– Священник находится на самообеспечении; то есть если приходской священник оперирует какими-то пожертвованиями, то военный священник оперирует только своей зарплатой. Если я как приходской священник могу попросить прихожан собрать пожертвования на новую Чашу или икону, военный священник все покупает за свой счет. Из своей зарплаты он обеспечивает певчих или покупает необходимые вещества для богослужения, например свечи. Не будешь же с солдатиков деньги за свечи брать!

Но главный вопрос – как найти свое место в коллективе. Если в приходской жизни мы ждем, когда придут к нам, в храм, то военный священник, наоборот, должен идти сам, потому что воинский коллектив живет по своему распорядку. Военный священник сам должен искать, как искали апостолы, кому рассказать о Христе. Таким образом, у него апостольские функции. И это большая проблема, когда приходской священник должен превратиться в военного. Это очень болезненный процесс, связанный с какой-то внутренней ломкой: батюшки привыкли, что в них нуждаются, что прихожане приходят и просят помочь или посоветовать, а здесь надо самому идти и искать, кому ты нужен.

Есть очень хорошие плоды, когда священник не боится выходить в люди, обходить подразделения, подходить к солдатикам, офицерам. Важно не просто быть «свадебным генералом», который на принятии присяги скажет: «Ну, братцы, давайте служите, помоги вам Бог», а, например, подойти и познакомиться с командиром части, узнать какие у него проблемы; подходить к солдатикам, работать психологом. Сейчас эта работа у нас налаживается: священник превращается в одно из ответственных лиц воинской части.

Сейчас выходят руководящие документы, требующие, чтобы священник обращал внимание не на то, сколько он покрестил, хотя и это важно, но больше на просвещение и общение с людьми, на то, чтобы замечать, когда человеку плохо. Когда знаешь, допустим, Иван Иваныча и видишь, что он сегодня на богослужении грустный стоит, значит, с ним что-то не в порядке. В конце службы говоришь: «Ну что, дорогой, что случилось, как дела?» – «Да вот, жена заболела». С духовной точки зрения большой процент преступлений в нашей гражданской жизни совершается, когда человеку плохо и он решает проблему, не зная веры и Бога. Например, может случиться авария, когда человек за рулем находится в расстройстве из-за того, что у него нет мира в душе, в семье. Так же и здесь: все живые люди. Поэтому задачи у священника – и просветительские, и пастырские. Как пастырь он обходит часть, замечает, если что-то не то, и обращается к командирам. Таких случаев у нас много.

– Очень важно, что священник может реально сделать в этой ситуации?

– Обстановка в воинской части – это мужской коллектив, достаточно строгий, где существует подчиненность, и у человека не всегда есть возможность поплакаться в жилетку, что тоже иногда нужно. Должность священника называется «помощник командира по работе с верующими военнослужащими», то есть он напрямую работает с командиром и с заместителем командира по работе с личным составом. Когда возникают какие-то реальные проблемы, он выходит с предложениями: может обратиться к командиру непосредственного подразделения, например к командиру роты, или к психологу и заявить что такой-то военнослужащий находится в немирном состоянии или требует внимания. У священника есть полномочия решать такие вопросы. Если священник включается, это реально работает.

– Как мама призывника, я очень хорошо понимаю переживания родителей, хотя, наверное, порой мамы беспокоятся зря (по себе могу сказать), но бывают и реальные поводы для беспокойства о том, как поживает сынок и что и с ним там происходит. Может ли священник стать связующим звеном между родителями и военнослужащими? То есть может ли он успокаивать мам в случае каких-то реальных проблем? Подчеркиваю: реальных, а не когда мальчик два дня не звонит, а мама уже не думает, что же делать. Вообще-то мальчик находится в армии, кроме того, он уже и не мальчик.

– Мамам тоже перестроиться надо.

– Да. И это очень сложно. Что в данной ситуации могут реально сделать батюшки? Наверняка есть какой-то опыт, когда это получалось, может быть, какие-то задумки в этом плане?

– На сборах в Самаре, которые проходили на прошлой неделе, один из наших священников представлял замечательный опыт. Он вел совершенно замечательную работу, но по своей скромности не видел в ней чего-то особенного, новаторского. Пришлось ему сказать, чтобы он добавил это в доклад, поскольку это может быть интересно и для других. Этот священник «оживил» «ВКонтакте» группу, посвященную той части, где он служит. В группе было всего 10-15 человек, а сейчас – почти 8 000. В нее входят военнослужащие, офицеры и, самое главное, члены семей военнослужащих. Они могут задать священнику конкретный вопрос, например: «Где наш Васенька?» Тогда священник идет в часть, находит Васеньку, видит, что все хорошо, фотографируется с ним и отправляет родителям. Или решает вопросы, которые возникают; понятно, что какие-то проблемы бывают.

По постановлению нашего сбора, каждый священник должен создать такую группу в социальных сетях, чтобы быть действительно связующим звеном между военнослужащими, командованием и родителями. Чтобы не получилось так, что, когда есть проблемы, мы сразу пишем президенту, в прокуратуру или главнокомандующему. Многие вопросы решаются реально на местах. Родители могут узнать мобильный телефон священника военной части (к сожалению, не во всех частях есть священники). Узнать телефон батюшки легко, потому что по распоряжениям штаба у каждого военнослужащего должна быть визитка священника и в каждом подразделении висит информационный листок, где указан телефон священника. Это нужно для оперативной связи с ним. Поэтому родителям надо не стесняться и звонить священникам. Электронный адрес отделения по работе с верующими военнослужащими Центрального военного округа: PKRVV-CENTR@MAIL.RU Пожалуйста, обращайтесь. Мы имеем административный ресурс и возможность повлиять на обстановку. Главное, чтобы у нас была связь с родителями и военнослужащими.

– Не могу не спросить о самой страшной проблеме современной армии – суицидах. Может быть, сейчас их гораздо меньше, чем в годы перестройки, а может быть, тогда нам про них просто больше рассказывали. Но тем не менее это явление есть, потому что темные силы никуда не делись, и если человек от них никак не защищен, а обстоятельства сложились неблагоприятно, то вот и трагедия. Наверняка когда она происходит, задают вопросы: «А что делал священник? Почему он не предотвратил?» Хотя понятно, что если юноша не объявлял себя человеком верующим, к батюшке не обращался и на контакт не шел, то священник за ним бегать не станет, потому что это будет расценено, как навязчивость и т.д. и т.п.

– Да, вопросы в таком случае задают. Обязанность священника звучит как «работа с верующими военнослужащими», у нас по статистике почти 90% считают себя верующими. Проблема в том, что верующими себя военнослужащие называют, но большинство из них не просвещены, как, к сожалению, и весь наш народ. Поэтому одна из задач священника – информировать и просвещать. Такие беды часто бывают из-за того, что у человека в душе что-то не хорошо. Понятно, что среди совершающих суицид есть и процент откровенно нездоровых людей.

– Нездоровых духовно? Потому что нездоровых психически быть не может, их проверяют перед армией.

– Конечно, духовно. Священник не волшебник, если он появился в части, это не означает, что сразу все улучшится. Но у него есть такая возможность и обязанность – заниматься просвещением. Понятно, что если военнослужащий не просил о помощи (священник ему предлагал, а он ничего не хотел), то, конечно, маленький спрос со священника. Так или иначе, если это наша семья, и в семье беда, то в некоторой степени это все равно наша ответственность. Командование частей и округа рассматривает священника как воодушевляющую личность, которая будет не командовать, а именно по-человечески относиться. Если священник, допустим, будет работать и обходить части (конечно, если это очень большие части, это получается у священника не всегда), его задача – воодушевлять этот очень строгий, иерархический военный процесс. Значит, эта проблема тоже касается священника. Мы не можем быть равнодушны, даже если брать не только армию, а весь народ. Когда в народе происходит преступление, когда с нашими прихожанами случаются беды, мы чувствуем свою пастырскую ответственность. Эти проблемы не только в нашей армии. Если посмотреть статистику армии США, то там в десятки раз все хуже, поэтому нельзя сказать, что мы сейчас находимся в каком-то плохом состоянии. Просто есть какой-то процент духовно нездоровых людей, который есть и в гражданской жизни, просто мы его не считаем.

– Может быть, в приходской жизни батюшке проще потому, что он может работать с человеком на протяжении жизни, а здесь год – и всё.

– В приходской жизни люди уже идентифицируют себя как верующих, а тут – человек крестился, а мы его не просветили. Мы его покрестили – и всё, а он ушел с тем же багажом проблем, с которым и был. Я понимаю, что это не прямая ответственность: не ты же его в петлю сунул или что-то с ним сделал. Но это происходит от того, что мы не занимаемся просвещением. Это одна из серьезных проблем, и в перспективе надо заниматься просвещением всего народа. А наша армия – это цвет народа, поэтому мы должны этот цвет одухотворить.

– Батюшка, спасибо большое за рассказ и за Ваш труд, а в Вашем лице и всем военным священникам, потому что всем вам достался нелегкий крест, но все это очень-очень нужно. Помоги Вам Господь!

 

Ведущая и автор программы: Светлана Ладина
Расшифровка: Людмила Моисеева