Плод веры. Депутат Государственной думы Сергей Гаврилов. Часть 1

Депутат Государственной думы, координатор межфракционной депутатской группы по защите христианских ценностей Сергей Гаврилов рассказывает о ситуации в Сирии, встречах с президентом Сирии Башаром Асадом, силах, заинтересованных в эскалации насилия, и перспективах мирного урегулирования конфликта.

– Уже не первый раз мы беседуем на тему Сирии и положения там христиан. Но в те разы, когда мы общались, не было такой государственной позиции руководства нашей страны по отношению к тому, что происходит в Сирии. Что произошло за эти полгода (может быть, чуть больше) и как это чувствуется в отношении самих сирийцев?

– Положение дел в Сирии, которое нам виделось раньше, из достаточно локальной острой ситуации, когда явным образом ущемлялись и подавлялись права наших братьев-христиан, превратилось в глобальную проблему. Ее разрастание угрожает не только православным христианам, но и всем россиянам.

Должен сказать, масштаб бедствия колоссальный. Почти в два раза упала экономика Сирии. Значительная часть территории разрушена, разворована или находится под контролем террористов. Проблема в том, что зло, которое пришло на эту землю в условиях гражданской войны (как часто бывает в таких ситуациях), спровоцировало самые низменные инстинкты у тех, кто якобы был недоволен жизнью. Разрастание террористической угрозы привело к тому, что не только так называемое исламское государство, но масса различного рода бандитских формирований захватывают территории, воюют между собой, воюют за ресурсы, грабят экономику. Значительная часть предприятий вывезена в соседние страны, прежде всего в Турцию.

Напомню, что до войны, четыре года назад, Сирия была вполне процветающей страной, об этом даже говорил наш премьер-министр Медведев. Экономика росла на 5-6% в год, росло благосостояние, сирийцы были наиболее образованным, демократичным народом на Ближнем Востоке. Разрабатывались месторождения, функционировала современная экономика. Гости страны и паломники помнят, что все города, в особенности христианские (Хомс, долина Хомса, побережье), отличались редким комфортом, благоустроенностью, чистотой, добродушием граждан. В стране сложился уникальный мир, в котором традиционные конфессии за тысячелетия выработали уникальный рецепт не просто сохранения уважения друг к другу, но и сосуществования, содружества во имя усиления страны. Любой муфтий вам скажет, что на этой земле первыми были христиане. Мусульмане с огромным уважением относились и до сих пор относятся (традиционный ислам, даже сунниты) к христианству, прежде всего ортодоксальному, православному. Часто праздники, в том числе религиозные, празднуют вместе. Многие мусульмане ходят на службу в христианские храмы, и наоборот. Совместный диалог и общение бывают не только на уровне прихожан, но и на уровне религиозных лидеров, которые научились бережно относиться друг к другу и поддерживать друг друга.

Это очень важный фактор, который тысячелетие присутствует и в России. Разница во взглядах, культурах, языках, традиционных вероисповеданиях в России, где четыре основных конфессии и 193 народа, является не источником слабости, сепаратизма, раскола, развала, а, наоборот, это источник силы страны, взаимного обогащения культур, взаимной поддержки, соработничества в экономической, культурной сферах, в сфере обороны от внешних угроз. Мы помним, что немало мусульман помогало нам в изгнании польских интервентов, во время Отечественной войны 1812 года, Великой Отечественной войны, для нас это действительно было серьезной опорой и поддержкой.

Попытка сломать этот уникальный мир в Сирии, на наш взгляд, может быть спроецирована и на Россию. В войне участвуют наиболее маргинальные, малообразованные слои – как сирийские, так и со всего мира (официально заявлено, что в Сирии участвуют наемники из более чем 100 стран). По сути дела, это формирование интернационала сатаны. Этот интернационал переступает границу добра и зла, для него убийство детей – не преступление и не подвиг, а обыденность; убийство, насилие над христианками, продажа людей в рабство – это проявление доблести; разрушение храмов – добродетель. В нашем понимании это не ислам и даже не язычество, это действительно попытка триумфа самых темных сил.

Мы понимаем, что в этой ситуации должны действовать решительно, потому что этот интернационал ненависти, который там существует во множестве проявлений, опирающийся в том числе на поддержку соседей, которые пытаются расчленить Сирию, разорвать ее на экономически привлекательные куски, сделать плацдарм для дальнейшей экспансии терроризма, – это угроза и для нашей страны.

Попытка обвинить режим Сирии в отсутствии демократизма абсурдна. Я участвовал как наблюдатель в президентских и парламентских выборах и должен сказать, что той степени народного представительства (своеобразного, конечно, восточного), которое присутствует в Сирии, нет ни в одной из соседних стран, тем более в монархиях Персидского залива. Такого отношения к православным нет нигде. Более того, я увидел, что не только представители основных конфессий, но и меньши́нства, такие как алавиты, шииты, включая представителей движения «Хезболла», очень деликатно к ним относятся. Нет ни одного задокументированного примера оскорбления христиан, не говоря об унижениях и физическом давлении.

Поэтому мы считаем, что, заботясь о собственных интересах и собственной безопасности, мы должны поддержать с любовью наших братьев, православных христиан, и, конечно, вмешаться. Наш визит состоялся как раз после начала операции военно-космических сил России. Для нас не было секретом, но во многом вызвало удивление, какой прилив веры, надежды на то, что война закончится, появился в сирийском народе после начала участия России. Это невозможно сымитировать, потому что мы видели тысячи людей на улицах в будничной обстановке, мы не видели ни одного явного протеста.

Известно, что Россия никогда не преследовала на Ближнем Востоке колониальных целей, никогда не ставила задачу поработить народы. Мы действительно помогали Сирии в 70-е годы: построили 80 заводов, обучили 35 тысяч специалистов – врачей, учителей, инженеров, построили тысячи километров железных дорог, энергосетей, помогли обеспечить безопасность, оборону страны и, по сути дела, не потребовали ничего взамен. Таких примеров нет в истории Соединенных Штатов Америки или Великобритании. Поэтому для нас это было проявлением последовательной политики нашей христианской солидарности.

Очень важно отметить, что мы преследовали в том числе задачу показать в очередной раз, что Россия идет с миром. Мы привезли гуманитарную помощь для страдающих, не только для христиан, но и для мусульман. Мы встретились с руководителями религиозных конфессий, не только с представителями Антиохийской Церкви (в прошлый раз с Патриархом, в этот раз с митрополитом Лукой), но и с верховным муфтием Сирии, Ахмадом Бадреддином Хассуном. Мы продемонстрировали, что участие России – это не религиозная война. Наши противники, в том числе представители террористического лагеря, говорят, что Россия осуществляет поход крестоносцев, давит на ислам. Нет, Россия желает мира исламу, чтобы ислам свободно развивался, чтобы люди свободно исповедовали свои взгляды и не были объектом террористических атак. Еще раз подчеркиваю, что наша гуманитарная экономическая помощь, участие России в вооруженных действиях направлены на поддержку всех основных конфессий в Сирии, на поддержку мира на этой земле, прежде всего религиозного, что еще раз подчеркнул в своем обращении Святейший Патриарх.

– Сергей Анатольевич, был ли какой-то поворотный момент, когда позиция руководства нашей страны стала более активной в этом вопросе? Четыре года длилась война, и вот в определенный момент было принято такое решение.

– Думаю, что в России в полном объеме увидели масштаб опасности. Некоторое время мы думали, что это вялотекущий региональный конфликт, что армия сможет восстановить порядок, будут осуществлены политические реформы, будет налажена мирная жизнь. Действительно, сирийская армия начала законно одерживать победы, пошел процесс политических реформ, начали создаваться свободные партии, участвовать в выборах, многие были заслуженно или незаслуженно освобождены. Все было бы хорошо, но в этот момент Сирия стала объектом, магнитом притяжения террористов со всего мира, отъявленных головорезов. Когда десятки тысяч (по разным оценкам – от 60 до 80 тысяч) наемников, которые готовы убивать всех, несмотря на взгляды, веру и национальность, появились на сирийской земле, мы поняли, что в этом горниле куется острие копья зла против всего мира, в том числе против России. Мы увидели, что это копье может быть направлено против нас, что политика Соединенных Штатов и их партнеров в Европе, прежде всего Великобритании, направлена на нанесение окончательного, по их мнению, удара по России.

Президент Сирии Башар Асад в ходе встречи подчеркнул, что рассматривает ситуацию на Украине и в Сирии как две стороны одной медали. С одной стороны, это попытка ослабить Россию в историческом, этнокультурном ядре, вызвав переворот, приход к власти радикальных антирусских сил, попытка основать плацдарм в непосредственной близости от России, Москвы, раскачать ситуацию в России, а с другой стороны, они хотят подготовить террористическую армию и нацелить ее впоследствии на Россию.

Я бывал во многих странах, и мне пришлось за достаточно короткий период времени встретиться с основными духовными лидерами в России и в исламском мире, с президентами Сербии, Сирии, Приднестровья, Китая, России. Я, внимательно слушая этих людей, которые определяют в том числе судьбы своей страны, увидел не только их правоту во многом, но и их опасения за нас, за Россию. В свое время нам говорили в Сербии: «Как только американцы уничтожат Сербию и Югославию, они придут к вам». И действительно, после захвата Косово, исторически православного ядра Сербии, было падение Ирака. Нам говорили в Ираке, что из миллиона христиан не останется никого. Действительно, пришли силы, которые начали убивать христиан, свергли союзный нам режим. Потом то же самое сложилось в Египте (пришли мусульманские радикалы), в Ливии, и мы почувствовали, что Сирия – это предпоследний рубеж, после этого будет Иран и Россия. В этой связи мы не могли молчать, как в 1939 году, и ждать, пока агрессор не окажется у нас дома.

Поэтому вопрос, конечно, очень сложный. Мы делаем все, обращаемся к руководству страны, чтобы ограничить участие наших вооруженных сил, чтобы весь мир видел нашу гуманитарную, милосердную позицию, которая ведет к умиротворению конфликта, а не к подавлению одной из сторон. Наши сирийские партнеры и друзья тоже заявляют: «Мы готовы совместно бороться с терроризмом! Мы не мешаем никому участвовать в политических выборах! Мы готовы легализовать даже вооруженные группировки в том случае, если они представляют сирийский народ, если они заинтересованы в мире и в развитии Сирии, если они не представляют внешних террористов, воюющих за американские, саудовские или катарские деньги, не представляют клубы эмигрантов, заседающие в Лондоне или Стамбуле». Я думаю, что участие России во многом переломило ситуацию, подвигнув тех, кто хочет мира, к диалогу и дав понять тем, кто не хочет мира, а хочет море крови и насилия, что они тоже могут в полном объеме ответить за свои действия. Поэтому я считаю, что наш путь православных политиков правилен и оправдан.

– Это не первая Ваша поездка в Сирию. Гуманитарная помощь для Вас является принципом Вашей деятельности. Давайте расскажем, из чего состоит эта помощь, как часто и в каком объеме она оказывается.

– Я считаю, что дело депутатов – налаживать мирную политику, помогать наиболее страдающим слоям. Это было у нас и в Приднестровье, и в Сербии, и в Сирии. Мы приглашали сирийских сирот на лечение и отдых в Россию, возили туда гуманитарную помощь с нашими товарищами и соратниками из «Боевого братства». Помощь оказывалась прежде всего детям, вдовам и больным, потому что сирийские госпитали переполнены мирными гражданами, пострадавшими в ходе войны.

Один из примеров: мы посетили приют, в котором на полном пансионе живут, обучаются, воспитываются дети погибших военнослужащих сирийской армии. Этот приют был создан 40 лет назад еще Хафизом Асадом. Он всегда был практически пустой, а сейчас переполнен. Мы приехали и помогли детским питанием, лекарствами, одеждой, потому что в прошлом году сирийская зима была очень холодной и немало людей погибло в лагерях беженцев. Самой трогательной частью этой поездки (конечно, помимо нашей службы в практически не использующемся храме Игнатия Богоносца в Дамаске) было посещение этого приюта. Мы увидели искренние, полные слез глаза детей, которые благодарят Россию за помощь, пишут письма президенту Путину, рисуют картины с присутствием российских самолетов, российских солдат как факторов мира, надежды на мир. Это, конечно, потрясает больше всего.

Была встреча в кафедральном соборе, куда нас пригласил митрополит Лука, на нее приехали наши единоверцы, православная молодежь Дамаска. Это также было очень трогательно. Мы выступали вместе с митрополитом, обращались к пастве, и я напомнил слова нашего известного русского философа Алексея Степановича Хомякова о том, что Церковь – это не множество отдельных личностей, она объединяет всех, кто находится под благодатью Божией. Мы – единая Церковь, поэтому единый народ. Вспоминая святителя Филарета, мы должны гнушаться врагами Божиими, но мы должны сопротивляться врагам Церкви, любя своих личных врагов. Я считаю, что эта позиция абсолютно правильная. Мы понимали, в каком сложном положении находится православная Сирия, Антиохийский Патриархат, потому что многие прихожане и священники находятся на территориях, захваченных террористами. Тем не менее мы услышали открытые слова благодарности России и за гуманитарную помощь, и за политическую поддержку, и за экономическую помощь, потому что мы поставляем сотни тысяч тонн муки, топливо, палатки, питание, медикаменты, и, конечно, наши вооруженные силы участвуют в миротворческой операции по борьбе с терроризмом. Нет других стран в мире, которые сегодня делают таким образом: равноправно, честно и не имея каких-то сокровенных целей.

Мы побывали в Ливане и других странах. Думающие люди всех вероисповеданий явно или кулуарно заявляют о поддержке России, потому что участие России открыло людям шанс не просто на борьбу с терроризмом, а на то, что мир будет более справедлив и гармоничен. На обратном пути мы встретились с представителями выпускников советских и российских вузов – только в Ливане их более 35 тысяч. Эти люди, как выпускники императорских школ (при Александре III в императорских школах в Ливане и Сирии учились представители всех вер), заняли ведущие позиции в экономике и политике своих стран. Это не только врачи, учителя, военные, инженеры, строители. Они говорят: «Мы жили в бедных семьях, у нас не было никакого шанса в жизни, и ваша страна – Советский Союз, Россия – пригласила нас, оплатила обучение, воспитание, питание, лечение, у нас и наших семей появился шанс на будущее. Теперь мы уважаемые люди в наших странах, обеспечиваем свои семьи, влияем на политику. Мы бесконечно благодарны Советскому Союзу и России за это. Потому что не только мы получили шанс на будущее, но и наши страны благодаря России почувствовали, что есть возможность жить в равноправном мире и быть самостоятельными». Поэтому каждый год все дороги Ливана и основные улицы в Дамаске покрыты плакатами по случаю Победы с цитатами наших руководителей, орденами Отечественной войны, портретами Сталина. Для них Советский Союз и Россия – не просто воспоминание о добром прошлом, это надежда, что Россия принесет благородство и добро в их дома и сейчас. Поэтому для нас это вопрос принципиальный.

Особенно нас тронуло, что по благословению Святейшего, при поддержке представителей Русской Православной Церкви при Антиохийском Патриархате мы начали поездку со службы в нашем храме. Бывает, что там служат представители Антиохийской Церкви, приходят даже мусульмане, но все реже служат на русском языке представители Русской Православной Церкви из-за возрастающих террористических угроз. На эту службу пришли русские прихожанки. В Сирии очень много русских женщин, которые в свое время вышли туда замуж или работают в Сирии, и, конечно, для них наша совместная молитва, наша поддержка значат очень много в жизни. Может быть, формально Сирийское государство обеспечит им безопасность, но душевного общения с единоверцами явно не хватает. Поэтому я считаю, что наша служба и встреча с митрополитом, верховным муфтием во многом предопределили успех нашей поездки.

Потом состоялись встречи и с президентом Сирии, и с премьер-министром, и с министрами, и с руководителями Парламента, но считаю, что духовная близость с нашими единоверцами, равноправный, открытый братский диалог с руководителями или представителями традиционного ислама – это то, чего не хватает. Это единственный рецепт для преодоления зла и создания в XXI веке моста к будущему, которое можно обеспечить нашим совместным содружеством и совместной работой. Откровенный, честный, доброжелательный, заинтересованный диалог богословов, ученых, политиков, представителей основных традиционных конфессий, на мой взгляд, единственный шанс. Я увидел, что с той стороны очень немало людей, которые приветствуют это.

– Сергей Анатольевич, Вы встречались с президентом Сирии. Как он и другие специалисты оценивают перспективы развития ситуации в Сирии? Сколько еще все это продлится?

– Президент Сирии четыре года находится в состоянии войны. По сути дела, это как Великая Отечественная война по срокам. Это удивительный человек с мирной профессией врача, у него мирная семья. Он, его жена и дети все годы войны находятся в обстреливаемом Дамаске. Они отвергают все предложения уехать из страны за счет финансовой компенсации, он сказал: «Я со своим народом останусь до конца».

Он принял решение (у нас с ним об этом был разговор) о поддержке христиан. Мы благодарны ему за освобождение монастыря святой Феклы в городе Маалюля, месте паломничества наших русских собратьев. Это его принципиальная позиция, направленная на мир между религиозными конфессиями и людьми разных национальностей. Кроме того, известно его решение о том, что русский язык должен быть вторым изучаемым в школах Сирии, чтобы не только те, кто учился в Советском Союзе и России, но и нынешние жители Сирии могли понимать нас с вами; его дети учат русский язык. Он сказал, что искренне благодарен России и вдохновлен позицией нашей страны, которая пришла на помощь Сирии, в том числе нашим собратьям, которые реально заявляют о своих интересах бороться с международным терроризмом. Он вспомнил времена, когда в 70-е годы Советский Союз и Сирия находились в одном окопе против интервенции Израиля и Соединенных Штатов.

Разговор действительно был очень откровенный, сложный. Я увидел человека, который четко заявляет о своей позиции, не скрывая ее. Он говорит: «Я готов уйти хоть завтра, если будет мир на земле, если народ честно выскажется об этом не под угрозой насилия, а с позиции народного волеизъявления. Это правильно. Соединенные Штаты и их союзники боятся выборов. Известно, что в городах, где возможно оценить ситуацию, наиболее популярным политиком является Башар Асад, который для народа Сирии, в том числе тех, кто находится под властью террористов, является олицетворением, гарантом мира. Он сказал честно и откровенно, что приветствует российский бизнес в Сирии, что России будет зеленый свет по всем экономическим проектам: освоение месторождений нефти и газа, строительство инфраструктуры, сельхозпроекты, в том числе поставки сельхозпродукции, прежде всего фруктов в Россию. Это правильно, это позиция честного человека.

Я думаю, сейчас в Сирии выковывается новая политика России, которая в 90-е годы потеряла свое лицо. В то время основой международной политики России, особенно в Косово, была измена и предательство, игнорирование наших интересов и интересов наших зарубежных союзников и партнеров, которые оказались во многом жертвой колониальной агрессии Соединенных Штатов.

 

Ведущий Александр Гатилин
Расшифровка: Екатерина Федотенко