Литературный квартал. Протоиерей Андрей Ткачев. Часть 2

Молодым людям батюшка советует читать поэзию. Поэзия – это высшая форма существования языка. Рано или поздно (лучше раньше, в юности, когда открываются некие поры души для восприятия тайны мира) человеку нужно высказаться, и он ищет язык, на котором можно начать говорить. Это язык поэзии.

Протоиерей Андрей Ткачев, писатель, миссионер, телеведущий:

– Поэзия – это, конечно, специфическая литература. Она нужна для своего возраста, если брать лирику именно вот такую: «Я помню чудное мгновенье...» А если брать поэзию шире, она самая разная: и философская, и больших форм (например, Торквато Тассо или Данте, которые стихом пишут огромные полотна). Такую поэзию можно читать и в семьдесят, и в восемьдесят лет; ее и лучше читать в сорок или в тридцать пять лет, но не в шестнадцать, когда она будет неодолима.

Когда же человек в шестьдесят лет читает про какие-то лютики-цветочки, у него как бы незрелый ум. В этом смысле то, что ты читаешь, говорит о степени зрелости твоего ума. И обидно видеть взрослого человека, который по уровню чтения находится в первом или пятом классе. В этом смысле чтение может быть критерием развитости, критерием соответствия твоего внутреннего возраста внешнему. По паспорту тебе пятьдесят, а душа хочет приключенческих романов, и тогда странно читать Жюль Верна. Если только человек в тюрьме не сидит и ему больше нечего читать; тогда понятно. А так, например, странно читать произведение «Дети капитана Гранта» или что-нибудь подобное в сорок пять лет взрослому дядьке. Это не его книжка, он уже другое должен читать. Поэтому возраст должен соответствовать чтению.

Это как в духовной жизни. Скажем, монаху не пристало читать любовные романы. Зачем они ему? Чтобы потом ночью не спать? А мирянину не пристало читать монашеские книги. Зачем? Чтобы потом от живой жены сбежать в монастырь? То есть чтение меняет человека. Кто читает не свое, тот живет не своей жизнью, поэтому здесь нужно все избирать и по возрасту, и по эпохе, и по времени твоей зрелости. Поэтому по книге можно многое сказать о человеке. Вовремя данная книга может многое в нем исправить. Но может и повредить. Это как с пищей или лекарствами: не то съел – и лег в больницу.

У признанных мастеров слова, больших писателей, людей энциклопедического круга знаний, к коим с уверенностью можно отнести отца Андрея Ткачева, всегда интересно узнать: а как в их жизни появилась книга, с чего началась любовь к чтению и какие книги сформировали будущего священника и писателя?

Протоиерей Андрей Ткачев:

– Читать я начал довольно рано, где-то годика в три читал заголовки газет и вывески в магазинах, когда выходил на прогулки. Соответственно, первые книжки появились в руках довольно рано (детские, конечно). Но из взрослых книг у меня тоже было несколько. Я очень рано прочитал «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова и заливался хохотом; где-то лет в пять-шесть я уже смеялся над этим. А потом я прочел эту книгу уже лет в двенадцать, и уже, конечно, по-другому смеялся, мне стала она больше понятна.  Потом прочел ее уже лет в семнадцать-восемнадцать и с тех пор больше не читал, только смотрел экранизацию. И, конечно, опять другими глазами.

Потом у меня был любимый писатель Флобер, я уже взрослым  (года три назад) прочел его жизнеописание. «Мадам Бовари» прочел всего-навсего лет пятнадцать назад, а вот другие какие-то его вещи читал почему-то в раннем детстве. Как читал и много разной детской литературы. Мы же тогда жили в черно-белом мире. Как в вестерне: там ковбои, там индейцы. У нас были красноармейцы и белые; мы жили в этой парадигме, и про это были книжки: «Кортик» и пр. «Романтика» революции не могла нас не коснуться, потому что это было на экране и в школе, везде. Поэтому все это я читал, конечно, тоже, но как-то это забылось, куда-то смылось.

Была пара взрослых книжек, которые показали мне, что читать – это очень интересное занятие. И было интересно пересказывать книжки. То есть искусство пересказа – тоже интересная вещь. Людям, которые не читают, оказывается, очень интересно послушать то, что читали другие. С детского сада такое было. Кто-то из воспитателей понял это, и чтобы самим заняться чем-то другим, вокруг меня рассаживали малышей – и я им рассказывал то, что читал: какие-то приключения, про Незнайку, «Золотую книгу сказок» Божены Немцовой. Детская память как-то все цепко схватывает. И мне не было страшно, я не стеснялся аудитории, а рассказывал, кто кого убил, кто кого съел, кто кого воскресил и кто на ком женился.

Отец Андрей считает, что в чтении кроется секрет долголетия: «Всякий владеющий грамотой должен много читать, должен сверять свое чтение с Библией, и это занятие, рассчитанное лет на восемьдесят-девяносто, продлит человеку жизнь. Если вы захотите прочитать сквозь призму библейского понимания Пушкина, Драйзера, Дюма или Диккенса, убежден: Бог добавит к вашей жизни еще лет десять, потому что перед вами стоит глобальная задача. Чтение – лучший способ продления жизни. Это не просто усвоение знаков, это творческий процесс, который приобщает тебя к другой жизни, иному царству. Хотите долго жить – начинайте читать».

Протоиерей Андрей Ткачев:

– Сегодня я тоже читаю. Уже меньше, потому что нужно вооружаться очками. На каком-то этапе уже даже стыдно много читать. То есть если, например, старик завален книгами, то это тоже вызывает вопрос. Он ученый? Нет, он просто очень любит читать. Это уже странно. Потому что в каком-то возрасте нужно погрузиться в воспоминания, помолчать, но вот так жадно читать в почтенном возрасте?.. Мне кажется, тоже возникает вопрос. То есть с чтением гораздо больше вопросов, чем ответов.

Читаю сейчас, конечно, тоже, но то, что в руки попадет. Например, «Дневники» Пришвина (с 1914 по 1917 год). Очень интересно. Даже не думал. Или томик стихов Гейне мне попался (конечно, в переводе)… Так что книжка должна быть где-то в поле зрения, чтобы можно было ее открыть. Это важно.

Несколько лет назад в Киеве в журнале «Отрок.ua» отец Андрей вел рубрику «Твоя книжная полка». Там были разделы «Разумное, доброе, вечное» и «В корзину». Для молодежи это был очень хороший ориентир в море книг: что обязательно нужно прочесть, а что можно спокойно пропустить. Сегодня мы попросили батюшку дать оценку современной книжной ситуации.

– Какие из книг сейчас Вы считаете разумными, добрыми, вечными, а для каких место в корзине?

Протоиерей Андрей Ткачев:

– Я бы сейчас эту «Полку» не вел, но если бы вел, то не знаю, в каком формате… Для того чтобы прорекламировать четыре книги (три в положительном, а четвертую в отрицательном контексте), нужно на самом деле прочесть в три раза больше, сделать выборку. Это нужно сделать за месяц. Но я уже такую роскошь не могу себе позволить, чтобы прочесть три-четыре ненужных книги, которые нужно отбраковать. Это же была рубрика, направленная на молодых людей, чтобы как-то сориентировать их в современной литературе или в том, что они никогда не читали.

Вообще для молодежного журнала цитата Некрасова («Сейте разумное, доброе, вечное») подходит именно как готовый штамп. Есть много разумных вещей, которые тоже не стоит читать. Доброе – это, наверное, детское, невинное, наивное такое... С этой литературой я сейчас вообще не очень знаком. Мои дети выросли, а сам для себя я не читаю. А вечное – это то, чем священник должен заниматься. То есть меня, конечно, интересует Евангелие и все, что вокруг него, те пути, которыми Евангелие заходит в человека. То есть что нужно сделать, чтобы человек опять для себя открыл смысл этого вечного, эту благую весть.

Духовной литературы выходит чрезвычайно много. Рынок очень насыщен. В больших городах (в Москве, например) я вижу в некоторых местах просто огромное количество литературы, которую хочется не то что прочесть, ее съесть хочется, чтобы она растворилась в тебе. Но ты понимаешь, что это объем работы на много месяцев или лет.

«Мы обречены всю жизнь читать, – говорит отец Андрей. – Но мы должны понимать, что корень всех книг – Библия». Когда умирал Вальтер Скотт, он сказал: «Дети, дайте мне книгу». Они спросили: «Какую?» На что он ответил, что есть только одна книга, все остальное – толкования. Любая книга, будь то поэзия, беллетристика, политическая и детективная литература, – это толкование Библии.  Даже те, кто думает иначе, рано или поздно попадают в поле притяжения библейских смыслов.

Протоиерей Андрей Ткачев:

– Кафка отметил как-то в дневнике, что евреям запрещено читать литературу, не посвященную Богу. Это правда так. Я потом узнавал, интересовался в справочниках: так и есть. Но, находясь в Европе, они понимали, что нельзя ничего не читать из того, что тебя окружает, поэтому они позволяли себе читать светскую литературу (беллетристику, газеты) только в уборной. Я проверял, это действительно так. То есть они считают, что чтение – это сакральное занятие, и если уж тебе приходится читать какую-то мелочовку, на «толчке» ее и читай (а чтобы читать святое, нужно помыть руки, открыть книгу, поднять глаза к небу)... Я к чему это все говорю? К тому, что действительно есть много литературы, на которую жалко времени, чтобы читать ее... По части «Корзины» – есть такое. Но эту рубрику я бы уже сейчас не вел. Для этого у меня уже просто нет «эроса» в душе. Чтобы нравилось чем-то заниматься, надо это любить. А просто пропускать через себя какие-то ненужные тебе лично литературные вещи, чтобы потом о них составить свое оценочное мнение, – у меня на это уже нет сил, времени и желания.

В следующий раз мы поговорим о том, может ли православный христианин кроме духовной литературы читать еще и художественные книги и почему не надо пренебрегать светской литературой.

Ведущая Елена Сетник

Записала Елена Кузоро