Аудио |
|
Скачать .mp3 |
– Сегодня мы пообщаемся со всенародно любимым певцом, композитором, поэтом, заслуженным работником культуры Российской Федерации Аркадием Хораловым.
Аркадий Хоралов родился на Украине, в городе Мелитополе Запорожской области, в 1950 году. В 1972-м окончил Мелитопольский институт механизации сельского хозяйства (сегодня это Таврический государственный агротехнологический университет) по специальности «Инженер по организации технологии ремонта машин». Учебу Аркадий совмещал с выступлениями в составе академического эстрадного оркестра института в качестве вокалиста. С 1972 по 1974 год работал с вокально-инструментальным ансамблем «Поют гитары». За десять лет, с 1974 по 1984 год, Аркадий Хоралов работал в таких коллективах, как ансамбль Софии Ротару «Червона рута», государственный эстрадный джаз-оркестр Армении под руководством Константина Орбеляна, вокально-инструментальный ансамбль «Самоцветы» (руководитель Юрий Маликов), вокально-инструментальный ансамбль Валерия Чуменко «Красные маки». С 1984 года Аркадий Хоралов занимается сольным творчеством.
– Аркадий Дмитриевич, мое детство прошло в городе-герое Туле, и, должен Вам признаться, туляки считают Вас своим земляком. Я уверен, что жители Мелитополя и Москвы – тоже. Скажите, где Вы чувствуете себя наиболее комфортно и где Ваша малая родина?
– Моя малая родина – это все-таки Мелитополь, хотя Туле были отданы многие очень хорошие годы. Для всех было непонятно, почему я из столицы, из «Самоцветов», уехал в Тулу. Все рвались в Москву, а меня в Тулу потянуло.
– В Туле Вы работали в ансамбле «Красные маки»?
– Да, из «Самоцветов» я ушел в «Красные маки», и для всех было загадкой, почему и зачем я это сделал. Но нужно пробовать себя везде и во всем, Вы знаете мои этапы и пути. Я пробовал себя везде, и в этом нет ничего зазорного. Это мои шаги в жизни, творчестве. Малая родина для меня все-таки Мелитополь. Там я родился, там живет моя единственная сестра, там могилы родителей. В Мелитополе прошли мои детство и юность.
– Расскажите о них. Как Вы нашли свой путь в мир музыки, ведь Вы учились в техническом вузе?
– Ни для кого не секрет, что в институт я поступил в первую очередь из-за того, что там был достаточно знаменитый студенческий эстрадный оркестр, причем полный состав, то есть пять саксофонов, четыре тромбона, пять труб и так далее.
– Настоящий биг-бенд.
– Да, причем в нем играли студенты. Это было время ренессанса. Параллельно с оркестром мы были заняты в своей группе, собранной из самых активных музыкантов. Играли спиричуэлс и джаз-рок. Все играли «The Beatles», а мы – негритянскую блюзовую музыку. У нас был хороший состав: труба, саксофон, две гитары, орган и барабаны. В то время это было очень интересно. Мы слушали немного другую музыку, хотя, конечно, «The Beatles», «The Rolling Stones» и «Deep Purple» никто не отменял, это понятно. Моим любимым занятием всегда было послушать эти группы. Моя педагог по классу фортепиано в музыкальной школе что-то во мне видела. Также я очень признателен своим родителям, потому что благодаря им я окончил восьмилетку специальной музыкальной школы. Мы жили в центре города, в государственном доме с соседями, они просили меня петь. В детстве, как у всех детей, у меня был голосок, как у Робертино Лоретти, – звонкий дискант. Мальчиком пел чисто, хотя педагог сказал, что у меня нет никаких данных, и я очень расстроился. Свой учебный день я начинал в пять утра: готовил уроки. Весь день был занят музыкальной школой, легкой атлетикой и футболом, так что он был насыщенный.
– Ваши родители как-то связаны с музыкой? У них было музыкальное образование?
– Мои папа и мама очень музыкальные. Дедушка и бабушка по папиной линии в свое время бежали от турецкой резни в 1915 году. Для них это было очень тяжелое время: они жили в Эрзуруме, у них там корни (сейчас это Турция). У бабушки с дедушкой светлая порода армян, со светлыми, как у меня, глазами. Моя мама – украинка из села Каменка Луганской области (там вся ее родня). Родители познакомились во время войны, а после ее окончания поженились. Папа командовал танковым батальоном, был контужен. С войны пришел без двух пальцев на левой руке, и при этом нормально играл на скрипке (он самоучка). Папа был уникален. Мама тоже была музыкальная; талантливая украинка, она пела песни на армянском языке. От дедушки мы знали молитвы на армянском. Армянская Церковь очень древняя.
Позже мне купили пианино, и спорт пришлось оставить. Я очень не любил ходить в музыкальную школу, потому что слушал другую музыку, но благодаря родителям я ее окончил. В пять утра, пока все спали, я раскладывал учебники и первым делом включал радио. На длинных волнах очень хорошо ловилось румынское радио, и там хоть немного крутили эстрадную музыку, потому что на наших радиостанциях вообще нечего было слушать. Я, конечно, любил Муслима Магомаева, Жана Татляна, но, когда был мальчишкой, оттуда начиналась тяга к эстрадной музыке. Также мне многое нравится из классики. Моя учительница засыпала, когда я играл правильно. Она думала, что я играю по нотам, а я играл на слух. Так проходило мое детство: в музыке, спорте – я любил все. Еще я хотел начать заниматься радиотехникой, но для меня это было сложно – наверное, мои мозги развернуты в другую сторону. Паять еще можно, но разобраться, что к чему, я не мог.
У нас были очень хорошие педагоги, сейчас их всех, к сожалению, уже нет в живых. В школе, в девятом классе, я организовал ансамбль из школьников, а по тем временам это было вообще нечто, нигде такого не было. В состав входили саксофон (парень очень хорошо играл, мы потом вместе поступили в эстрадный оркестр), пианино, барабаны. У нас был заслуженный учитель физики: очень хороший, грамотный и интересный. Он нам делал усилители на лампах, колонки, и мы играли на школьных вечерах. Для всех школ это был нонсенс: как это так, в школе – свой ансамбль?!
До института, еще школьником, я пел в двух достаточно хороших эстрадных оркестрах, – Мелитополь очень музыкальный город. Наш студенческий оркестр ездил в Германию, Францию; на ВДНХ, в Киев, Минск. Мы выезжали, потому что у нас был хороший оркестр и талантливый руководитель – Александр Иванович, консерваторский человек. Мало кто остался жив, но воспоминания самые теплые, это было большое удовольствие. С Мелитополем связано очень многое, я только малую толику всего перечислил. Там мои друзья, с которыми я дружу уже пятьдесят лет: с теми, кто еще жив.
Звучит песня «Прости, солдат».
– С песни «Давай попробуем вернуть» началось Ваше плодотворное сотрудничество с классиком отечественной эстрадной песни поэтом Андреем Дементьевым. Расскажите, пожалуйста, о том невероятном случае знакомства с мэтром и о работе с ним.
– Это получилось, как говорится, в нужное время в нужном месте. С ансамблем «Червона рута» и Софией Михайловной Ротару (она еще в Черновцах работала) мы приехали на фирму «Мелодия» писать новый альбом. Для меня это было нечто недостижимое, даже в мыслях, потому что я пришел из еще не очень известного ансамбля «Поют гитары». Меня с удовольствием забрали и встретили с раскрытыми объятиями София Михайловна и ее покойный муж. Она меня очень уважала, я пел с ней дуэтные партии и сольные. Андрей Дмитриевич Дементьев приехал, наверное, специально в «Мелодию», так как уже была песня «Алексей, Алешенька, сынок», и Женя Мартынов уже очень сильно набирал обороты. София Михайловна великолепно пела эту песню, на каждом концерте невозможно было спокойно слушать, как она отдавалась. Мы, музыканты, каждый день слушали эту песню в ее исполнении, и это был сплошной трепет.
Прямо на лестнице фирмы «Мелодия» София Михайловна познакомила меня с поэтом Андреем Дементьевым.
– А Вы к тому времени показывали свои произведения Софии Ротару?
– Да, конечно. Она талантливый человек и видела, что, наверное, какой-то не простой тут пацанчик бродит. Она уже слышала какие-то мои песни, потому что я еще в школе начал писать. Андрей Дементьев достал из кейса стихи и дал мне их – это как раз были стихи к песне «Давай попробуем вернуть». Для меня все было невероятным событием. Наверное, под впечатлением от всего этого по дороге на концерт, после общения с Дементьевым, я прямо в автобусе написал песню. Пока расставляли аппаратуру, я сыграл ее на рояле ребятам. Все сказали: «Это хит!» Это миг истины, который иногда приходит. Просто так ничего сочинить невозможно. Песня «Давай помолчим – мы так долго не виделись», которую впоследствии пел Валерий Ободзинский, и многие другие приходили под настроение: в тамбуре поезда, в самолетах.
– У Вас случалось так, что песня уже написана, но Вы по каким-то причинам ее откладываете в стол и не хотите, чтобы она видела свет?
– У меня было много таких песен.
– А с чем это связано?
– Я просто пишу песни под впечатлением. Я не сажусь писать песни: для этого нужно настроение. Если оно есть, то ты никуда не денешься, даже если нет инструмента: у тебя в голове она все равно есть. Многие песни в то время я не спешил записывать на ноты или какой-то прибор. Если наутро я песню вспоминал, значит, она будет жить, а если забыл, то Бог с ней. Таких песен было много, они приходили и уходили. А те песни, что остались, стали известны. Хотя путь песен к слушателям очень тяжелый: не всегда есть финансовые возможности, не всегда аранжировщик может понять, как ты хочешь ее сделать. Очень многие аранжировщики делают песни, чтобы показать друг другу, какие они профессионалы и какие появились новые навороты. Хорошую песню можно испортить, а обычную, бывает, удается исправить хорошей аранжировкой, и песня звучит. Еще многое зависит от исполнителя. Путь песни очень сложен. Когда мы приходили в гостиницу с концерта (это происходило по всей стране, от Владивостока до Черновцов), после одиннадцати народ всегда расходился с песней «Давай попробуем вернуть», а на радио ее нигде не брали. Андрей Дмитриевич после худсовета в 1984 году вышел и сказал: «Три часа просидели. Встала Александра Николаевна Пахмутова и сказала, что мы сегодня просидели не зря: мы открыли новое имя – Аркадия Хоралова». Но на этом все кончилось, потому что редакторы песню не брали из-за западной манеры пения, из-за несоответствия.
Звучит песня «Давай попробуем вернуть».
Продолжение следует.
Автор и ведущий Александр Крузе
Записала Людмила Моисеева
В новом выпуске музыкальной программы - встреча с певицей, автором песен, участницей популярных телевизионных проектов, матушкой Людмилой Кононовой. Она поделится со зрителями интересными рассказами о приходе к Богу и появлении творчества в жизни. Кроме того, матушка исполнит в студии несколько своих песен.
Православный телеканал «Союз» существует только на ваши пожертвования. Поддержите нас!
Пожертвовать
Прогноз погоды на 27 апреля 2024
Этот день в истории. 26 апреля
Церковный календарь 26 апреля. Мученица Фомаида Александрийская (Египетская)
Евангелие 26 апреля. Изучаем Священную Евангельскую историю. Тайная Вечеря. Новый Завет
День ангела. 26 апреля
Допустимо ли не причащаться, присутствуя на литургии?
— Сейчас допустимо, но в каждом конкретном случает это пастырский вопрос. Нужно понять, почему так происходит. В любом случае причастие должно быть, так или иначе, регулярным, …
Каков смысл тайных молитв, если прихожане их не слышат?
— Тайными молитвы, по всей видимости, стали в эпоху, когда люди стали причащаться очень редко. И поскольку люди полноценно не участвуют в Евхаристии, то духовенство посчитало …
Какой была подготовка к причастию у первых христиан?
— Трудно сказать. Конечно, эта подготовка не заключалась в вычитывании какого-то особого последования и, может быть, в трехдневном посте, как это принято сегодня. Вообще нужно сказать, …
Как полноценная трапеза переродилась в современный ритуал?
— Действительно, мы знаем, что Господь Сам преломлял хлеб и давал Своим ученикам. И первые христиане так же собирались вместе, делали приношения хлеба и вина, которые …
Мы не просим у вас милостыню. Мы ждём осознанной помощи от тех, для кого телеканал «Союз» — друг и наставник.
Цель телекомпании создавать и показывать духовные телепрограммы. Ведь сколько людей пока еще не просвещены Словом Божиим? А вместе мы можем сделать «Союз» жемчужиной среди всех других каналов. Чтобы даже просто переключая кнопки, даже не верующие люди, останавливались на нем и начинали смотреть и слушать: узнавать, что над нами всеми Бог!
Давайте вместе стремиться к этой — даже не мечте, а вполне достижимой цели. С Богом!