Введение. Изменяемое и неизменяемое в церковнославянском языке. Часть 1

Здравствуйте. Мы с вами начинаем новый, большой и многотрудный курс церковнославянского языка. И начнем мы его с того, с чего начинается любая учебная книга, а подчас даже и не учебная, и что большинство нормальных людей в книге не читают. Это называется «Введение».

Действительно, каждому из нас приходилось где-то, когда-то учиться каким-то предметам, и по этим предметам были учебники. И в каждом учебнике было введение.

Теперь припомните, насколько часто вы читали это самое введение. Тем не менее, будучи самой  нечитаемой частью книги, введение с маниакальным упорством появляется в каждом новом учебнике. Значит, есть в нем какой-то смысл. А смысл во введении тот, что введение позволяет охватить объект изучения целиком, в возможной полноте, путь это будет не глубоко, пусть это будет тезисно, даже поверхностно. Тем не менее, введение дает некоторый общий контекст предмета.

И прежде, чем мы погрязнем в каких-то мелких частностях церковнославянского языка, есть смысл посмотреть на него в целом. Может быть, я буду сейчас говорить очевидные вещи, но иногда, знаете, есть смысл напомнить, что небо синее, а солнце желтое. Потому что очевидные вещи, в силу того, что о них никто не говорит – это и так понятно, вдруг иногда оказываются не очевидными, что мы на протяжении истории достаточно часто видим.

Итак, тысячу лет наша Церковь совершает богослужения на церковнославянском языке, и мы воспринимаем это, как какую-то данность. Однако, если подумать, что каждый миг из этих тысячи лет, да еще и каких, всё могло измениться, но, тем не менее, не изменилось в своих существенных чертах, то станет ясно, что то, что мы воспринимаем как данность - это великое завоевание и достижение наших предков. Это как Символ Веры, который можно оттарабанить буквально за минуту, а, тем не менее, он составлялся долго, составлялся в спорах, в борьбе, и это вовсе не простой текст.

Так вот, есть смысл посмотреть в первую очередь на то, что за эти тысячу лет в церковнославянском языке не изменялось, а потом посмотреть на то, что же изменилось.  

Итак, что не менялось. С самого начала, с самого своего появления и до настоящего времени церковнославянский язык не является разговорным. Наивно было бы полагать, что в IX веке современники Кирилла и Мефодия разговаривали в быту на церковнославянском языке. Это абсолютно не так. Когда перед Кириллом и Мефодием, в основном перед Кириллом, была поставлена задача перевести православное богослужение на церковнославянский язык, он столкнулся с ситуацией, когда язык, на который он должен был перевести, не был приспособлен к выражению этих мыслей, излагаемых в православном вероучении. И в силу этого, ну как обыденное сознание воспринимает Кирилла и Мефодия, - это создатели славянской азбуки, не более того. На самом деле создать азбуку – это подвиг. Но Кирилл и Мефодий не ограничились созданием азбуки. Был подвергнут обработке каждый слой, каждый уровень языка, графика и орфография, была создана азбука.

Фонетика. Попробуйте-ка  ввести в язык новый звук. Кирилл это сделал. Например, звук «ф», который отсутствовал в славянском языке той поры, но под который Кирилл ввел две греческие буквы – «ферт» и «фита», появился спустя примерно половину тысячелетия после деятельности святых Солунских братьев.

Кроме того, был затронут лексический состав языка, например, в славянском языке есть слово «прав», и в греческом есть слово «ортос»; в славянском языке есть слово «слава», в греческом языке есть слово «докса»; при этом, в греческом языке есть слово «ортодоксия», а в славянском языке слова «православие» нет. Более того, нет самого этого способа образования сложных слов. Кирилл вводит этот способ образования новых слов и сами слова, и более того, этот способ привился настолько, что теперь он нам совершенно родной, мы образуем уже тьму новых слов по этой модели, уже совершенно не греческих, без оглядки на греческие корни. Но, тем не менее, до Кирилла такой словообразовательной модели не было. Это только один из  примеров.

Далее. Была подвергнута серьезной переработке грамматическая сторона языка. Если мы возьмем истинно народный язык, не столкнувшийся ни с какой книжностью, бесписьменный, фольклор, устный народный фольклор, - какие интересные грамматические конструкции мы там видим?  Или ранние летописи, которые тоже балансировали на границе письменной литературы, то есть высокого церковнославянского слога, и низкого (не значит плохого, а значит бытового). Грамматические конструкции, сложные предложения – это сплошные цепочечные перечисления: и, и, и, и; или: а, а, а, а.

«Пришли Аскольд и Дир, и все прочие выскочили из лодок, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Вы не князья, и не княжеского рода», и вынесли Игоря, - «А вот сын Рюриков», и убил Аскольда и Дира».

И вот на этот грамматический строй «и, и, а, а» нужно было перевести сложные смысловые, философские, богословские отношения и факты. Естественно, Кирилл позаимствовал из греческого языка кое-какие грамматические конструкции – то, за что сейчас упрекают церковнославянский язык, что в нем грецизмов много. Да если бы не эти грецизмы, не было бы и нашего нынешнего языка во всем его богатстве и благолепии.

Получившийся в итоге язык, где был преобразован каждый уровень, был всем славянам родным. Но он никогда не был разговорным. На нем никто никогда не говорил в быту. Более того, любой сознательный эпизод работы над церковнославянским языком в истории характеризовался именно вот этой подчеркнутой обособленностью, обособлением церковнославянского языка от разговорной речи.

Только когда дело церковной книжности было пущено на самотек, у нас, например, в годы татарщины, или у южных славян – у сербов, у болгар, в годы туретчины, вот только тогда, стихийно, церковнославянский язык сближался с разговорными какими-то элементами и проникался ими. Но это, знаете,  не от хорошей жизни. А когда начинали работать книжники, когда начинали работать профессионалы, святые, тогда церковнославянский язык вновь приподнимался от разговорной речи. Это касается и деятельности Кирилла и Мефодия, о чем я сейчас уже говорил, это касается и крещения Руси – ведь при крещении Руси можно было упростить церковнославянский язык, и сделать его таким, каким говорили все вокруг. Но вместо этого князь Владимир организует школы и набирает туда учеников, которые должны учиться, то есть знание требует усилия. Это касается процессов конца XIV – XV века, так называемого второго южнославянского влияния; это касается реформы Патриарха Никона; это касается даже деятельности Петра Первого. Все, кто работал с церковнославянским языком до Петра Первого, они его приподнимали над бытовой речью, Петр Первый опустил бытовую речь, тем самым так же подчеркнув, что она не церковнославянский язык.

Вторая основная особенность церковнославянского языка – он богослужебный во все века своего существования. Он был создан, как богослужебный, и он богослужебный до сих пор. Те функции, которые он выполнял в средневековье, функции литературного языка, были для него вторичны и не органичны. Он от них постепенно избавился. А богослужебный, он как был, так и есть – он именно для этого и создавался.

Кроме того, церковнославянский язык всегда был и остается высоким стилем. Он – высокий стиль для сербов. Он – высокий стиль для  болгар. Он – высокий стиль для македонцев. Он – высокий стиль для русских.

Следующая особенность церковнославянского языка: церковнославянский язык – язык письменный, язык книжный. Он передается через тексты, через то, что написано.

Строго говоря, священник должен всегда иметь при себе книжечку, и без книжечки богослужение не совершать, только, если он очень хорошо всё помнит наизусть.

Вообще же письменный церковнославянский текст содержит больше информации, чем текст звучащий. На слух слово «мир» и «мiр» произносятся абсолютно одинаково, а на письме они различаются.

Следующая особенность церковнославянского языка, его константа: это наш первый учебный предмет. Уже Кирилл и Мефодий начинают свою деятельность с того, что набирают учеников. Причем в эти школы матери отпускали детей со слезами, как об этом свидетельствует Нестор Летописец. Он пишет так: «Плакохуся по них, аки по мертвецы плакохуся». Во-первых, глагол «плакохуся» - глагол в длительной форме, во-вторых, он употреблен два раза, то есть дело обучения было нелегким.

Все время своего существования церковнославянский язык – это учебный предмет. В школах он отменен, как учебный предмет, в 1918 году.

На этом я сегодня с вами прощаюсь. А что еще не изменилось в церковнославянском языке за тысячу лет, вы узнаете в следующий раз.

Расшифровка: Римма Адомайтите