Беседы с батюшкой. Страдание человека

На вопросы телезрителей отвечает иерей Андрей Битюков, настоятелем храма во имя святой мученицы Раисы Александрийской при институте детской гематологии и трансплантологии СПбГМУ имени академика И.П. Павлова.

- Ваша деятельность с самого начала Вашего служения напрямую была связана с человеческими страданиями. Расскажите, пожалуйста, об этом.

- Да, так получилось, что одновременно с получением медицинского образования я пришел работать волонтером в хоспис в Лахте. С этого началась моя медицинская деятельность. Это большое счастье для меня, что уже более 20 лет мне удается  заниматься попечением тяжелобольных людей. В основном, это онкологические больные, находящиеся на лечении в клинике Санкт-Петербургского медицинского университета, а также в клинике детской гематологии. Но часто это те люди, которые встречаются мне, как священнику и пастырю, например, прихожане Андреевского собора или храма святой мученицы Раисы. Очень часто приходится сопровождать больных до их кончины. Я считаю, что это призвание, которое я не выбирал, но благодарен Богу за то, что в моей жизни это есть.

- Расскажите, как Вы в первый раз попали в хоспис? Что Вы увидели, каковы были Ваши первые эмоции?

- В то время хоспис располагался в здании бывшей больницы, где немощные, пожилые люди заканчивали свои дни. Он был перепрофилирован благодаря помощи Виктора Зорза, основателя хосписного движения в Англии, в здании был произведен ремонт. Люди, которые попадают туда, к сожалению, отличаются от людей в хосписах Англии. Они зачастую, к сожалению,  заканчивают свои дни в хосписе, тогда как в Англии это место, где человек получает необходимое лечение и отправляется домой. Хоспис в Англии — место временного пребывания, он больше похож на клуб. Чаще всего там находятся активные люди, которые общаются, обмениваются навыками, знаниями, информацией. У нас в хоспис попадают люди в очень изможденном состоянии.

Мне было тяжело это видеть, но состояние близкой смерти человека делало мои с ним  отношения очень глубокими и искренними. Люди многим делились, начинали по-другому жить. Для меня, 15-летнего подростка, они были богатством, которое можно было разглядывать, с которым можно было общаться. Люди были очень разные. Мы вместе смеялись и плакали, что-то вместе делали. Это служение, когда ты с человеком рука об руку доходишь до смертной черты, когда приходишь и молишься об исходе его души, не вносило в душу уныния или отчаяния о тщетности бытия, наоборот, я видел, как много мог человек в своей жизни сделать, как много мог изменить во время телесных страданий. Я мог прочитывать человеческие судьбы, и это было незабываемо. В них я видел для себя учебник жизни: как не нужно поступать, о чем человек в итоге сожалеет больше всего, чего не нужно допускать в жизни, чтобы тебе не пришлось так же сокрушенно говорить о своей молодости, зрелости или начисто переоценивать свою жизнь и признавать, что в ней было гораздо больше ошибок, чем добрых дел. Я считаю, что это большое приобретение. Потом это помогло в работе на скорой помощи, и, конечно, помогает в пастырской деятельности. В храм люди приходят с болью, нужно находить слова утешения, например, для родственников больных людей. С больными детьми и их родителями нужно общаться особо. В больнице служить очень интересно, потому что ты видишь, что делает Господь в жизни каждого человека.

- Почему мы именно сегодня решили поговорить о страданиях?

- Сегодня вечер Страстной пятницы - Спаситель лежит во гробе. Мы весь Великий пост во время Пассий, чтения Евангелия и на Литургии Преждеосвященных Даров видели перед собой Страсти Христовы. Особенно это воспоминание Его страданий выражается в Страстной седмице. Наше понимание личности Христа, Его жизни на земле — это не просто воспоминание, мы проживаем с Ним эти события каждый год. Так же как Святое Причастие для нас является не воспоминанием Тайной Вечери, а реальным богообщением. Накануне мы читали 12-ть Страстных Евангелий, еще и еще раз погружаясь в эту бездну страданий, но не для того чтобы жить с чувством вины. Страстные Евангелия буквально по минутам сообщают нам все, что произошло в эту страшную ночь в Гефсиманском саду, на Голгофе, чтобы мы поняли, насколько ценна наша жизнь в глазах Бога, насколько мы Ему дороги, сколько Он отдал, для того чтобы Бог и человек опять были вместе. Человеческие страдания Господа нашего Иисуса Христа нас к чему-то ведут, а не останавливают, и это очень важно понимать.

- Страдания Христа можно поделить на два этапа: душевные муки перед тем, как Он попадает в руки стражи, и следующие за этим физические страдания. В жизни человека что страшнее: физические страдания или душевные?

- Наверное, душевные. Физические страдания благодаря медицине можно скорректировать, свести их к минимуму - душевные страдания тяжелее. Чаще всего своей основой они имеют неудовлетворенность человека тем, в каком положении он находится. Все мы считаем себя адекватными людьми. Мы живем в этом мире, но хотим, чтобы он был для нас комфортен. Человека спрашивают: «Что же самое главное в христианстве?». Он отвечает, что это смирение, но при этом не может принять неудобств, болезней, потерь в своей жизни, доводит себя до депрессии. Господь в Гефсиманском саду испытывал страшные терзания, до кровавого пота молясь о главном, чтобы эта жестокая реальность, которая должна была Его постигнуть через несколько часов, была прожита Им вместе с Его  Отцом. Об этом важно помнить и просить, когда нас постигают неудачи. Мы должны постараться, чтобы мы не отдалились от Господа, но, наоборот, призвали Его на помощь в этой ситуации, пытались разделить ее с Ним. Мы каждый день говорим: «Да будет воля Твоя», но часто принять ее сознательно не можем - это большая ошибка. Надо помнить опыт святых людей, которые были несчастны, больны, оставлены, оклеветаны, и тем не менее проходя через это, становились святыми.

Недавно мы беседовали с одним профессором. Он очень тяжело болен, при этом открыл онкологический центр в одном из городов России. Мы вспоминали жизнь святых и пришли к выводу, что святым старцем человек часто становился, когда был практически безнадежно болен. Известно, что многие Оптинские старцы умерли от онкологических заболеваний.  Наши страдания, наши трудности, в которые мы пускаем Бога, делают нас еще ближе к Нему. Он хочет взять нашу протянутую руку в Свою, разделить с нами наши страдания. Уникальность христианства в том, что мы Богу желанны, интересны и любимы. Когда человек нуждается в помощи, Господь всегда приходит и находится рядом с ним. Здесь нужно проявить смирение и вместо отчаяния призвать Бога в помощь.

- Что больше всего мучает людей во время болезни?

- Больше всего людей угнетает мысль, что они будут кому-то в тягость, и это тоже проявление человеческой гордыни. Человек очень часто не умеет оказывать помощь, быть близким другому человеку и больше всего на свете боится, что будет нуждаться в чьей-то помощи, будет вынужден просить кого-то о чем-то. Это ошибка, которую нужно преодолевать. Мы всегда стараемся объяснить пациенту, что эта нужда в человеческой помощи может исправить многие ошибки в отношениях, которые сложились до болезни. Почему бы не позвонить другу или родственнику, признаться в своей слабости, попросить помощи. Может быть, этот родственник никак не может найти способа эти отношения наладить и помириться, сделать их вновь теплыми и близкими. Поверьте, таких случаев примирения у постели больного было очень много.

- Но ведь все равно тяжелые физические страдания человека могут сломать?

- Если человек не получает адекватной помощи - безусловно. Когда он страдает, нужно понять, что качество жизни должно позволять человеку оставаться максимально дееспособным. Слава Богу, медицина в этом отношении очень сильно развивается. Онкологи, которые работают с тяжелыми больными, постоянно ищут способы, как победить все неприятные симптомы, которые сопровождают человеческие болезни, существует обезболивание.  Очень важно, чтобы пациент сам знал эти способы. Стратегия лечения должна быть понятна, чтобы пациент был активным участником этого процесса. Зачастую, когда у человека ничего не болит, он относится к болезни легкомысленно, а потом не спит ночью и изводит всех, потому что вовремя не принял лекарственный препарат или отказался от какой-либо процедуры, например, от капельницы. Отношение самого человека к болезни, ощущение себя больным, выброшенным на обочину жизни, оставленным всеми — состояние, с которым, безусловно, нужно работать родственникам, в первую очередь. Если человек воцерковлен и нуждается в священнике, нужно открыть батюшке картину его психологического состояния, если сам человек что-то не договаривает, требуется, чтобы священник активно включился в процесс. Важно не забывать о медицинских психологах, которые способны объяснить больному многие вещи.  Человек, когда он долго болеет, должен научиться делать это профессионально и относиться  к болезни конструктивно.

- Почти каждый человек, испытывая физические или душевные страдания, считает, что его страдания самые страшные и невыносимые. Нужно ли себя с кем-то сравнивать?

- Нет. Самым лучшим выходом из этой ситуации является попытка осознания того, что наверняка есть человек, которому гораздо тяжелее, чем мне. Не надо упиваться этими страданиями, не надо пытаться отграничить себя от мира: «Вы меня не понимаете. Вы так не болеете». Иначе человек оказывается в пустыне. Отчаянные, горестные мысли доводят человека до очень тяжелых последствий, когда жизнь становится постылой, и он может принять самое страшное решение. Таких случаев, к сожалению, немало. Не стоит сравнивать свои страдания со страданиями Бога на земле, но вспомнить, как говорит апостол Павел: «С Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться». Богу, Божией Матери, святым наши страдания понятны и близки. В страдании человек не остается один, если не отходит от помощи Божией, святых, Церкви и близких.

- Часто люди, которые видят детские страдания, задаются вопросом «за что?».

- Это все очень индивидуально, потому что у каждого своя история, у каждой семьи, которая имеет больного ребенка. И нельзя никогда подводить все эти семьи, у которых болеют дети, под какой-то общий знаменатель. Каждый человек уникален, и часто понимает, для чего эта ситуация послана. Мы часто видим верующих людей, которые благодаря болезни детей пришли к Богу. Для них это удивительная школа жизни. Я вспоминаю мам, которые богословствовали у постели больного. Это было богословие на крови, они читали Евангелие, духовную литературу и не пытались вырвать у Бога ответ: «За что Ты мне это послал?», а пытались понять ситуацию: «Для чего эта ситуация мне послана». Их мысли были духовно зрелыми. Я, как священник, имеющий духовное образование, приходил в палату и общался с духовно зрелыми людьми. Да, безусловно, вид больного ребенка тяжел. Но у детей жизнелюбия гораздо больше: папа и мама рядом, значит, все хорошо. Какие-то вещи больные дети чувствуют гораздо тоньше, чем их родители. Я бы даже сказал, что к ним можно прислушиваться. Если ребенок долго болеет и причащается, потихоньку сам молится, он говорит очень глубокие вещи. Я этим опытом дорожу.

Общаясь с маленькими детьми, приходя в подростковое отделение, когда 20-летние девушки больны онкологией, я вижу, что в этой изоляции они очень много думают, взрослеют, на всю жизнь в них остается эта печать мудрости, которая добыта тяжелым способом. Они уже не размениваются на подделки, которые подбрасывает этот мир. Человек дорожит своей жизнью, здоровьем, отношениями с людьми. Родители, дети которых уходят, остаются измененными внутренне. Нельзя сказать, что все они убиты горем, они начинают жить по-другому, ценить вещи, которые другие люди воспринимают, как данность. Господь никого не наказывает. Он ведет каждого человека к себе, как этих деток, которые так ярко чувствуют Божию благодать в причастии, молитве, чудотворных иконах, храме и всему этому учат своих родителей.

- Существует такой сложный момент в медицинской практике, когда от больного человека скрывают его смертельный диагноз. А если мы смотрим на Страстные Евангелия, видим, что Господь переживает реальность Своих страданий, Он знает Свое будущее. Как Вы относитесь к сокрытию диагноза от больного?

- Когда я еще работал в хосписе, к нам приезжали медсестры из английских хосписов, проводили семинары, и они говорили, что человек в последней стадии онкологического заболевания должен знать столько правды, сколько он может принять. Этот процесс оказывается очень подвижным. Вначале человеку, который был относительно здоров, очень тяжело принять информацию, что он смертельно болен. В этой ситуации надо быть крайне осторожным: мы даем человеку гранату. Если мы хотим сообщить ему страшные новости, то должны понимать, что и эти новости, и эту жизнь должны разделить вместе. К этому надо быть готовым. Если человек не может сразу принять эти страшные известия, то со временем у него меняется отношение к своему телу, к своей жизни, к своей болезни,  и тогда уже говорить гораздо проще. Здесь нужно очень много такта и сочувствия. Мы должны сами знать о болезни как можно больше, знать все возможные способы помощи человеку и понимать, что теперь у нас вот этот человек становится самым главным в жизни. Мы должны постараться, чтобы он никогда не оставался один, всегда знал, что он не одинок в этом состоянии, тогда можно обо всем говорить. Уровень сознания очень разный у разных людей - нет никаких общих правил, как говорить правду. Митрополит Антоний Сурожский, который многократно провожал в иной мир больных людей и солдат во время войны, говорил, что у постели больного нужно научиться молчать: настроиться на больного, понять каким он видит наше общение, а не заполнять время болтовней, чтобы только не было тягостного молчания. Это большое искусство, но нужно учиться этому. Не врачи и медсестры должны заниматься психологическим состоянием наших близких, а мы, тем самым, выполняя заповедь: «Я был болен, и вы посетили Меня». Мы должны помочь человеку рука об руку дойти до смертной черты, должны  понимать, что приобрели тайный опыт, который является таким же вечным, как состояние души без тела. И мы к этому опыту немножко прикоснулись, не убежали, как апостолы из Гефсиманского сада, а проявили мужество, терпение и такт, не убоялись, а проводили человека, надеясь, что там его примет в Свои объятия Господь.

- Существуют ли какие-то рекомендации, как человеку проводить свои последние месяцы, дни и часы?

- Нужно постараться все земное оставить здесь: все обиды, дела, отдать все долги, примириться со всеми. Все мы, когда приходили в храм, мечтали, что наступит время, когда нас не будут беспокоить, мы будем молиться и наслаждаться этим соприсутствием с Богом. Но начались домашние заботы, суета, дети, и все это отошло на задний план. Нужно постараться вспомнить эту жажду и реализовать ее. Сейчас, слава Богу, есть возможность не только читать, но и слушать молитвы. Можно слушать в наушниках вечернее правило, акафисты, песнопения. Сейчас  важно постараться создать вокруг себя особый духовный быт, особую атмосферу и постараться примириться со всеми, понять, что все наши обиды ничтожны, просить Господа  о том, чтобы Он дал нам ясное сознание. Человек в болезни плохо начинает видеть, слышать, ничего не ест. Его витальные функции потихоньку снижаются. Дай Бог нам ясное сознание, что мы могли общаться с Богом мысленно. Высшая степень молитвы — бессловесное предстояние перед Богом, созерцание Его божественных красот - это высшие материи. Человек, которому так мало осталось жить на земле, будет воспринимать молитву по-другому. Заставлять больного молиться не нужно, но можно предлагать что-то послушать: есть такие утешительные песнопения. Но важно не подменять этим личное общение. Если есть возможность, важно прийти, подержать за руку, почитать книгу, чтобы согреть теплом своего сердца. Даже если больной  находится в коме, в бессознательном состоянии, состоянии агонии, все равно соприсутствие рядом очень важно и дорого. Об этом митрополит Антоний Сурожский очень часто говорил.

- Непосредственно перед кончиной боль помогает человеку или мешает?

- Боль мешает сосредоточиться, мешает и сознательной деятельности. Безусловно, надо постараться, чтобы болевой синдром был сведен к минимуму. Очень часто человек в состоянии крайнего истощения может нравственно надломиться. Вместо осознанного перехода в вечность может случиться тяжкое уныние и отчаяние. В «Письмах Баламута» Клайва Льюиса это хорошо описано. Эту книгу важно читать и здоровым и больным. Мысленное состояние хрупко, за состояние нашей души идет ужасная борьба. Надо постараться с помощью врачей снять болевой синдром. Есть препараты ненаркотического действия, они снимают болевой синдром, но оставляют сознание ясным. Если это невозможно, нужно использовать все средства

- Многие православные боятся использовать обезболивающие, считают, что Господь дает возможность пострадать за грехи. Правильная ли это позиция?

- Тут все зависит от человека. Я сразу вспоминаю митрополита Антония. Он говорил о себе: «Однажды я решил терпеть боль, ждал момента, когда этот случай представится». У него заболел зуб,  и он решил проявить стойкость в этом состоянии. Когда прошло 5-6 часов, он пошел в сарай, взял пассатижи и вырвал себе зуб.

Если у человека хватает внутренних сил переносить физические страдания достойно — это одно дело, если нет, опять же не нужно так тяжко мучиться. Очень  велика опасность, что в этом состоянии, предавшись отчаянию мы предадим сами себя.  Мы, здоровые люди, не можем себе представить, какие сильные боли у онкологического больного. Поэтому нужно постараться разработать с врачом такую стратегию снятия синдрома, чтобы человек максимально был адекватен и не страдал.

- Что можно посоветовать тем, кто находится у постели близкого человека и видит эти страдания?

- Не бояться отдать самих себя, свое время, свои силы, потому что мы исполняем здесь Евангелие. Глазами наших близких на нас смотрит Сам Христос. Этого случая, может быть, никогда больше не представится. Притча о Страшном Суде реализуется в нашей конкретной жизни, и мы можем показать Богу, какие мы христиане. Да, это, конечно,  не просто, но нужно стараться, чтобы создалась команда: мы могли друг друга подменить, чтобы не один человек ухаживал, а несколько близких родственников. Нередко получается так, что среди прихожан есть люди с опытом ухода за своими престарелыми родителями. Нужно постараться воспользоваться их помощью, пригласить в дом, подружиться, чтобы они почувствовали, что они нужны. Важно постараться сплотиться у постели больного. Тогда гораздо легче трудиться: не чувствуешь выгорания, вы друг друга поддерживаете, улыбаетесь друг другу. Я видел несколько раз, что командное отношение к человеку, дух общности поддерживал всех - обстановка вокруг больного была очень благоприятная.

- Если говорить о всех, кто страдает, чему мы можем научиться из Страстных Евангелий, из того, что совершил Господь?

- Во-первых, тому, что Господь всегда с нами. Нужно постараться понять, что в этом состоянии, когда я переношу трудности, Господь как никогда может быть близок ко мне. С чего Христос начинает Свою проповедь? «Блаженны нищие духом». Это не материально обездоленные люди, но те, которые прекрасно понимают слабость своих сил. Это состояние ограниченности собственных сил нормального человека побуждает сказать: «Господи, помоги. Приди в мою жизнь». В этой слабости не стыдно сознаться. Господа всегда окружали слабые, никчемные люди, отбросы общества. Именно они стали Богу ближе всего, а не материально благополучное население Израиля. Мы любимы Богом. «Посмотрите, братия, кто вы призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, - для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом». Вот это чувство Божией близости в своей немощи должно давать человеку  радость и утешение. Как один батюшка: «Хоть сзади, но в том же стаде». Да, приходит такое время, наступает в нашей жизни такой момент, когда мы начинаем болеть, терять наших близких. Человек начинает понимать, что ему в этом мире принадлежит только душа и чистая совесть - все остальное принадлежит Богу.  Время страданий можно использовать с максимальной пользой для своей души.

- Есть ли такой период, когда человек уже должен оставить надежду и устремиться мысленно в другой мир?

- Это очень индивидуально. У больного человека должно созреть личное, осознанное решение, что его больше лечить не надо. То, что делают врачи, является не сохранением жизни, а продолжением страданий, но опять же дай Бог каждому из нас мудрости, внутренней адекватности понять, что болезнь обогнала меня, обогнала врачей. Врачи уже не могут остановить ее. Здесь надо постараться понять, что если так произошло, раз я жил не очень достойно, то надо достойно подготовиться к смерти, чтобы она стала радостной встречей с Богом. Каждый христианин должен ждать смерть как невесту. Теперь моя единственная задача - украсить свой внутренний «дом», одеть «брачную одежду», чтобы я был готов к встрече с Богом.

Да, болезнь человека - его личная маленькая война, в которой он может проявить себя с разных сторон. Героизм —  достойно воспринять это состояние до конца, оно очень многому научит окружающих больного людей. Я всегда призываю больных, которые находятся на одре болезни, обязательно молиться за всех людей, которые встречались на их жизненном пути, потому что может статься, что, кроме этого  немощного человека, никто не попросит за у Господа этих здоровых, активных людей, которые остаются без помощи Божией. Пусть это будет маленький труд. В жизни каждого человека к ее закату оказывается, что он знает очень многих людей. Все эти люди нуждаются в его молитвенной поддержке, враг это или друг - разницы нет. Может быть, единственный человек на земле, немощный человек, который больше ничего не может, окажется очень важным и полезным для всех людей, которые дееспособны. По молитвам этого человека Господь сохранит их от беды.

- Существуют ли случаи, когда эвтаназия оправдана?

- Думаю, что нет. Человек не имеет права распоряжаться своей жизнью. Бывает, что в самой безнадежной ситуации случается удивительный исход. Я вспоминаю, что у нас в хосписе химиотерапия отчаяния оказывалась терапией жизни: полностью разрушалась опухоль, человек уходил из хосписа своими ногами и больше не возвращался. Поэтому я не думаю, что один человек вправе решать, жить другому человеку или нет. Если человек сознательно существует, это недопустимо. Нужно хотеть вылечиться и жить так, чтобы в нас совершалась воля Божия, радоваться возможности жить дальше, приливу сил, но и понимать, насколько хрупко наше тело, насколько мало оно подчиняется нам, а мы можем управлять им, осознавать, к каким тяжелым последствиям могут привести невинные, на первый взгляд, вещи и привычки. Если мы поправимся, важно, чтобы наша жизнь после болезни стала проповедью другого образа жизни, чтобы болезнь, которая расставляет все по местам - и отношения, и приоритеты в жизни - стала хорошей школой жизни. А уж сколько Господь даст прожить — нам это неведомо, лишь бы мы смогли достойно провести это время перед Богом, реализовать призыв Божий.

 

                                                                                         Ведущий: диакон Михаил Кудрявцев
                                                                                         Расшифровка: Наталья Маслова