Беседы с батюшкой. С протоиереем Димитрием Смирновым

На вопросы телезрителей отвечает протоиерей Димитрий Смирнов, настоятель храма святителя Митрофана Воронежского на Хуторской (Москва).

(В расшифровке сохранены особенности устной речи)

– Сегодняшнее воскресное Евангелие повествует нам об исцелении расслабленного, которого принесли его друзья или, может быть, родственники; те люди, которым он был небезразличен. И вот за их веру Господь подает исцеление и прощение грехов этому расслабленному. Насколько вера другого человека может помочь неверующему в нашей жизни?

 – Можно сказать, сколько угодно. Нас дьявол разделил. И мы людей, которые нас окружают или живут где-то далеко, воспринимаем как чужих. Но для Бога мы все дети, Он нас создал как единый человеческий род. И человечество есть единый человеческий организм. В этом смысле это очень органично. И апостол Павел этому учит: мы, сильные, должны немощи немощных носить и не себе угождать: «Каждый из вас ближнему да угождает во благое к созиданию». Поэтому они просто исполнили Евангелие. И Господь хотел и их поощрить, и другим дать пример, что это совсем не зря… И вот произошло такое замечательное и обыкновенное чудо. Он увидел, что они изрядно потрудились, принеся своего болящего приятеля, и очень знаменательно, что, может быть, он у них был не один, но оказался им очень дорог. А почему он им оказался дорог? Он был прекрасный человек.

– Хорошо этому болящему, что его положили к ногам Христа. А в нашей жизни – как мы можем наших неверующих близких положить к ногам Христа, чтобы Он на них презрел?

– Нет, силком это невозможно. Но если мы просветим человека светом Христовой истины, то это и будет – положить его к ногам Христа. Также некоторым из нас Господь дает детей. Наша задача их принести к ногам Христа. Чтобы они не расслабленно двигались в этой жизни, но, наоборот, трудились активно во славу Божию.

– «Нет пророка в своем отечестве». И порой на наши слова никакой реакции...

– Порой – да. Но мы знаем множество примеров. Например, родители преподобного Сергия или отец и мать Григория Богослова. Они своей жизнью настолько убедили детей в ее христианской красоте, что дети потянулись за ними. И преподобный Сергий с братом Стефаном прониклись христианством. И Кесарий, брат Григория, также Вселенской Церковью принимается к лику святых.

– Вопрос: «Объясните, пожалуйста, смысл подвига страстотерпчества. Получается, если не сопротивляться врагам, которые тебя убивают, то после смерти становишься святым?»

– Все зависит от мотивации. Если как Борис и Глеб, то действительно. Но святыми не становятся, святые являются. В подвиге страстотерпчества, когда люди испытывают муку (и физическую, и моральную), они остаются на высоте своего христианского призвания. Тем самым показывая, что их любовь ко Христу превышает в них все, они свидетельствуют любовь к Сыну Божию.

– То есть своей смертью человек свидетельствует о том, что он уже в течение своей жизни приобрел. Не так, что человек был совершенно в стороне и равнодушен и вдруг просиял таким подвигом.

– Нет, такие вещи происходят иногда сиюминутно. В человеке происходит переворот, и он, как разбойник на кресте, за какой-то час совершенно преображается.

– Как один из севастийских мучеников.

– Который им не был, он был их охранником. И тем не менее, увидев венцы, опускающиеся на главы, он возжелал такой же жизни и встал для того, чтобы этот подвиг совершить.

– Вопрос телезрительницы Анны из Калужской области: «Я хотела бы услышать Ваше мнение о детской исповеди. Нашего сына мы крестили, и он с пеленок был с нами в церкви. Сейчас ему восьмой год, он в церкви себя чувствует как дома. И очень любит причастие. Но с семи лет началась исповедь перед принятием Святых Таинств. И хотя я с ним разговариваю перед тем, как он исповедуется вечером, но вижу, что он не умеет еще исповедоваться, не чувствует грехов. Говорит, баловался, или маму не слушался, или с папой подрался, или еще что-то такое, но о своих настоящих грехах он не умеет говорить. А причащаться при каждом посещении церкви или литургии он хочет. Как правильно это все выстроить, чтобы для ребенка исповедь не стала формальностью просто ради причастия? Как это ему правильно все преподать? У отца Александра большая семья, как он со своими детьми вот это все выстраивает? И Вы, отец Димитрий, тоже человек с опытом. Подскажите, пожалуйста».

– Я могу сказать, что семь лет – это дата условная. Иным детям первую исповедь можно устроить и в одиннадцать лет, и в двенадцать. И ничего в этом  неправильного не будет. Остальное все переадресовываю отцу Александру. Отец Александр, как ты своих деточек готовишь к исповеди, как они начинают?

– С детьми мы начинали читать детскую Библию, Евангелие для детей, наверное, лет с трех, когда они уже были достаточно усидчивы. И объясняли те моменты, которые им были непонятны, разговаривали на эту тему. И, конечно, на тему греха (в детском понимании) – чтобы они именно старались исправляться. Ну а дальше уже – дело того священника, который принимает детскую исповедь.

Я тоже часто сталкиваюсь с тем, что подходят мамочки и говорят: «Помогите ребенку, он первый раз». Или: «Боится». Я отвечаю: «Не говорите, что это исповедь. Скажите, что надо взять благословение». А потом начинаю говорить с ребенком о его жизни, его интересах. Просто с ним беседовать. И он перестает бояться. А потом уже можно с ним говорить и о серьезных вещах – о проступках, которые в его жизни происходят, и влиянии этих поступков на его маленькую душу. И так потихонечку человек получает  некий собственный опыт исповеди. Мне кажется, здесь главное, чтобы ребенок не боялся подойти к священнику. А священник ему поможет.

Ну а со своей стороны (как родители) мы, конечно, стараемся обращать внимание детей на то, что их к Богу приближает  и удаляет. Акцентируя внимание на таких вещах, которые, на наш взгляд, важные.

– Спаси, Господи!

– Вопрос: «Как понять, когда надо противиться злому, а когда нужно принять то, что происходит, как волю Божию?»

– Если человек живет с Богом и старается свою жизнь опереть на волю Божию, тогда он ощущает близость Божию. И это ему дает возможность правильно различить, что его непротивление злу в данном случае угодно Богу. А в другом случае – наоборот.

– То есть это опыт уже самого человека.   

– Конечно, это именно духовный опыт. Потому что раз и навсегда это очертить нельзя. Когда Александра Ярославовича Невского из Новгорода выгоняли, это было зло и несправедливость. Он этому подчинялся и уходил. А когда враг угрожал Новгороду и новгородцы перед ним каялись, он становился на их защиту. При очень похожей ситуации было противоположное решение.

– Он был удивительным, смиренным дипломатом, когда ходатайствовал перед Ордой, перед ханом за Русь. И в то же время безжалостно сопротивлялся католичеству, которое в виде рыцарей пыталось каким-то образом насадить нам иную веру. Конечно, это человек, который в себе такое совместил.

– Вот такая широта ума. И, конечно,  глубокая духовность. Он прекрасно понял эту опасность. Как это так? С именем Христовым убивать женщин, детей. В этом совершенно безобразном деянии – отрицание Евангелия.

– Но порой люди усматривают в действиях святых людей какие-то червоточинки. И вопрошают: как так можно? Это – жестоко, это – несправедливо, это – не так. Но святость была явлена именно вот во всем, что творил такой человек. Потому что он действовал не ради себя, а ради Христа. И с глубочайшим смирением, на мой взгляд. Хотя где смирение, когда человек рубит другого пополам?

– Со смирением.

– Вопрос: «Как увидеть в нуждающемся человеке Христа?»

– Надо это принять как аксиому.

– Что каждый человек, обращающийся к тебе с просьбой, есть Господь.

– К данной прямой через одну точку можно провести одну, и только одну параллельную линию. Это в геометрии Евклида. Это, как аксиома, принимается без доказательства. Так же и здесь.

– Вопрос: «Как быть, если пытаешься быть христианином, но не получается соблюдать все правила, которые нам предписывает Церковь?»

– А Церковь  не есть источник набора правил. Это нечто гораздо большее. Потому что всякий закон, записанные правила спасти человека не могут. Правила не могут человека преобразить. Они могут только быть вехами на пути к преображению. Как таблички: «Гора Фавор, преображение – там». Но и то залезть на гору – это не значит преобразиться. Нужно стяжать благодать Божию, которая преображает человека. Как говорил преподобный Серафим: «Стяжи мирный дух – и вокруг тебя спасутся тысячи». Не только ты сам.

– И все-таки правила человеческую жизнь регламентируют.

– Организовывают.

– И они в нашей жизни важны.

– Конечно, важны. Человеку так проще… Опять же надо разбираться, что за правила. Потому что многие правила можно и облегчить. Сейчас некоторые люди подходят и просят благословение на послабление поста. Это очень естественно.

– Вопрос телезрительницы: «В Евангелии Господь сказал: От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься. От каких слов мы можем оправдаться, а от каких осудимся?»

(Далее диалог с телезрительницей.)

– Человек, когда открывает рот и что-то говорит, свидетельствует о своем устроении. Если слово обращено к человеку с любовью, то оно дает возможность этому человеку и нам самим оправдаться. Не потому, что нас кто-то обвиняет, а потому, что мы свидетельствуем о том добре, которое живет в нас. Если же слова, которые мы говорим, злы, то мы свидетельствуем о том, что мы еще далеки от Бога. И это наше собственное слово нас осуждает. Хоть мы можем быть формально крещеными людьми, но наши слова обличают нас, наше несовершенство: нашу злобу, наше раздражение. Это может быть даже не только смысл этих слов, но и форма, в которую они отлиты.

– Форма, кстати, человека обижает чаще, чем само слово.

– Конечно. Потому что форма придает яркость. В форме мы слышим и пренебрежение, и насмешку, и превозношение. И это, конечно, отталкивает. Это противоположно любви. А заповедь о любви – наиважнейшая.

– Второй вопрос такой: «Когда Господь на Кресте молился за распинателей, Бог Отец по Его просьбе этих людей простил?»

– Я думаю, да. А Вы как думаете?

– Скорее всего да.

 (Конец диалога с телезрительницей.)

– Батюшка, Господь говорит, что за каждое праздно сказанное слово человек даст ответ на Суде. А что это за взыскание такое с человека?..

– Очень просто, отец Александр. Кто не собирает, тот расточает. Если слово говорится вне Христа, то это слово пустое. Бог дал человеку слово для того, чтобы тот прославлял Бога. Непосредственно пел гимны… Либо это слово созидает, допустим, мир. Папа останавливает драку двух своих сыновей, делает им, соответственно, внушение – твердо, но с любовью. И вот – грех уже исчерпан, он покидает сердца мальчиков, и они переходят к более спокойным играм. 

– Люди делятся впечатлениями, эмоциями, какими-то новостями. Тем самым созидается  общение. Ну и, может быть, как-то люди лучше друг друга узнают, поддерживают дружбу. Вот такое общение является праздным?

– Что не во Христе, то – праздно. Потому что у христианина вся жизнь должна быть воцерковлена. Вся! Манную кашу варит, и чтобы она была без комков – он должен, помешивая ее, освящать ее молитвой.

– То есть человек должен все освящать молитвой, что в его жизни созидается.

– Обязательно. Это не значит, что обязательно ее произносить. Предстоять перед Богом каждую секунду своей жизни – вот чего нужно достигать. Не отвлекаться от Бога. Преподобный Серафим тоже говорил, что какое-то доброе дело вне Христа – это грех.

– Даже если оно преследует цель какой-то помощи.

– Да. Оно при этом будет только служить тщеславию. А если во Христе, то это служение Богу.

– Но каждый, творящий добро, приятен Богу.

– Приятен.

– Значит, само по себе добро приятно.

–  Бог может его принять. Но сердце человека остается бесплодным, потому что вне Христа нет добра. Добро человек делает вне Христа, допустим, по своей природе...

– …по воспитанию.

– Потому что этот человек оказался приятен. Идет красивая дева, обронила платок. И не такой красивый, но хорошо воспитанный юноша бросается, чтобы его поднять. Какой мотив? Угодить этой деве. Но нельзя сказать, что этот поступок во Христе. Это поступок «в этой деве» – в ней все дело. Уж очень хороша. Он хочет заслужить ее внимание, поощрение, может быть – улыбку, слово благодарности. Может быть, хочет это развить в знакомство. Но ко Христу это отношения не имеет.

– А если человек и по природе добр, и воспитан хорошо, и творит много добра людям…

– Это все облегчает… Осталось еще его просветить светом Христовой истины. И чтобы он дальше развивался в этом направлении.

– Вопрос телезрительницы: «Часто слышу и по "Спасу", и по этим передачам батюшек о формальности исповеди.  Нам предлагают так: "Вы дойдите до дна: почему Вы так поступили?" Ну разве я могу, необразованный духовно человек, найти, как мне дойти до дна? У меня был такой случай: муж заварил чай, и я, наверное, часа четыре терпела, не могла сказать ему, что чай не закипел, поэтому вкус другой. Через четыре часа я все-таки мужа укорила. Какой грех я совершила? Как дойти до дна, чтобы начать лечить грех?»

– Ваш пример для меня очень сложен. Какой чай мне нальют, такой и пью – совершенно не различая вкусов и прочее. Для Бога важно не это – до дна, не до дна. Для Бога важно покаяние. Что такое покаяние? Покаяние  есть перемена человека. И если человек меняет направление своей жизни, которое в движении от Бога, к Богу – это и есть покаяние. А то, что называется «до дна», – это еще не покаяние, а всего лишь исповедь. Человек фиксирует: «Я вот такая грязная скотина». Ну да, ты очень правильно рассудил. Дальше что? «Каким ты был, таким и остался». А покаяние  есть изменение, преображение человека. Вот чего надо достигать. Но это не дно. Наоборот, это вершина. Это – сияние Фаворским светом.

– Вопрос: «Все ли заповеди блаженств необходимо выполнять, чтобы попасть в Царствие Небесное? Или только те, которые тебе под силу?»

– В Царство Небесное никто не попадает. Царство Небесное приходит к человеку и воцаряется в нем. А заповеди блаженств как ступени. «Блаженны нищие духом» – первая ступень. Что такое нищета духовная? Это и есть смирение. «Без смирения нет спасения», учил нас преподобный Амвросий Оптинский. Все должно быть осолено смирением. Почему? Потому что Царство Небесное – это воцарение благодати Божией в сердце человека. И если она пришла в сердце человека – она научает его всему. И молитве, и правильным поступкам, и правильному выбору между добром и злом. И человек таким образом начинает жить. Иногда над ним смеются, иногда его бьют, в отдельных случаях – убивают. Но он с этого пути не сворачивает. Он этим служит Богу и ведет христоподражательную жизнь.

– А дальше есть еще ступени. Но вот человек не прошел их все...

– Нет, эти ступени условны. Потому что, допустим, я исполнил девять заповедей, а десятую категорически – нет. Но этим самым ты перечеркиваешь все. Человек  видит, что вот здесь возможность исполнить заповедь. И он нудит себя, чтобы это совершить.

– Человек одни таинства Церкви принимает, а от других – воздерживается. Вот человек крещен, хочет причащаться, а от венчания пока как бы воздерживается.

– По церковным правилам такого человека причащать нельзя. Христианин – и не венчался. Как это понять? Что это за сожительство такое нехристианское? В христианине все должно быть по-христиански: и походка, и речь, и отношение к труду, и отношение к соседке, к отцу с матерью, братьям и сестрам. А тут – важнейшая и, можно сказать, главная задача, потому что Церковь вообще состоит из семей. И семья есть домашняя церковь. Но если церковь не освящена, то это еще не церковь, а просто помещение. Церковь становится церковью, когда она освящена.

Если брак не освящен, это же не брак. Другое дело, что два язычника объединились, чтобы вместе рожать детей. Церковь это не разрушает. Наоборот – принимает, именует это семьей, пусть и языческой. Потом в определенном порядке кто-то из них уверовал в Бога, и другой член этого содружества не против. Они могут вместе жить. В таком случае тот, кто принял Святое Крещение, может причащаться. Если жена у него – язычница. Хотя язычество есть мерзость перед Богом. Но она еще до этого не доросла. Или как теперь модно говорить: «я не готов», «я не готова». Мы видим, что не готова. Какая готовность, если у тебя сознание языческое? А уж если просветится светом Христовой истины, тогда первым делом надо венчаться.

– Но вот люди воцерковлены оба, ходят в храм, но от венчания пока удерживаются.

– Что это за воцерковление? Это все равно что в мороз ходить голыми. До первого милиционера.

– Вопрос телезрительницы: «У моей дочери первая беременность, двадцать одна неделя. А врачи настаивают на прерывании беременности, так как у ребенка очень тяжелый порок сердца. То есть даже если он выживет, то может быть тяжелым инвалидом, после трех тяжелых операций. Что бы Вы посоветовали в такой ситуации делать ей и мне?»

– Ничего тут не могу советовать, потому что я твердо знаю, что убивать людей нельзя. Никого нельзя убивать. Поэтому я бы посоветовал сказать врачам: если вы хотите, то дождитесь собственной беременности и убивайте своих детей, а я своего убивать не буду. А если будет порок сердца – ну что ж... У меня тоже внучатый племянник родился с таким пороком. Ему даже вызывали клиническую смерть, сделали ему операцию на сердце, порок устранили. И он уже через год то отставание, которое возникло в результате операции, полностью преодолел и стал абсолютно полноценным мальчиком.

У нас хирургия  очень развита в стране. Поэтому одно дело пытаться спасти ребенка, другое дело – убивать. Пусть эти врачи убивают своих детей и своих внуков. А мы не должны этого делать. Просто для врачей, конечно, проще ребенка угробить. И возиться не надо. Потому что если ребенок у них умрет, их будут ругать. А если аборт, то это мама во всем виновата. А то, что она потом будет бесплодная или у нее будет разрыв матки в результате этого аборта, их вообще не волнует. Они еще денег сдерут на то, чтобы лечить после последствий аборта. Это такая вещь, которая Минздраву только доставляет дополнительные средства. Зачем  нам это делать? Убийство есть убийство.

– Вопрос: «Стоит ли строить серьезные отношения с девушкой из неполной семьи? Читал, что в семьях, где супруга из неполной семьи, большие проблемы. Так ли это, по Вашему мнению?»

–  Они скорее всего есть, но в отдельных случаях может и не быть. Это зависит от того, какая у нее мама. Вопрос требует исследования.

– На каких принципах вообще ребенок воспитывался...

– Да, конечно. Безотцовщина – это формальный признак. А надо знать обязательно твердо, какие последствия этой безотцовщины. Потому что бывают такие папаши, что не приведи Господь такого иметь. Так лучше расти без папаши, результат будет лучше, чем с таким...

– Вопрос телезрителя раба Божия Игоря: «Отец Димитрий, подскажите, пожалуйста, двоюродный брат затеял свадьбу в пост. Идти на свадьбу или нет?»

– А это зависит от того, как вы с ним близки. И если он Вам близкий, дорогой человек – сходите. А что такого-то? Это у нас с Вами пост. А он пока еще человек дикий.

– И вот возникает следующий вопрос: «А как я там буду, когда стол не постный и на меня смотрят, что я не как все?»

– Ну почему «не как все»? Возьми да поешь. Винегрет-то будет?

– Вопрос: «Почему Церковь не стремится принимать участие в государственной жизни, хоть и делала это в прошлом?»

– В прошлом Церковь была частью государства, а сейчас Церковь является частью общества. Это разные категории.

– Церковь  есть люди, которые в нее вошли через Святое Крещение.

–  Да, но у нас государство совершенно на Церковь не опирается. Оно в данный исторический момент уважительно к ней относится. И мы такую ситуацию очень ценим; Церковь как бы оставлена в покое.

– То есть Церковь занимается самым главным своим делом…

– Своим делом, да.

– Вопрос: «После Пасхи идти под венец. Но настораживает реакция невесты на мои критические пожелания или замечания. Она говорит, что воспринимает их как насилие над собой, и из-за этого частые ссоры. Но ведь если не говорить друг с другом о каких-то вещах, то потом только хуже будет…»

– Будет хуже обязательно. Поэтому я бы свадьбу отложил.

– «…Нам уже за сорок»

– Господи… Лет на десять отложить, и не спеша…

– То есть если люди ссорятся до свадьбы, то…

– Ну конечно. Это очень опасно. Они недостаточно еще друг друга узнали.

– Нередко люди в период знакомства ссорятся, ругаются. Что-то выясняют.

– Это говорит о том, что они не дозрели до такой, очень важной, с точки зрения Отца Небесного, процедуры, как вступление в брак.

– Сходятся, расходятся…

– И это что, брак? Муж должен жену любить, а жена должна любить мужа.

– Любят, друг без друга не могут, а без ссор тоже не обходится.

– Значит, им надо это преодолеть. А то бесы раздерут этот брак на части. Пусть научатся вместе жить. Сейчас – ходят по театрам, по гостям, по родственникам. Вместе путешествуют по святыням. Хорошо ходить в гости к счастливым парам, набираться уму-разуму, просить их провести с ними, такими бестолковыми, беседу – о любви, о терпении, об уступчивости.

– Вопрос: «Двадцать лет прожила в браке. Муж ушел семь лет назад, осталась одна с двумя детьми. Последние пять лет жизни – самые счастливые для меня. Мне очень хочется делиться своей историей с женщинами, у которых бестолковые мужья. Правильно ли я поступаю, рассказывая о своей счастливой незамужней жизни?»

– В отдельных случаях это может быть правильно. У меня есть знакомая женщина, у нее шесть детей. И она очень плакала, когда ее муж оставил. А через год детки ей сказали: «Мам, а нам без папы-то лучше». Потому что он был очень капризный, все время ныл, без конца был раздражен, дети его утомляли. Он всегда был в плохом настроении. И он все время к ним цеплялся. Ну вот такой – истероид. Потому что маменькин сынок, ему нужно ложку в кашку и прямо ему в ротик. Вот это понимал. А тут – и шумят, и бегают, и каждый на своем музыкальном инструменте играет. Такая семья музыкальная. Так и отцедили все это папство. Просто они настоящего-то отца не видели. А истерика этого очень даже оценили уже за год – смотрят: а так вообще лучше.

– Тихо, спокойно.

– Да, спокойнее стало. Никто не ноет. Поэтому тут не общее правило. Может быть, и у этой женщины тоже муж такой же неудачный.

– Вопрос: «Сыну девятнадцать. Учиться не поступил, второй год ничем не занимается, в армию не стремится. Да и военкомат его не вызывает. Очень боюсь за его будущее. Хочу пойти в военкомат и попросить за него…»

– Вот это правильно. Потому что мы же – русские люди, у нас во многих сферах кавардак. Такое может случиться и в данном военкомате. А может, папочка стоит где-то сбоку  – и объявиться.

– То есть таким образом помочь сыну.

–  Да. Катализировать эту ситуацию.

– Немножко дальше: «…Много читала негатива о том, что происходит в армии. Боюсь сделать неверный шаг. Не будет ли для него это хуже?»

– Любая мама, у которой есть один сынок, даже если поместить этого сынка в армию, сплошь созданную из бриллиантов, будет все время думать: а не повредит ли это ему? Мама с радостью отдает сына в армию начиная с шестого ребенка. А все остальные мамы: «Как же? Он у меня еще грудью питается, как же его в армию? А там еще, не дай Бог, кто обидит». Армия сейчас – это курорт. Дедовщины нет, питание превосходное. И всего год. Не успеет человек оглянуться – остается сто дней до приказа. Вообще это просто молниеносно. А если еще в армии он простудится, так в госпитале будет три месяца капать в ноздри себе. Так что тут вообще не о чем говорить. Не надо бояться армии, надо бояться малодетности. Вот это очень большой бич, который мальчиков превращает в девочек.

Ведущий протоиерей Александр Березовский

Записала Татьяна Муравьева