Беседы с батюшкой. С прот. Дмитрием Смирновым

На вопросы телезрителей отвечает протоиерей Дмитрий Смирнов, настоятель храма святителя Митрофана Воронежского на Хуторской, г. Москва. Передача из Москвы.

– Вопрос телезрителя: «Не могу молиться по молитвослову: если заставляю себя читать правило, получается бездушное вычитывание, зато с удовольствием многократно читаю в течение дня краткие молитвы, которые знаю наизусть. Получается, что я довольно часто обращаюсь к Богу, но все это как-то бессистемно. Рассудите такое поведение в молитве и дайте, пожалуйста, совет».

– Какой тут можно совет дать? Молитва сама по себе столь драгоценная вещь, что в какой бы форме человек ни молился, это радостно для Отца Небесного, Его радует всякое обращение к Нему. Поэтому если человек это может, а другое не может – что тут сделаешь?

– Но такая подмена собственными молитвами общецерковных правил, данных всем, не есть нарушение?

– Дело в том, что это не общецерковное, а самое распространенное правило, потому что никаких строгих постановлений, чтобы всем православным читать в таком порядке, никогда не было, просто в один прекрасный момент по благословению Святейшего Патриарха были изданы такие молитвословы, и это вошло в наш обиход.

– То есть это просто некая рекомендация?

– Да. Хотя с другой стороны это чинопоследование безукоризненно: там собраны настоящие шедевры молитвенной жизни за все века. Это совершенная форма – ни убавить, ни прибавить.

– Некоторые люди жалуются, что Последование ко Святому Причащению для них слишком большое, тяжелое. Как быть в такой ситуации: разбивать на части или сократить?

– Разбивать на части – это самое лучшее. Всю седмицу готовиться, читая по одному канону в день, – это очень правильно.

– То есть начать прямо с понедельника готовиться к следующему воскресенью?

– Да, потому что в нашей памяти уже отложится, что нам предстоит встреча с Господом, и будет постоянное молитвенное усердие. Это очень похвально.

– Вопрос телезрителя: «Мы обращаемся к Богу с просьбой очистить нашу душу, молимся о здравии своего ума, об очищении сердца молимся, значит, я не являюсь в полной мере ни душой, ни умом, ни сердцем. Так кем же тогда на самом деле является человек?»

– Каждый человек – это единое трехсоставное существо, состоящее из тела, души и духа. И все эти три составляющие человека участвуют в его устремлении к Богу; могут вести и к спасению, и к погибели.

– Порой они вступают друг с другом в противоречие или всегда находятся в гармонии?

– К примеру, душа просит табачку, а для тела это вредно – вот и противоречие.

– Слышал такое: «Все, что душа просит, значит, то ей нужно дать».

– Наоборот. Эта мысль от лукавого. Если бы человек не был грешным, он бы не хотел ничего греховного. А так обычно душа требует совсем не того.

– То есть частенько стоит ей воспротивиться?

– Да.

– А то говорят: «То, что человеку не нужно, он того и не захочет».

– Смотря что понимать под словом «нужно». Если исходить из того, что то, чего хочется человеку, является нужным для него, тогда так. Но мы исходим из того, чего хотел бы от человека Бог, из воли Божией, а тут очень часто получается противоречие. Если человек верует в Бога и Его благой промысел о спасении человека, тогда он должен свою волю подчинять воле Божией и предпочитать желание Божие собственному желанию.

– То есть в человеке, как в расстроенном музыкальном инструменте, надо заново настроить струны души в унисон с Богом.

– Да, можно и так сказать, чтобы пояснить. Поэтому Богом было устроено так, что человек рождается маленьким, обучается с помощью родителей послушанию им, чтобы потом, когда он познает Бога, это плавно перешло в послушание Отцу Небесному.

– Вопрос: «Надо ли рассказывать подросшим детям о своих грехах (нынешних и прошлых), или эта откровенность им не полезна?»

– Конечно, не полезна. Я даже не представляю, откуда могла появиться такая идея. Был такой анекдот: «Бабушка учила внука словам, которые никогда нельзя произносить». Это вот из этой серии.

– Так людьми воспринимается правдивость, откровенность, честность. А то, если я скрываю что-то от человека, значит я нечестен перед ним до конца.

– Можно обозначить, что угодно. Допустим, если я не чищу правый ботинок, то это неуважение к человеку. Можно так это обозначить и этому следовать. На каком основании я нечестен с человеком, если я ему не всё говорю? Совсем нет.

– Вопрос: «Что происходит с душой некрещеного человека после смерти? Имеют ли значение для его души 9-й и 40-й дни? Как помочь душе? Знаю: подавать милостыню, келейной молитвой. Может быть еще как-то?»

– А кроме молитвы и милостыни в мир иной ничего не проходит, хоть крещеный, хоть некрещеный.

– Какова участь души некрещеного человека?

– Это зависит от того, как он жил, от состояния его совести, его религиозной жизни и от воли Божией. Почему мы должны на этот счет любопытствовать? Это, мне кажется, нехорошее любопытство.

– Может быть, имеются в виду какие-то церковные мнения о том, что будет, если человек некрещен?

– Есть церковные мнения о крещении, о христианском пути, о спасении. Это есть. А какова участь того, другого, третьего человека …

– … это как Бог решит.

– У нас в восстановлении одного храма участвует рабочий, которого зовут Габдулла. И батюшка, назначенный следить за восстановлением храма, говорит: «Многие будут удивлены, когда придут в мир иной и встретят там на очень высоком месте этого Габдуллу, потому что у него настоящее христианское устроение».

– Вопрос: «Разрешен ли брак между бывшими супругами, если они развелись и развенчались из-за измены жены? Можно ли повторно венчаться? Не будет ли в таком браке греха?»

– Опять с этой женой? Помирились что ли?

– Простил.

– Простить всегда лучше. А будет или не будет грех, это зависит от них двоих, а совсем не от меня. Как я могу сказать: будет ли грех или не будет?

– Смотря какую жизнь изберут.

– Я могу сказать только одно: если он будет попрекать, то ничего хорошего не выйдет.

– То есть забыть, как будто ничего не было?

– Забыть не удастся, ведь речь идет о прощении.

– Вопрос телезрительницы: «Я повенчалась с человеком, а он через два месяца отказался жить вместе со мной. Конечно, я вины с себя не снимаю, это моя вина. Но он меня подкупил тем, что принял нашу православную веру. Что мне делать теперь в этой ситуации?»

– Ничего не делать. Что тут сделаешь? Свою голову другому человеку не приставишь. Я рад за Вас, что Вы хотя бы понимаете, что такая Ваша торопливость была ошибкой. Но я не совсем понял, что значит «он принял православную веру»?

– Телезрительница: «Перешел из мусульманской веры».

– Нет, что значит слово «принял»?

– Телезрительница: «Он был мусульманином».

– Был. И что?

– Телезрительница: «Крестился».

– Крестился. Отлично, но он вообще Евангелие читал? В храм ходил? Причащался Святых Христовых Таин? Исповедовался? Потому что креститься не трудно. Пришел в церковь: «Я хочу креститься». – «Да пожалуйста, крестись».

– Вопрос: «С какого возраста можно начинать читать с ребенком Священное Писание?»

– С такого возраста, когда он хочет его слушать.

– Даже если ему годика три и он готов его слушать, ему нужно читать?

– Конечно, отдельные эпизоды уже можно. Просто это должно быть кратко и читать нужно то, что ему понятно.

– А то, что не понятно, а ребенок об этом спрашивает, отложить до его возрастания?

– Конечно. Иначе это все равно что нагружать на осленка груз, который везет слон.

– Вопрос: «Если брак на земле обеспечивает наибольшую близость между людьми, то в будущем веке, когда не женятся и замуж не выходят, будут ли бывшие супруги друг к другу ближе, чем все остальные люди?»

– Нам это неведомо.

– Возможно ли там какое-то продолжение земного брака?

– Неведомо. Нам не заповедано любопытство на эти темы. Брак создан для человека, живущего на земле.

– А как он будет развиваться в дальнейшем?

– Это совершенно другая часть жизни. Мы не знаем. Нам хватит дел в течение нашей жизни, и на этом нам и надо сконцентрироваться.

– Очень жалко человеку, построившему здесь, на земле, что-то хорошее, с этим расстаться.

– Там, в будущем веке, жизнь другого качества.

– Там смысл жизни совершенно иной.

– Да, и содержание иное. Поэтому там этого не произойдет. Я еще никогда не встречал человека, который, когда делает ремонт и отрывает старые обои, и те клочками лежат на полу, со скорбью клал бы их в целлофановый мешок и нес в контейнер на улицу. Такого не бывает. Так же и здесь.

– Хотя, может быть, были любимые обои, лет пятнадцать провисели.

– Но они же разорванные, старые, пропитались пылью. Наоборот, человек всегда радуется новому: «Ой, как хорошо стало, свежо, чистенько. Слава Тебе, Господи!»

– Может, это от неверия в будущую жизнь?

– Наверное, с этим тоже связано. Вообще, всякая привязанность к земному от недостатка устремленности в вечность.

– Что-то вроде: «Там еще неизвестно, как оно будет, а здесь известно».

– Да, известно: болезнь и смерть.

– Вопрос: «Как жить со свекровью? Я замужем всего лишь два года, а уже хочется развестись. Она всем интересуется, все хочет знать, говорит: «Делайте так, как я сказала». Каждый день говорит, что делать, и этим только отталкивает. Полностью живет нашей жизнью. Что делать – ума не приложу».

– Тут ничего не сделаешь. Единственная возможность для человека на земле – это исполнять заповеди Божии, которые нам повелевают: «Оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два в плоть едину».

– То есть это скорее вопрос к ее мужу?

– Конечно, он же глава семьи.

– Как порой трудно человеку…

– Да не трудно, просто, когда он сделал предложение, надо было сказать: «Милый, а мы будем с твоей маменькой жить или будем строить свой дом?» Если он говорит, что с мамой, тогда: «Извини, я не могу принять твое предложение». Вот и все. Я не знаю, в чем тут проблема? Все эти важные вопросы показывают степень просвещенности твоего избранника в Священном Писании: насколько хорошо он его усвоил. Что он больше любит: волю Божию или маменьку? Все просто.

– Да вот не просто для людей получается. Маменька иногда единственный родной человек: одна воспитывала, всю душу в него вложила. И для него совершенно непостижимо, как он может пойти против ее воли.

– Тогда не надо за него выходить замуж. Я даже одному человеку посоветовал жениться на маменьке. А то он хотел жениться и всё: «мама, мама», я и сказал, чтобы женился на маме – и дело с концом. Тогда он понял, что я имел в виду. Как в математике: приведение к абсурду.

– Вопрос телезрителя из Астрахани: «Господь Бог сказал: “Заботьтесь о родителях и будете жить долго”». Меня интересует, для чего человеку нужно жить на земле долго? В чем смысл долгой жизни человека на земле?»

– Дело в том, что каждый живой организм так устроен Богом, что он желает жить. Смерть для людей очень противоестественна, поэтому, когда мы сталкиваемся со смертью, мы плачем. Для нас это всегда довольно трагично. Несмотря на всю обычность смерти, мы, как все живые существа, стремимся жить долго. Это в нас заложено Богом. Если бы мы не согрешили в лице Адама, то вообще жили бы всегда. Господь из-за наших грехов положил предел нашей жизни в 70–80 лет, а если больше, то это труд и болезнь, как сказано в Писании. Очень многие выдающиеся люди жили совсем недолго, но сделали столько доброго, что благодарное человечество до сих пор их вспоминает.

– И даже когда порой узнаёшь, что такой человек прожил чуть больше тридцати лет или даже чуть меньше, думаешь: как за такой короткий срок можно было успеть столько сделать?

– А он сумел наградить человечество драгоценными вещами. Поэтому, конечно, главное не долголетие, а качество жизни и то, что было совершено для блага людей. Потому что «то, что ты сделал для малых сих (имея в виду людей), то сделал Мне», – сказал Христос.

– Вопрос: «Насколько трудно попасть в рай?»

– В очередной раз говорю, что это вообще невозможно, потому что рай для человека закрыт: он был из него изгнан и поэтому попасть в рай для него уже невозможно. Человек может достичь состояния выше райского – это блаженство в Царствии Божием. И достигается оно не тем, что человек попадает в рай, а тем, что Царствие Божие приходит к нему в сердце, Бог воцаряется в сердце. Это состояние его души – состояние общения с Богом – выше райского.

– То есть в том состоянии, в котором был Адам, человеку уже не быть?

– Нет, это невозможно.

– Вопрос телезрительницы: «Святые отцы советуют почаще вспоминать о смерти. Как не впасть в уныние при этом?»

– Никак.

– Телезрительница: «Страшит физическая боль во время смерти».

– Это бывает не всегда.

– Телезрительница: «Да, но как же не впасть в уныние?»

– У Вас дети есть?

– Телезрительница: «Да, трое».

– Рожать было больно?

– Телезрительница: «Да, очень».

– Первого рожали, а потом второго. Уже ведь знали, что будет больно, и опять рожали. Второго рожали, опять было больно – третьего решили родить. Так же и здесь. Что такое смерть? Это рождение в жизнь вечную. Да, немножко больно, а потом уже жизнь вечная. Так что награда будет. Причем тут уныние? Вы после родов всегда впадали в уныние, что ли?

– Телезрительница: «Нет».

– А с какой стати сейчас унывать?

– Телезрительница: «Ну вот, какой-то страх присутствует».

– Женщины, когда приходят рожать уже восьмого, девятого, и то боятся. Это естественно. А первый раз вообще страшно что с ними, бедными, происходит. К сожалению, я помочь ничем не могу, только присовокупить свою немощную молитву к ее молитве. Вот и все, что я могу сделать. Конечно, полностью сочувствую, хотя сам никогда не испытывал того, что испытывает женщина, вынашивая ребеночка, рожая его. Определенный процент женщин (примерно 12%) рожают безболезненно, такое тоже бывает, даже можно на это надеяться. Так что незачем нам унывать: смерти как вечного исчезновения нет, просто жизнь перейдет в другое качество. Чем лучше мы свою душеньку будем к этому готовить, тем лучше для нее.

– Телезрительница: «Понятно. Просто когда смотришь, как другие умирают, видно, как они мучаются при этом».

– Ну не все. Я видел очень много умирающих людей, приходя к ним. Иногда это происходит за несколько десятков минут: приходишь, причастишь, только ушел, а уже звонят вслед: всё, отошел. И без всяких мук, а очень даже тихо и благочинно. Так что мучения присутствуют совсем не всегда. Как и роды не всегда бывают очень болезненными, с какими-то там нарушениями.

– Страшно услышать потом слова: «Не знаю вас, отойдите от Меня, делатели беззакония».

– Так нам известно все, что нужно делать, чтобы эти слова не услышать.

– Но ведь нет человека, который бы жил и не согрешил.

– Конечно, но есть грехи, а есть прегрешения; есть грех смертный, а есть грех не к смерти; а есть грехи, которые хуже смертных. Человек сам выбирает для себя.

– Нередко люди приходят и говорят, что их не научили.

– Это может говорить человек, которому четыре года.

– Нет, в основном так говорят пожилые люди.

– А человек, которому десять лет, должен учиться сам.

– Мы, говорят, воспитывались в атеистическом обществе.

– Я в курсе. И я воспитывался в таком же, один в один.

– И что же, говорят, с нас теперь Господь взыщет по всей строгости?

– Это с Ним объясняйтесь. Вот икона, вот молитвослов, вот на аналое лежит крест и Евангелие – действуйте, чего гадать-то. Объясняйтесь, ходатайствуйте, просите, приводите аргументы. Я всего лишь свидетель вашего покаяния.

– Пробуйте.

– Да, пока человек жив, ему двери рая открыты.

– Вопрос телезрительницы: «Человек, живший греховной жизнью, вдруг начинает прозревать, понял, что жил неправильно, и начал каяться в своих прошлых греховных поступках. Скажите, на данном этапе этот процесс в душе у человека необратим, или он все-таки может передумать и вернуться обратно к своим согрешениям?»

– Конечно, в любой момент может вернуться, вспомнить веселую жизнь и опять в нее окунуться. Так делает каждый человек, который бросил курить. Сидит, дымком запахло, воля расслабится (особенно если перед этим выпьет),– и опять закурил. Самый простой пример и самый безобидный грешок. Но сколько угодно таких случаев происходит. Вы не встречались, что ли, с этим никогда?

– Телезрительница: «Встречалась. Понимаете, это мой близкий человек, он переосмысливает всю свою предыдущую жизнь».

– Замечательно, пусть переосмысливает, но дело же не в поступках. Поступки – это уже следствия направления жизни. Каждый человек идет либо к Богу, либо от Него. Если он идет к Богу, у него одни поступки, а если идет от Бога – другие поступки. Но сами поступки не так важны, как направление. Можно сожалеть о некоторых поступках, но самое главное – нужно менять направление жизни, все нужно изменить, весь смысл жизни.

– Телезрительница: «То есть, если в душе у человека начался покаянный процесс, он же и дальше будет каяться?»

– Не факт. Большинство людей автоматом говорят одно и то же или пишут в покаянных записках: гордость, себялюбие, сребролюбие, объедение, осуждение. На следующий день смотришь (у меня зрительная память хорошая) – почерк тот же. Это разве покаяние? Просто человек фиксирует: «я горд». Ну, молодец. «Я сребролюбив». Молодец, что увидел. Можно сказать «о, у меня диабет», но если ты ничего не предпринимаешь, то тебя ждет кома, реанимация, и дай Бог, если выживешь. А если ты принимаешь соответствующие таблетки или, если у тебя инсулиновая зависимость, будешь делать уколы несколько раз в день, будешь спокойно жить. Не будешь – кома и реанимация, а можешь и не успеть, умрешь дома, не приходя в сознание. Это же зависит от того, какое действие производит человек: занимается он собственным здоровьем или не занимается. Так же и здесь: занимается человек собственной душой или нет. Поставить диагноз – дело хорошее, но это не исцеление. Многие люди знают, что они пьют, потому что не заметить, что ты пьешь, нельзя. Но они ничего не делают, чтобы избавиться от алкоголизма, и погибают, раз направление не меняется. А что значит покаяться? Покаяться – это возненавидеть запах спиртного, возненавидеть полки с бутылками, возненавидеть разговоры про алкоголь: «Вот мы с Васькой выпили, вчера шесть бутылок портвейна взяли...». Взять совершенно другое направление в жизни, противоположное – это покаяние. А так: в понедельник каемся за одну бутылочку, во вторник за другую – это ничего не дает.

– Вот как раз вопрос: «Каким образом нужно бороться против пьянства?»

– Очень простой способ: не пить ни капли ни в Новый год, ни в день рождения, ни на 8 марта, не пить ничего и никогда. И это будет победа над алкоголизмом.

– Один пьющий человек так и говорит: «Да, мне батюшка тоже сказал: не пить и все. Это ему просто, а я не могу не пить».

– Кто не может не пить, тот алкоголик. Поэтому если он не может, есть всякие лекарства, которые помогают не пить, потому что отсутствие алкоголя вызывает в человеке некое психическое напряжение, которое снимается лекарствами. Нужно «подружиться» с каким-нибудь врачом-наркологом и постоянно быть с ним в контакте. Как только возникнет позыв – сразу ему звонить, и он скажет, что нужно принять. А если уж совсем невмоготу – ложиться в стационар.

– То есть здесь нужно преодолеть физиологическое влечение?

– Лечение должно быть комплексное. Это не только физиологическая зависимость, но и психологическая, душевная и духовная. Это считается тяжелым заболеванием, потому что все составы человеческого естества в этом участвуют.

– Да, там борьба не на жизнь, а на смерть.

– Да, если не победил, то, конечно, алкоголизм тебя убьет. Бывает, человек умирает непосредственно от отравления алкоголем, если доза большая или какой-то суррогат выпил, но бывает и смерть как следствие, когда возникает проблема с сосудами: инсульт – самая обычная вещь для алкоголика.

– Вопрос телезрителя: «У меня два вопроса. Мы с дочерью были в храме и на иконе она увидела, что рядом со Христом изображен дедушка с бородой. Она спросила, кто это. Я ответил, что, наверное, это Бог Отец, но запнулся и не смог объяснить. И второй вопрос: бывает ли иконостас правого разбойника?»

– Какой иконостас?

– Телезритель: «Правого разбойника».

– А что это значит – «иконостас правого разбойника»?

– Телезритель: «То есть икона».

– А кого Вы имеете в виду под названием «правый разбойник»?

– Телезритель: «Того, который покаялся».

– Так сколько угодно. Обычно его помещают в левых вратах, через которые выходит на ектенью диакон. У нас традиция помещать изображение покаявшегося разбойника именно в этом месте иконостаса. А по поводу «дедушки с бородой» надо спросить у священника Вашего храма, он Вам расскажет. А я не знаю, что там у Вас изображено.

– Вопрос: «Я очень много грешу, мною владеет страсть, но почему-то Бог меня за нее не наказывает. Обычно Бог кого любит – наказывает, а вот меня – нет».

– Либо все еще впереди, так тоже может быть, либо уже случилось: раз человек задумался, Господь это увидел. Может быть, пока мы беседуем, все уже случилось. А может быть, Бог уже отвернулся от этого человека.

– Но то, что человек вдруг увидел такую зависимость между своим состоянием и отсутствием Бога в его жизни…

– Это говорит о каком-то пробуждении.

– Надо же, человек, можно сказать, желает себе наказания. Обычно этого нет.

– Вообще-то это нормально, если понимать слово «наказание» правильно: как получение наказа от Бога. Это же и почетно, и торжественно, и спасительно.

– Человек понимает, что живет неправильно, и не останавливается, пока не будет этого персонального наказа?

– Я думаю, этот наказ не замедлит.

– Вопрос: «Насколько наши молитвы за умерших могут влиять на их посмертную участь?»

– Что значит «насколько»? Я скажу: на 9 грамм. Как это измерить?

– То, что влияют, – это безусловно.

– А насколько – как это измерить?

– Можем ли мы соборной церковной молитвой полностью изменить участь человеческой души?

– Смотря какой души и смотря как будем молиться. Ведь в храме мы тоже соборно молимся, но все-таки довольно рассеянно.

– Вопрос телезрительницы: «Душа человека бессмертна, то есть после смерти душа остается. У меня недавно умерла мама, до этого у нее в течение года было несколько инсультов, и перед смертью она была совсем не та, какой была раньше. Меня интересует, какая у нее душа сейчас, после смерти: та, которая была всю жизнь, или та, которая была непосредственно перед смертью?»

– Дело в том, что душа у человека всегда одна. Она развивается до определенного момента (самого лучшего) и такой остается в вечности. Но наша душа общается с окружающим миром через инструмент – мозг человека. И в нем могут быть всякие повреждения, особенно в результате инсульта. Тогда общение может быть затруднено, например, может отняться речь, когда человек хочет сказать и не может: сигнал не проходит. А душа при этом остается в том же положении и состоянии, поэтому нельзя судить о душе по тому, что человек может воспроизвести. Это уже чисто технический вопрос.

– А уныние – это состояние души?

– Да.

– То есть что-то в этот момент с душой происходит, она каким-то образом отделяется от Бога или что?

– Классическое уныние – это когда Дух Святый отходит от человека, если человек совершает что-то богопротивное. Например, самое распространенное у нас – это осуждение или самовосхваление: «Ой, я не такой человек, как эта Зинка!» Здесь есть и осуждение, и превозношение. Дух Святый сразу отходит, и душа погружается в уныние: становится раздражительной, неприятной, человек постепенно погружается в довольно мрачное состояние, что отражается и на лице, и на всей его жизни.

– То есть это как некая реакция души на совершение греха?

– Нет, это реакция Духа Святого на то, что душа совершает богопротивную вещь, потому что такие слова есть продукт гордости. А Бог гордым противится, то есть Дух Божий отходит от человека, и человек остается один.

– Нередко спрашивают, как побороть уныние. Это обратный путь?

– Обратный путь – это таинства Церкви, Священное Писание, молитва и добрые дела. Например, позвонить Зинке и сказать: «Зиночка, моя любимая, моя хорошая, не нужна ли тебе какая-нибудь помощь?» Что-то ей подарить вместо осуждения, Евангелие почитать, помолиться о ней от всей души и пойти на исповедь, покаяться, причаститься Святых Христовых Таин – и благодать Божия вернется в сердце человека. Он же видит, как человек хочет преодолеть свой грех: идет Зинке навстречу и кается в том, что осудил ее, и причащается. Вот и все.

 

Ведущий: протоиерей Александр Березовский
Расшифровка: Елена Кузоро