Беседы с батюшкой. Литургия в жизни семьи

На вопросы телезрителей отвечает иерей Алексий Волчков, сотрудник информационного отдела Санкт-Петербургской епархии, клирик собора Феодоровской иконы Божией Матери в Санкт-Петербурге. Передача из Санкт-Петербурга.

– Отец Алексий, семейная тема, наверное, одна из самых важных в жизни Церкви. Литургия – тоже важнейшая, равная по значимости тема. Как их сочетать?

– Действительно, заявленная сегодня тема является очень актуальной и уместной для того, чтобы поразмышлять и подумать, как правильно выстраивать отношения в нашей семейной жизни, нашем церковном евхаристическом общении. На первый взгляд может возникнуть ошибочное мнение, что это нечто разноплановое: дескать, литургия, Церковь – что-то возвышенное, духовное, настоящее, божественное, благодатное, а все, что касается семейной жизни – быт, забота о финансах, неизбежная суета, – нечто профанное, мирское, то, чему место где угодно, только не в Церкви. Мы приходим в Церковь и оказываемся с Богом один на один, независимо от того, чьими мужьями, женами, папами, мамами, бабушками, дедушками, сыновьями или дочерьми мы являемся. Но, открывая книгу Священного Писания, открывая Библию, мы понимаем, что Бог всегда имеет отношения с людьми, находящимися в том или ином семейном положении. Есть прекрасные истории библейских патриархов, изумительные истории Авраама, Исаака, Иакова, Иосифа, Моисея, где всегда и везде рядом с ними находится спутница или спутницы, всегда присутствует семейная жизнь: либо семейное счастье, либо семейная драма, конфликт, то есть всегда описывается какая-то семейная ситуация на фоне религиозной жизни. Я бы сказал, что эти две реалии являются чем-то взаимопроникающим и взаимосвязанным. Возможно, это вообще одно и то же. Ведь что такое Церковь? Это собрание верующих. Что такое православная семья? Это собрание верующих. Что такое литургия, Евхаристия? Это благодарение Богу, подношение Ему наших даров. Но ведь то же самое бывает и в наших семьях: мы тоже благодарим Бога, тоже жертвуем Ему чем-то в наших семьях. Поэтому именно в этом ракурсе, в этом совмещении и возникают правильные мысли, возникает правильное действие Божией благодати, которая преображает нашу личную, семейную, бытовую, финансовую, психологическую жизнь.

– Если начать со смысла литургии, часто Евхаристия, причащение позиционируется как индивидуальное освящение, но на самом деле более правильная позиция – это все-таки объединение всех верующих. Насколько такое объединение действует в семье?

– Да, мысль о том, что Евхаристия – это дело индивидуальное, появилась не ранее XIX века: я сам говею, сам пощусь, сам готовлюсь, сам бываю достоин или недостоин, сам причащаюсь – всё сам, и сегодня мы рассуждаем именно в этом ключе: готов ли я лично, могу ли я причащаться и так далее. Однако в более древние эпохи церковной истории, возможно в чем-то более здоровые и правильные, имелось другое представление о Евхаристии, литургии, о том, что происходит в церковных общинах. Это понималось как нечто общинное, публичное: если я являюсь православным христианином, неотлученным, кающимся грешником, то я не могу не причащаться Святых Христовых Таин. Причащение, участие в таинстве Евхаристии являлось констатацией того, что я являюсь христианином. Плохим или хорошим, удачливым или не очень, славным или бесславным – не так важно: главное, что я являюсь христианином, и поэтому я причащаюсь. Конечно, очень правильно, когда община имеет такую практику в своей церковной жизни – все прихожане участвуют в причащении Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа. И, конечно же, изумительное наслаждение, настоящая благодать и счастье, когда одна семья – родители, дети, возможно, бабушки и дедушки, – подходят к одной Чаше, испытывают одни и те же переживания; думают, молятся, просят и получают одно и то же: Божие прощение, Божию любовь и Божию благодать, которые так необходимы в жизни каждого человека – и верующего, и тем более неверующего. Потому что семейная жизнь – это состязание или борьба разных людских необычностей, разных эгоизмов. Чтобы мы могли как-то понимать друг друга, снисходить друг к другу, быть великодушными, нам и нужна Божия благодать, которая соделывает нас более спокойными, покладистыми, умеющими прощать и принимать. А когда посещает нас Божия благодать? Не тогда, когда мы просто читаем Писание или молимся у себя дома или на даче в деревне, а когда приходим в храм, где нас ожидает великое чудо – чудо Евхаристии. Именно это и есть фактура, базовые элементы церковной жизни христианина. Потом уже присоединяется чтение святых отцов, различные духовные опыты, паломничества и всякое другое. Но если нет этой фактуры, этого понимания каких-то базовых аксиом, основ, все остальное может идти нам даже не на пользу, а во вред.

Когда мы читаем книги Ветхого Завета, Книгу Бытия, Исход, Второзаконие, то видим очень хорошие, правильные картины: там часто упоминается о семье. Например, когда описывается ветхозаветная Пасха, возникают интересные диалоги: «Спросит тебя твой сын, что празднуем мы, и ты, отец, отвечай ему: мы празднуем то-то и то-то». Я думаю, что в наших христианских, православных семьях таких полуритуальных разговоров очень не хватает, стоит вводить их в нашу жизнь, чтобы отец делился со своим сыном, дочерью, женой тем, что является предметом его упования и надежды, смыслом его жизни. К сожалению, часто мы являемся очевидцами того, как в некоторых книжках и даже церковных проповедях священников эти два понятия – Церковь и семью – пытаются как будто развести: семья – это одно, менее возвышенное, а Церковь – другое, более возвышенное. Это разделение является искусственным. Даже когда служащим священником на приходе является иеромонах, архимандрит, все равно возникает та же самая полусемейная модель общения, потому что монашествующее лицо является отцом этой общины. Даже в этом случае семья оказывается основой, пропитывающей все наши приходские, общинные дела.

– К сожалению, в нашей стране нередка ситуация, когда семья является не полностью христианской, православной. Чаще всего женщина ходит в храм, причащается, возвращается к себе домой и не встречает там полного понимания. Насколько в данном случае действенна литургия?

– Литургия – это участие Бога в нашей жизни, которое дает нам, людям слабым и ограниченным, нечто такое, что не является вполне нашим. Вполне нашим можно считать то, что мы являемся людьми слабыми, обижающимися, ссорящимися. Вот это наше, к этому мы очень сильно способны и расположены. А что же не наше? Не наше вот что: когда женщина, которая побывала в храме, причастилась, получила Божию благодать, придя домой, явила собой пример идеальной женщины, идеальной жены, идеальной матери, к которой не к чему придраться. Она получила вдохновение от Бога, получила благодать, совет и помощь от Бога и теперь пришла домой во всеоружии. Не во всеоружии осуждения, обличения и неприятия, а во всеоружии прощения и милости. Я думаю, что даже самый антицерковно настроенный муж, сын или отец такую христианку едва ли будет преследовать и унижать. Хотя, конечно, в жизни бывает всякое, иногда даже идеальные, воистину праведные люди испытывают гонения. В такой ситуации посещение прихожанкой литургии является источником силы, чтобы перетерпеть, пережить эти моменты. Я думаю, каким бы большим ни было противостояние неверующего мужа и верующей жены, это все равно какой-то этап их взаимоотношений. Если верующая сторона будет правильно поступать на этом этапе, все в этой семье окончится неизбежной славой Господней, примирением, воссоединением и обращением другой стороны.

Обозначенная ситуация, когда один из супругов является верующим, а другой – неверующим, к сожалению, типична. Как правило, так и бывает. Редко когда и муж, и жена являются одинаково посвященными в церковную жизнь верующими христианами. Эта ситуация описана еще апостолом Павлом. Отсюда – вывод: такая ситуация не уникальна, и, может быть, отчасти это утешит людей, находящихся в подобной ситуации: так живут многие люди, они испытывают те же проблемы. Апостол Павел пишет удивительные вещи (особенно удивительны они для протестантов, которые учат тому, что могут быть только личные отношения Бога и человека): «Неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим». Что значит освящается? То есть делается святым, праведным; за верующую жену Бог принимает неправедного, несвятого, неверующего мужа за верующего. И если для Бога он верующий, на него неизбежно изливается вся Божия милость, благодать, прощение и даже спасение – это очень важная православная мысль. Бог спасает тех, кто спастись не желает, во имя тех, кто спастись желает. Праведник может попросить Бога о спасении неправедника – это православная, библейская мысль (вспомним диалог Авраама и ангелов о судьбе несчастных городов Содома и Гоморры). Поэтому эта ситуация является по-своему благодатной. Там, где есть такая «разница потенциалов», там есть для Бога возможность действовать и проявлять Свою любовь как-то по-особому. Поэтому те, кто имеет неверующего супруга или супругу, не должны сильно переживать и отчаиваться. Потому что бывает и такое, когда верующий человек мечтает развестись со своей неверующей половиной и найти себе идеального, самого лучшего, достойного его прекрасного и славного верующего. Вот это является настоящим искушением и прелестью. Так думать нельзя, непозволительно, потому что для церковного законодательства невенчанные браки, браки верующего и неверующего все равно являются браками, их нужно беречь и исцелять; эти браки нужно спасать, а не думать и не мечтать о разводе. Хотя, конечно, оговорюсь как лицо, имеющее дело с разными ситуациями. Там, где присутствуют не просто какие-то словесные нападки на веру человека, а есть физическое насилие, то это, конечно, нетерпимо. Для таких ситуаций существует церковный закон о том, что можно на время разойтись, разъехаться, чтобы такой бийца в семье подумал о том, что он творит. Если есть угроза жизни, здоровью членам семьи, то развод, конечно, вполне уместен. Но это всегда форс-мажор, нечто совсем уж из ряда вон выходящее. Хорошо бы, чтобы в вашей жизни, дорогие братья и сестры, такого никогда не было. Поэтому сразу после обращения, с первого мгновения, с первой секунды берегите свои неидеальные, по-своему ущербные браки. В конце концов, вы сами создали этот брак, и теперь Бог дает вам возможность, силу и благословение быть участником исцеления, облагораживания, спасения вашего неидеального брака. Я призываю всех православных мужей и жен думать и поступать только так. Потому что часто бывает такая картина: человек обращается в христианство и становится не каким-то прекрасным, уютным, милым, дарящим благодать и прощение человеком, а нетерпимым, малоприятным человеком, с которым вообще тяжело находиться рядом. Почему так? Ведь Евангелие – это сила, которая спасает и примиряет. Где же здесь Евангелие, где Божья благодать в жизни этого христианина, в жизни этой семьи? Видимо, было что-то неправильно понято при обращении, плохо проведена катехизация или ее вообще не было; плохие, неправильные книги читал человек. То есть тут есть над чем подумать и над чем поработать и священнику, участвующему в жизни таких пар, и самому верующему человеку.

– Вопрос телезрительницы из Санкт-Петербурга: «У меня верующая семья, мы с мужем живем в венчанном браке, ходим в храм, исповедуемся, причащаемся, и я этому очень рада. Но меня волнует то, что когда я прихожу на исповедь, у меня почему-то постоянно одни и те же грехи. Я спросила об этом батюшку, и он сказал, что я очень испорченна, надо с этим бороться и что дальше так продолжаться не может, причем зло об этом сказал. Я сильно расстроилась, ведь раньше обычно он просто разрывал мою записку и допускал к Причастию. Как мне избавиться от этих грехов? Есть такое выражение: «я каюсь, надеюсь, что каюсь». Вероятно, я не так каюсь?»

– Очень хороший вопрос. Ситуация тоже довольно типичная и по-своему актуальная для каждого верующего человека. Правда, в данном случае мы не знаем самого главного, какие же грехи наша телезрительница называет батюшке снова и снова. Если это какие-то тяжелые грехи – либо Вы кого-то постоянно подставляете, предаете, либо воруете деньги, либо кого-то убили (я, конечно, шучу), то, разумеется, реакция священника оправданна. От этого давно уже нужно было отказаться. Мы можем найти в себе силы никого не подставлять, никого не предавать, не воровать, не убивать, многое мы можем не делать. Обычно при обращении в христианство, при первом, самом важном покаянии мы решаем для себя не делать многие вещи, обещаем Богу больше не прелюбодействовать, не воровать, не убивать, не быть человеком войны, вражды и неприятия. И многое из этого мы можем исполнить в дальнейшем. Однако есть грехи, которые являются, скажем так, фактурой нашей жизни. Да, наверное, мы не можем не завидовать, не обижаться, не сравнивать себя с окружающими людьми, не искать плюсы и минусы, не оценивать и тем самым неизбежно не осуждать кого-то. Мы не можем не злословить – язык, наверное, сильнее каждого из нас; подобное мы делаем вольно или невольно, постоянно, это является какой-то рутиной нашей духовной жизни. Как нам поступать с этими нашими грехами? Тут я сказал бы так: для каждого из нас покаяние является элементом нашей духовной гигиены – мы ведь регулярно принимаем душ, моем нашу шевелюру (мы же воспитанные, культурные, образованные люди), то же самое касается и нашей духовной жизни. Мы регулярно приходим к Богу и при священнике говорим Ему о том, что у нас опять все то же: «Прости меня, Господи, я опять делаю то же самое – завидую, осуждаю, ругаюсь с мужем и детьми» – и так далее. Бог слышит это от нас и принимает наше покаяние. Господь понимает, кто мы такие, Он первый знает, какие мы слабые и немощные и, если мы каемся искренне, прощает каждого из нас. Но, конечно, здесь должно быть и усилие человека. Недостаточно просто сказать: я грешный, слабый человек, ничего не могу с этим поделать – нет! Каждый день, каждый час необходимо проходить какое-то маленькое испытание, своеобразный маленький турнир: смогу ли я не разъяриться на кого-то, удержаться и не съязвить, сделать что-то, сначала не подумав плохого, не нагрубить, не обидеть кого-то – вот это и есть элементы самой настоящей, хорошей рутины духовной жизни. Сделал плохое – оцени себя, познай, что это плохо, и потом не унывай, не поедай себя, не уничтожай. Пойди извинись и в следующий раз думай головой, поступай умнее. Так что могу Вам только еще раз сказать: от больших грехов Вам давно уже нужно было отказаться, а грехи малые мы не можем не озвучивать, не можем в них не каяться, что не отменяет необходимости духовного усилия в их ежедневном и ежесекундном преодолении.

– В наших православных (по крайней мере, номинально православных) семьях иногда возникает такая курьезная ситуация, когда причащаются только дети: каждое воскресенье кто-то из родителей обязательно приводит или приносит ребенка и причащает, то есть, казалось бы, литургия неким образом присутствует в жизни семьи, но как-то неполноценно. Что Вы думаете по этому поводу?

– Вы знаете, это уже хорошо, это уже прекрасно. Детям в храме интересно, им там нравится, они скучают в панельных домах наших микрорайонов. В этих микрорайонах – одни новостройки, не на чем глазу отдохнуть, а храм неизбежно радует ребенка: его привлекает большое скопление нарядных людей – взрослых и маленьких, привлекает происходящее действо, песнопение. Где еще ребенок может услышать хор профессионалов? (Разве только его не отведут в консерваторию или капеллу, но и там он такого не услышит.) В храме ребенок постоянно слышит живое пение большого числа посвященных своему делу профессиональных певцов-исполнителей. Поэтому если родители даже сами не причащаются, но снова и снова приводят ребенка в храм, это уже хорошо. Но нам, безусловно, надо стремиться к лучшему, и, конечно, хорошо было бы, если бы вместе с детьми причащались и родители. Потому что часто бывает ситуация, когда ребенка подносят к Чаше, а он начинает плакать, бояться. А знаете почему? Потому что ребенка заставляют делать то, чего не делают ни папа, ни мама. Раз папа и мама (люди умные, дурного делать не будут, знают, где есть опасность) не причащаются, зачем это буду делать я? У ребенка возникает паника, испуг. Замечу, что в этих ситуациях никого насильно причащать недопустимо, нельзя идти против воли даже маленького ребенка двух-трех лет, чтобы не было потом какого-то горького послевкусия, травмы или дурного представления о Церкви как о месте, где его подвергали физическому насилию. Поэтому и является идеальной та ситуация, когда и родители причащаются, и дети. В этом вопросе очень важна, конечно, позиция священников прихода, потому что на самом деле, может быть, в этом приходе просто так принято – причащаться раз в месяц или раз в год, на Пасху, всякие бывают традиции. Здесь уже – представление о должном и недолжном.

У нас в Санкт-Петербурге есть очень хорошие приходы, живые и деятельные, где царит атмосфера просвещения, поклонения Богу и Господу нашему Иисусу Христу в духе истины, поэтому можно выбирать, можно испытывать и держаться хорошего. Конечно, в идеале Причастие должно быть действием регулярно повторяющимся, минимум раз в неделю, и совсем хорошо, чтобы родители и дети одинаково в этом участвовали. Хочется напомнить, чем была Евхаристия в первые десятилетия, а может быть, и первые столетия истории нашей Церкви. Это было застолье, вечеря, общая трапеза, такая же, какая у Иисуса Христа с Его учениками на Тайной Вечери или у общин, описанных апостолом Павлом в книге Деяний святых апостолов. Начиналась трапеза как нечто сугубо светское, профанное, все просто ели, ужинали, но потом начиналось самое главное: выставлялись хлеб и вино – и от них ели и пили. И было бы странно, если бы одни ели и пили, а другие нет или если бы кто-то из присутствующих сказал кому-то, чтобы тот уходил, так как он этого не достоин. А ведь так и было в Коринфе, помните, у апостола Павла это вызвало тогда очень большую грусть и недоумение: почему они так поступают? Ведь Евхаристия – это то, что объединяет, соединяет, а у них почему-то – разделение и распри, разные застолья. Поэтому и у нас должно быть так: приходит семья в Церковь – значит должна участвовать в таинстве Тела и Крови Христовых.

– Семьи часто объединяются вокруг каких-то мероприятий, то есть семья собирается и идет, допустим, в театр, цирк или на какое-то другое мероприятие. Но почему-то посещение храма и литургия не входят, как мне кажется, в ряд таких вот значительных для семьи мероприятий. Как исправить это положение?

– В мире более древнем, нежели тот, в котором мы сейчас живем, еще даже в XIX веке, не говоря уже о более ранних эпохах, в городах и селах была немного другая ситуация с культурными развлечениями на досуге. Не было ни театров, ни концертных залов, ни супермаркетов со всеми сопровождающими их элементами – каруселями, кафе, концертными площадками и так далее. Не было ничего! А была лишь община, приход, и в рамках этого прихода совершалось все самое важное: крестили, хоронили, венчали, проходили какие-то общинные процессы – голосования, выборы и так далее. Поэтому неизбежно община являлась центром притяжения – туда ходили все, а поскольку жизнь в целом была довольно однообразная и унылая, то какое-то, условно говоря, хорошее развлечение было уместно. Храмы посещали отчасти и из-за этого.

В наше время у храмов появились конкуренты. Самый первый и самый мощный – это утренняя, сладкая, мягкая воскресная подушка. Современные семьи считают уместным и правильным (я никого не осуждаю) посвятить время воскресного утра сну. Поэтому в наше время просто проснуться утром в свой выходной день и пойти куда-то, спать не до 11:00, а до 7:30 – это уже на самом деле подвиг, уже исповедничество. Поэтому поступающие так уже молодцы, хорошее дело творят, проявляя свою веру не только словами, но и делами. Да, тяжело проснуться, легче пойти вечером в ресторан, кафе или театр, хотя мы хорошо знаем, что люди, не посещающие храм, редко ходят и в музеи, и в театры или на какие-то действительно важные культурные мероприятия. Потому что все самое важное и ценное требует усилий. Вот, например, итальянская опера – она длится три часа, на итальянском языке. Каким же убежденным, подкованным, мотивированным человеком надо быть, чтобы сидеть, слушать, понимать и наслаждаться величием этого действа! То же самое касается и богослужения. Да, это твердый орешек, это – не какая-то манная каша, это – пища для взрослых, зрелых сердец, сознаний и умов. А куда ходят люди в основной своей массе? Куда ходят наши петербуржцы? Ведь не в музеи, не в театры и не в церкви, они ходят в магазины! Это является уже каким-то культовым действом, несознательным поклонением богу мира сего – богу торговли, стяжательства, комфорта, эгоизма и потребления. В наше время главный вызов для Бога истинного, Бога Израилева, Бога Авраама, Исаака и Иакова не какой-то бог других религий, а бог мира сего, бог комфорта и потребления. Это есть главный вызов и главная угроза и каждой общине, и каждому христианину.

– В первых веках, как Вы уже говорили, литургия или Евхаристия сопровождалась агапой, то есть некой вечерей, пиром после Причастия, а сейчас люди просто расходятся по домам и никакого общинного пира не происходит. Но пир дома насколько важен, насколько важна совместная семейная трапеза?

– Пир можно и нужно, даже очень желательно устраивать в храме. Например, в нашем храме, где я являюсь священником, в Феодоровском соборе города Санкт-Петербурга, проводятся маленькие, но пиршества, такая маленькая агапа после воскресной литургии. Конечно, для семьи это является очень благостным мероприятием, потому что у детей появляются новые знакомые, друзья, они вместе бегают, они разговаривают, рисуют – это тоже очень важно. Дети, закрытые сейчас в стенах наших квартир, толком и на улице-то не гуляют, друзей не имеют, болеют, не ходят в садик; для них этот поход в церковь к таким же, как они, маленьким детишкам – мальчикам и девочкам, является уже событием, чем-то таким, что их развивает, созидает как будущих взрослых людей. У женщин – свое общение, свой круг интересов; у мужчин-прихожан – свой, в котором тоже находится о чем поговорить. Люди сидят, пьют чай с печеньем, сушками, и в ходе всего этого происходит нечто очень важное: мы понимаем, что являемся не просто людьми сопричащающимися и после этого разбегающимися каждый по своим домам, но являемся членами общины как таковой. Мы – община, группа людей, которые находятся рядом друг с другом; нам не все равно, что происходит с нашим братом или сестрой. Мы можем вступиться, защитить кого-то из них, мы являемся важной силой в окружающем нас социальном пространстве – силой благой, миролюбивой, облагораживающей, исцеляющей окружающий мир.

Что касается домашних застолий и пиршеств, они тоже вполне уместны и правильны. Хотя в наше время, конечно, в таких мегаполисах, как Санкт-Петербург, у каждого – свой график рабочих дней, и часто бывает, что мама заканчивает работу в одно время, дети имеют свой режим и распорядок дня, а папа приходит домой (как мы вот с Вами, отец Михаил) в половине десятого или в десять вечера. У всех свой ритм, свой график, свой режим, у всех – разные вечери и разные ужины. Это – некая данность, но все равно было бы здорово, если бы родители, в основном папы, имели своей целью иногда, хоть раз или два в неделю, устраивать совместные ужины, приходить домой пораньше и участвовать в общем застолье, вечере, где есть место не телевизору и не айподу с айфоном у каждого в руках, а есть место для разговора и шуток, общения, когда можно поделиться своими мыслями и впечатлениями. Дети, взирая на досуг взрослых, радующихся простому общению, многому могут научиться.

В этом ключе возникает еще одна очень важная тема: христиане как соль земли. Соль земли – это образ из Евангелия. Соль – это главнейший консервант в древнем мире. Не было консервных банок, не было холодильников, и поэтому соль сохраняла, консервировала то, что могло испортиться, – мясо, какие-то овощи и так далее. Этот образ можно перенести и в наше время: много чего потеряно, забыто окружающим миром и сохраняется лишь в христианских семьях – совместные застолья, уважение мужчины к женщине, почтение женщины по отношению к своему мужу, забота старших о младших, младших о старших и так далее. Все это продиктовано нам Законом Божиим, Священным Писанием, текстами богослужений и нашей церковной жизнью, и было бы, конечно, очень хорошо, чтобы сегодня христиане являлись примером, иконой этих отношений для всего окружающего мира. Мы часто рассуждаем о некоей миссии: давайте пройдем таким-то шествием, устроим такой-то концерт – все это, безусловно, хорошие и нужные дела, но главная наша миссия не в этом. Когда к нам приходят наши неверующие друзья, родственники, соседи и видят необычные отношения в семьях христиан – без грубости, насилия, взаимного неуважения, оскорблений друг друга, – они задаются вопросом: почему у нас так, а у христиан – по-другому? Вроде бы и не особенно образованные, не иностранцы, а какие необычные у них отношения, почему? А все потому, что в жизни каждой такой семьи присутствует Бог. Это и является нашей самой главной, самой настоящей миссией. Молчаливый, неговорливый, никого ни на что не провоцирующий христианин – это и есть самая действенная и правильная миссия. А еще хорошей была бы миссия, о которой часто упоминают ученые и историки христианства: важным инструментом миссии первых христиан были их большие семьи. Они не выкидывали своих детей за порог, брошенных детей не было, очень мало было разводов и, самое главное, не было абортов. Дети, рождающиеся в верующих христианских семьях, неизбежно становились обращенными самим фактом членства в таких семьях. И далее, поколение за поколением, вопреки всем гонениям и препятствиям, чинимым окружающим обществом христианам, они торжествовали. Христианские семьи стали образцами крепости, верности, товарищества и дружбы. Именно этот фактор со временем покорил Римскую империю.

– В богословской среде есть такое понятие: литургия после литургии. То есть это определенное служение, которое продолжается после литургии. Скажите, пожалуйста, какие виды служения могут объединить семью именно в этом ключе?

– Забота о бабушке, забота о дедушке, внимание к старикам, забота об окружающем пространстве: о квартире, в которой живешь, о подъезде, микрорайоне, городе; посещение разных культурных мест, каких-то природных объектов, паломничества – это и есть литургия после литургии. Это все очень нужно, без таких единичных актов нам тяжело было бы быть собранными, мотивированными. На самом деле вся наша жизнь как таковая – это литургия. Просыпаемся мы утром – начинается литургия, идем на работу, работаем, обедаем, проводим совещание – вся наша жизнь целиком и полностью является литургией! Конечно, не в узком, а в более широком, фундаментальном смысле. Беда современного христианства в том, что мир, в котором мы живем, как бы разделен на два параллельных мира: мир духовный, тот, в котором я нахожусь в церкви, разговариваю с батюшкой, слушаю церковные песнопения, читаю книгу о Боге, святых отцах, старцах – это есть настоящая, возвышенная, духовная жизнь; и другой мир – профанный, второстепенный, светский, в нем находится все остальное: дети, дом, финансовые заботы, отношения с другими людьми. Второй мир мы не замечаем, не ценим, не заботимся о нем, и со временем он может развалиться, а мы будем продолжать жить в нашем выдуманном, иллюзорном духовном мире. На самом деле, читая Священное Писание, мы не найдем там подобного разделения, наоборот, везде присутствует какая-то проникающая всю нашу жизнь сила, исходящая от Бога и касающаяся всего, чем бы мы ни занимались и что бы ни делали. Молимся мы дома или в церкви, работаем, пропускаем кого-то на пешеходном переходе, не нарушаем правила дорожного движения, «не стреляем по сторонам» глазами, будучи на работе или идя домой, – все это из области духовной жизни. Мы живем, и все, что с нами происходит, – это и есть наша духовная жизнь. Мы должны быть людьми собранными, трезвыми, исполняющими изо всех наших ограниченных сил заповеди и положения церковного учения, церковной этики и нравственности.

– Вопрос телезрителя из Екатеринбурга: «У меня православная, венчанная семья, живем вместе уже пять лет, но недавно, буквально позавчера, узнал, что жена не знает самого главного о православии: за что умер Христос, за что Его распяли. На этом фоне мы очень поругались, я накричал на жену за то, что она этого не знает, и произошел скандал. Мы с тех пор не разговариваем, и я не знаю, как вести себя дальше».

– Ну и ну, ругаться из-за этого очень странно. Христос умер именно для того, чтобы никто после Его смерти ни с кем не ругался. Он умер за то, чтобы люди были примирены между собой, чтобы люди понимали друг друга, не поедали и не уничтожали один другого. А у Вас получается, из-за самого возвышенного, самого важного в церковной жизни и Евангелии произошла такая странная, такая бессмысленная ссора. Я думаю, что за этим стоит нечто совсем другое. Я, конечно, могу только предполагать, но мне кажется, что здесь может иметь место какое-то неуважение к жене, к ее ментальным возможностям или ее образованию. Но однозначно могу сказать, что в этой ситуации не правы были Вы. Вы начали кричать, осуждать, ругаться – это недопустимо, Вы должны были как-то сдержаться, поделиться своими мыслями. То, что Вы начали кричать, ясно показывает, что Вы сами плохо понимаете (возможно, лишь умом), за что умер Христос. Ваше сердце этого не понимает, и, возможно, именно в этом ключе Вы могли бы чему-нибудь научиться как раз у Вашей жены. Женщины по-другому воспринимают и христианство, и окружающий мир. Для мужчин главное (и я того же склада) – это понимание, какая-то логика, теория, то есть наукообразность – нечто самое важное и основополагающее. А у женщин все по-другому: самое главное и важное для них – это эмоции и сердечность. И что лучше – разум или сердечность? Взятое каждое в отдельности – это плохо. Надо, чтобы разум и сердечность шли рука об руку на протяжении всей нашей жизни.

Я думаю, что Вам нужно было устроить прекрасный вечер, тихую беседу и поговорить, порассуждать вместе о том, что по этому вопросу думаете Вы, что думает жена, почему Вам кажется, что правы именно Вы, а не жена. Но, к сожалению, повод для проявления самого хорошего – христианского прощения, любви, снисхождения, смирения – Вы не использовали. Поэтому теперь есть повод пойти на исповедь и раскаяться, попросить прощения и больше никогда в жизни не повторять такого.

Хочу обратить внимание на еще одну очень важную сторону. Супруги не общались, не разговаривали друг с другом уже несколько дней. Дорогие друзья, есть очень хорошее правило, написанное еще в Священном Писании, его надо запомнить и всячески практиковать: «Да не зайдет солнце в гневе вашем». То есть покуда солнце еще на небе, но вот-вот зайдет за горизонт, человек уже должен думать о примирении. Нельзя засыпать в состоянии ссоры, гнева, обиды. Возникает очень нехорошая ситуация: ссора, находящаяся в нашем сердце, нашем естестве, начинает как будто тлеть, киснуть, и утром тебе делается не лучше, а хуже. Надо, чтобы в семье успели дойти до точки кипения до заката и потом уже, примирившись и попросив прощения, можно спокойно лечь спать в мире и согласии. Нельзя же не общаться три, четыре, пять дней! Это очень плохой опыт. Поначалу, может быть, и будет тяжело, а потом это войдет в привычку и станет нормальным не общаться уже месяц, а потом и год, а затем можно и вообще развестись. Это – упражнение в ненужном деле, плохая тренировка, участвовать в которой не стоит. Ситуации такие, конечно, нередки, но всегда есть возможность, покуда мы живы, извиниться, примириться, обняться и поцеловать друг друга.

– Легко, батюшка, об этом говорить, а каким образом это сделать, совершить перелом в своей душе, когда ты ощущаешь только обиду?

– Всегда помогает молитва. Только начинаешь молиться, произносишь первые слова – и сразу успокаиваешься, начинаешь понимать, что ты был человеком хоть и праведно обиженным, но не очень праведно обижающимся. Может быть, в обиде тобой была перейдена какая-то мера, граница, грань. Сердечная молитва, которая не читается по бумажке, а исходит из самого сердца, помогает нам в любых ситуациях, любых конфликтах в семье. Молитва в семье должна находиться на первом месте. Если случился конфликт, нужно помолиться, попросить у Бога прощение и идти мириться, каяться, либо объяснять человеческим языком, почему ты считаешь себя обиженным, чем ты недоволен, в чем предмет твоего негодования, праведного или неправедного. Нет такого правила, чтобы всегда каяться (если я верующий, то, как бы меня ни обидели, я должен каяться), совсем нет! Есть правило: либо извиниться – в случае твоего личного фиаско или вины, либо просто объяснить, почему ты считаешь, что тебя неправедно обидели. Такая прямая, трезвая, негневливая речь может творить чудеса. Твой оппонент и обидчик может понять, что, наверное, действительно произошла какая-то ошибка и недоразумение, и итогом всего этого может стать примирение и взаимное прощение.

– Вы обозначили важный момент: мужчина и женщина говорят на разных языках – эмоции и разума, и часто ссора происходит не из-за того, что не были найдены нужные слова, а из-за того, что не были найдены нужные чувства!

– Да, помимо разницы в конституции мужчины и женщины существуют еще и разные языки любви. Есть очень хорошая книга, она называется «Пять языков любви». Там описаны эти пять языков любви, но у каждого из нас они разные. Это либо время, которое я посвящаю своему супругу или супруге, либо общение с ним или с ней, либо подарки, либо телесные прикосновения, физическая близость, есть что-то еще, пятое, но я забыл что, не так важно. Так вот, твоя задача – понять, какой язык любви у твоего супруга или супруги. Допустим, я дарю ему подарки – галстуки, а ему, может быть, хочется со мной поговорить или что-то еще. Самое главное – понять этот язык, потому что многие живут десятилетиями и об этом не знают. Итог всего этого – разочарование, охлаждение, расхождение и распад семьи. Такая коррозия брачной жизни – очень плохое явление.

– Отец Алексий, спасибо Вам большое за эту беседу! Благословите нас на прощание и, может быть, скажите еще несколько слов.

– Дорогие братья и сестры, отношения Бога и человека описываются как отношения Отца и сына, Отца и дочери. И наш семейный мир непосредственно связан с нашими взаимоотношениями с Отцом Небесным, нашим Творцом. Почему так устроено? Семейные связи отца и сына, мужа и жены, внука и дедушки, внучки и бабушки – это нечто очень важное и ценное. Было бы очень хорошо, чтобы помощь нашего Господа Иисуса Христа, помощь Божией Матери вели нас к тому, чтобы мы становились примерными, хорошими, добрыми, сильными, праведными, теплыми родителями, сыновьями и супругами. Храни вас Господь и Божия Матерь в этом семейном литургическом делании!

 

Ведущий: диакон Михаил Кудрявцев
Расшифровка: Наталья Коваль