Православная азбука. Современная философия. Часть 2

– Я вспоминаю историю, как я приехал в Севастополь на писательский фестиваль, это было уже после 2014 года, туда приехали очень известные писатели – Анатолий Ким, Герман Садулаев, и на встрече в библиотеке выступал губернатор Севастополя, который начал свою встречу с вопросов: что вы пишете? зачем? Все уже написано! Есть Толстой, Достоевский, Чехов – зачем еще писать? Если так мы будем относиться к популяризации, то никакого результата не добьемся. Мне кажется, люди, которые свой город каким-то образом обустраивают, должны обустраивать его не только в плане производства элитного жилья, жилья, которое можно хорошо продать, но и в плане интеллектуальной среды. Сегодня это частная инициатива, но ее надо поддерживать.

В Саратове есть дом Франка, мы туда приезжаем, там был слет потомков Франка. Это место, где занимаются просветительской деятельностью, интеллектуальными проектами. Это в каком-то смысле визитная карточка интеллектуального Саратова, и все знают, что Саратов – это город, где Франка чтут. А это философ крупного масштаба.

Я недавно был приглашен в швейцарское посольство, где была презентация тома переписки Франка и Людвига Бинсвангера, швейцарского психиатра, психолога. И в наши непростые времена швейцарское посольство нашло мужество пригласить интеллектуалов и устроить там презентацию этого тома. То есть Франк – это мировая величина в философии. И если у нас в каждом городе, более-менее крупном, будет почитание каких-то наших писателей, философов, ученых, если детей будут в школе учить, что в нашем городе жили, работали, оставили свой след великие люди, которыми гордится наша страна, наша российская культура, – тогда, может, и климат в обществе изменится и мы будем учить не словам, лозунгам патриотизма и гражданственности, а будем реально формировать это чувство патриотизма. Человек будет сознавать, что он живет в стране, где до него жили и писали такие выдающиеся философы. И философы обязательно должны попасть в эту обойму, в эту плеяду выдающихся людей.

В советскую эпоху все знали, что в Саратове жил Чернышевский, был музей Чернышевского. Я считаю, что Франкл как философ сильнее Чернышевского. Как личность Чернышевский, конечно, очень значителен, значительно его влияние на русскую интеллигенцию, на русскую общественную мысль, но как философ – Франк на несколько голов сильнее. Хорошо, что и имя Чернышевского остается в Саратове, и появляется имя Франка.

– Философия очень древняя наука, гораздо более древняя, чем христианство. Идеи Христа оказали какое-то влияние на философию или христианство просто пополнило ряд разнообразных философских концепций, которые философы изучали?

– Греческая философия возникла всего на пять веков раньше христианства. То есть философия возникла ненамного раньше христианства, и в рамках греческой философии возникли такие понятия, без которых немыслимо христианское богословие; например, понятие логоса, понятие слова, которое возникло у Гераклита Эфесского. А для христиан Логос – это Вторая Ипостась Святой Троицы; воплощенный Логос, воплощенное Слово Божие – Христос.

В начале Евангелия от Иоанна, которое читается за каждым Пасхальным богослужением в храме, мы слышим: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1,1). Это по-гречески «логос». Это не просто слово, а речь, высказывание. И у Сергея Николаевича Трубецкого, ректора Московского университета, выдающегося русского философа конца XIX века, есть книга «Учение о логосе в его истории» (1900 год), где первая глава – это античная философия, до Сократа, а пятая глава – это Христос. Он показывает, как христианство преемствует античной культуре. Конечно, христианство – это не продолжение античности, это определенный разрыв с античностью, но разрыв не полный. И когда апостол Павел пришел в Афины, он обратился к афинянам и сказал, что они особенно набожны, потому что у них везде в городе установлены алтари, на которых написано: «неведомому Богу». Так вот, этого Самого Бога, Которого они не ведают, апостол Павел и пришел им возвестить. Это потрясающий ход апостола Павла, сегодня в риторике это бы назвали «включенным знанием», то есть когда мы обращаемся к тому, что человек уже знает, и что-то ему проясняем.

Когда мы попадаем в Троице-Сергиеву лавру и видим, что на главном Успенском соборе лавры, на фронтоне, написано: «ведомому Богу», – нам понятно, откуда эти слова. Это парафраз на слова апостола Павла и на слова, написанные на афинских жертвенниках: «неведомому Богу».

Вот уже в этом мы видим, что есть определенная преемственность. Христианская проповедь – это жанр ораторского красноречия, а ораторское красноречие зародилось в риторских школах античной Греции.

В Символе веры, который наизусть знает каждый верующий человек, есть абсолютно философское понятие: «Единосущна Отцу, Имже вся быша». Это философский термин. Попробуй объяснить, что это такое, если ты не знаешь историю греческой философии, если не знаешь, что такое сущность (или природа). Христианство все-таки пошло не по пути Тертуллиана, не по пути отвержения античной философии, а по пути преемства, по пути вбирания в себя того в античном мышлении, античной философии, что ценно. И не случайно во многих православных храмах был образ Платона, была фреска Платона, и в христианстве его называли: «божественный Платон». Есть у мученика Иустина, апологета II века, такое понятие: христиане до Христа. Он так называл Сократа, Платона, то есть тех, что не крестились, поскольку не дожили до явления Христа, но, по сути, интеллектуально были близки к Евангельскому учению.

Есть и другое выражение Иустина, мученика, или Иустина Философа, как его еще называют: философия есть детоводительница людей к Богу. То есть философия – это не бессмысленное занятие, не хитрое плетение словес. Есть такое русское слово «ахинея», которое придумали в семинариях. «Ахинея» – это «афинея», это афинская мысль, это философия. Так вот, философия – это не плетение словес, философия – это детоводительница к Богу.

Нельзя говорить, что христианство, придя, отменило философию, что никакой философии не нужно. Даже для верующего человека философия – это то, что не входит в круг догматических определений. Когда мы говорим о двух природах Христа, о двух волях Христа, то надо брать акты Вселенских Соборов и воспринимать это так, как там сказано. Но есть вопрос: в чем смысл жизни? Этого в актах Вселенских Соборов не сказано. Есть вопрос: как я должен действовать по отношению к ближнему? Хорошо, если ближний ко мне по-доброму относится. Христианство тоже на эти вопросы отвечает, и есть определенные параллели между категорическим императивом Канта, например, и золотым правилом морали: не делай другому того, чего бы ты не желал, чтобы делали тебе. Так что для верующего человека есть смысл заниматься философией, а для неверующего в каком-то смысле философия замещает то поле, которое для верующего человека занимает религия.

– А есть ли сегодня интерес к христианской идее в научных кругах или в обществе?

– Конечно, среди ученых тоже есть верующие люди. Ньютон толковал Апокалипсис в своих последних трудах. Иван Петрович Павлов регулярно ходил в храм в советское время. Покойный математик академик Алексей Николаевич Паршин, с которым я был знаком, издавал труды по имяславию, занимался Флоренским, и это не мешало ему быть великим математиком, точно так же, как и его другу, Игорю Ростиславовичу Шафаревичу, которому в этом году исполняется 100 лет. Он был математиком и в то же время ярким публицистом, мыслителем и философом. Это люди из научного мира, и те, которых я назвал, и Паршин, и Шафаревич, – тоже люди глубоко и искренне православные.

Но, конечно, никто не обязывает ученого быть верующим человеком. Есть ученые-агностики, есть ученые-атеисты, и это нормально. Но у нас, в Московском университете, есть два храма – старый храм святой мученицы Татианы и новый храм Кирилла и Мефодия, учителей Словенских, на новой территории. У нас рядом с университетом есть замечательный храм Святой Троицы на Воробьевых горах, на смотровой площадке, которую знают все, кто хотя бы раз бывал в Москве. И там есть клуб, куда приходят ученые из МГУ, читают лекции, общаются друг с другом. Я выступал в этом клубе, и очень интересно, что там лекции читают и философы, и филологи, и историки, но и биологи, и физики, и математики, то есть те люди, которые занимаются естественными науками и могут порассуждать и о происхождении земли, и о происхождении человека. Поэтому нельзя сказать, что весь университет – это такая корпорация, которая отделяет себя от духовного. Я считаю, что правильным и достойным является сотрудничество светской и церковной науки.

– Просим Вашего пожелания для наших зрителей.

– Какое может быть пожелание от философа? Иногда делать паузы в нашей непростой и стремительной жизни. «Остановка в пути» – так назывался сборник Иосифа Бродского, Нобелевского лауреата. Это не грех – иногда остановиться и подумать, поразмышлять над своей жизнью, над тем, что будет завтра, какие решения стоит принимать, а от каких нужно воздержаться.

Иногда у нас воспринимают задумавшегося, остановившегося человека как аутсайдера, он не бежит вместе со всеми, он не спешит вперед, но иногда бывает, что тот, кто не спешит вперед, а останавливается подумать, оказывается впереди. Поэтому я хочу пожелать всем иметь такую возможность поразмыслить, подумать и посоветоваться с Богом, со своей душой, с мудрыми близкими.

Записала Полина Митрофанова