Плод веры. Директор радио "Радонеж" Евгений Никифоров. Часть 1

Куда лучше направиться в паломничество в условиях существующих ограничений? Какие новые программы слушать на радио "Радонеж"? С какими вызовами сталкиваются сегодня православные? На эти и другие вопросы отвечает директор радио "Радонеж", председатель православного братства «Радонеж» Евгений Никифоров. 

– Сегодня у нас в гостях Евгений Никифоров – директор знаменитой радиостанции «Радонеж».

Как живется радиостанции в эти кризисные времена, как удается выживать? Сейчас очень многие жалуются на снижение пожертвований. Как вы выживаете материально?

– У нас и раньше не было крупных спонсоров, а сейчас тем более. Но у нас есть диверсифицированный спонсор, когда финансируют проект (как, собственно, и телеканал «Союз») слушатели и зрители. Есть зритель, есть слушатель – значит, есть радиостанция.

Знаете, не было бы счастья, да несчастье помогло. Что делать людям, когда их в Великий пост загнали в квартиры? «Не хотели ходить в церковь, так сидите сейчас дома и молитесь в своей келье, серьезнее относитесь к своей духовной жизни». Для людей это было большим уроком. Что им оставалось делать? Поститься, молиться и слушать радио «Радонеж». Поэтому публика у нас осталась, аудитория сохранилась. Мы это видим по пожертвованиям.

Конечно, небольшое уменьшение пожертвований есть, потому что у людей меньше денег, но в целом, безусловно, мы выжили и даже укрепились – освоили новые формы работы. Вирус заставил нас быть более технологичными. Мы перешли на удаленную работу, а это новые роскошные технологии. Правда, они не всегда хороши для СМИ, для нас, православных, и для Церкви как таковой. Но вместе с тем технологически оказалось, что вполне можно выжить сидя дома, общаясь по телевизору и так далее.

Но и онлайн-обучение, и телевидение имеют большие недостатки, и мы даже в пик кризиса старались записывать всё  в студии, потому что ничто не заменит живого общения. Ведь Церковь – это что? Это круг общения друзей, это сообщество людей, любящих жизнь, любящих близких, любящих друг друга и так далее. Поэтому для Церкви, для церковного радио и телевидения такое общение крайне необходимо. Никакая технология, никакие технические штучки не заменят душевного разговора в студии.

– Вы очень точно подметили: если человек не может прийти в церковь, то церковь приходит к человеку. Мы это увидели в период эпидемии. Но вернутся ли люди в церковь?

– Во-первых, этот вирус еще и психовирус – он действует на сознание человека. Люди запуганы, они боятся. Люди и так тревожатся, особенно пожилые, они забились в свои углы и боятся всего, даже чихнуть. Будьте здоровы, дорогие друзья. Но в целом атмосфера тревоги все равно осталась.

Для нас, с одной стороны, этот опыт (церковь пришла к человеку), конечно же,  некая замена. Как всякий паллиатив, это не есть Церковь. Церковь может существовать только как собрание верующих в храме. Крайне важно живое общение живых людей, пусть даже там люди не общаются как за столом, хотя сейчас во многих храмах, особенно перед этой эпидемией, слава Богу, возникло то, что нам всегда нравилось в Греции.

Приезжаешь после литургии в какой-то греческий храм, а там сидит епископ со своим приходом. Они наливают вино, едят куличи, виноград, и возникает крайне приятное ощущение. Многие, побывавшие на Афоне, в Греции, увидев теплоту православного застолья, стали восстанавливать это и у нас.

Сейчас при многих храмах построили отдельные трапезные, устраивают чаепития. Они сплачивают людей. Людям нужно общение, причем общение с людьми своего духа. Для меня Церковь – это собрание добрых людей. Если вы, друзья, смотрит нас сейчас, а кто-то из вас, может быть, не является церковным человеком и задается вопросом, что такое Церковь, зачем она, я говорю: не смущайтесь. Если вы считаете себя добрым человеком и хотите найти таких же добрых людей, идите в церковь,  там вы их обязательно найдете.

– Прихожан храмов Вы описали как людей добрых. А как Вы опишете слушателей радио «Радонеж»?

– Это очень добрые люди. Все должны понимать, что именно через пожертвования происходит финансирование Церкви.  У апостола Павла, кстати, есть целое учение о жертве, очень большое, серьезнейшее учение. Он считает, что жертва – это то, что составляет главное в нашей аскезе, что это одно из главных духовных деяний и в школе духовной, и в православии, и вообще в христианстве, когда человек реально что-то отдает.

Человек не просто молится, не просто изображает из себя некий изюм, что-то сладенькое. Это человек, который по-настоящему осознает себя ответственным за определенное дело. Поэтому наши слушатели не просто слушатели, которые взяли и что-то пожертвовали, это наше братство, братство радио «Радонеж». Не будет этих людей – не будет радио «Радонеж». Но они есть, поэтому я спокоен. Значит, нам существовать до скончания века.

– Вы очень эмоционально описали необходимость жертвы на церковные нужды. Но может быть и другая крайность – по сути, жертва как некая индульгенция, когда человек, жертвуя, списывает с себя какие-то нелицеприятные действия в своей жизни и считает, что раз он пожертвовал на благое дело, ему это зачтется. Как с этим быть, как соблюсти этот баланс?

– Ну, это уже дело духовника. Бывает довольно часто такое, что люди как бы откупаются, но это же, естественно, совершенно не так. И вот понимание жертвы в этом отношении – это степень духовного роста человека. Если он до сих пор высокомерно жертвует на Церковь: «Ну, батюшка, помолись», – это одно. Другое дело, когда человек отдает, может быть, не последнее, но какую-то существенную часть своих доходов, жертвуя на общее дело, понимая, что это такое, не думая, сколько и что он отдает. Мы знаем, как Евангелие относится к этому. Православные люди знают, что это часть нашей аскетической жизни.

– Давайте вернемся к радио «Радонеж». Вы сказали, что за этот период появились новые программы, наверняка какие-то новые авторы, герои. Кого Вы рекомендуете послушать?

– Не могу сказать, что нужно слушать всех, потому что всех не переслушаешь, хотя попробовать нужно. У нас же шесть часов оригинального эфира – это очень много для разговорного радио. Разговорное радио дорого по определению. Есть много станций (например, какие-то местные музыкальные шкатулки), где ведущий вставил диск и ушел перекурить, вбросив в эфир пару бойких слов. Еще прочли новости, и всё. Это же очень просто, это очень простой формат вещания.

Другое дело – содержательное вещание, разговорное радио, но на самом деле у нас нет нормальных разговорных станций.  «Эхо Москвы», простите, мы не будем сравнивать. Там совершенно другой формат и другие задачи. Там основное желание – разогреть политическую страстность, разогреть аудиторию, возмутить ее, вбросить некие мемы и прочее.

У нас совершенно другая задача. Наша задача – разобраться в вопросе. Когда мы разрабатывали формат вещания, я подумал, что нужно остановиться где-то на 15–20 минутах. Потом мы перешли на полчаса, и полчаса – это здравый шаг. Но чтобы раскрыть тему, иногда нужен и час. И очень часто мы в эфире именно час; в компании умных, замечательных людей всё разбираем по полочкам. И это людям нравится…

А кого я советую послушать? У нас, мне кажется, самая тяжелая программа – «Рай истинный и ложный» Александра Михайловича Простокишина.  Это программа о наркомании и алкоголизме, работает уже несколько лет. Ни одна радиостанция таких программ не выпускает. Все считают, что это ужасно; и действительно, это тяжело слушать, но это живая жизнь. И лучше послушать это в профилактических целях, понять, что происходит. Ведь это судьбы людей. В нашей стране пьющих много, и наркоманов достаточно, эта проблема касается чуть ли не каждого второго, третьего, четвертого. И еще ведь происходит деградация личности, кроме того что человек умирает в конечном счете.

– И близкие страдают...

– Да, все страдают. И наркомания, алкоголь – это словно пелена, словно железный занавес пред Богом. Это рассоединяет человека с Богом. Даже не идет молитва, и все.  Ведь всегда чувствуешь, что благодать каким-то образом оседает на твоем сердце, а когда вдруг куда-то пропадает…

Кстати, недавно мне приснился мой духовный отец – архимандрит Амвросий (Юрасов), Царство ему Небесное, замечательный старец. Во сне он мне приснился таким, каким он, в общем-то, всегда и был. Мне представилось, что он в Царстве Небесном всем помогает, всем показывает, куда идти и так далее, то есть он очень деятельный. Вообще старец – это кто? Это человек, который помогает людям найти правильный путь к Богу.

И я его спрашиваю: «Батюшка, скажи, что делать, когда упал и окутала тьма и безысходность?» Он говорит: «А ты прижмурься и лезь вверх, вверх, вверх». Вот такой образ. Это на него похоже, в общем-то. Главная задача – не отчаиваться, а всеми силами лезть вверх. И вот программа, о которой я говорю, именно об этом. А потом можно перейти уже и на другие наши программы.

Мы много посвящаем времени святоотеческой аскетике, действительно духовной жизни человека, потому что сейчас в нашей церковной жизни много опасностей  гламурно-розового православия. Опасная вещь, потому что это полная подмена. Это так называемое радостное православие, протестантское, не имеющее настоящих духовных корней в нашем делании.

Кстати, если говорить о корнях, то смысл существования радиостанции «Радонеж» с самого начала (а мы уже работаем 30 лет) был в том, чтобы говорить о тех немногих оставшихся пастырях, великих старцах, которых мы видели и которые сейчас постепенно уходят. Но мы еще знаем живущих старцев, они продолжают эту духовную традицию. И очень важно на них смотреть,  а не только слушать, что они говорят, они же не столько богословы, сколько своей жизнью во Христе свидетельствуют о Боге. Смотреть, как они живут, как разговаривают. Нужно спешить учиться у этих людей.

Один замечательный батюшка сказал: «Сейчас есть такой образ: Церковь – это будто Ноев ковчег за 30 минут до потопа. Вот представьте себе, что до потопа осталось 30 минут. Еще мало кто об этом знает, еще открыты шлюзы, еще всякая тварь может по трапу взойти в Церковь. Так спешите в Церковь, пока она открыта».

Мы по COVID видим, как он нам очень страшный предапокалиптический опыт преподал, все это ощущают, эту тревогу чувствуют, которая разлита в мире, общее неблагополучие. Поэтому стремитесь в церковь, пока она еще не закрыта, пока не подняты трапы, не закрыты шлюзы.

– Мне показалось противоречивым Ваше высказывание про радость. Вас не назовешь угрюмым человеком. Вы, наоборот, очень радостный, счастливый. К чему же Вы призываете? Почему не нужно радоваться?

– Я говорю о кисельной радости, изображении радости. Это не радость на самом деле. Радость рождается из чистого сердца. Я о себе не могу сказать, что я уже очищенный, святой человек. Безусловно, я грешник, и это, может быть, даже для кого-то очевидно. Вместе с тем жизнь в Церкви дает большую надежду, а надежда, естественно, дает радость. Уныние, депрессия – это, кстати, вторая беда, которая посещает людей, слишком уходящих в чувство внутренней вины. Так нельзя, конечно. Нужны хорошие духовники, а их мало.

И опять-таки кто может это преподать? Только средства массовой информации. Только мы можем дать эфир духовнику, опытному человеку, которому мы доверяем, который сам многое в этой жизни понял и может преподать и рассказать, как вылезти из этой депрессии.

Есть сейчас такое увлечение в нашей Церкви – психологизм. Оно не очень верное, потому что подменяет собой православную аскетику. И тут тоже нужен баланс. С одной стороны, у наших батюшек должны быть какие-то психологические навыки, нужно немного знать эту область, но не увлекаться и не подменять ею ту великую аскетическую практику, которая есть в нашей Церкви. Наверное, самое важное, ради чего мы существуем, – это быть неким камертончиком.

Когда мы только начинали, я спросил у отца Амвросия, какие у нас должны быть темы, какие рубрики. Он ответил: «Особенно об этом не заботьтесь. Вы должны быть камертончиком, теми людьми, которые могут что-то говорить от избытка своего сердца, от избытка своего духовного опыта…

А Бог действительно в радости, в любви. Когда читаешь святых отцов, сердце радуется. Читайте святых отцов. Попробуйте не смотреть телевизор хотя бы пару дней. Выключите его, чтобы была некоторая тишина, а потом включите на полную мощность, и вы будете потрясены, какой гигантский шум, грохот оттуда идет, как он разрушает...

Человек постоянно думает о том, чем он занимается. Я о своем радио постоянно думаю, и я говорю, что радио «Радонеж» – это шесть часов тишины в эфире. Это духовная тишина, когда от сердца к сердцу идет неторопливая беседа о самом насущном в человеческой жизни.

– Кто для Вас за эти 30 лет стал камертоном в эфире? Беседы с кем Вам запомнились больше всего?

– Могу перечислить хоть семьдесят человек, хоть сто, которые у нас были. Быть на «Радонеже» – это уже большой отбор. Даже докторская диссертация по богословию не является билетом на радио «Радонеж».

Конечно же, это тот же приснопамятный отец Амвросий (Юрасов), отец Димитрий Смирнов, отец Валериан Кречетов, отец Артемий Владимиров, это нынешний владыка Пантелеимон. Это архимандрит Мелхиседек (Артюхин). Вот сегодня мы были с ним в школе, в православной гимназии. Он духовник этой школы. Он монах, исследователь монашеского делания, издательского дела по Оптиной пустыни. Он знает, что такое молитвенное делание, что такое быть монахом, и он живет по-монашески. Мы говорили о радости, и вот открываются врата, и входит отец Мелхиседек, заполняя радостью все пространство школы. И все, какое уныние? Энергия жизни, света, радости, тепла сразу заполнила сердца всех. И мы должны быть такими батарейками для каждого,  должны излучать тепло друг для друга. Вот это, я думаю, самое важное.

– Спасибо огромное за беседу. Мы продолжим наш разговор в следующей программе.

Ведущий Александр Гатилин

Записала Людмила Белицкая