Хранители памяти. Выставка «Жизнь и чудо. Иконы XIV–XIX веков из частного собрания». Часть 2

Мы продолжаем серию выпусков с временной выставки «Жизнь и чудо. Иконы XIV–XIX веков из частного собрания», работающей в Государственной Третьяковской галерее. О представленных здесь древних образах рассказывает куратор выставки, заведующая Отделом древнерусского искусства Третьяковской галереи, кандидат искусствоведения Елена Михайловна Саенкова.

Мы продолжаем рассказ с временной выставки «Жизнь и чудо. Иконы XIV–XIX веков из частного собрания», работающей в Государственной Третьяковской галерее.

Рассказывает Елена Михайловна Саенкова, заведующая Отделом древнерусского искусства Государственной Третьяковской галереи, кандидат искусствоведения, куратор выставки «Жизнь и чудо. Иконы XIV–XIX веков из частного собрания»:

– Наша выставка посвящена житийной иконе, которая пользовалась большой любовью на Руси, и так получилось, что житийная икона являлась очень ценным источником информации во всех смыслах этого слова. Икона позволяла узнать подробности жития почитаемого святого, узнать о тех чудесах и исцелениях, которые он совершал. И для этого, как мы с вами знаем, иконописец давал нам замечательную подсказку – подписывал все клейма. С одной стороны, эта традиция восходила к постановлениям VII Вселенского Собора, предписывавшего надписывать икону, что означало тождество между изображаемым и изображенным. А с другой стороны, человек, который мог не знать каких-то деталей жития святого, имел возможность, подойдя с молитвой к иконе, прочитать и что-то новое уточнить для себя про любимого святого или святую. И, как правило, наши предположения о том, что жители Киевской Руси, а затем уже московских и прочих земель были безграмотными, – беспочвенны, как сейчас показывают исторические исследования. Прекрасно об этом говорят и берестяные грамоты, которые новгородские жители посылали друг другу по разным поводам, и точно так же они могли прочитать надпись на иконе.

Образ, который сейчас перед нами находится, образ святителя Николая с житием, принадлежит к числу древнейших не только на этой выставке, но и к числу древнейших, сохранившихся вообще в русской традиции. Естественно, что написание житийной иконы было унаследовано русскими мастерами от византийских агиографов и, соответственно, мастеров, но так получилось, что византийских памятников Комниновского и Палеологовского периодов сохранилось не так много, за исключением образов святителя Николая. И, как отмечали исследователи византийского и древнерусского искусства, ни один из житийных образов святителя Николая не похож на другой, это мы пытались показать подробно на выставке о святителе Николае, которая проходила именно в этих залах год назад. Не является исключением и эта икона, она датируется концом XIV века (может, первым десятилетием XV века) и написана была ростовским мастером, о чем свидетельствуют особенности ее письма.

В данном случае мы видим традиционное поясное изображение святителя Николая, которого окружают клейма (начиная с первого сюжета – рождества, затем крещения, то есть тех детских эпизодов, которые характерны практически для всехжитийных циклов святителя Николая). Но, как мы уже отметили, каждая икона, каждая иконографическая программа образа святителя Николая имеет некую свою особенность, какой-то свой аспект, который автор иконографической программы, ее заказчик или мастер, хотел подробнее проиллюстрировать, рассказать. И в данном случае таким удивительным мини-циклом являются сюжеты, связанные с рукоположением святителя Николая. Мастер на правом поле подробно изображает, как принимал святитель Николай степени священства. И обратите внимание на то, что в каждом клейме над коленопреклоненным Николой священнослужители держат свитки с текстами молитв. Это, скорее всего, древняя литургическая практика, которая сопровождала чин рукоположения. И что замечательно для нас – здесь сохранились тексты молитв, которые читались во время рукоположения. Особенностью этой иконы, помимо такого мини-цикла, является местоположение надписей; очевидно, мастер хотел как-то выделить тексты.  Мы привыкли к тому, что, как правило, написание имени располагается на фоне клейма, а надписи, которые называют сюжеты и поясняют, что изображено, располагаются в верхней части клейма (как правило, на золотом фоне). Здесь золотой фон когда-то был, он потерт, но по какой-то причине мастер хотел эти надписи расположить по центру клейма, на архитектуре; возможно, для того, чтобы они лучше читались. И, зная, что золото иногда подвержено быстрому исчезновению в результате различных климатических колебаний, может, он хотел здесь как-то акцентировать внимание именно на сохранности этих надписей, мы этого не знаем. Но в данном случае это единственная из известных дошедших до нас икон с таким расположением сюжета.

И на примере образа святителя Николая можно говорить о том, что русские мастера были прекрасно образованны, потому что для составления иконографической программы, в которой могли принимать участие священнослужители и заказчики, выбиравшие тот или иной сюжет, требовалось хорошее знание текстов. А корпус житийных текстов и чудес святителя Николая был настолько велик, это были тексты, переведенные и в XII веке, и в XIV веке, постоянно пополнялся так называемый раздел русских чудес, того, что происходило уже на Русской земле, о чем мы как раз на прошлогодней выставке, посвященной святителю Николаю, пытались подробно рассказать. И, собственно говоря, для житийного произведения, помимо непосредственно жития святого, могли использовать и исторические сочинения, то есть некие записи о событиях, совершившихся в том или ином городе и занесенных в летописи, которые уже позднее могли попадать в жития святых.

Могли использоваться различные апокрифические тексты, похвальные слова, то есть весь большой корпус христианской литературы разных жанров (не будем в них углубляться), они всегда были интересны, из них можно было выбрать ту или иную деталь, которую хотелось изобразить для того, чтобы раскрыть наиболее подробно подвиг святого. Естественно, уже в поздний период, в искусстве нового времени, к этим источникам добавятся акафисты.

Напротив иконы святителя Николая можно увидеть образ святой великомученицы Анастасии Узорешительницы.

Елена Михайловна Саенкова:

– Это псковский образ, и тут встает вопрос о том, как читать эту икону. Если у святителя Николая классическая схема, когда сюжет начинается в верхнем клейме и идет по порядку, то здесь по какой-то причине мастер избирает совершенно другой принцип. Может быть, у него была некая рукопись; что им двигало – непонятно. Тут фактически первое клеймо находится справа вверху, а потом события идут как бы по часовой стрелке: приведение великомученицы к правителю, все ее последующие мучения, усекновение главы, обретение мощей и погребение, которое потом совершилось в столице Софии. То есть здесь такой уникальный принцип: если не знаешь жития и нет надписей, то следует подумать или у кого-то спросить, чтобы прочитать икону. В данном случае надписи просто исчезли.

Илья Пророк – роскошная, замечательная, очень красивая икона с переливами охристо-сиреневого цвета на горках. Здесь можно найти удивительные мотивы, элементы, которые заставят нас просто насладиться искусством. У нас пять икон Ильи Пророка, он один из наиболее почитавшихся и почитаемых святых; сейчас он еще и покровитель войск ВДВ, всего, что летает. У него расширились полномочия.

Среди покровителей воинов наиболее известен великомученик Георгий Победоносец. На выставке представлена большая икона, на которой изображен сюжет «Чудо Георгия о змие».

Елена Михайловна Саенкова:

– Этот сюжет появился в качестве апокрифического текста, он не вошел в тексты мучений великомученика Георгия, и, например, греки считают, что это было прижизненное чудо, славянские источники считают, что это было посмертное чудо. И есть пять или шесть версий сказания, где повествуется о том, что около некоего города появился некий змий, который (в одних текстах) отравлял воду в источниках, поэтому жители города страдали от жажды. По другим текстам, он требовал себе человеческих жертвоприношений, и была некая очередность (мы это знаем по античным мифам, а культура передачи сюжета и его осмысления унаследована была раннехристианской литературой от античности). В тот момент, когда не осталось юношей и девушек, пригодных в жертву, настала очередь царской дочери. Далее можно увидеть на другой уникальной иконе, как ее готовят к предстоящему событию (этот сюжет мы впервые увидели на одной из поздних икон из коллекции Александра Валерьевича Шарова). 

И далее происходит сражение великомученика Георгия со змием, олицетворявшим вселенское зло, фактически антихриста. Укротив его, он лишил его возможности творить зло, и этот укрощенный змий как свидетельство победы Христа над злом был приведен к царевне (она иногда называется Василиной, иногда Марианной – есть несколько имен). Она его вводит в город, где жители, увидев такое чудо, – уверовали. То есть чудо, которое дало возможность и спасти человеческую жизнь, и уверовать во Христа. Это любимый и, наверное, самый главный сюжет русской культуры; не случайно великомученик Георгий стал символом города Москвы.

У нас здесь два редких образа Афанасия Александрийского, один из которых был написан в Сольвычегодске, а второй – в Вологде. Это редкость, потому что икон Афанасия Александрийского мы, наверное, знаем считанные единицы. И наш любимый святитель Власий Севастийский с житием, икона конца XV века, – прекрасный памятник искусства Русского Севера, очень выразительный, замечательно написанный, тут множество деталей. Здесь, скорее всего, не было оклада, но очень хотелось почтить святителя, и ему нарисовали цату, подвеску, которая очень часто на окладах изготавливалась из серебра, каких-то драгоценных металлов. Власий – покровитель животных, и на иконе присутствуют темы благословения животных, покровительства, целительства и проповеди, потому что животным святые тоже проповедовали, собирая их.

Мы еще вернемся на временную выставку «Жизнь и чудо. Иконы XIV–XIX веков из частного собрания», работающую сейчас в Государственной Третьяковской галерее.

Автор программы Елена Чач, кандидат исторических наук

Записала Полина Митрофанова