Благая часть. 8 мая 2023

Приходит очень симпатичная девчонка – энергичная, хваткая, видно, что у нее есть опыт преодоления трудностей, что у нее острый ум. Несмотря на то, что ей 16 лет, видно, что она в жизни привыкла своего добиваться. И вроде по внешним характеристикам, по тому, как она себя презентовала, по тому, какой у нее есть опыт, по тому, где она учится, она нам подходит. Дальше идет разговор.

Для меня всегда важны два принципиальных вопроса. Первый – отношения с Богом и с Церковью. Всегда спрашиваю об этом. Девчонка честно говорит: «Раньше семья в храм ходила, а потом родители как-то охладели. И я не верю». Я это принимаю и для себя делаю вывод: есть над чем работать. Ведь когда человек в 16 лет говорит, что не верит, то просто он Бога еще не встретил, ему никто Его не показал, не открыл. Но это тот возраст, когда человеку легче всего эти смысловые жизненные вопросы для себя решать, так как он еще не обременен семейным бытом, какими-то рабочими проблемами.

И второй вопрос тоже всегда задаю: «Какое у Вас семейное положение?» Есть моменты, про которые можно сказать: или пациент жив, или пациент мертв. Есть черта, которую ни в коем случае нельзя переходить, потому что за ней радиоактивная зона и ты там погибнешь. Эта черта проведена заповедями Божьими. В Священном Писании сказано: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое.

Эта черта называется «смертный грех». Я спрашиваю про семейное положение, ведь всегда важно, как человек к этому относится. И тут выясняется, что девчонка в 16 лет спокойно говорит: «Да, мы состоим в отношениях». Дальше мне важно понять, готов ли человек делать какой-то шаг из этой зоны отчуждения, зоны смерти, если он услышит о смертельной опасности.

Правда нельзя «пить уксус» и надеяться на здоровую, счастливую жизнь, нельзя блудить и думать, что и с Богом у тебя все нормально, и семья у тебя потом как-нибудь сложится. Мы живем не первый десяток лет и знаем, как на самом деле чаще всего происходит, если дом строят на песке, – заканчивается это трагично. И мне важно, как человек отреагирует. Ведь опыт есть разный.

Была история: пришла в добровольцы девушка – было видно, что в ней есть какой-то огонек, что она готова служить. Мы с ней встретились, поговорили, и выяснилось, что она состоит в так называемом гражданском браке, который никуда не сдвигается – грех из отношений не уходит. Выхода ведь всего два – или в семью все это дело легализовать, или дружить. Третьего не дано.

Я ей предлагаю: «Поговори с твоим человеком. Готов ли он к семье?» Тот сразу отреагировал однозначно: «Зачем?», нашел кучу объяснений. То есть он не готов. Я говорю девушке: «Ты понимаешь, эти отношения бесперспективны – ты ему нужна не как жена, а просто, так сказать, «для здорового образа жизни». И она послушалась, провела эту черту с грехом, потом потихонечку как-то восстановилась, дошла до церковной жизни, до покаяния, до Причастия. А потом Господь дал человека, образовалась семья – живут и радуются.

Всегда важно: человек услышит этот звонок или останется в своей засаде. Обозначаю собеседнице: «Мне даже не столько нужен работник, я за тебя беспокоюсь, так как понимаю, что в жизни еще столько хорошего, но с таких рельсов в это хорошее попасть сложно». И оставляю этот вопрос. Если человек сделает шаг к послушанию, к жизни, тогда есть смысл дальше что-то решать, если останется в этой зоне, тогда… как доброволец к нам – пожалуйста, а у сотрудников несколько другие отношения – мы должны идти и смотреть в одну сторону.

Вот такая история – просто по живому. Может быть, она кому-то пригодится. Помогай нам всем Господь!

Записал Игорь Лунёв