Беседы с батюшкой. Пост. Учимся молитве

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Всецарица» в поселке Керро Ленинградской области священник Олег Герасимов.  

– Пост. Учимся молитве. Эта тема сейчас обсуждается во многих православных сообществах, социальных сетях. Она поднималась уже когда-то митрополитом Антонием Сурожским, о ней говорили многие священники, епископы. И в нашей передаче мы поднимаем эту тему для того, чтобы она была для всех понятна и проста.

Время поста – это время, когда вдруг мы начинаем активно молиться и поститься, совершать дела милосердия; но часто бывает так, что надрываемся от внутреннего напряжения. Первую неделю попостились – и бросили, а потом начинаем жить обычной жизнью; ну, еще помолимся на Страстной седмице… Разрешите мои недоумения. Помогите разобраться в этом вопросе.

– Тут я могу лишь поделиться своим каким-то опытом и опытом тех людей, с которыми приходится иметь дело. Пост – это время, которого очень ждешь, потому что за год так надоедает лень, нехристианское житие, к которому ты скатываешься, что думаешь: вот придет пост, и я с этого числа стану подвижничать. А в действительности что происходит, когда наступает это благословенное число? Хорошо, если есть возможность пойти в храм,  сразу понимаешь, что начался пост: другие цвета облачения, протяжные песнопения, много чтения… Однако долго стоишь на службе и ничего не понимаешь (может быть, только молитву Ефрема Сирина), но затем потихонечку входишь в это постное состояние... Это я говорю с позиции среднестатистического прихожанина.

А дальше остается вопрос: вот ты постоял в храме и возвращаешься домой – и здесь тебе тоже нужно делать что-то такое, чего не делал в обычные дни, надо молиться, поститься. Что касается еды, то здесь более или менее все понятно, это самое легкое. Но когда начинаешь разговаривать с людьми, они говорят, что им нельзя не есть мясо, доктор запретил. Начинаешь объяснять, что это не главное, а главное – молитва. Но какой должна быть молитва?

С церковной молитвой все ясно: приходишь в храм, хочешь или не хочешь, ты ее слышишь. Можно начать разбираться в этом, чтобы понимать, а можно просто постоять – и вроде ты помолился. Надо помнить о том, что когда мы в храме читаем молитву Господню «Отче наш», то это общая молитва; а когда приходим домой, она становится нашей личной молитвой. Потому что и дома нужно каким-то образом установить общение с Богом. С этим сложнее.

Нужно понять самое главное, что молитва – это не просто произнесение какого-то религиозного текста. Часто люди спрашивают, когда у них что-то случилось дома: «Какая есть молитва, чтобы это изменить?» Они думают, что это некое заклинание; и если его точно произнести (правильно расставить слова и сделать нужные движения), то все изменится само собой. Но получается чистый магизм: прочитал заклинание – и никак больше не участвуешь в этом процессе, просто ждешь результата.

– Люди так и говорят примерно: «Вот эта сильная молитва».

– Да. Говорят еще: я вычитал эти молитвы, а Бог не слышит меня. Я обращаю внимание на слово «вычитал», потому что вычитал и помолился – разные вещи. И разница здесь в том, что молитва – это не произнесение какого-либо текста, а  состояние.

– Вопрос телезрителя: «Основой всех молитв, канонов и так далее является Священное Писание, и автор Сам Господь Бог. А мы выдаем это в разных молитвах как бы за свое. Не получается ли так, что мы занимаемся чистым плагиатом?»

– Никто за свое ничего не выдает. У некоторых молитв действительно есть авторы; например, есть молитва Ефрема Сирина, молитва святителя Василия Великого. Но в них нет даже попытки присвоить себе Божественное право установления связи с Ним. Люди просто делятся своим опытом, они выражают в словах тот опыт богообщения, который им был дан. И когда мы пытаемся установить эту связь с Богом, наладить этот контакт, услышать внутри себя отклик Божий, то у нас есть такой вот образец: духовный опыт духоносных святых отцов. Плагиата здесь нет.

– Но мы же можем молиться и своими словами. И этот разговор с Господом самый ценный.

– Совершенно верно. Потому что молитвенные правила, написанные святыми отцами, – это образец, своеобразные подпорки, которые помогают нам настроиться на общение с Богом; правила оставлять нельзя. Святитель Феофан Затворник советовал одному из своих духовных чад: когда молишься и чувствуешь, что в середине молитвенного правила пробудилась твоя собственная молитва – оставь правила, помолись, сколько можешь, своей теплой молитвой; потом вернись к правилу. Правило является инструментом, который помогает расшевелить твое каменное и холодное сердце.

– Согласен. Но тут возникает еще один момент: во время поста мы замечаем, что у нас становится больше испытаний, искушений. В момент, когда мы начинаем молиться, нам обязательно что-то мешает, например усталость: вечером  приходишь домой с работы, хочется спать; еще на это накладывается большое количество земных поклонов; сложности в общении с людьми и прочее… И нет сил полностью прочесть вечернее правило. Может, забыть о своеволии и действительно просто читать?

– Ответ на этот вопрос специфичен для каждого человека, общий ответ на него дать сложно: каждому Господь дает по его силам.  Важно для себя понять, что тебе мешает, является ли это объективной причиной? Мне не хватает времени, или мое состояние здоровья такое (что действительно является серьезным препятствием), или это мое саможаление? Здесь надо эту грань почувствовать и быть к себе максимально требовательным. Если это просто – могу, но не хочу (и начинаю придумывать отговорки), то надо поднимать себя, все вычитывать, становиться на колени, то есть заставлять себя.

– Вопрос телезрителя: «Как правильно молиться, сколько раз читать тексты и как просить помощи у Бога?»

– Правильно молиться, когда сердце теплое. Как этого достичь? Здесь все индивидуально. Кому-то достаточно сказать: «Благословен Бог наш»; или: «Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас», – и уже затеплилась молитва. А кому-то нужно прочесть две кафизмы, и только после этого начинает распаляться сердце, а до этого было простое проговаривание слов.

Молитва – одно из самых трудных деланий, это признается всеми святыми отцами. Проще выполнять послушание (например, мешки воротить), но чтобы встать и помолиться – это очень тяжело. Есть тот, кто мешает нам. Один из подвижников современности сказал, что молитва – это война; если мы стреляем по врагу пулями, ждать, что он будет нам в ответ бросать шоколадки с конфетами, было бы странно. Если мы боремся, то и с нами борются.

Молитва не просто благочестивое делание, которое касается только тебя, оно касается всех тех, кто тебя окружает. Именно к этому относится известное высказывание преподобного Серафима Саровского: «Стяжи дух мирен, и тогда тысяча душ спасется около тебя».

На вопрос, сколько, как и что надо читать во время поста, чтобы молитва была правильной, ответить невозможно. Нужно подойти к духовнику и спросить, чтобы он (зная ваше устроение) персонально сказал вам, что надо читать каждый день: допустим, одну кафизму, одну главу из Евангелия, молитву Ефрема Сирина, если вы не посещаете храм каждый день. Здесь все очень индивидуально.

– Есть хорошая книга архимандрита Иоанна (Крестьянкина), которая помогает исповедоваться.

– Она называется «Опыт построения исповеди». Книга не просто помогает, она отрезвляет человека, и понимаешь, что ты не очень-то и хорош, каким кажешься самому себе.

– Но с какой любовью написана книга...

– Конечно. Надо уметь не просто обличить или укорить в грехах. Читая книгу, понимаешь, что человек пишет и про себя, и про тебя. В этом смысле книга очень полезна.

– В общем, есть что почитать, чтобы наша молитва стала теплой. Когда мы зажигаем лампадку дома, она светит не так, как в храме. Но если немного постоять перед ней, то это тоже помогает настроиться на молитву.

– Конечно, помогает, лики на иконах сразу как бы оживают. Наши предки были мудрыми людьми; зажигая лампадки дома, они понимали, что огонек свечи или лампады – это образ, атрибут теплой молитвы. Возгревать свою молитву – задача сложная, но, слава Богу, у нас есть пост.

– Вопрос телезрительницы: «Бывает, что чего-то очень хочешь, просишь благословения у своего духовника, но потом желание пропадает. В чем сила благословения? Это духовный закон или человеческая психология? Почему на завтрашней службе не причащают маленьких детей?»

– Отвечу сначала на второй вопрос. На самом деле маленьких детей причащают, но тех, которые могут взять частицу. Специфика литургии Преждеосвященных Даров заключается в том, что не происходит преложения вина и хлеба в Тело и Кровь Христа, а есть Дары, которые освящены заранее. Это Агнец, напитанный Кровью Христовой, лежит в специальном сосуде, затем на литургии Преждеосвященных Даров Его вынимают, делят и раздают прихожанам. Этот чин литургии, по сути, вечерня, которая включает в себя раздачу Преждеосвященных Даров. Если ребенок совсем маленький и не берет частичку, то его обычно причащают только Кровью, чтобы он не поперхнулся. Перед тем как Дары раздавать, их сначала опускают в Чашу с вином, чтобы размочить. Эта жидкость не является Кровью Христовой. Кровью Христовой напитана каждая частичка. Младенцев не причащают. Но это не значит, что не причащают детей совсем.

Что касается первого вопроса – благословения на молитву – нельзя однозначно сказать, что это: духовное явление, когда после благословения вдруг пропало желание молиться, или психологический момент. Если речь идет о сложной молитве, например, за алкоголика или заблудшего человека (который находится уже в руках нечистых сил, а мы хотим своей молитвой его отбить), то мы берем на себя сверхзадачу, поэтому не можем быть уверены, что справимся с этим. Испрашивая благословения у своего духовника, мы имеем поддержку всей Церкви, она нам помогает в его лице, он тоже молится за нас. Но духовник может и не благословить на это, сказать, что рано такой молитвой заниматься. Вообще благословение духовника является духовной составляющей, которая придает силу молитве.

Что же касается Вашего случая, то здесь скорее психологический момент: есть желание, а когда доходит до дела, оно куда-то исчезает. Тут, как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж, нужно бороться со своей ленью, что тоже хорошо. Если взялись, то нужно это делать, это будет вашим молитвенным подвигом.

– По благословению Святейшего Патриарха Кирилла возвращается традиция служения литургии Преждеосвященных Даров не только утром, но и вечером. Это очень помогает работающим людям. Может ли человек вечером прийти в храм, помолиться, постоять там некоторое время?

– Если человек прибежал в храм, просто поставил свечку и убежал, то ему нужно объяснять – это не единственное, что можно сделать в храме. А если человек все знает и действительно физически не успевает, то даже кратковременное посещение храма – это благо. Один из наших современных проповедников уже говорил о том, что богослужебные уставы были составлены для монастырей. У монахов молитва – это естественное делание, и от места послушания до храма можно дойти пешком. Поэтому в монастырях не существует таких проблем, как у мирян: час до работы, с работы, служба в храме; потом надо вернуться домой, что-то приготовить, да еще постное, и всем угодить, – получается совершенно неподъемное дело. Поэтому если человек заехал после работы в храм и ухватил кусочек повечерия – это уже благо. 

– Вопрос телезрительницы: «Человек попадает в лапы диавола и не может из них выпутаться. Для чего же Господь попускает это?»

– Однозначного ответа на этот вопрос нет, потому что у каждого человека есть своя мера того креста, который дает ему Господь. Из Священного Писания мы помним, что Господь с учениками шел мимо слепца, который был слеп от рождения, и ученики спросили: кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? Господь ответил: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии. Как же так, Господь мучил столько лет человека для того, чтобы мимо прошел Христос, исцелил его и показал, какой Он Всемогущий? Нам очень сложно понять Божий Промысл, потому что мы не знаем всех обстоятельств дела, не знаем, что было с этим человеком потом. Но знаем одно – Господь освободил его от этой слепоты: сделал то, что человеку было сделать невозможно.

Есть несколько толкований, как Господь совершил это чудо: плюнул на землю, сделал брение, помазал очи слепому – и тот прозрел. В другом – слепил ему из глины новые глазницы, чтобы исправить дефект, являя тем самым не только силу Божию, но и Самого Творца. Когда человек впадает в тяжкие грехи (наркоманы или пьяницы, например), то вопрос, почему Господь это попускает, может быть задан Богу только этим человеком, потому что это отношения между Богом и этим человеком. Мы можем пожалеть, поплакать за грешного человека перед Богом, но всю глубину Божьего Промысла о нем не можем постичь. И всякий раз, когда начинается ропот в отношении Бога о несправедливости, это надо пресекать.

Приведу такой пример. Перед нами два компьютера: один маленький, копеечный калькулятор, а другой – супернавороченный компьютер.  И маленький калькулятор говорит: «Я тоже компьютер, и я такой же, как ты». Мы так же говорим иногда: «Господи! И я мыслящее существо, и я хочу думать, как ты». Но это невозможно! Мыслим мы другой категорией, видим только то, что на этой земле; мы не можем представить себе вечность, для которой созданы; не можем знать, что Господь уготовал нам или этому бедному человеку, который мучается на наших глазах (и нам кажется, что это несправедливо). Но мы можем воздохнуть молитвенно и сказать: «Господи, помилуй этого человека, сделай так, как Ты считаешь нужным». «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе». Это просьба не о том, чтобы сделать так, как мы хотим, а о том, чтобы сделать все возможное. Но если это невозможно, то смиряешься в любом случае. Это сложно понять.

– Есть одна молитва, которую мы произносим очень часто, это Иисусова молитва. У Вас был духовник, который особо объяснял Иисусову молитву. Расскажите об этом.

– Это отец Силуан (Сухаревский), который почил не так давно, подвизался недалеко от Приморска в скиту. Мне доводилось с ним беседовать по поводу Иисусовой молитвы, он был одним из немногих современных ее делателей. Разговаривать с ним на эту тему было, с одной стороны, очень интересно, с другой – страшно, потому что я видел, как звучат обычные слова в устах человека, который вкладывает в них гораздо более глубокий смысл, чем можно представить.

Например, отец Силуан говорил, что имя Божие сладкое на вкус. Мне от этого становилось жутко. В Акафисте Пресвятой Богородице перед иконой «Всецарица», который мы читаем по средам, есть такие слова: «Егоже имя яко миро излиянное». Для нас это просто речевой оборот. А когда говорил эти слова батюшка, у него стояли слезы в глазах. Или, например, когда я спрашивал совета о том, как сказать проповедь, сетовал, что нужные слова не приходят на ум, отец Силуан говорил: «А ты скажи: “Господи помилуй мя”». В слово «помилуй» можно столько смыслов вложить: и будь милостив, и помоги, и прости, и просто будь рядом. Это трудно объяснить, но когда находишься рядом с таким человеком, настолько проникаешься этим духом, что не понимаешь, где ты был. Потом, к сожалению, это проходит, потому что окунаешься в свои повседневные заботы. Но такое состояние бывает.

– Давайте подведем итог: молитва постом нужна не только по уставу, она нужна нам в помощь, нужна как воздух.

– Как воздух для нашей души. Если мы не молимся, мы просто не дышим – и душа постепенно умирает.

– Сегодня мы говорили не о том, как мы учимся молиться, а о том, как учимся дышать.

Ведущий Глеб Ильинский

Записала Ирина Обухова