Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает клирик храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Сокольниках протоиерей Василий Гелеван. 

– Тридцать первое августа. Честно говоря, я уже забыл это чувство, потому что окончил обучение, но помню, что это было тревожное время: последний день, а завтра ты уже идешь на линейку в школу. У Вас это чувство, наверное, выражено в другой степени, но оно есть, у Вас есть школьники. Как вы готовитесь к школе, какие испытываете чувства? Как вообще детей нужно провожать в школу?

– Век живи – век учись, это чувство никогда не пройдет. Только закончил свою учебу – уже пора детей отправлять в детский садик, в  школу, потом в вуз, наверное… У нас три школьника. Собираемся, как и все родители нашей страны, немножко хаотично в этом году, потому что никто не знает, что нас ждет впереди, как сложится ситуация с пандемией. На сегодняшний день мы все, полным составом, готовим пеналы, рюкзачки, форму, ботинки…

– А планшеты, компьютеры?.. Дистанционного обучения нет?

– Нет, до этого еще не дошли. Говорят, что все будет нормально, в обычном режиме, но с соблюдением эпидемиологических норм… В московских школах мы, как обычно, садимся за парты, слушаем учителя, записываем, конспектируем, потом дома занимаемся.

Конечно, это волнительно – 1 сентября. Только не будет линейки. Я не знаю такой школы, где бы сейчас было построение. Волнение будет все равно. Мы все вчера отслужили молебны в своих храмах. В воскресный день, пользуясь тем, что большинство прихожан пришли со своими детками в храм, мы отслужили молебен перед началом учебы, благословили их, окропили святой водой и пожелали нашим ученикам, чтобы Дух Святой присутствовал в этом благом деле. Чтобы с молитвой, с благодатью Божией возрастали они в разумении.

– Как в священнических семьях провожают детей в школу, есть какие-то особенные моменты? Как у вас?

– Ничего сверхъестественного.

– Благословение?

– Благословение не только в этот день, а вообще, в принципе, всю жизнь. Благословение, когда выходишь из дома, когда вкушаем пищу, все вместе молимся, как в любых христианских семьях. Благословение на сон. Конечно, в священнических семьях это немножко по-другому;  батюшка стоит в подряснике, ему руку целуют, но не принято, чтобы руку целовали папе или маме сегодня. Только этим разве что отличается. А так – благословение на всю жизнь. Ребенок выходит и говорит: «Скажи мне: с Богом!» Ты оглядываешься: соседи, так и знайте, у нас особенная семья. «С Богом, малыш!»

– Это не только в священнических семьях…

– У нас всегда благословляют. Матери благословляют своих родителей. Ребенок идет в армию – материнское благословение. Когда он просто из дома идет, мама благословляет его: не священническим, а мирским крестом – это в порядке вещей.

– Вопрос: «Как объяснить ребенку, что такое Бог и Святое Причастие? Дочери пять лет, в храм ходим».

– Есть возрастная психология. Нужно подстроить информацию под этот возраст. Нужно иметь в виду, что такое пять лет, насколько человек может это вместить. Самое лучшее – это искренность. Самое подходящее – личный пример. Пример жизни в Церкви, причастия. Мы об этом каждый раз говорим на огласительных беседах, когда люди приводят своих малышей на крещение. Мы это говорим и родителям, и восприемникам, всем, кто присутствует во время таинства Крещения. Мы говорим примерно так: если вы хотите, чтобы ребенок причащался, вам следует причащаться, иначе придет возраст (около пяти лет), и ребенок задаст вопрос…

– А зачем?..

– Да. «Вы меня приводите, я причащаюсь каждый раз, а вы нет». Ребенок ведь видит, искренний человек или нет, он чувствует фальшь лучше, чем любой взрослый. Он задаст рано или поздно вопрос: почему вам это не нужно? И обязательно сделает логическое умозаключение: поскольку вам это не нужно, мне тоже не нужно. И мы потеряем христианина. Он вернется, может быть, в храм, но только через скорби, через болезни. Мы этого очень не желаем нашим детям, поэтому лучше этого избежать. Лучше пусть он растет в благословении Божьем, пусть гарантированно будет причащаться, а поскольку он будет причащаться, гарантированно в нем будет Христос. Христос говорит нам: Я в вас, вы во Мне. Стало быть, есть очень большая надежда, что он вырастет хотя бы добрым, совестливым, честным, порядочным человеком. Это вообще-то норма, и в Церкви есть все условия, чтобы человек вырос таким.

– Вопрос телезрителя: «„Союз“ проводит трансляции литургий. Я инвалид, времени свободного у меня много. Я бываю в церкви в субботу и воскресенье. Но время у меня есть, и с утра я ставлю свечку к иконе, телевизор разворачиваю и как бы служу в комнате. Когда начинают петь «Тело Христово приимите…», я ставлю чашку со святой водой и блюдечко с просфорой, читаю молитву на принятие святой воды, потом ем просфору и пью воду. Нет ли тут глумления над обрядом? Или это нормально?»

– Это ситуация, как если бы ты купил билет на электричку и пошел пешком. Это не глумление, потому что Вы делаете это несознательно, не из плохих побуждений. Наоборот, у Вас есть сомнения. Но Вы должны отдавать себе отчет: Причастие необходимо. Для этого надо позвать батюшку, если у Вас нет возможности физически встать, выйти из дома и дойти до храма.

– Он бывает в храме в воскресенье.

– Батюшка причастит Вас. Я так понимаю, что у него нет возможности, он инвалид.

– Да, но в субботу и воскресенье бывает в храме.

– Только не смешивайте все эти вещи. Святая вода ежедневно с нами. Когда вы потребляете святую воду утром, в день, когда в храме литургия, это прекрасно. Только вы принимаете ее как святую воду. Вы помните, что так поступали и поступают все благочестивые христиане. Те, у кого нет возможности пойти в храм, не едят до момента причастия. Хронологически «Союз» покажет вам: вот, брат, настало время, можно вкусить просфору, вообще можно поесть. Просфора – это начало всего… Хотя преподобный Серафим Саровский говорил, что агиасма (великая вода, освященная в день Богоявления) настолько свята, что больше ее только Причастие, нет на земле ничего более святого, чем Причастие... Вы принимаете воду также со страхом Божиим. Мне понравилось, что Вы в этот момент произносите молитвы на принятие святой воды.

– Но это никак не соотносится с тем, что по телевизору происходит.

– Телевизор – это всего лишь хронометраж. Вам дали понять, что сейчас пришло время для приема пищи, но не более. Ни в коем случае не надо смешивать, что это причастие. Причастие – само собой, святая вода – сама собой, иначе будет так, словно ты взял билет на электричку и назло диспетчеру пошел пешком.

– Просто, главное, не перепутать, что в этот момент вы точно не причащаетесь, это разные понятия, два разных действия.

– Да.

– Есть такое мнение: когда человек отлучен от Причастия или по какой-то причине не может причащаться, можно для поддержания духовных сил принимать великую агиасму и святую воду.

– Естественно. Видите ли, когда человека отлучают от Церкви, это великая трагедия. По сути, отлучение от Церкви является констатацией факта отпадения от нее. Церковь не может отлучить, она лишь констатирует, что состояние человека таково, что невозможно причастить его. Вот что такое та же анафема, самая тяжкая форма отлучения. Анатомия такая, механизм таков: мы сами отлучаем себя от Церкви. Церковь статична, Свята по определению. Мы исповедуем это в Символе веры: «Верую во единую Святую Соборную Апостольскую Церковь». Не святы – мы, грешны – мы. По своим грехам мы можем быть временно отлучены от Причастия. Нам надо оставаться христианами в этом положении, ведь никто не застрахован ни от тюрьмы, ни от сумы, ни от греха. Это личные ошибки каждого. Они имеют различную степень, но они, безусловно, у всех нас есть. Если по справедливости, каждого человека нужно было бы отлучить, но Церковь по любви к душе человеческой, по примеру Самого Господа Христа, Человеколюбца, долготерпит. Церковь терпит множество грехов и допускает нас до Причастия, хотя ни один из нас не достоин причаститься. Мы сами всегда говорим: Ты пришел в мир спасти меня, спасти грешников, «от нихже первый есмь аз». Вот это честно.

Если все-таки по попущению Божию человек впал в согрешение и отлучен от Церкви, он ведь остается человеком. В нем есть те же самые чувства: страх Божий, благоговение и желание спасти свою душу, стремление к Нему. У человека есть такая возможность: минимум святости, к которой можно прикоснуться, – это святая вода и просфора…

– Вопрос: «Сын крещеный, но говорит, что не верит в Бога. Можно ли подавать за него записки?»

Какие требы можно заказать за сына?

– Нередко бывает такая ситуация, в определенном возрасте у юношей и девушек наступает состояние агностика, или, лучше сказать, сомневающегося. Как искренние люди, они желают знать всю правду, но поскольку мир духовный не видно, просто так на ладошке все не лежит, они начинают переваривать в себе эти истины, начинают сомневаться. Это очень хорошо, это правильно, что в человеке разумном есть сомнение. Не может быть человека разумного без скепсиса, сомнения. Только ему надо быть искренним, честным перед собой, и тогда, безусловно, истина откроется.

Однако в этот период нужно набраться терпения и усилить свою молитву об этом человеке, чтобы Господь его вразумлял. Эти сомнения могут далеко завести. Можно к сомнениям прибавить грех и очерствение сердца, и тогда пиши пропало. Такой человек еще очень долго будет ходить мимо храма и даже не покрестится, пока его петух не клюнет, пока не постигнет его горе, беда с ближними; либо здоровье его пошатнется, либо на работе произойдут события, которые вынудят его просить внешней помощи. И первое, что придет ему на ум, – он поставит свечу. А если он будет искренен, если пожелает по-настоящему попросить помощи, то покается в своих грехах. Это уже начало замечательного пути, начало новой страницы воцерковления человека и духовного роста личности. А пока это не произойдет, пока человек не откроет для себя истину либо позитивным методом, либо методом от противного, пока не придет сам к осознанию, что Церковь, вера, Бог в его жизни нужны, нам надо молиться за него, за своих сродников. Можно ли подавать записки? Можно, я глубоко убежден в этом. Для этого Церковь и есть. Он не раскольник, не еретик, не противопоставлял себя Церкви. Он лишь скептик, и это очень хорошо.

– Все-таки крещен, жив. Наоборот, нужно молиться о нем.

– Если грубо говорить, это формальный повод, чтобы помолиться, но не хочется сегодня говорить грубо, хочется проникнуться этой ситуацией, поскольку она близка довольно большому количеству людей.

– Есть мнение, что если человек отрицает Бога, то за него и молиться не надо, даже если он крещен.

– Это ригоризм.

Не так давно мы праздновали Преображение. Святым апостолам Петру, Иакову и Иоанну хотелось остаться на Фаворе. Что сказал Петр? «Хорошо нам здесь». Иногда каждому человеку хочется сделать такие шалаши для святых пророков и остаться на Фаворе. Но Господь говорит: идите вниз и проповедуйте, идите и проповедуйте любовь Христову, спасение, Царство Небесное. Мне кажется, в нас есть соблазн, когда мы так себя ведем: не берем записки, не хотим молиться друг о друге. Это очень неправильно. Христос бы этого точно не одобрил. Ни разу в Евангелии мы не видим, чтобы так было. Надо жить по Евангелию.

– Вопрос телезрителя: «Почему для православных христиан Бог важнее собственных детей?»

– В Евангелии есть такое слово, не только о детях, но и о родителях, о брате, о жене, муже. Звучит оно так: если кто-то возлюбил брата (сестру, сына, дочь) больше, чем Меня, тот Меня недостоин. Так нам сказал Господь. Что мы должны услышать в этих словах? Конечно, прямой текст. Есть такое толкование – историческое, прямое. Совершенно конкретно надо задать себе вопрос, насколько ты любишь Бога. Бог дает тебе образец: ну-ка посмотри, как ты любишь своего сына? Непомерно, просто душу свою положу за своего сына. Если станет вопрос, кому умирать, я скажу: мне, пусть он живет. И так каждый нормальный человек может сказать. Как надо свою жену любить? Примерно так же. Святой апостол в Послании говорит так: любишь его как свою собственную плоть, и нет такого человека, который бы возненавидел свою плоть, но каждый питает и греет ее. А к матери ты как относишься? Это такие вещи, которые от рождения всем понятны. Мать, которая тебе дала жизнь, тебя грудью вскормила, ночами к тебе вставала, мать родная.

Так вот, Бога надо любить еще больше. На практике это нужно сделать. Зачем? Это не просто теория, сидит батюшка, разглагольствует, умничает, толкует из башки. Ничего подобного. Сама жизнь учит нас тому, что однажды душа не только разлучится со своими мамой, сыном, со всеми близкими людьми, но даже с собственным телом и пойдет туда. И вот там будет она лицом к лицу перед Богом Христом стоять, там она будет с Ним в вечности. В Царствии Небесном ни женятся, ни замуж не выходят. Нет там того, о чем мы здесь говорим, к чему здесь привыкли. Надо сохранить только это одно – любовь, и любовь к Богу должна быть еще больше, чем любовь к ближнему. Это так, в общих чертах.

А если возвращаться с небес на землю, давайте построим такую ситуацию, которая повторяется множество раз и, к сожалению, у каждого. Мы хороним своих родителей, своих братьев, ровесников, а иногда, к сожалению, даже своих детишек. Так вот, эта строчка нам очень полезна здесь, потому что именно в этой строчке заложена глубокая помощь потерявшему близкого человека. Ты потерял, но ты имеешь нечто еще большее, чем родной отец, мать, племянник, сын, жена. Ты имеешь гораздо больше, и это осталось с тобой, никто не отнимет это у тебя. Это с тобой останется во веки вечные. Твой Бог Христос, Который тебя любит и Которого ты любишь больше, чем мать, чем сестру, сына и дочь.

– Вопрос: «Тетя была крещена, перешла из мусульманства в православие. Перед смертью она сказала, что разочаровалась в христианском Боге и попросила себя похоронить на мусульманском кладбище. Теперь родственники не хотят ее отпевать и священника не приглашали. Как быть, как помочь душе, ведь умерла-то она крещеной христианкой? Можно ли заочное отпевание заказать?»

– Не поддерживаю.

– Воля человека?

– Да, воля. Эту волю дал нам Сам Бог. Никто не вправе нарушить ее. Это последнее слово. Знаете, даже перед смертной казнью, какое бы тяжкое преступление ни было, у человека остается еще последнее желание. Что он просит? Да ерунду всякую просит, но так или иначе это священное желание, и никто не вправе его нарушать. Раз так она сделала, нам надо теперь подумать о себе: почему мы (или конкретно родственники) довели ситуацию до такого, что человек настолько разочаровался в Церкви? Значит, чего-то не хватало в нас, в окружении. Это первый нравственный вывод, который надо сделать.

 А на втором месте уже забота о душе. Надо помнить, что Господь сотворил эту душу, и каждая человеческая душа создана Богом и уходит к Нему, на Его суд. Теперь нужно оставить это на суд Божий. Только не надо делать никаких механических действий типа «давайте позовем батюшку, заочно ее отпоем» – это никому не нужно (ни батюшке, ни родственникам). Потому что родственники как бы откупились: вместо того чтобы сделать нравственный вывод (то, что мы сейчас поставили на первое место), хотят позвать батюшку – пусть он отмолит. Что отмолит? Наши грехи отмолит? Нет, ее грехи не надо отмаливать, она уже пошла к Богу, Сердцеведцу, нам надо самим покаяться: мы довели ситуацию до такого, что человек отрекся... И оставить это на суд Божий.

– А молиться за нее можно?

 – Да, дома.

– То есть она, получается, отпала от Церкви?

– Конечно.

– А если, допустим, проблемы со здоровьем  (психика не в порядке) – как здесь быть?

– Это надо уточнять. Для этого, может быть, есть приходской священник, который раньше ее исповедовал, есть психиатр, к которому, возможно, она обращалась в психдиспансер. И если есть справка о том, что человек был невменяем, это нам открывает большие возможности, потому что тут мы говорим уже не о воле, а об искаженном сознании, когда человек может ляпнуть что угодно: «Я не буду больше христианкой». Надо на месте выяснять, потому что в общих чертах это для всей аудитории говорить неправильно, это всегда очень индивидуально.

– Батюшка, а зачем тогда отпевание вообще нужно, ведь умершему человеку, по сути, все равно? Для кого это?

– Отпевание – это констатация факта. Все чинопоследование пропитано этой мыслью, и не просто так, а все тексты от первого лица. Читаем внимательно каноны, написано о том, как я стою перед Богом, читаем запевы – «упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего». Мы только говорим, констатируем факт, что жизнь человека была христианской и увенчалась тихой, мирной и безболезненной кончиной. И еще говорим: «Прости, Господи, всякие прегрешения его». Но если жизнь не была христианской? Если жизнь была ветреной, наполненной грехами и страстями? В таком случае молитва Церкви нужна для того, чтобы умилостивить Господа. Это очень важно, мы же говорим: «Прости, Господи, всякое согрешение вольное и невольное» – у каждого были грехи. Один только Господь Христос на земле жил и не согрешил, а человек – безусловно,  смертный, имеет грехи, и есть повод для того, чтобы Церковь молилась о прощении человека и умилостивлении Бога за его грехи. Это глубинная функция этого ритуала, обряда.

Но есть еще одна, о которой не надо забывать, – утешение родственников. Особенно это тогда, когда умерший человек не был праведником, далеко не праведником. И  еще тогда, когда есть человеческая скорбь. Нам же всем очень грустно расставаться, нам грустно понимать, что больше никогда не услышим голоса родного человека, не увидим его глаз, не потрогаем его теплую руку – мы просто лишены возможности физического контакта с человеком, и нам очень грустно. В нас есть и духовное, и нечто от материального, а конкретно – тело и душа. И это самое тело, и эта душа телесная очень скорбят в эту минуту, и утешение – услышать слово Божие, вспомнить про Царство Небесное, про вечное благо, вспомнить, что каждая личность обладает бессмертной душой, умерло только тело, а мы сейчас молимся за душу. Тело от земли взято и в землю пошло, такое прекрасное, созданное по образу и подобию Божию, но, увы, приговоренное к смерти за грехи. И вот что в конце я скажу: большое утешение для нас, когда мы отсюда, из чинопоследования, вспоминаем, что все еще только начинается, что за смертью тела следует разлучение, а потом будет встреча. То есть в последний день, когда придет Христос на землю, когда ангелы протрубят в свои трубы, все мертвые восстанут из своих гробов и все души вернутся в свои телеса, воскресят их.

Когда святой Григорий Богослов задался вопросом, что же будет с телом, которое сгорело,  утонуло или которое злые язычники расчленили, он отвечает на этот вопрос: душа восстановит это тело и из малейшей крупицы. Знаете, если дополнить мысль святого чем-нибудь из современной научной терминологии, мы бы сейчас сказали – это ДНК. Возможно, именно это имел в виду святой епископ, когда говорил про крупицу. Достаточно одной пылинки, чтобы из нее воссоздать все тело.

– Вопрос телезрительницы: «Я приняла крещение, но глубокой веры у меня во Христа не было, и я даже не знала свои грехи, о заповедях не знала, у меня не было никакой церковной литературы. Я хочу узнать: при крещении я получила благодать Святого Духа? Грехи мои отпустились или нет? Я начала снова исповедовать свои прошлые грехи, которые меня мучают. Проясните, пожалуйста».

– Мы говорим в Символе веры: «исповедую едино крещение во оставление грехов» – один раз и во оставление, так только Церковь может крестить, так только Христос Бог может дать эту благодать прощения грехов, абсолютно полное очищение. Мы знаем несколько примеров людей в годах, которые сознательно не крестились, оттягивали момент крещения ради того, чтобы как можно более чистым, оправданным предстать перед Господом во время кончины. Всегда вспоминается имя святого равноапостольного императора византийского Константина, который уже провел Вселенский Собор и столько деяний хороших сделал, а все не был крещеным, и только после того, как он получил смертельное ранение в одной битве, его крестил епископ Евсевий. У нас нет возможности, чтобы архиерей ездил за нами по пятам, поэтому мы крестимся еще в детстве, в младенчестве или в сознательном возрасте – когда только созреем, что нужно жить в Церкви. И крещение – это дверь, которая открывает для нас большие возможности, все семь таинств становятся для нас доступными, в том числе Причастие Святых Христовых Таин и исповедь.

Что же касается Вашего вопроса, мы называем это «крещальная беседа». Это не исповедь, но некоторая беседа, в которой человек вспоминает о своих грехах. Понимаете, какая история – мы еще не можем исповедовать, потому что дверь не открылась и таинство пока недоступно, но мы можем побеседовать с человеком и выслушать его. Да, мы не должны исповедовать уже после крещения, поскольку уже знаем, что прощен грех, но по Божию попущению остаются некие корни. Вот так мы называем это явление. Грех вырван из тебя полностью, но остались корешки, которые тебя тревожат (воспоминания, какие-то оттенки, которые надо изгладить из души), и после крещения мы постепенно их изглаживаем, на исповеди  вспоминаем и говорим об этом.

Только это уже не исповедь во оставление грехов, скорее это все-таки исповедь для исцеления, поскольку мы не можем кощунствовать, не можем говорить, что грех не прощен. Для Бога, для Божией справедливости он прощен, но по Божию попущению он остается у нас в памяти, чтобы служить нам как назидание. Мало того что мы сами уже не будем грешить, мы и другому найдем слова сказать, что не надо, скажем, курить, аборты делать, пьянствовать, наркоманить. Не надо этого делать, потому что мы уже от противного этот метод познали,  это не ведет к спасению души. Вот таким образом и поступайте: как только что-то затревожило, запишите себе это на листок. И  есть  указание священноначалия, чтобы мы исповедовались именно таким образом, так как у нас сейчас эпидемиологическая ситуация нестабильная – мы обязаны всё писать на листок…

– Следующий вопрос: «Скажите, пожалуйста, может ли православный христианин не держать дома икон и при этом оставаться православным? Однажды батюшка сказал, что икона нужна человеку для того, чтобы ему было легче общаться с Богом, но для меня не составляет труда молиться без иконы. Не будет ли грехом не иметь дома икон?»

– Грехом точно не будет, никто не осудит, но это будет некая потеря. Батюшка совершенно прав, об этом и святые говорят, что это  образ в мир иной. Когда мы молимся, взирая на икону, общаемся с тем, кто изображен на этой иконе. И, безусловно, это наша православная традиция, то, что нас отличает, скажем, от протестантов. С годами начинаешь понимать, что надо отличаться, что есть что-то твое и надо это беречь. А то у нас получается вечно так: что имеем – не храним, потерявши – плачем. Поэтому хорошо бы своим традициям следовать, но это уже второстепенное, на первом месте – личное желание иметь святыню дома, иметь такой образ, который бы тебе открывал эту дверку.

Иконы же бывают и чудотворные. Ты взял список домой и с верой, со страхом, с благоговением к нему относишься, взираешь на икону, крестишься, приложишься к этому образу, молитвы к этому святому или святой, к Матери Божией, к Господу Христу воссылаешь и говоришь: «Господи, помоги. Господи, по молитвам святых Твоих». Это часть нашей культуры, и уже проверено веками, что это работает. У американцев есть такое выражение: it's work («это работает») – такая формула в бизнесе, это уже проверено. А наши иконы проверены тысячелетиями, это точно работает, поэтому, друзья, надо оставить сомнения и проверить на опыте лично, как это работает.

– Вопрос телезрительницы: «Не хожу в церковь с 24 марта, потому что мы находимся на самоизоляции. Не будет ли отлучения?»

– Патриарх благословил нас не ходить в церковь. Пока не было благословения, чтобы мы отменили свое воздержание. У нас есть сформулированное пожелание, чтобы люди, которые находятся в зоне риска, оставались дома. Мы видим, что сейчас молодые люди приходят в храм, и, слава Богу, в небольшом количестве есть и дети, и люди среднего поколения. Очень мало пожилых людей, но это связано с тем, что сами дети не хотят отпускать своих родителей, потому что ясно осознают, что те находятся в зоне риска – 65 лет и старше.

Вы не забывайте, что в церкви есть священники. А у священников есть возможность пойти на дом и причастить. Мы так и делаем.

– Вы до сих пор регулярно причащаете? Больных COVID тоже?

– Да. И COVID-инфицированных тоже причащаем. Я, грешный, хожу туда, облачаюсь в амуницию. Это очень сложно надеть, а еще сложнее снять, чтобы не заразиться. Но заявки идут каждый день. Говорю сейчас о первопрестольном граде. У нас 18 священников занимаются этим на регулярной основе. Работает «горячая линия», куда обращаются люди. Мы причащаем, исповедуем, соборуем. Это будет продолжаться до тех пор, пока не закончится эпидемия. Мы никогда не бросим прихожан нашего и других храмов, где, к сожалению, нет священников, имеющих возможность войти в «красную зону».

Мы сейчас говорим не только о «красной зоне». Любой человек, находящийся в зоне риска, который не болеет, но желает оставаться дома, может позвонить в ближайший храм и сказать: «Мне надо причаститься». Я вас уверяю: нет такого священника в Православной Церкви, который вам откажет. Священник обязательно возьмет Святые Дары, придет к вам домой и причастит вас.

– Не нужно бояться. Нужно узнать номер телефона или обратиться к тому, кто вам поможет.

– Конечно, обращайтесь в ближайший храм. Екатеринбург – большой город. Слава Богу, там много священников, монастырей, обителей.

– Вопрос телезрительницы: «воздушные мытарства» – фольклор или это церковное  понятие?

– Речь идет о святой Феодоре. В житии святого Василия описано, как она пребывала в состоянии комы, ее видения, точнее – те события, которые происходят с душой умершего человека. Церковь восприняла это как откровение. Теперь мы все верим в то, что именно так будут выглядеть наши мытарства. Фольклором это можно назвать относительно. На самом деле это четкая инструкция для бессмертных, как сказал один батюшка. Что тебя ждет в первый, девятый, сороковой день – до суда. Стоит остановиться на слове «мытарства». Речь идет о налогах. Мытарь – в старину налоговый инспектор.

Там имеются мытари, которые будут искушать душу.   Но еще будет Господь Христос, Который скажет последнее слово. Вся наша вера стоит на том, что Господь Милосерден. Он простит наши грехи, какими бы тяжкими они ни были. Нам только стоит молиться: «Господи, помилуй».

Но нельзя себе говорить: «Состарюсь, а перед смертью покаюсь». Вдруг не получится… Вдруг смерть придет неожиданно. А так и бывает. Вдруг ты не успеешь… Поэтому мы ходим в церковь постоянно, исповедуем свои грехи, просим друг у друга прощения. Это чрезвычайно важно… Господь нам простил многое. Его любовь непомерна. Его прощение не знает границ. Есть только одно препятствие – мы сами. Если мы не можем простить, тогда, увы, и у нас нет надежды на прощение.

Говорим: «Остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим». Вот это «якоже» – зеркало. Так что есть о чем подумать. Мытарства хорошо помогают в этом смысле. Они иллюстрируют все, что происходит с душой умершего человека после момента исшествия души из тела.

– Господь говорит: «Горе тому, через кого соблазны приходят». А если, например, кто-то позавидует тому, что ты делаешь доброе дело для человека? Получается, из-за меня кто-то впадает в грех. Я являюсь источником соблазна – и мне камень на шею... Или я неправильно понимаю?

– Вы правильно понимаете. Но если все время об этом думать, можно ничего не делать. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. В моей жизни такое тоже было. Я задался вопросом о том, как быть. Так и быть. Волков бояться – в лес не ходить. Дела добрые надо делать… По сути, мы все в грехах. Наше доброе дело отравлено тщеславием. Наши добрые дела не могут принести нам спасения, они даже нам вредят. Но мы должны их делать, потому что вера без дел мертва, по нам судят о нашей Церкви. По нам, христианам, судят о нашем Господе Христе. Мы не можем оставаться бездеятельными. Сердце просит, чтобы мы выполняли дело.

 А вот как относится к этому человек – это его проблемы. Каждый взрослый человек понимает, что зависть – это грех. А раз это грех, от него надо уклоняться: уклонися от зла и сотвори благо (Пс. 33,14). Вот что мы стараемся делать по мере сил.

– Например, ты делаешь доброе дело, но кто-то позавидовал тому, как ты его делаешь. Разве это твои проблемы?

– Конечно, нет. Завидующий сам себя наказывает.

– А если у тебя есть намерение это доброе дело показать?

– Если задуматься, то в мире многие люди завидуют. А на самом деле завидовать нечему. Кто-то завидует тому, что Сергей сидит в красивом голубом пиджаке с отливом, а батюшка – с золотым крестиком. 

– Вы еще приехали на «Мерседесе»…

– Конечно, на «многодетном» «Мерседесе»… Но ведь крестик не золотой, а бижутерия. Важно, что на нем изображен Господь Христос. Из любви к Нему мы как бы «позолотили» крестик.

Завидовать можно многому. Вот сидит человек на балконе и завидует проезжающему на велосипеде. Тот, кто на велосипеде, завидует тому, кто на мотоцикле. А этот, в свою очередь, – тому, кто на машине. Тот – тому, кто на вертолете… Этому нет конца и края. Все друг другу завидуют.

Но вместо того, чтобы завидовать, лучше бы порадовались. Порадуйся тому, что у человека хорошее здоровье, у него крепкий дом, на века, у него хорошие соседи. Порадуйся за соседа, у которого много детей. Пусть у тебя их мало или вообще нет, но ты не завидуй, а радуйся. Только так можно жить: вместо зависти радоваться за человека.

– Батюшка, добрые дела иногда надо делать втайне?

– Лучше втайне. Как они украшают душу, когда тебя не похвалили! Надо так: «О горе, горе нам, когда нас люди хвалят». Сделаешь доброе дело тихо – тебе самому приятно. Ты просто это сделал, и ничего не надо: слов или чего-то в ответ. Ты уже насладился тем, что сделал доброе дело. Это каждый из нас проходил.

– Если будет угодно Богу, Он покажет это доброе дело.

– Конечно, светильник ставят наверху, а не под кроватью.

– Вопрос телезрителя: «Что делать, если я не имею слез покаяния: никого не люблю, ленива, нет внимательной молитвы, все мои грехи – смертные? Иногда приходит уныние. Стоит разозлиться, снова падаю. Что делать в этой ситуации?»

– Справедливое отношение. Это все – правда. Мы все живем во грехах, погрязли в них. Но правда также в том, что Христос посреди нас. Бог дал нам жизнь не для того, чтобы мы грустили и унывали, а для того, чтобы радовались.

Недавно я экспериментально, опытно узнал: у человека церковного на лице отпечатано что-то особенное. Я думал о том, как назвать «это особенное». Радостью! Никаким другим словом не обозначить то, что приобретает душа в Церкви, когда человек живет по заповедям. Это не значит, что он исполняет все заповеди и не нарушает их. Конечно, нет. Но к этому стремится и осознает, что грешен, «без Бога ни до порога». Спасение лишь во Христе, в Церкви, благодати Причастия.

Откуда взялась эта печать? Я глубоко убежден, что она взялась с пасхальной ночи. Человек, который прошел Великий пост с покаянием, глубокой исповедью и постом, встречает Светлое Христово Воскресение с радостью, красными цветами  и колокольным звоном, этой бессонной ночью, наполненной светом. Этот свет запечатлевается в нас год от года. Он проходит через всю нашу жизнь.

Поэтому сохраняйте состояние покаяния. Оно нам очень нужно. Церковь каждый день говорит нам об этом. Псалом 50 об этом. «Помилуй меня, Боже», «Господи, помилуй» – так мы говорим бесчисленное количество раз, кланяясь перед образом. Делая земные поклоны, мы смиряем свою плоть, волю. Это все делает нас сотрудниками Божьими.

Помните, что Христос Бог создал нас, дал нам жизнь не для того, чтобы мы сетовали и плакали, а для того, чтобы радовались. Там нас ждет радость: «Со святыми упокой, Христе… идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная…» Вот о чем не надо забывать.

–  Давайте вернемся к нашим учителям, ученикам и их родителям. Поздравим их с наступающим учебным годом.

–  Важно поздравить сейчас всех: и тех, кто сидит за партами, получая знания, и тех, кто обеспечивает это. Многие сейчас начинают учебу. В первый класс сейчас идет около 900 000 ребят. Дай Бог, чтобы этот учебный год был полезным. Мы открыты для всех событий, которые произойдут с нами в этом году, для знаний. Пусть эти знания послужат нам в укреплении нашей веры. Важно, чтобы знания послужили нам для вочеловечения.

А завершим мы программу выражением святого Иринея Лионского. Он говорил, что прежде  чем стать ангелом, надо стать человеком. Прежде чем претендовать на Царствие Небесное, надо освоить знания земные. Бог вам в помощь, ребята, студенты и все взрослые люди!

Ведущий Сергей Платонов

Записала Маргарита Попова