О критике святых

Почему мы критикуем католических святых, а про своих и слова не скажем, хотя у нас к святым причисляют таких людей, у которых жизненный путь отличается от жизненного пути заслуженных и признанных святых, таких как Серафим Саровский. К примеру, династия Романовых. Как относиться к этой семье? Я их очень уважаю, понимаю, что это хорошая, любящая друг друга семья, но душа никак не может принять их как святых. Подскажите, пожалуйста, как с этим бороться?

Вы говорите: «Почему мы не критикуем своих святых?» Тут было бы очень важно говорить о конкретном случае, о конкретных примерах, а так, вообще, нельзя. Мы не критикуем всех западных святых, совсем нет! Например, Бенедикт Нурсийский — святой и нашей Церкви. Здесь нет никакого антагонизма. Почему мы говорим о святости католической Церкви? Потому что там отступили от принципов, основ духовной жизни, которые всегда были незыблемыми в течение первого тысячелетия, когда Церковь была одна. Мы говорим: «Смотрите, какие отступления». Если мы видим, что и у нас кто-то отступает от этих принципов, то мы и здесь скажем то же самое. Сегодня совершается канонизация Порфирия Кавсокаливита. Его канонизирует Константинопольский патриарх Варфоломей. Я не знаю, кто он сам — Порфирий — его очень почитает вся Греция. Но в той книге, которая вышла от его имени, написаны такие вещи, которые прямо идут в разрез с Православием. И мы прямо скажем, что тот образ Порфирия, который в книге — ужасен, потому что он призывает не бороться со страстями, не бороться с грехами. Ему видите ли передал дар прозорливости и молитвы какой-то старец, который даже не видел его, а Порфирий только наблюдал за ним, как он молится. То есть в этой книге [содержится] целый ряд вещей, которые совершенно противны православному пониманию духовной жизни. Мы говорим об этом! Я не знаю будет ли ассоциироваться эта книга, как учение преподобного Порфирия Кавсокаливита (сейчас этот вопрос рассматривается). Если это будет — это будет беда! [Я хотел сказать], что Порфирий, может быть, был совсем другой, что в этой книге допущены колоссальные принципиальные искажения. Тогда всё ясно. Но тогда образ канонизируемого должен дистанцироваться с тем образом, который есть в книге. Видите, мы критикуем!

А о Романовых, Вы простите, я не хочу даже говорить. Я уже сказал, они канонизированы. Смиряемся перед лицом этого Церковного акта. Однако смирение совсем не означает, что мы меняем наши представления, как перчатки. Всё то, о чём Вы говорите, остаётся в поле зрения, но канонизация совсем не означает снятия всех этих отрицательных вещей, о которых Вы говорите. Да, это было, но сейчас Церковь сочла нужным канонизировать их в самом нижнем лике страстотерпцев. Мы смиряемся перед лицом Церкви.