Вторая половина. Матушка Евгения Цихановская

Героиня программы - матушка Евгения Цихановская, супруга иерея Сергия Цихановского, клирика Свято-Троицкого кафедрального собора города Екатеринбурга. 

 «Все сбудется, стоит только расхотеть» – это один из афоризмов гениальной Фаины Раневской, у которой каждая фраза – вызревший плод мудрости и жизненного опыта. А в этих словах, при их, казалось бы, парадоксальности, заключена самая суть высшего христианского качества – смирения.

Стоит только расхотеть, то есть отказаться от собственной воли, претензий и ожиданий; образно говоря, перестать подсказывать Господу, что нам необходимо. Стоит только расхотеть, и станет понятно: то, что уготовал Сам Господь, и есть самое лучшее для нас.

Небольшой, приспособленный под художественную мастерскую уголок в одной из комнат – своего рода портал, соединяющий века, прошлое и будущее поколения. Здесь творится то, что сродни таинству: реставрация старинных икон.

Матушка Евгения Цихановская:

– Я снимаю следы, которые оставило время, которые оставила людская злоба; стараюсь явить миру истинную красоту того памятника, который держу в руках.

Осторожно и трепетно, чтобы не навредить, реставратор снимает наносную грязь, устраняет выбоины, возвращает свежесть красок, красоту линий, чтобы святой образ, намоленный поколениями, вновь обрел чистоту и вернулся к своему предназначению – быть для молящихся окном, распахнутым в мир горний. Так и Господь реставрирует наши души, слой за слоем снимая с них наносное, вредоносное, иллюзорное, чтобы мы наконец дошли до сути нашей жизни; снимает осторожно и трепетно, чтобы не навредить.

Старший ребенок представляется солидно: «Я мальчик Лука». А насчет младшей на всякий случай уточняет: «Это девочка Ксюша». Ободочек с цветами, рубашка с вышивкой – нарядные все; и не только потому, что ждали гостей. Национальные украинские вышиванки – часть атмосферы этого дома и выражение любви к главе семьи, который родом с Украины.

Отец Сергий Цихановский вырос в селе рядом с городом Каменец-Подольский Хмельницкой области, вырос в верующей, воцерковленной семье и с раннего детства мечтал стать священником.

Иерей Сергий Цихановский:

– Так как жили в селе, в саду вывешивал иконочки, сам делал кадило из консервных банок, угли, все как положено.

Пока в далеком украинском селе мальчик Сережа устраивал домашние литургии, в Екатеринбурге подрастала девочка Женя.

Матушка Евгения Цихановская:

– В моей семье фактически все – юристы. Дедушка у меня профессор, доктор юридических наук, мама и бабушка – кандидаты юридических наук, папа работал следователем.

Ей было шесть лет, когда папа, крещенный в детстве, обратился к Богу. Тогда по душам людским пошли беспощадным катком лихие девяностые. Защиту от скорбей, полноту и смысл жизни папа – Николай Михайлович Харитонов – обрел в Церкви. А вместе с ним – его семья: жена, сын и дочь. В памяти Жени ярким воспоминанием остался день, когда она вместе с мамой и братом приняла Святое Крещение в Иоанно-Предтеченском кафедральном соборе Екатеринбурга. После крещения семья начала сразу соблюдать все посты, посещать воскресные литургии, помогать храму. Родители строго пошли по пути воцерковления и повели за собой детей, порой без скидок на то, что они еще дети.

Матушка Евгения Цихановская:

– Это породило некие внутренние борения, потому что в детстве я, наверное, устала от строгой дисциплины.

Однако эти борения были скорее не протестом против строгого соблюдения родителями церковных правил, а поиском равновесия и гармонии между внешним проявлением веры и внутренним ее наполнением. Юная Женя много читала, причем самую разную литературу – от трудов митрополита Антония Сурожского до Клайва Льюиса. Интуитивно отсеивая плевелы, девочка искала Христа, наполняя душу зернами истины, которые находила в результате этих недетских душевных борений. Все промыслительно в этой жизни, и внутренние метания накрыли Женю в очень непростой момент.

Матушка Евгения Цихановская:

– Господь рано призвал к Себе мою маму, мне тогда было 10 лет. У папы тогда были серьезные сложности, скажем так, финансового характера. Господь его смирил и через это, мне кажется, еще больше приблизил к Себе.

Это была темная полоса в жизни семьи. Плюсом к невосполнимой утрате – неприятности по работе у отца и брата, проблемы со здоровьем у самой Жени. Но именно этот период стал для всех поворотом к свету, к Богу. И первым этот поворот сделал отец.

Матушка Евгения Цихановская:

– Я просто видела, как папа молится, как он трудится. Я видела, что жизненные трудности не смогли его сломить. Наверное, через любовь отца я отчасти смогла познать любовь Бога. Я знала, что как бы ни было тяжело, я могу прийти к нему и рассказать все. И он меня, безусловно, поймет и всегда утешит.

Отец дал чувство защищенности, с которым юная Женя покинула дом и уехала учиться в Тобольскую иконописную школу. Выбор духовного учебного заведения был сознательным. Светское студенчество и манило, и пугало. Сохраняя внутреннюю чистоту, Женя осознавала, что именно она может стать объектом нападок лукавого и что можно попасть под негативное влияние студенческой среды, о последствиях которого она будет очень жалеть.

Матушка Евгения Цихановская:

– Я знала, что просто могу не устоять, а мне не хотелось делать то, что вызывает во мне просто отторжение.

Строгий (сродни монастырскому) устав Тобольской иконописной школы не только не отпугнул Евгению; сейчас она благодарна всему, с чем столкнулась там. Поступила не сразу, год оставалась подмастерьем.

Матушка Евгения Цихановская:

– Подмастерья живут вместе со студентами и несут трудовые послушания, а в свободное время вместе со своими наставниками (с кем-то из студентов старших курсов) они готовятся к вступительным испытаниям.

Это была для Жени ни с чем не сравнимая школа самодисциплины и смирения. Но вместе с испытаниями Господь послал ей самую большую в жизни любовь. Сергей Цихановский учился в той же иконописной школе, но курсом старше. Он сразу привлек ее внимание лучезарной улыбкой, обаянием и тем, что вокруг него кипела жизнь.

Матушка Евгения Цихановская:

– Было в его внешности, в движениях, в том, как он говорил, то, что выдавало в нем тонкую артистическую натуру, и это как-то сразу меня привлекло, и я сама не заметила, как влюбилась. Причем влюбилась настолько сильно! Никогда в жизни такого со мной не происходило.

А он ее не замечал и не подозревал, какой пожар полыхал в душе этой хрупкой девушки. Не знал, как, спасаясь от нахлынувшего чувства, она истово молилась, чтобы Господь открыл ей ее судьбу и чтобы любимому указал дальнейший путь. За два года у них был лишь один короткий разговор. Оказалось, что Сергей – выпускник регентского отделения Почаевской духовной семинарии, что хотел (как многие его однокурсники) принять священство, о котором мечтал с детства, но владыка благословил его ехать в Тобольск, учиться иконописи. То, что происходило в его жизни, оказалось так созвучно ее душе, что чувства вернулись с новой силой. И тогда Женя сказала себе: хватит мучиться; где ты и где он? С ним должна быть девушка, похожая на него, самая-самая.

Матушка Евгения Цихановская:

– Надо уже принять то, что этот человек не будет с тобой никогда. Просто будешь за него молиться, чтобы у него все хорошо сложилось.

Можно только догадываться, каких сил стоило Евгении принять подобное решение, отказаться, расхотеть, отпустить, выйти на уровень безусловной любви. Но именно такую любовь и ждет от Своих детей Господь.

Матушка Евгения Цихановская:

– Господь послал желаемое тогда, когда я полностью, навсегда от этого отреклась. Чтобы душу не травить, я решила избегать Сережу, не находиться с ним в одной комнате; слышала его голос и уходила в другую комнату. Вот в этот период он ко мне подошел.

Иерей Сергий Цихановский:

– Что-то где-то екнуло, вот и все. Я считаю, что это тоже Промысл Божий.

Матушка Евгения Цихановская:

– А у нас на самом деле не было как такового признания в любви. Просто было какое-то, наверное, ощущение близости, родства. Просто у нас очень много общего, мы друг друга всегда поддерживали, у нас общие интересы.

Иерей Сергий Цихановский:

– Я почувствовал, что для меня этот человек очень важен в жизни. Это надо чувствовать, это словами не опишешь. Я понял, что с этим человеком можно разделить свою жизнь.

После венчания молодые супруги уехали в Екатеринбург. Занимались иконописью и реставрацией икон, стали прихожанами храма святых Космы и Дамиана при Первой областной больнице. Оба встали на клирос: муж пел, жена читала. Параллельно Евгения начинала преподавать в воскресной школе. Они строили планы, мечтали о детях. Три года мечтали, пока вновь не пришли к осознанию, что не их желания определяют жизнь, и нашли в себе силы отступить и отпустить.

Матушка Евгения Цихановская:

– Как-то сели, я говорю: «Сережа, а вот представь себе: у нас никогда не будет детей. Просто осознай: никогда у нас не будет детей, никогда. Ты готов это принять?» Он говорит: «Да». Я говорю: «Ты знаешь, я тоже. Давай так и будем жить, как будто у нас никогда детей не будет. Просто примем это». К нашему удивлению, через полгода Господь послал нам старшего сынульку».

И после рождения Луки Сергей продолжал мечтать о священническом сане, но обстоятельства складывались не так, как он хотел. Тогда для него наступил момент истины.

Матушка Евгения Цихановская:

– Принять полностью тот факт, что он никогда в своей жизни не сможет стать священником... Не просто сказать: «Ладно, я смиряюсь, но где-то в глубине души-то я хочу себе этого», а полностью принять.

И вновь Господь дал желаемое тогда, когда было достигнуто безусловное внутреннее смирение: не как я, а как Ты, Господи. Внутреннее смирение и безусловная любовь позволили Евгении принять выбор мужа, хотя роль жены священника ее пугала.

Матушка Евгения Цихановская:

– Настал момент, когда я поняла, что…

Иерей Сергий Цихановский:

– … это неизбежно.

Матушка Евгения Цихановская:

– Нет … просто как можно быть вполне счастливым, если человек, который тебе дорог, себя счастливым не чувствует? Я поняла, что стоит довериться Богу, стоит поступиться какими-то своими маленькими страхами и желаниями ради того, чтобы отец Сергий по-настоящему был счастлив.

У них удивительный творческий союз: могут работать вместе над одной иконой, советоваться друг с другом, подсказывать детали, искать цвет, при необходимости что-то исправлять.

Иерей Сергий Цихановский:

– Понятно, что где-то гордость внутри начинает закипать. Я бросаю кисточки и говорю: «Бери и пиши сама». Это гордыня какая-то… или усталость; можно свести все-таки на усталость, глаз замылен. Но когда я приступаю к этой же работе на следующий день, успокоившись, умиротворившись, приступаю с молитвой, то, конечно же, вижу: да, она была права.

Матушка Евгения Цихановская:

– Бывают моменты, мы не всегда друг другу уступаем. Тем не менее для меня такая ценность, что мы вместе работаем, и это одни из самых счастливых моментов для меня – совместное творчество, потому что это единение в совместной любви и в любви к Богу.

У каждого из них свой взгляд, а вместе они – два духовных взгляда в одном направлении. Правда, совместное творчество сейчас – редкость. Маленькие дети требуют внимания. В таких случаях мама дает возможность поработать папе, а папа – маме. Особенно когда мама занимается реставрацией – процессом, требующим абсолютной внутренней собранности и ответственности.

Матушка Евгения Цихановская:

– Это очень опасно, когда в процессе работы появляется ощущение того, что результат зависит от тебя, ощущение, что уже столько опыта, что чувствуешь икону, что рука  буквально сама пишет. Как только появляется это ощущение (даже мимолетно), сразу же Господь возвращает тебя в реальность. Как только подумал, сразу же рука дрогнула. И понимаешь, что чуть-чуть (даже в реставрации) – и была бы утрата.

Молитва на начало иконописи – перед работой, во время – прослушивание в аудиозаписи Псалтири. Надо понимать каждый миг, что ты – только инструмент, через который Господь являет и возвращает людям красоту иконы.

Матушка Евгения Цихановская:

– Я хочу собрать эту икону, как дети собирают мозаики по кусочкам; то есть такое радостное предвкушение того момента, когда все кусочки соберутся в единое целое – и икона явится перед тобой в каком-то новом качестве. Но при этом очень важно сохранить красоту старины, ощущение древности, как многие любят говорить – намоленности, которая исходит от иконы. Для реставратора это сложная задача, особенно если реставратор – перфекционист, потому что всегда хочется сделать так, чтобы все было чистенько, все было идеально. Но это большая ошибка для реставратора, потому что нужно сохранить эту красоту древности.

Осторожно и трепетно, чтобы не навредить, реставратор возвращает людям намоленный веками образ. А Господь реставрирует его душу, слой за слоем снимая наносное, вредоносное, иллюзорное.

Иерей Сергий Цихановский:

– Мы верим, что Господь никогда нас не оставляет, даже в трудные минуты мы всегда пребываем с Богом. Эти трудные минуты, наверное, даже более блаженны, чем когда все очень хорошо.

­ Матушка Евгения Цихановская:

– Я не хочу делать вид, что у меня сейчас нимб над головой появится. Нет, просто Господь на самом деле Сам направляет, как только ты оступаешься. Вот ты идешь по этой тропинке, и как только ты оступился, Он с любовью и отцовской строгостью опять направляет тебя на эту тропинку. И как ты ни пытайся с нее уйти, Он тебя все равно направит.

Направит осторожно и трепетно, чтобы не навредить.

Мы скоро с вами увидимся и продолжим знакомство с семьями священников и их вторыми половинами. До встречи! Мир вашему дому!

 Автор и ведущая Елена Саенко

Записала Людмила Ульянова