Уроки православия. Уроки жизни свт. Игнатия со свящ. Валерием Духаниным. Урок 1

Обращаясь в молитвах ко святым, мы чаще всего ждем от них чуда. И зачастую не видим, что сами святые являются чудом, и забываем, что знакомство с ними может принести нам огромную пользу. На ближайших уроках мы вместе со священником Валерием Духаниным будем говорить о жизненном пути свт. Игнатия (Брянчанинова) и о том, что весь этот путь буквально соткан из чудес…

Обращаясь в молитвах к святым, мы чаще всего ждем от них чуда – и зачастую не видим, что сами святые становятся чудом, забываем, что знакомство с ними может принести нам огромную пользу. Мы поговорим о жизненном пути святителя Игнатия (Брянчанинова) и о том, что весь этот путь буквально соткан из чудес…

– Отец Валерий убежден: творения святителя – незаменимое руководство для наших современников, которые хотели бы жить настоящей духовной жизнью, и ценность этих творений – и в том, что в них сосредоточен предшествующий опыт святоотеческой аскетической мысли, и в том, что святой Игнатий сумел воплотить этот опыт и в своей собственной жизни; его жизненный путь содержит в себе много полезного и поучительного. Каким же был он? С чего начинался? Оказывается, именно с чуда.

Священник Валерий Духанин, кандидат богословия, проректор по учебной работе Николо-Угрешской духовной семинарии:

– Он был вымолен своими родителями. У его родителей Александра Семеновича и Софьи Афанасьевны Брянчаниновых первые двое детей умерли, а затем наступило бесплодие. Если сравнить с нашим временем, то часто мы видим, что многие супруги не спешат рожать детей, кто-то даже делает аборты, умышленно умерщвляя своих чад, – разве может благословение Божие почить на таких родителях? А родители святителя Игнатия предприняли паломничество, они много времени стали проводить в монастырях, обителях, благотворили, жертвовали, совершали моления. Плодом этих молитв стало рождение будущего святителя Игнатия (Брянчанинова), который был назван Дмитрием в честь преподобного Димитрия Прилуцкого.

Будущий святитель родился в 1807 году. По своему рождению принадлежал к дворянской среде. Сохранилось предание, что его предок, основатель рода боярин Брянко (или Бренко), был оруженосцем князя Дмитрия Донского, и, согласно преданию, именно Брянко (Бренко) во время Куликовской битвы облачился в доспехи князя, принял удар на себя и погиб во время сражения.

И весь род Брянчаниновых служил царям, а затем императорам верой и правдой, и самому Дмитрию Брянчанинову предлежала та же самая судьба. Но как будущий святитель, а тогда еще юный Дмитрий, вдруг обратил внимание на духовные идеалы? Конечно, во многом это тайна человеческой души, но сохранились воспоминания самого святителя. И он в статье «Плач мой» пишет: «Мне некому было открыть своего сердца, и я начал изливать свое сердце пред Богом, стал обращаться в молитве ко Господу».

Именно молитва к Богу стала пищей для его души. Он пишет: «Завеса, изредка проницаемая, лежала для меня на Евангелии, но Пимены Твои, Твои Сисои и Макарии производили на меня чудное впечатление». Это значит, что именно пример святых отцов, древних подвижников и аскетов оставил самые сильные впечатления в душе юного Дмитрия – вот уже в таком раннем возрасте он воспринимает идеалы древних святых отцов, начинает молиться. И, по его собственному признанию, когда ему исполнилось 15 лет, он почувствовал в своей душе необыкновенный мир и несказанную тишину, безмолвие. По юности своей он думал, что так бывает у любого человека.

И мы видим удивительную вещь: в 15-летнем возрасте, когда обычно у юных людей просыпаются всевозможные страсти и пожелания плоти, и раздражение, и вспыльчивость (это же переходный возраст), душа Дмитрия Брянчанинова испытала состояние исихии – внутреннего безмолвия: уже тогда юноша старался совершать умную молитву и обращался ко Господу в глубинах, в самых тайниках своего сердца. Была еще одна важная деталь: у Дмитрия подорвалось здоровье. Однажды вместе с отцом он купался в речке, было достаточно холодно, он замерз, но не решился выйти из реки прежде отца – боялся, что проявит дерзость. После этого Дмитрий сильно простудился, и болезнь часто посещала его. И именно болезни способствовали его уединению, а будучи в уединении, он предавался молитве, когда вполне здоровые отроки посвящали себя всевозможным забавам, играм.

Святые люди зачастую имеют те же жизненные обстоятельства, что и каждый из нас. Отношения Дмитрия Брянчанинова с отцом складывались крайне тяжело, ему трудно было делиться своими душевными переживаниями; с мамой у него были более доверительные отношения. Когда Дмитрию было 16 лет, отец повез его в Петербург, чтобы определить в Высшее военное инженерное училище, и по дороге спросил сына: «Куда бы ты хотел поступить на службу?»

Такой откровенный вопрос удивил Дмитрия, но поначалу он испугался и просил, чтобы отец не наказал его за откровенное признание. Отец согласился. И тогда Дмитрий сказал, что хочет поступить на службу к Царю Небесному и хочет принять монашеский постриг. Отец воспринял это решение как несерьезное, привез его в Петербург и повел в Высшее военное инженерное училище.

Конечно же, экзамены Дмитрий сдал блестяще, он прекрасно учился и даже был введен в дом президента Академии художеств Алексея Николаевича Оленина, где собирались известные личности – Крылов, Гнедич, Батюшков и куда приходил неоднократно даже Александр Сергеевич Пушкин. Там юный Дмитрий Брянчанинов декламировал свои собственные стихи и читал произведения, которые только-только вышли в свет, и заслужил уважение, ему прочили прекрасное будущее писателя. А в Инженерном училище он стал первым по успеваемости, но удивительным образом обнаружилась тоска.

Он посвятил себя земным занятиям, изучал, как он сам говорил, науки человеческие, плод земных исканий людей, а в душе появилась тоска: он утратил прежнюю молитву к Богу. Правда, Господь подал ему некоторое утешение: ему встретился друг – Михаил Чихачев, тоже из дворян, тоже юнкер Высшего военного инженерного училища. Они были разными по характеру, но дружба – это далеко не всегда сходство характеров. Однако подлинная дружба – это единство интересов. Они стремились к Богу. И вокруг них стал формироваться кружок юнкеров, которые жили аскетическими идеалами. Они много молились, решали вопросы своей духовной жизни, но когда стали обращаться за духовным руководством, то у духовника училища отклика не нашли. Однажды Дмитрий Брянчанинов, придя к духовнику, сказал, что борим множеством греховных помыслов. А священник, не желая вникнуть в духовные проблемы юноши, тут же донес начальству, что учащийся Брянчанинов борим политическими замыслами. И это навлекло подозрения со стороны начальства, подорвало взаимоотношения юноши с духовником. Когда обнаружилось отсутствие взаимопонимания с духовником училища, Дмитрий Брянчанинов с Михаилом Чихачевым стали искать уже более глубоких, серьезных священников и нашли их в Александро-Невской лавре, где были ученики старца Леонида, который впоследствии стал оптинским старцем. И молодые люди уже исповедовали свои помыслы, стали регулярно причащаться Святых Таин. В душе Дмитрия жило глубокое желание всецело посвятить себя Богу, и поэтому причащаться он стал еженедельно – и об этом говорил и своим друзьям, ибо без таинства Причащения в принципе невозможна духовная жизнь.

Дмитрий Брянчанинов испытал невероятные затруднения. Его отцу сообщили, что сын увлекся благочестивым образом жизни. Юношу вызвали к петербургскому митрополиту, который сказал: «Тебя никогда не сделают архиереем». А он хотел посвятить себя простой монашеской жизни… И вот учеба в училище заканчивается, и Брянчанинов просит, чтобы его освободили от служебных обязанностей и разрешили уйти в монастырь. Когда он написал такое прошение, император Николай I ответил отказом; государь поручил своему брату Михаилу Павловичу переубедить выпускника Высшего военного инженерного училища – на него были затрачены средства, он мог стать выдающимся военным и, может быть, государственным деятелем: он был первым учащимся.

И Дмитрию Брянчанинову запретили уходить в монастырь. Ему было предписано выехать в Динабургскую крепость (она находится в Латвии) и приступить там к строительным работам. Выпускник училища не мог противиться повелению императора, поехал, куда ему было велено, приступил к работам, но окончательно слег. Когда Великий князь Михаил Павлович лично посетил Динабург и увидел, что Дмитрий Брянчанинов несостоятелен в своем предполагаемом военном служении, было подписано прошение об отставке. Этим событиям предшествовала одна важная встреча. Когда Дмитрий заканчивал учебу, он в Петербурге повстречался со старцем Леонидом. Эта встреча окончательно перевернула все в душе молодого человека: он всецело и бесповоротно готов принять монашество и, выйдя в отставку, выезжает в Александро-Свирский монастырь к старцу Леониду и поступает в беспрекословное послушание к нему. Именно там Дмитрий прошел основное становление как готовящийся к монашеству.

Именно здесь он испытал первые уроки смирения. Он был из дворян, не исполнял до этого никаких простых работ, а самое первое послушание оказалось на кухне, и поваром оказался бывший крепостной Брянчаниновых… Он велел идти за ним в амбар, кинул мешок, так что всего Дмитрия обдало мукой. В амбаре будущий святитель стал держать мешок в руках, придерживая его зубами, а повар насыпал туда муки, и впервые в своей жизни Дмитрий испытал чувство смирения, которое в душе его отозвалось необыкновенным миром и тишиной. Святитель Игнатий вспоминал это всю жизнь. Именно здесь, смиренно служа братии этой обители, Дмитрий испытал первый опыт благодатного действия Святого Духа, который показал ему, что подлинная молитва неотрывна от подлинного смирения, и только тот христианин, который достиг смирения, может совершать молитву так, как ее полагается совершать.

К великому сожалению, старцу Леониду пришлось выехать из Александро-Свирского монастыря, и Дмитрий Брянчанинов вместе с Михаилом Чихачевым последовали за ним. Друзья приехали в Площанскую Богородицкую пустынь, но там ситуация изменилась, учеников стало крайне много, Дмитрий потерял прежнее руководство, которое было в Александро-Свирском монастыре… Собрания учеников сопровождались всевозможной молвой, взаимными рассуждениями, и душа Дмитрия Брянчанинова утрачивала прежний духовный мир. Он много скорбел об этом, молился, и однажды ему было дано видение: он увидел светлый крест, возле которого стояли он сам и его друг Михаил Чихачев, и какой-то голос свыше сказал, что его друг должен участвовать в его страданиях. Дмитрий передал это видение старцу Леониду, и тогда тот благословил им жить отдельно по правилам скитской жизни в уединенной келье. Путь святителя Игнатия все-таки несколько отличался от пути оптинского монашества: с юных лет душа Дмитрия Брянчанинова искала безмолвия и отличалась созерцательностью.

Старцу Леониду пришлось уехать и из этой пустыни, и он поселился в Оптиной. Когда туда приезжают Дмитрий Брянчанинов и Михаил Чихачев (первоначально там их не хотели принять), условия жизни оказались настолько трудными, что они переносили там всевозможные болезни и выбились из сил; да и прежние взаимоотношения со старцем Леонидом были утрачены.

Приходит весть от тяжелобольной матери, которая просит увидеться с сыном перед смертью. Будущий святитель Игнатий воспринимает это как особый Промысл Божий, который ведет его по особому пути – в одном из писем святитель Игнатий написал: «Уклонясь от старца Леонида телесно, я не уклонился в противные мудрования, и во мне живы все те наставления, которые я получил от старца Леонида в Александро-Свирском монастыре». Поэтому напрасно противопоставлять друг другу, как это иногда некоторые делают, оптинских старцев и святителя Игнатия, как напрасно противопоставлять их святителю Феофану Затворнику или святому праведному Иоанну Кронштадтскому. У каждого из них был свой особый путь, и Промысл Божий вел их по тому пути, по которому им и следовало идти.

Автор и ведущая Ольга Баталова

Записала Елена Кузоро