Уроки православия. Уроки жизни архп. Аверкия (Таушева). Беседа со свящ. Валерием Духаниным. Урок 1

На ближайших уроках мы отправимся в духовное путешествие, чтобы в недавнем прошлом повстречаться с удивительным наставником – выдающимся богословом, проповедником и писателем архиепископом Аверкием (Таушевым). А поможет нам совершить это знакомство священник Валерий Духанин.

В одной из проповедей святитель Димитрий Ростовский размышляет о том, почему нам, христианам, так важно и полезно поминать наставников. Ведь, всматриваясь в их добрую жизнь, богоугодные дела и даже кончину, вслушиваясь в их душеполезные слова и наставления, мы можем многому от них научиться. И чтобы такие воспоминания принесли нам большую пользу, святитель Димитрий говорит о добром обычае своего, да и нашего, времени, когда люди ради обучения в науках или ремеслах (или, как сказали бы мы сегодня, для получения хорошего образования) отправлялись в дальние страны и возвращались оттуда опытными и умудренными, поскольку учебу проходили у добрых наставников. И далее святитель, используя этот замечательный прием, также отправляется на учебу, но не телесными, а умственными ногами.

В самых разных странах и временах он встречается с мудрыми и святыми людьми и находит в их словах и делах великую духовную пользу. Вот так же и мы на ближайших уроках православия отправимся в духовное путешествие, чтобы в недавнем прошлом повстречаться с удивительным наставником – выдающимся богословом, проповедником, духовным писателем архиепископом Аверкием (Таушевым).

Люди, знавшие будущего владыку в молодости, называли его «добротолюбцем» за то, что он часто цитировал «Добротолюбие». А те, которые встречались с ним уже как с архиереем, отмечали: это был настоящий пастырь Церкви Христовой, имевший чистую, искреннюю душу, необыкновенный дар слова, всепоглощающую ревность о чистоте Церкви и ее учении, а также жертвенную заботу о спасении душ пасомых. И сегодня священник Валерий Духанин поможет нам сначала узнать, чтобы затем поминать этого замечательного духовного наставника.

– Владыка Аверкий (Таушев) – прежде всего искренний исповедник православия. Он жил во времена, когда все рушилось, это была эпоха страшных кризисов, и прежде всего кризиса духовного. Родился он в России, но уже на четырнадцатом году жизни ему пришлось эмигрировать. При этом через всю жизнь он пронес искреннюю любовь к России. Он всегда тянулся туда, где рядом была Россия. Как только появилась возможность поехать в Карпатскую Русь, где люди стали возвращаться из униатства в православие, тут же направился туда, потому что понимал, что тоже может чем-то послужить русским людям.

Владыка Аверкий был человеком, который поддерживал искренне ищущих людей. Мне бы хотелось обратить внимание на следующее. Наше время – это, по большому счету, время дезориентации: вроде бы все можно, а постичь духовное не получается. Открыты духовные школы, есть множество книг, но люди не имеют ориентиров. На что мы можем ориентироваться? Именно на таких духовно выдающихся людей. Отец Серафим (Роуз) неслучайно говорил, что епископ Аверкий (Таушев) был не просто служителем, а именно столпом православия и всей Православной Церкви.

Как в XIX веке были святитель Феофан Затворник, святитель Игнатий (Брянчанинов), святой праведный Иоанн Кронштадтский, так в XX веке нам был дан епископ Аверкий (Таушев). Хотя он не канонизирован, мы знаем, что вскоре после его блаженной кончины стали собираться случаи его благодатной помощи людям. Даже в пределах западных территорий, там, где есть православные христиане, его называют святителем Аверкием. И он действительно со Христом, молится о нас, поддерживает. Но самое главное, дает нам духовный ориентир – как нам быть в наше время.

Владыка Аверкий много говорил и предостерегал от апостасии – отступления, показывал, как это происходило исторически.

 «Апостасия – вероотступничество, измена христианской вере и отпадение от нее. Апостасия как мировое явление было пророчески предсказано апостолом Павлом, считавшим ее одним из основных признаков событий, присущих последним временам и предшествующих Страшному суду».

– Мы знаем, что, например, в 1054 году римо-католицизм откололся от православия, что уже в определенном смысле апостасия. Потом началась эпоха Возрождения, когда в западных державах стало возрождаться фактически язычество. Стали переводить сочинения античных авторов, которые не самым лучшим образом влияли на нравственность. И это отразилось как на нравственной жизни, так и на искусстве того времени, потому что изображения стали очень откровенными. Даже когда они посвящались религиозным сюжетам, в них было не много нравственного. И потом, как следствие, наступает Реформация, протестантизм – это новый виток апостасии, отступления.

Далее возникает гуманизм, ставящий на первое место человека без Бога. А разве может человек без Бога быть состоятельным, гармоничным? Не может, потому что он забывает высшие духовные начала, забывает заповеди, которые дал Господь. Когда человек сам для себя ценность, он начинает превозносить то, что находится внутри него самого. А внутри самого человека зачастую пребывают страсти, и люди начинают служить этим страстям. Постепенно эта апостасия привела к тому, что люди перешли к открытому материализму, безбожию. И так случилась трагедия на территории Святой Руси: был убиен царь, ниспровергнут богоустановленный порядок и воцарилось безбожие.

Владыка Аверкий как раз являлся человеком, который на протяжении этого времени смог сохранить в себе живую искреннюю веру, искреннее исповедание Христа. Отец Серафим (Роуз) делился с игуменом Германом (Подмошенским): «Из всех архиереев, которых я знал, больше всего мне понравился именно епископ Аверкий (Таушев). Потому что в нем нет ничего показного, ничего искусственного, он хранит в себе именно духовную подлинность. Он хранит такие сокровища духовной жизни, что мог бы вообще не говорить и нести все это в самом себе. Но когда владыка начинает говорить, то каждое его слово – это истина. Каждое его слово воспринимается как подлинное».

И действительно, во многих сохранившихся воспоминаниях о владыке Аверкии говорится, что он произносил слова проповеди возвышенным, одухотворенным и очень чистым языком. С детства он много читал, его отец имел большую библиотеку, и тогда еще маленький Александр проводил в ней целые дни, потом он получил неплохое образование, поэтому говорил чистым литературным языком. По воспоминаниям современников, если записывать его проповеди, то они не нуждались ни в какой дополнительной литературной правке, настолько чистым языком говорил владыка.

В Джорданвилльской семинарии, где епископ Аверкий был ректором на протяжении многих лет, его называли «новым Златоустом». А ведь святитель Иоанн Златоуст был не просто талантливым проповедником. Люди могут удивляться красноречию, но ценность духовного проповедника не в этом, а в том, что он живет так, как учит. Подлинный проповедник-христианин не просто говорит о правильных вещах, он и живет так, как говорит. Его слово подтверждается его жизнью. И жизнь епископа Аверкия (Таушева) была этому подтверждением: очень многие люди находили в нем поддержку. Еще будучи непожилым человеком, он одно время был духовником главы Русской Православной Церкви За рубежом, то есть пользовался огромным авторитетом, и как духовник он многим оказал помощь и поддержку.

Будучи вне России, владыка Аверкий видел те соблазны, которые возникали и в западных странах. Это то самое, что вышло сейчас на первое место и в России. Это поиск комфорта, удовольствий, во всем продвижение только себя – эгоистичное устроение жизни. Владыка Аверкий очень много писал об этом и говорил, что апостасия в том и заключается, что мы начинаем больше служить страстям. Он отличал три вещи, характеризующие наше время, и согласовался в этом со святителем Игнатием (Брянчаниновым), одним из своих духовных учителей, дух которого он воспринял через его сочинения.

Первое, что характеризует наше отступление, – это лицемерие, состоящее в том, что, хотя мы вроде исповедуем христианство, по жизни зачастую не соответствуем этому: мы хотим только комфорта, удовольствий, хотим окружить себя земными благами. Второе – это отсутствие духовного руководства: оскудели духовные руководители, и современный человек зачастую оказывается одинок на своем духовном пути. Он не знает, как правильно выстроить свою жизнь, как правильно молиться, какие искушения могут поджидать его на пути духовной жизни. И третья составляющая этого отступления – умножение соблазнов, увеличение всевозможных искушений современного человека.

«Признаки апостасии по архиепископу Аверкию:

1. Лицемерие.

2. Отсутствие духовного руководства.

3. Умножение соблазнов».

Обо всем этом владыка Аверкий писал как о возрастающей апостасии. Как и о том, что в каком-то смысле это является приуготовлением грядущего антихриста. Здесь можно привести следующую аналогию. Когда-то, давным-давно, проводилась идея двух градов: града Божьего и града земного. Вначале эту идею высказывал святой Амвросий Медиоланский, а потом развил Блаженный Августин. Град Божий – это Церковь Христова, но представленная в лице ее подлинных исповедников, тех, кто всем сердцем принадлежит Христу, кто старается устроить свой внутренний мир по заповедям Божьим, а не просто внешне принадлежать Богу, делая что-то для своего удовольствия. А град земной, или град дьявола, – это греховный мир, живущий по хаотичным принципам: все только для себя, только для самоудовлетворения. И в этой бездне человеческих соблазнов гаснут самые добрые порывы человеческой души.

Владыка Аверкий как бы продолжает эту идею, хотя и не ссылался ни на Блаженного Августина, на святого Амвросия Медиоланского, а, может быть, больше опирался на святителя Игнатия (Брянчанинова). Он проводит такую идею: Царство Христово – это Церковь, которой мы должны искренне принадлежать, а своего рода царство антихриста заранее предустраивается его служителями как противление духу Христову в современном обществе, как гедонизм – культ удовольствий, как то, что подвигает людей только формально быть исповедниками веры Христовой. Кто сейчас скажет, что он не христианин? Кто не носит нательный крестик? Возможно, большинство наших соотечественников скажут, что являются христианами, но соответствуют ли они этому по духу – большой вопрос. И владыка Аверкий часто писал в своих письмах о том, что наша задача – иметь живую связь со Христом и живое исполнение Его заповедей.

«У современных людей все извращено: они уже не боятся грехов, а боятся только смерти, желая пожить подольше и изобретая всевозможные средства для того, чтобы продлить свою земную жизнь… Понятие греха теперь уже вытравлено из сознания. Греха для большинства современных людей уже как бы не существует, а одновременно вытравляется и живая вера в будущую жизнь».

– Чем отличается живое исповедание Христа от мертвого? Мертвое исповедание – это формальное исполнение определенных правил, когда человек воспринимает христианство как сложившуюся культуру, как определенные обычаи, которые вошли в жизнь и становятся принадлежностью твоего быта. Ты к ним очень хорошо относишься, но сам от этого внутренне не меняешься. И из-за этого получается, что человек может, например, вычитать утром и вечером правила, прийти в храм, поставить свечку – и при этом оттолкнуть локтем другого человека, который тоже стоит к святыне, но мешает ему. Поэтому не получается, как мы говорим, пробиться к святыне, имея в виду, что у нас нет живого исповедания. То есть когда христианство становится больше культурной принадлежностью, наступает некое умирание, которое рано или поздно приводит к тому, что такие культурные принадлежности отправляются в музеи и становятся музейными экспонатами, куда можно прийти и где нам скажут: «Вот это христианские книги, это образцы христианской жизни того времени. Когда-то все это было, а теперь нам не нужно». Получается, что это даже не исповедание, а просто формальное соблюдение каких-то правил.

В чем должно состоять оживление? В постоянном внутреннем хранении себя, в трезвении, как говорят святые отцы. Внутри всегда должен быть какой-то огонек и наблюдение за собой: «Как я на самом деле молюсь? Молюсь ли я действительно чисто, внимательно или просто исполняю определенную повинность? Не отношусь ли я к молитве как к некоему оберегу: прочитал – значит, это должно защитить меня от неприятностей? Молитва как разновидность защитных суеверных ритуалов – или же действительно мое личное обращение ко Христу?»

Что такое вообще вера в Бога? Это не просто уверенность в том, что Бог находится где-то далеко. Я знаю, что Он есть, но живу, вообще-то, я сам, сам устраиваю свой быт. Вера – это внутреннее ощущение присутствия Божьего, того, что Господь присутствует рядом и мы находимся перед Его взором. И когда я знаю, что Господь видит и мои мысли, и чувства, и все, что я делаю, как я тогда буду поступать пред Его взором: могу ли произнести какое-то грубое слово другому человеку, раздражиться, рассердиться на него? Могу ли отказать в помощи ближнему, который обратился ко мне? Сама совесть часто подсказывает нам, но мы иногда перешагиваем через нее. То есть живая вера предполагает именно внутреннюю жизнь. Это значит, что нет застоя, что я постоянно обращаю внимание на то, что делаю, как поступаю. Нужно в каком-то смысле теребить самого себя.

Владыка Аверкий во многом был воспитан и на творениях святителя Феофана Затворника, читал «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться?», его проповеди, «Путь ко спасению». И святитель Феофан говорил, что нужно постоянно возгревать в себе дар веры, чтобы не скатываться к некоей теплохладности: выполнил некое правило, сказал себе: «Какой же я хороший – выполнил всё», а дальше пошел и живешь как есть. Должна быть некая внутренняя жизнь, при которой ты стараешься не стоять на месте, а наблюдать за собой в конкретной ситуации. Например, на работе возникла некая ссора, неприятность и хочется тут же выплескивать какие-то обиды, кому-то пожаловаться. А в этот момент надо просто остановиться и обратиться с молитвой к Господу, то есть, почувствовав, что душа выходит из мирного состояния и меня начинает «нести», сказать: «Господи, помоги мне, укрепи. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного (грешную)». Чтобы молитва помогла прояснить, как правильно поступать. Когда мы молимся, то душа приходит в состояние равновесия, и только при таком состоянии можно увидеть, какие правильные шаги можно предпринять. Речь идет о том, что духовная жизнь предполагает постоянное внутреннее бодрствование, чтобы наблюдать, что в нас происходит, и соответственно реагировать.

Записала Ксения Сосновская