Уроки православия. Школа покаяния. Урок 55. («Слово о смерти» свт. Игнатия Брянчанинова читаем с прот. Андреем Каневым 13 часть)

«Слово о смерти» - так называется одно из самых известных творений св. Игнатия (Брянчанинова), и речь в нем идет не столько о смерти, сколько о жизни - той самой вечной жизни с Богом, которую может наследовать каждый христианин. В главе «Смерть праведников и грешников» святитель на примере кончины прп. Сисоя Великого показывает, как живут и как готовятся к вечности праведники. Но какие уроки веры мы можем извлечь из кончины монаха-отшельника, жившего 1500 лет тому назад?

– «Слово о смерти». Так называется одно из самых известных творений святителя Игнатия Брянчанинова. Читая его на уроках православия вместе с протоиереем Андреем Каневым, мы постоянно повторяем, что речь в нем идет не столько о смерти, сколько (и прежде всего) о жизни – той самой вечной жизни с Богом, которую может наследовать каждый христианин. Святитель Игнатий через все свое творение красной нитью проводит мысль, что мы жизнь земную должны проводить в приготовлении к вечности. В главе «Смерть праведников и грешников» святитель на конкретных примерах показывает, как живут и как готовятся к вечности праведники. Так, повесть о Сисое Великом он начинает словами: «Кончина избранников Божиих преисполнена славы» – и далее показывает, в чем же заключается эта слава. Когда настало время умирать Великому Сисою, он стал видеть многих, уже почивших прежде святых, а затем и ангелов, и временами беседовать с ними. Когда старцы, стоявшие у его постели, спросили, с кем он беседует и о чем, Сисой ответил, что он умолял ангелов, пришедших за ним, оставить его еще здесь, на земле, на короткое время для покаяния. Старцы изумлялись и говорили: «Отец, ты не нуждаешься в покаянии». А преподобный отвечал им: «Поистине не знаю о себе, положил ли я начало покаянию». «А все знали, что он был совершен, что он был великим праведником, при жизни своей воскрешавший мертвых единым словом и бывший исполнен даров Святого Духа», – пишет святитель Игнатий. Какие же уроки мы можем извлечь из кончины монаха-отшельника, жившего 1500 лет тому назад?

Протоиерей Андрей Канев, настоятель храма в честь Владимирской иконы Пресвятой Богородицы (г. Екатеринбург), кандидат философских наук.

– История с преподобным Сисоем очень яркая. Святитель Игнатий показывает нам не только добрый финал, на который нам всем нужно ориентироваться, но еще и пытается рассмотреть эту историю изнутри. Конечно, более опытные люди лучше и глубже рассказали бы об этом, но попробуем и мы порассуждать о том, что доступно пониманию на нашем, азбучном, уровне. Преподобный Сисой уже готовится умирать, но прекрасно понимает, что еще не готов. Что это за состояние? Это не игра в смиренничанье, которую, к сожалению, мы нередко встречаем, а искреннее духовное состояние. Нам не показано, как преподобный Сисой достиг этого состояния: мы можем только предполагать, но это состояние человека, который не изображает смирение, а является реально смиренным человеком, не видящим в себе никаких даров. С чего начинается опыт смирения у христианина? С соблюдения заповедей Божиих. Одна из заповедей блаженств: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Божие». Нищий духом не считает себя мудрым, опытным, духовно богатым, достойным каких-то наград. Что он видит? Он видит свое несовершенство, свои грехи. У преподобного Сисоя они тоже, естественно, были, но только на каком уровне проявления? Если мы привыкли жить в свинарнике, то куча грязи не будет нас очень удивлять (наверное,только уж очень большая,«креативная» куча грязи может привлечь наше внимание). Так же и в нашей жизни: когда мы живем невнимательно, то только какие-то страшные, «потрясательные» грехи или события могут немного привести нас в чувство, а если человек привык жить в чистоте, то любая капля на скатерти или пятно сразу привлекут его внимание. Так же и у преподобных отцов: нельзя сказать, что они полностью очистились от грехов, но качество их проявления у них другое. Они замечают их уже в помыслах и видят всю свою греховность. Вот и преподобный Сисой не видел себя чистым, достойным какого-то преклонения и уважения.

Почему так получилось? Потому что преподобный Сисой прошел все ступени заповедей блаженств, а не остановился на какой-то одной, то есть нам показан уже результат правильно пройденного человеком пути. К сожалению, нам не показано, как молился преподобный Сисой, но это внутреннее состояние, и его, наверное, не покажешь. Закон духовной жизни таков: если человек начинает пытаться исполнять заповеди, то в ближайшее время сталкивается с тем, что сам физическими, волевыми усилиями выполнить их не может. Вся грязь, испорченность, отравленность нашего естества не позволяет нам выполнить заповедь, потому что заповеди – они ведь Божии! Если бы они были человеческие, то были бы совсем другими, очень доступными. Ну, допустим, заповеди были бы такими: посиди с друзьями, пива попей, а потом поблуди, поворуй, убей и так далее – вот это было бы очень по-человечески! А поскольку заповеди Божии, они и даются людям для того, чтобы, выполняя их, человек к Богу пришел. Человек– христианин, начиная исполнять заповеди, обязательно столкнется с тем, что сам их выполнить не сможет, и это приведет его еще к большему осознанию необходимости помощи Господа, и христианство здесь становится не просто красивой нравственной теорией, а практикой жизни. Христианин начинает искать, что значит заповедь: «Блаженны алчущие и жаждущие правды». Он реально начинает жаждать: как в пустыне человек хочет пить, так и христианин начинает искать праведности Христовой; то есть не человеческой правды (тебя обругали – ты идешь в суд на обидчика подавать), а праведности жизни во Христе. Что нужно сделать, чтобы свою жизнь исправить? В истории с преподобным Сисоем нам показано, что человек все ступенечки на небо прошел. Наверняка в его жизни бывали и гонения, и «радуйтесь и веселитесь» – он знал, что это такое. Поднимаясь на лифте в многоэтажке, мы проезжаем первый этаж и оставляем его там, внизу, но особенность евангельских заповедей в том, что они продолжают действовать; это, с одной стороны, лестница, но, с другой, ты должен сохранить тот опыт, который приобрел на этой лестнице на нижних ступенях. Совокупность всех добродетелей проявляется у преподобного Сисоя в том, что он говорит: «Я недостоин и даже не начинал покаяния», потому что чем ближе к свету ты приближаешься, тем он ярче. Сидя в темноте, ты думаешь: какой ты красивый, какое у тебя замечательное платье и вообще какой ты весь из себя ничего, а как только подходишь ближе к источнику света – видишь себя настоящего; а если и в зеркало посмотришь – вообще ужасно! Чем ближе человек подходит ко Христу, тем больше он понимает, насколько сам он грязен, немощен, жалок, насколько нуждается в свете.

– И преподобный Сисой нуждался в этом свете. Он не просто жаждал его, не просто желал быть рядом с Солнцем Правды, он понимал и ощущал, что его внутренних перемен ума, чувств, всей жизни (что и означает покаяние) совсем недостаточно, для того чтобы стать пригодным для Царства Небесного. И когда преподобный на смертном одре говорил братьям, что еще не положил и начала покаянию, то он скорбел вовсе не о том, что не успел на исповеди перечислить все свои прегрешения или какие-то из них запамятовал – нет. За его желанием продлить мгновения жизни для покаяния стояло нечто другое.

– Это очень важный момент. Часто современные христиане понимают под покаянием сходить на исповедь. А покаяние – это целый процесс изменения; слово покаяние переводится с греческого языка как «перемена ума», то есть прежде всего должен перемениться ум. Допустим, изменили правила дорожного движения – люди будут ездить по-другому. Так же и ум, как руководитель, меняет правила. Если раньше человек жил по волчьим законам, то, придя к вере, он начинает жить как христианин (или, конечно, пытаться жить как христианин). У него начинают меняться понятия, и то, к чему он привык, что он любил, оказывается не тем, что надо, потому что не приводит ко Христу, а даже противоположно Богу. Он начинает пытаться что-то менять, но это длительный процесс: не такой – ах, вспыхнул, а дальше снова возвратился к старому. Нет, это процесс, длящийся целую жизнь. Преподобный Сисой – замечательнейший, очень яркий внутренний образец именно этого процесса. Это не просто сходить на исповедь. Очень часто бывает, что человек идет на исповедь формально, а покаяния у него нет, но этого не увидишь, поскольку сердце человека нам, грешникам, не видно. Мы можем судить только по результатам его жизни: почему человек не меняется или почему он после причастия ведет себя не как человек, который со Христом встретился. А это бывает как раз из-за того, что человек на исповедь сходил, а покаяния не произошло. Он грехи любит, а раз любит, значит, и останется с тем, что любит. Любишь грехи – будешь с грехами жить, не любишь грехи – будешь с ними бороться, они уже не друзья тебе, а насильники, даже если и проявляются.

– А они, наши любимые грехи, проявляются в нас непрестанно, даже когда мы начинаем бороться с ними. Нередко, особенно на первых порах борьбы, они побеждают нас. Примеров тому множество. Давайте рассмотрим классический. Допустим, мы кому-то помогали, старались, отдавали человеку последнее (или предпоследнее), а он взял и вытер ноги об эту помощь и продолжил делать свои беззакония. Как отреагирует на это человек, не ведущий борьбы со своими страстями? Как минимум осудит ближнего и обидится на него, а то и разгневается, и при встрече с тем грешником скажет ему все, что о нем думает. Ведь так? А христианин, ведущий борьбу со своими страстями, может поначалу просто закрыть свой рот и не дать ядовитым словам сорваться с языка. Тот же, кто ведет такую борьбу долго, уже не осудит брата своего, не прогневается на него, а будет способен произнести слова, спасительные для своей души: «Господи, я этого человека прощаю, и Ты его прости и помилуй». Хотя сердце и на эти слова может пока не отозваться сочувствием, состраданием. Оно еще покипит, но страсти из него уже не убегут, как молоко из кастрюли. Кто пробовал, тот знает, как трудно менять себя, как сложен этот внутренний процесс покаяния, сколько в нем есть, оказывается, препятствий, которые не преодолеть с первой попытки. Этих попыток должно быть много, чтобы появился духовный опыт, навык выполнения той или иной духовной задачи, того или иного духовного упражнения. Навык, который имеет свой уровень сложности, тонкости, и это уже область аскетики, той самой аскетики, которой должны заниматься не только монахи-отшельники, а все христиане, желающие быть избранными Богом для Царства Небесного, а потому вслед за преподобным Сисоем скорбящие, что для этого их покаяния недостаточно.

– Это показатель правильного ориентира. Казалось бы, все просто: признай себя грешником, раскайся, ну хотя бы теоретически, и просто следуй за Христом. Но одна из серьезных препон, стоящих на пути современного христианина, в том, что он боится признать себя грешником, потому что ему кажется (лукавый так рисует ему картину), что он должен быть идеальным: «Вот стану совершенным, тогда и приду ко Христу». Так думают, конечно, не все, но многие; есть такая идея: «Как я, грешник, приду ко Христу?» Это лукавый выстраивает совершенно противоположное направление, совсем не ко Христу. И вот этот несчастный человек мучается, страдает, ищет радости (даст Господь – правильно найдет), но куда идет и где находится, не знает. Это очень распространенная сейчас беда, когда человек говорит, что согрешил, и поэтому не кается. Он начинает впадать в отчаяние, и, к сожалению, по такому его опыту люди начинают рассуждать о покаянии. Берется неправильный опыт, и по нему начинают оценивать что-то верное и правильное. Это очень ошибочно и губительно. Если мы начнем рассуждать о покаянии, какое оно унылое, неправильное, заводящее в духовные тупики, мы будем подобны человеку, у которого сбит навигатор, в нем неправильные карты, и вместо прекрасного сада он заехал в пустыню, но говорит, что все навигаторы плохие. К сожалению, это очень распространенная беда; лукавый работает в этом направлении очень серьезно, стараясь сбить ориентиры христианина. Если покаяние – это перемена ума, то лукавому нужно, чтобы именно этой перемены не было. Ведь как человек меняется: сначала у него меняются понятия, потом чувства, ну и дальше – вся жизнь. А если в самом начале ум настроен неправильно, с неправильным ориентиром (навигатор или компас не туда стрелку показывает), всё – человек не изменится, никак! И сколько бы он ни ходил на исповедь, как бы ни изображал благочестие, не происходит главного – внутреннего изменения человека, оно вообще не начинается. Только если вмешивается особый Промысл Божий, когда Господь смиряет чем-то внешним, промыслительным (начинаются какие-то потрясения), тогда человек начинает задумываться. «Господь милостив, Господь есть любовь», – говорим мы, но Господь и вразумляет так, что мало не покажется. И это есть проявление как раз отеческой любви (а не «сюсюканье в кустах»), чтобы у нас были правильные понятия.

– «Тогда,– учит святитель Игнатий – и те грешники, что принесут искреннее раскаяние во грехах, сподобятся милости Божией». И в подтверждение этих слов он приводит историю о свирепом и жестоком разбойнике, которого никак не могли поймать. Но правитель той страны, где он промышлял, будучи человеком благочестивым, поймал разбойника иначе. Он послал ему свой наперсный крест и пообещал, что все его злодеяния будут прощены при условии, что тот исправится. «Разбойник умилился, – пишет святитель Игнатий, – и сам пришел к царю. Припав к его ногам, он раскаялся во всех своих преступлениях, а вскоре заболел, и, увидев во сне Страшный Суд, понял, что конец его жизни близок. Он обратился с молитвой ко Господу. Эту покаянную молитву разбойника хорошо бы выучить и нам.

Владыко, человеколюбивый Царю! Спасший прежде меня подобного мне разбойника, яви и на мне милость Твою: приими плач мой на смертном одре. Как принял Ты пришедших в единонадесятый час, ничего не совершивших достойного; так приими и мои горькие слезы, очисти меня ими и прости. Больше этого не взыскуй от меня ничего; уже я не имею времени, а заимодавцы приближаются. Не ищи и не испытывай, — не найдешь во мне никакого добра; предварили меня беззакония мои, я достиг вечера; бесчисленны злодеяния мои. Как принял Ты плач апостола Петра, так прими этот плач мой, и омой рукописание грехов моих. Силою милосердия Твоего истреби мои прегрешения».

– Продолжение этой истории знакомо многим. Как притчу ее нередко повторяют в наши дни. Повторим ее и мы. Тому кающемуся разбойнику только и оставалось, что оплакивать свои прегрешения, ведь что-то изменить или исправить он уже не мог. Но покаянного плача и сокрушения сердца оказалось достаточно, чтобы умилостивить Бога и получить от него прощение. Вот как об этом говорится в притче.

В тот час, когда разбойник умирал в странноприимном доме, врач, служивший там же, увидел во сне следующее. Множество бесов явилось к постели умирающего, держа в руках рукописание его грехов, а за ними стояли два ангела с весами. И когда бесы положили на одну чашу весов списки грехов разбойника, ангелы задумались: «Что же мы положим на свою чашу? Нет у нас ничего, ибо прошло всего несколько дней, как он перестал убивать». То есть делать зло человек уже перестал, но ничего доброго он еще не успел сделать, и вряд ли успеет. И тогда ангелы решили положить на свою чашу весов платок, омоченный теми слезами, которые разбойник проливал перед смертью. И когда они это сделали, то мокрый от слез платок перетянул все грехи, и списки бесовские исчезли. Ангелы же взяли душу умершего и воскликнули в один голос: «Поистине победило человеколюбие Божие!» А бесы бежали посрамленными. Увидев этот сон, врач поспешил в странноприимный дом и, подойдя к постели разбойника, нашел его тело еще теплым, а рядом с ним действительно лежал платок, наполненный слезами.

– История очень интересная, красноречивая, перед нами предстает очень яркая картина, требующая обсуждения. Попытаемся выявить ее внутренний смысл. Мы, современные люди, очень склонны к упрощению: нам так удобно, у нас много информации в голове, но все хочется как-то попроще, «по-детсадовски». К сожалению, очень серьезные вещи мы начинаем рассматривать очень упрощенно. Вот и эта история с разбойником (как и другая – с разбойником на кресте), к сожалению, приводит некоторых людей к мысли, что к покаянию в течение жизни можно не обращаться. «Вот видите, они были помилованы, значит, и все спасутся», – говорят они. Но давайте рассмотрим молитву кающегося разбойника, молитву именно этого конкретного человека. Можно сделать такой эксперимент: послать крест какому-нибудь современному разбойнику. И что, он придет каяться? Я сомневаюсь. Как кается разбойник, о чем говорит его молитва? О том, что он знает основы веры, он просвещен в христианстве. Это разбойник-христианин, то есть человек, который все знает, является верующим, но, к сожалению, впал в тяжкие грехи. Более того, в молитве он раскрывает, что он и Евангелие знает, и для него слова царя о прощении и крест – это не просто так, знаете ли, для тщеславия (вот царь мне крест подарил), а это символ прощения, призыв к покаянию. Он понимает, что это такое. Если он откликнулся на призыв, это означает то, что он до этого момента уже был готов каяться; то, что он свою жизнь не рассматривал как хорошую, достойную, наверняка он каялся в своих грехах и раньше, и ему нужен был знак, символ, призыв, последняя капля. Когда он получает этот крест, это призыв: «Покайся!» – он начинает каяться. А если мы будем говорить о современных людях, что мы увидим? Вот призывают родственники священника к умирающему человеку, а ему ничего не нужно. Ему даже не крест кто-то прислал, а священник пришел с Телом и Кровью Христовой! А ему ничего не надо, потому что он не верит, вот ведь в чем дело! И все эти наши современные разговоры про то, что все спасутся или все разбойники в обязательном порядке будут помилованы, – это неправда. Мы и себя обманываем, и людей вводим в заблуждение. Разбойник, о котором пишет святитель Игнатий, был готов к покаянию, это подтверждается его молитвой. Его пригласили не просто на исповедь, ему предложили поменять жизнь, и этот человек прекрасно оценивает свое состояние. Мы не знаем: этот платок со слезами он «наплакал» сейчас или когда-то раньше, это нам не раскрыто. Но думать так, что это какой-то «одноразовый акт»: раз – и переключили свет, это упрощенно все понимать. Человек переживал, болел этим, верил во Христа, пусть его вера и была неживой, мертвой, извращенной. Бесы поиздевались над этим человеком. Не раскрыта история его детства, почему он стал таким, но этот случай очень ярко показывает нам, что и самый тяжкий грешник может быть помилован, если он кается.

– Но о каком помиловании может идти речь, если сам человек отвергает покаяние или просто откладывает его на потом?

– Эта история как раз про то, что нам не нужно ждать, нам сейчас надо готовиться, потому что описанный случай все-таки исключительный, посланный как урок для христиан, а не для того, чтобы мы сначала становились разбойниками, а потом уже ждали, когда нам кто-то крест пришлет. Нам и так его в виде Церкви уже прислали, нам не надо ждать!

 

Автор и ведущая: Ольга Баталова
Расшифровка: Наталья Коваль