Уроки православия. Прот. Илия Шугаев. Почему дети уходят из воскресных школ. Урок 2

– Почему дети уходят из воскресных школ? Ответ на этот вопрос мы пытаемся найти на наших уроках вместе с протоиереем Илией Шугаевым. Сам батюшка много размышлял над этой проблемой, наблюдая и за своими собственными чадами (их у него шестеро), и за учениками церковно-приходских школ, и за подростками из общеобразовательных школ. С ними он встречается регулярно, чтобы обсуждать волнующие современную молодежь вопросы. Кстати, по результатам этих встреч и наблюдений отец Илия написал несколько книг. В одной из них («Растим сына, растим дочь») батюшка пишет о том, как можно в наше время постараться вырастить из современных детей духовно зрелых, сильных, здоровых юношей и девушек – будущих пап и мам, мужей и жен. Другая его книга(«Один раз на всю жизнь») составлена из бесед со старшеклассниками, и в ней говорится о том, как можно в наше время соблазнов и искушений создать и сохранить семью. В третьей книге, которая так и называется –«Как сохранить семью», автор пытается выяснить причины неблагополучия в современных семьях, чтобы помочь советом тем, кто хотел бы выстроить здоровые и прочные семейные отношения. На наших уроках отец Илия так или иначе озвучит отдельные страницы из этих книг, потому что, размышляя над вопросом, почему дети уходят из воскресных школ, мы неизбежно столкнемся и с проблемами семьи, и с проблемами воспитания. Их немало, но все они разрешимы. Важно только искать и находить способы их разрешения, что мы и будем делать на ближайших «Уроках православия».

На прошлом уроке мы говорили о том, что в школе (неважно какой – церковно-приходской или общеобразовательной) ребенок должен не просто получать знания, но и приобретать жизненный опыт, благодаря которому он сможет впоследствии занять свое место в мире взрослых относительно безболезненно и осознанно. Однако все ли мы, взрослые, делаем для того, чтобы дети получали такой опыт? Увы! По мнению отца Илии, этого не происходит даже там, где делать это удобно, – в воскресной школе. Ведь там нет таких жестких требований к образовательному процессу, как в государственных учебных заведениях. Да и само обучение в этих школах нацелено прежде всего на раскрытие внутреннего мира ребенка. Но прицелиться – не значит попасть. Видимо, что-то и там происходит не так, раз дети, взрослея, отказываются посещать занятия воскресной школы. Причину этого отец Илия видит в том, что подросткам на занятиях не хватает общения и внимания. При этом, отмечает батюшка,сам ребенок дверь в свою душу ни от кого не закрывает, более того– он держит ее нараспашку, лишь бы кто-то заглянул в нее, лишь бы кто-то поинтересовался, что в ней происходит. В определенном возрасте ребенку особо необходимо общение, он хочет, чтобы его выслушали, потому что ему есть что сказать.

Протоиерей Илия Шугаев:

– Дети очень хотят этого: они хотят, чтобы с ними общались, они очень хотят поделиться своим внутренним миром. Но, к сожалению, в 11 – 13 лет учителя не слушают детей и не могут слушать – им тяжело. Может, кто-то из очень хороших педагогов старается на внеклассных занятиях с детьми пообщаться, но это тяжело: 25 – 30 детей, в душу к каждому не заглянешь. Родители тоже редко в этом возрасте устанавливают такие отношения, чтобы ребенку хотелось поделиться. Обычно они думают: «Исполнится ему 14 – 15 лет, он будет уже взрослый, тогда послушаем, что он говорит, будем прислушиваться к нему». И в результате такого трех-четырех летнего жизненного опыта в средних классах ребенок делает вывод: «Мой внутренний мир никому не нужен, взрослым наплевать на меня, они не интересуются мной!»Поэтому они замыкаются. И вот ребенку исполняется 14 лет, наступает переходный возраст, следующий этап. И они к этому этапу приходят, считая, что ответы на самые главные жизненные вопросы – кто я и для чего я живу – можно найти и без помощи родителей. Подростки сбиваются в кучки и начинают «изобретать велосипед». Хотя они пытались общаться со взрослыми, поделиться своим внутренним миром, но, как правило, контакта не получается.

Средние классы я бы, наверное, обозначил так: это очень важный период, и главной формой занятий (в том числе на уроках воскресной и общеобразовательной школ) должно стать прежде всего общение, диалог, диспут, встреча двух личностей, когда разбираешься один на один. Потому что если этой дискуссии, этого диалога не будет, ребенок не сможет разобраться в своей личности. Нужно делиться своим внутренним миром и видеть реакцию собеседника на это.Другой человек должен быть твоим зеркалом. И я могу заглянуть в себя, только делясь с кем-то. И этот этап (средние классы, 11 – 13 лет) очень важен для внутреннего роста детей. Это встреча собеседников, встреча двух личностей. Очень хорошо, если у детей с родителями начнется общение. Но этого не происходит.

– Да, этого чаще всего не происходит ни в семье, ни в школе – как в общеобразовательной, так и в воскресной. Зато происходит обратное. Когда нет общения, то не может быть и взаимопонимания между детьми и взрослыми, и тогда ребенок утрачивает к ним доверие. Так накручивается новый виток разобщенности.

– Это приводит к тому, что в семье возникает страшное непонимание. И в воскресной школе тоже самое: просто повторять заученные фразы, а в душе звучат совершенно другие вопросы… Ребенок пока не разобрался в главном: кто я – хороший или плохой,для чего я живу? На эти вопросы он не находит ответов, в воскресной школе не находит… Естественно, он начинает искать те места, где он может получить эти ответы. А где?Он общается с друзьями – где есть диалог, общение, там он и пытается найти. Получается, что ответы на те вопросы, которые задает ребенку Господь, он в этот момент ищет на стороне. И это большая беда, потому что мы говорим в воскресных школах то, что нам интересно, то, что мы считаем полезным для ребенка, но при этом мы остаемся глухими к его нуждам и вопросам. И это принципиально неправильная ситуация. Это время проходит, точно некая задержка: обстановка в общеобразовательной, воскресной школах, в семье не способствует внутреннему росту ребенка.

А дальше идут старшие классы,это новый этап. Там Господь дает следующее задание человеку. К четырнадцати годам он должен прийти с точным пониманием: кто он и для чего живет. Я бы сформулировал это так: старшие классы (возраст 14 – 18 лет) – это вступление во взрослую жизнь. Если мы вернемся на 200 – 300 лет назад, так, собственно, оно и было: отдавали ребенка на учебу, он учился 3 – 4 года (церковно-приходская школа, где-то в подмастерьях). В 7 – 10 лет (младшие классы) – это обучение. Чуть постарше – в 11 – 12 лет – могли уходить в подмастерья, в 15 – 16 лет уже могли заниматься самостоятельным трудом, то есть были маленькими хозяевами. В 16 – 17 лет молодой человек уже был способен стать хозяином в доме. Недаром вступать в брак мужчинам можно было уже с шестнадцати лет,они были уже полноценными хозяевами. Я думаю так: возраст от пятнадцати до восемнадцати лет – это поиск своего места в жизни взрослых, вступление в большую жизнь. Детский период закончился, и я из детского мира перехожу в мир взрослых, я ищу свое место среди них. Это тоже очень важно, потому что в этом возрасте самой главной деятельностью подростка становится то, что он должен что-то сделать своими руками, должен доказать себе, что он что-то умеет, что-то может, и взрослые должны признать его труд. Для него очень важно, что он что-то может, способен на что-то в этом мире.

– Увы, таких этапов взросления, когда ребенок через труд, через общение с окружающими (и ровесниками, и старшими) осмысливал бы себя и таким образом готовился бы к самостоятельной жизни, современные дети зачастую не проходят. А ведь когда-то на Руси этот процесс был отлажен удивительно мудро. В книге «О воззрениях русского народа» подробно говорится о том, как в формировании, хранении и передаче трудовых традиций участвовали взрослые, и в первую очередь семья. Все ее члены, независимо от возраста, не разделяли свою деятельность на трудовую, семейную и личную. Более того, вся эта деятельность в значительной своей части не была разделена по времени, по месту исполнения. Вот как, к примеру, в нее вовлекался трехлетний ребенок: он мог собрать рассыпавшийся горох, мог выгнать кур с огорода или принести яйцо из-под несушки. Понятно, что мать привлекала такого трехлетнего помощника к работе не ради облегчения своих собственных трудов, а с воспитательной целью. Ей надо было с самого раннего возраста приучить ребенка к послушанию, вниманию в исполнении конкретной задачи, познанию определенных навыков и понятий, стремлению к полезности и осмысленности своих действий, мол: «Я помогаю маме». А по мере взросления дети все больше и больше включались в трудовую деятельность семьи. Существовала даже определенная последовательность такого включения подростков в разные области хозяйства.Девочек в первую очередь обучали домашнему мастерству. В зависимости от возраста они осваивали сначала прядение, потом вышивку, позже – шитье и ткачество. А еще девушка должна была уметь доить корову, плести сено, жать и вязать в снопы рожь, готовить, выпекать хлеб, стряпать пироги. А мальчик, в зависимости от возраста, должен был уметь ездить верхом на лошади, гонять скот на водопой, владеть косой, серпом, топором, приучался пахать сохой. Все эти навыки и умения позволяли ребенку органично и осмысленно переходить из детства во взрослую жизнь, иметь четкую и понятную картину мира и своего места в нем. Однако в современной жизни городские дети лишены такой возможности. Из-за этого проблема понимания себя и своего внутреннего мира у них нарастает. И чем старше становится ребенок, тем больше он нуждается в вовлечении в деятельную жизнь, в такое ее измерение, где от него требуются уже конкретные поступки – такие, за которые он сам бы мог себя уважать и которые позволили бы ему быть признанным в мире взрослых. А что таким подросткам можно предложить в стенах воскресной школы? Беседы и диспуты? Нет, этого уже недостаточно.

– Уже хватит болтать! Диалоги, собеседования – все это должно быть в средних классах. Старшие классы – это возраст, когда ты что-то делаешь своими руками. Что-то задумал, воплотил, сделал, и взрослые пришли и сказали: «Ты молодец, ты настоящий человек! Мы тебя принимаем в мир взрослых». Я помню себя в пятнадцать лет: мама строила дачу, я, естественно, ей помогал. Хорошо помню, что я должен был вырыть котлован для подвала, сделать опалубку. Потом мы ждали машину с бетоном, чтобы залить им всю эту конструкцию. Хорошо помню тот трепет и ужас, с которыми я ожидал приезда этой машины. Я думал: «Сейчас приедет взрослый мужик, посмотрит на мою работу и скажет, что я ничего не умею!»У меня был страх, что мой труд не примут за труд взрослого человека. Он приехал, посмотрел и сказал: «Все нормально, сейчас зальем!» Это был словно экзамен: я что-то сделал, и взрослый, уже состоявшийся мужчина оценил мой труд: «Ты все сделал хорошо!» Быть признанным в мире взрослых, не бояться, осознавать, что ты уже не ребенок, способен на взрослые, серьезные поступки, что ты что-то можешь в этом мире… Для старших классов это очень важно – научиться настоящему взрослому образу жизни. Задумал, воплотил, продумал и все сделал. Они должны получить в этом возрасте такой жизненный опыт.

В этом возрасте подростки участвуют в каких-то волонтерских организациях, хотят что-то делать, у них масса планов. И это очень важно, эту деятельность нужно поддерживать.Они должны что-то делать и воплощать в жизнь, а не тупо повторять. А в школах то же самое, что и в младших классах: что тебе сказали, то и повторяй. Опять-таки ни современная школа, ни воскресная (в ней, правда, старшеклассников уже немного) не отвечают на эти запросы детей. Таким образом, получается, что нужно четко знать, какие возрастные потребности, задачи ставятся перед человеком, перед ребенком. Школа не может ответить на эти вопросы. Но воскресная школа не задавлена какой-то четкой программой, мы можем делать все в соответствии с возрастными потребностями: и всякие кружки, и,может быть, издательские центры – что-то затевать, чтобы дети могли себя реализовывать.То же самое и в семье. Воскресная школа в данном случае только помощница, а очень многое происходит в семье. Поэтому мы наблюдаем современный инфантилизм у подростков, отставание во внутреннем взрослении. Если раньше вступали в брак в 14 – 16 лет и были уже зрелыми молодыми людьми, то сейчас парни женятся в 24 – 26 лет, а девушки выходят замуж в 20 – 22 года. Эта разница между современным взрослением, готовностью вступить в брак и тем, что должно быть, составляет 8 – 10 лет. Это те самые годы средних и старших классов, когда они вроде бы учились, но внутреннего становления, взросления личности не происходило.

– А вот у современных деревенских детей, которые пока еще не оторваны от традиционного уклада жизни, такое взросление происходит своевременно. И в том числе благодаря трудовому воспитанию, без которого на селе никак не вырасти и не прожить. И с этим отец Илия сталкивается регулярно.

– Даже сейчас деревенские дети гораздо быстрее взрослеют, чем городские, потому что у них больше дел по хозяйству, по огороду, или, например, им приходится заниматься со скотиной. Это важно для взросления – ощущать ответственность, что тебе доверили ухаживать за скотиной. И это совершенно другой жизненный опыт. Деревенские дети однозначно быстрее взрослеют с точки зрения самостоятельности и ответственности. Когда мы организуем лагеря, сразу видно, где ребенок городской, а где деревенский. Сельской девчонке дал задание приготовить что-то к обеду. Она раз-раз – и все приготовила. А городская начинает размышлять: «Какое соотношение воды и макарон?» Думаешь: «Все, конец!» То есть она никогда ничего этого не делала. Современная жизнь наших детей в цивилизации чем дальше, тем больше…я не думаю, что надо обвинять советский период, думаю, что на западе то же самое, попытка всю жизнь организовать как большой конвейер –фабрику, завод. Школа превратилась в такой конвейер по подготовке специалистов, а не будущих личностей. Ориентация: мне нужна личность взрослая или мне нужен профессионал? Когда я слышу современные требования, что мы должны вырастить профессионалов, мне становится страшно. Если профессионал, то нужно напичкать человека знаниями, но при этом внутренняя личность человека не развивается.

– Поэтом, если пичкать детей одними лишь знаниями и не развивать их души, впереди нас ждет тупик. Духовное питание для детской души точно также необходимо, как материальная пища для тела, и оно тоже должно быть правильно подобрано по возрасту и сбалансировано. Отец Илия уже упоминал, что прекрасной пищей для души ребенка является общение, причем общение диалоговое, как со сверстниками, так и со старшими. Оно является тем педагогическим методом, с помощью которого и учителя, и родители, и дети могут многому учиться друг у друга, потому что педагогика диалога ориентирована на более глубокое понимание людьми друг друга. Она помогает выявлять ценности разных людей и на основе общих ценностей объединять их. Но ни в коем случае нельзя использовать этот метод как средство манипуляции.

– Можно пользоваться диалогом как некоей особой формой преподавания своего материала, который ты все равно хочешь навязать ребенку, но просто ему тяжело слушать, и мы придумываем все это в виде диспута, но тем не менее задача внушить свое–это очень страшно.

Я старался проводить диалоги, диспуты, где одна из главных задач–всегда быть готовым услышать любое мнение, открыть перед собой новую личность ребенка, и его мнение тебя обогащает. Это открытость, это встреча двух личностей. Но этот диалог ни в коем случае нельзя использовать как просто способ – новый, более оригинальный, более эффективный способ донесения материала преподавания. Это точно будет провалом, и не получится никакого диспута.

И второй комментарий. Я вспомнил рассказ преподавательницы в воскресной школе, которая сказала: «У нас тоже в школе были диспуты. Я помню, как в советское время у нас учительница затеяла во время классного часа диспут. Она спросила, для чего нужны инвалиды, дети-уроды? И мы дискутировали». Мне было интересно, и я спросил, чтоже учительница могла в советское время сказать с точки зрения коммунистической идеологии. Она говорит: «Я не помню. Зато я помню, что сама думала по этому поводу». И вот эта фраза – один из ключиков к диспуту. Ты сейчас идешь к ребенку, и то, что ты скажешь, он, скорее всего, забудет, а по большому счету даже неважно, что ты скажешь. Важно, что в этот момент он начнет думать, начнет всего себя переворачивать, искать ответы на те вопросы, которые он себе еще не задавал. И его будут слушать. Необходим этот поиск в диалоге, очень важно запустить механизм поиска ответа внутри человека. А то, что ты принес ему заготовленный дома материал, – это должно быть только «затравкой» для диалога, чтобы разбудить, как-то расшевелить. Но ни в коем случае не думать, что ты обязательно донесешь свое мнение, что ребенок все поймет. В данный момент нужно, чтобы он просто общался, чтобы его мысль была разбужена. Вот это действительно очень важно.

Вообще, проводя многие диспуты, я понял, что если попадется ведущий, который захочет навязать свою мысль,дети закрываются, и не происходит никакого диалога. Но если ты будешь открыт, с каждым диспутом выносишь так много интересного!Думаешь: «Я уже опытный в этой теме, сейчас я вам все разложу по полочкам». Но ничего подобного. У каждого свой жизненный опыт, и ты после каждого диспута уносишь огромное количество каких-то интересных мыслей и фактов. Даже с детьми 11 – 12 лет: они тебе очень многое могут рассказать, очень многим могут поделиться, о чем ты и не думал. И вместе вы можете найти какой-то ответ. Мне кажется, что одна из проблем современных педагогов, воспитателей воскресных школ и родителей–это уверенность, что я все знаю, я должен только учить. Надо самому учиться у ребенка, понять, что его мир ничем не хуже твоего. Хоть ему и одиннадцать лет, но его мир такой же глубокий. Там еще никто не светил фонариком, чтобы узнать, что находится внутри, и ты не знаешь. Однако это не значит, что там ничего нет. Посвети – и увидишь, сколько всего интересного, и ты сам многому научишься у ребенка. Очень важна такая готовность увидеть в ребенке личность. Я сам осознаю огромное количество своих ошибок, неготовность порой увидеть в ребенке личность, самостоятельность. Чем больше живешь, тем больше видишь свои ошибки.

Автор программы: Ольга Валентиновна Баталова
Расшифровка: Нина Кирсанова