Уроки православия. Д.и.н. В.М. Лавров. Царь и революция 1917. Урок 1

Нередко «Уроки православия» становятся уроками истории - например, когда их тема звучит так: «Царь и революция». Накануне дня рождения последнего российского императора Николая II и в год 100-летия тех революций, которые сокрушили православную Россию, поднимаются вопросы, которые актуальны для тех и других уроков. И найти ответы на них нам помогает доктор исторических наук В.М. Лавров…

Наша телевизионная передача называется «Уроки православия», и на этих уроках мы учимся быть христианами, то есть, по слову святителя Игнатия (Брянчанинова), учимся «внимать себе, изучать закон Божий, исполнять евангельские заповеди». Делать это человеку необходимо, для того чтобы видеть свои страсти и вести с ними борьбу. «Но перед взорами ума, исцеленного Евангелием, – отмечает святитель, – открывается иная картина. Кто смотрит на мир чистым духовным оком, тот способен увидеть и страшную пропасть падения всех людей, всего человечества, и тогда уже многие события, происходящие в мире, представляются нам в ином свете, а именно: как Господь через самые разные обстоятельства ведет людей к спасению, как люди соглашаются или отказываются идти этим путем».

А еще можно будет рассмотреть многие глубокие причинно-следственные связи и по-особому отнестись к тем юбилейным датам, каких в календаре всегда находится немало. Так и нынешний год в нашем Отечестве юбилейный: свершившаяся сто лет назад революция, сначала Февральская, а потом и Октябрьская, разрушили до основания прежнюю Русь: пала монархия, народ был втянут в гражданскую войну, страна – в смуту. Почему это произошло и как нам, православным, относиться к такому юбилею? В поисках ответа на подобные вопросы наши уроки православия нередко превращаются в уроки истории, и ближайшие из них мы объединили в одну общую тему: «Царь и революция. 1917 год». И эти уроки мы также начнем с вопросов, а найти ответы на них нам поможет преподаватель Николо-Угрешской духовной семинарии, доктор исторических наук Владимир Михайлович Лавров.

– Почему был свергнут выдающийся глава Российского государства Николай II, который вывел Россию на первое место в мире по темпам экономического, в том числе промышленного, развития, когда о России говорили как о русском экономическом чуде? Почему был свергнут верховный главнокомандующий Николай II, который подвел страну к победе в Первой мировой войне, заключил с союзниками договор о том, что после общей победы мы получаем Константинополь, Босфор, Дарданеллы, выход в Средиземноморье и становимся самой мощной военно-экономической державой в мире, как сейчас бы сказали, сверхдержавой?

Почему произошла трагедия 1917 года? Когда мы прошли точку невозврата? Когда начало скапливаться то, что взорвалось в феврале–марте 1917 года? Можно говорить о годах, можно – о десятилетиях, а можно – и о столетиях, в течение которых накапливались негативные явления, сказавшиеся в начале 1917 года.

Думаю, что у истоков этого негативного процесса стояла эпоха Петра I, императора, который создал огромную великую Российскую империю, и тем не менее в его царствование были моменты, имевшие очень тяжелые и сложные отдаленные последствия. Прежде всего, это церковная реформа: сначала Петр I не позволил выбрать нового патриарха, потом вообще отменил патриаршество, заменив повседневное руководство Церковью Синодом во главе с обер-прокурором, на должность которого царем назначался светский человек, и был случай, когда назначен был даже неверующий человек. Петр I стал превращать Церковь в своего рода государственную коллегию, очень зависимую от государства. Церковь как бы оказалась в таких объятиях, где даже было трудно пошевелиться. Добавим к этому и то, что Петр велел раскрывать тайну исповеди. Если священник слышал что-то подозрительное, то должен был доложить.

Все это вместе взятое, и прежде всего огосударствление Православной Российской Церкви, имело отдаленные последствия. Какие? Церковь стала постепенно восприниматься (и в самой большей степени так было во второй половине – конце XIX и начале XX века) как своего рода придаток государства. Многие стали отождествлять ее с самим государством, хотя это было и неверно. Тем не менее эти процессы шли, и шли они со времен Петра I.

Теперь давайте задумаемся. Петр отменил патриаршество, а как нам не хватало патриарха в тяжелейшие дни февраля–марта 1917 года! Если бы был такой патриарх, как святой Гермоген, который сказал бы народу: «Не благословляю. Что вы творите!» – в стране ведь была бы другая ситуация. Но патриарха не было, кто мог так сказать? Вот сложность ситуации.

Второй момент, за который ответствен Петр I. Именно он перестал созывать земские соборы. Причина та же, что и у отмены патриаршества. Отменяя патриаршество, Петр не хотел с кем-то делить авторитет власти, не хотел, чтобы рядом был человек, пользующийся большим уважением в православной стране, который мог бы непосредственно советовать или даже с чем-то не согласиться, как это бывало раньше. Петр хотел править единолично, имея абсолютную власть. То же самое земский собор: с ним нужно было советоваться.

Земские соборы начал собирать еще Иван Васильевич Грозный. На первый земский собор в 1549 году приезжали люди из разных земель, принимали участие люди разных сословий. Собор имел право только совещательного голоса, но было понимание, что нельзя успешно руководить такой огромной страной только из Кремля, нужен какой-то посредник во взаимоотношениях власти и сословий, земель. Хотя земский собор имел совещательные функции, но, если целое сословие, например духовенство или купечество, о чем-то просят, даже в самой верноподданнической форме, попробуй не учти эти просьбы. Ведь государь должен учитывать интересы различных слоев, вовремя узнавать о них. Земский собор давал такую возможность, причем он совмещался даже с очень жесткой, диктаторской властью Ивана Грозного – и тем более с тем, что было после него. Причем бывали моменты, когда совещательный земский собор был вынужден выполнять функции, как сейчас бы сказали, учредительного собрания или парламента (но тогда таких слов не было), то есть он принимал обязательные решения. Почему?

В 1598 и в 1613 годах сложилось так, что надо было избирать царя и принимать решения. В таких ситуациях оказывалось, что земский собор принимает обязательные решения. И на нем избирали царей: в 1598 году – Бориса Годунова, в 1613-м – Михаила Федоровича Романова. Были различные кандидаты, и было острейшее обсуждение. Скажем, собор 1613 года представляли 50 городов, были даже представители от крестьянства, рассматривалось несколько кандидатур. В середине работы земского собора был устроен перерыв: его участники разъезжались на места и советовались по кандидатам. Был устроен всероссийский пост: молились, чтобы принять правильное, богоугодное решение. Вот как это происходило.

Если даже брать ситуацию, когда у земского собора были только совещательные функции, тут можно вспомнить соборы 1653 года. Малороссия, или, как сейчас говорят, Украина, обращалась к русскому царю Алексею Михайловичу (отцу Петра I) с просьбой принять ее в состав России. Малороссы (украинцы) находились тогда в составе польско-литовского государства Речь Посполитая, терпели притеснения, особенно религиозные, да и национальные, и просились в Россию. Но что такое принять Малороссию в состав России? Это значит, будет война с Польшей. Еще недавно, в Смутное время, поляки были даже в Московском кремле, и вот новая война. Царь собирает земские соборы, говорит об этих просьбах малороссов и предлагает решить, как быть. Если мы принимаем Малороссию в состав России, то будет война, – сколько она будет длиться, неизвестно, и кто скажет, чем закончится… Вы, участники земского собора, готовы идти на войну, садиться на лошадей, погибать? А тот, кто останется дома, должен будет платить бо́льшие подати (налоги). Вы к этому готовы? Вот что обсуждалось. И земский собор решил: да, готовы.

Царь имел полное право сам принять решение, но в истории бывают такие случаи, когда решение надо принять всем миром, соборно, по-православному и всем нести ответственность. Для этого и нужен земский собор. И он был, и принял выдающееся историческое решение о принятии Малороссии в состав России. Затем была Переяславская рада в Малороссии. Так это происходило неоднократно.

Последний земский собор был при старшей сестре Петра I царевне Софье. Петр перестал собирать соборы, советоваться так, как это было раньше, ни с кем не хотел.

Шли годы, десятилетия. Что мы имеем во второй половине XIX века? Император Александр II проводит выдающиеся реформы, направленные на развитие буржуазно-рыночных отношений. Здесь надо сказать о том, что у буржуазно-рыночного строя есть определенная особенность: очень богатый человек – купец, промышленник, миллионер – всегда найдет доступ в нужный кабинет, так или иначе добьется, чтобы учитывались его интересы. Но когда идет бурное развитие капитализма, возникает очень широкий слой средней и мелкой буржуазии. Средний буржуа не откроет дверь нужного кабинета в правительстве, ему нужен посредник. Что за посредник? Это какой-то представительный орган – парламент или политические партии. Он их финансирует, участвует в этом процессе: такой посредник ему необходим. Это может нравиться или не нравиться, но буржуазно-рыночный строй без этого успешно не функционирует. Понимание, что это необходимо, было у Александра II и тех людей, которые его окружали.

Утром 1 марта 1881 года Александр II подписал два очень важных указа. Один указ о том, что Государственный совет – это совещательный орган, состоявший в основном из бывших министров и частично членов, которых избирали снизу. Другой – о создании особой совещательной комиссии, рассматривающей важнейшие законопроекты и решения, которые предстояло принять. При этом царь сказал: я понимаю, что мы идем навстречу конституции. До конституции было более чем далеко – во всяком случае, это был минимальный шаг в сторону создания какого-то представительного учреждения. Хотели сделать этот шаг, посмотреть, что будет дальше, и, может быть, сделать какие-то последующие шаги. Во всяком случае, это было решение в верном направлении, и было намерение Александра II, глядя на то, что получается, двигаться по нему и дальше.

Но в этот же день – 1 марта 1881 года – Александр II был убит народовольцами, социалистами, и эти указы не вступили в действие, так как произойти это могло только после их опубликования. Следующий император – Александр III, сын Александра II, сначала хотел ввести их в действие, потом обер-прокурор Синода Константин Георгиевич Победоносцев отговорил делать это, говоря императору Александру III: «Ваш батюшка дал народу слишком много свободы, освободил его от крепостного права, и неблагодарный народ слишком распустился и бросил бомбу в царя» – такие были рассуждения. Надо сказать, что практически всегда после революционных выступлений следует какое-то, говоря современным языком, завинчивание гаек. Словом, эти указы не были введены в действие.

Сам Александр III с большим интересом относился к земским соборам, одобрял их деятельность и рассматривал возможность созвать земский собор в связи со своим коронованием. Были даже подготовлены соответствующие необходимые документы. Но Константин Петрович Победоносцев опять отговорил делать это: и так все хорошо. Император Александр II вывел страну на второе место в мире по темпам экономического развития. Это удавалось удерживать и при Александре III, не велось ни одной войны, страна развивалась очень успешно и очень высокими темпами. Зачем еще какие-то реформы, создание какого-то представительного органа? Не создали. Хотя, я думаю, что в земском соборе есть много такого, чего нам не хватает и в настоящее время. Скажем, там были настоящие представители сословий, которые отстаивали их интересы. Так прошло царствование Александра III.

Николай II, тоже ученик Константина Петровича Победоносцева, как и его отец Александр III, вступил на престол в сентябре 1894 года. А в январе 1895 года он впервые выступил перед публикой в Зимнем дворце и сказал: никакого представительного учреждения Мы создавать не будем, бросьте эти мечтания. Это был момент, когда Николай II начал расходиться с русским образованным обществом, интеллигенцией. Это очень нехороший вариант, когда власть расходится с самой образованной частью общества. Эта образованная часть может заблуждаться, но тем не менее такое расхождение, как показывает исторический опыт, обычно плохо заканчивается для всех: и для образованных людей, интеллигенции, и для власти.

Может быть, было не поздно создать какой-то представительный орган и в самом конце XIX – самом начале XX века. Разговоры об этом были даже в конце 1904 года, но дальше разговоров не пошло, а там грянула революция, и было уже поздно создавать что-то сверху. Представительный орган, Государственная дума, был создан под нажимом первой русской революции, под нажимом улицы – это самый плохой вариант из всех возможных. Не сверху, как земский собор и комиссии, а Госдума, созыв которой вырвала революция. Вырванная революцией Госдума сама оказалась революционной, и, в конечном счете, именно она во многом обусловила победу Февральской революции и свержение Николая II.

Государственная дума поддержала Февральскую революцию и придала ей видимость хоть какой-то законности. Представьте, что Государственной думы не было бы и произошли какие-то волнения, бунт: генералитет, от чьей позиции зависела позиция армии, а от позиции той зависел успех революции, никогда бы не поддержал совет рабочих и солдатских депутатов, возникший в Февральскую революцию. А Госдума – иное, это некий благообразный образ, интеллигентные, образованные люди: Гучков, Родзянко, Милюков, лидеры партий, за которыми генералитет пошел и их поддержал.

Жаль, что не было какого-то представительного органа, в лучшем варианте, конечно, земского собора, тогда необходимости в Государственной думе, очевидно, не было бы. Это очень сложный и важный вопрос: власть должна проводить необходимые преобразования вовремя, а не потом, вдогонку, под давлением улицы. Но вовремя это сделано не было, и в результате мы получили революционную Государственную думу, которая, поддержав Февральскую революцию, во многом решила и судьбу замечательного императора, замечательного верховного главнокомандующего – Николая II.

Автор и ведущая Ольга Валентиновна Баталова

Записала Ксения Сосновская