У книжной полки. Протоиерей Андрей Ткачев. Возраст зрелости

Есть известная пословица: женщине столько лет, на сколько она выглядит, а мужчине столько лет, на сколько он себя чувствует. По мнению отца Андрея Ткачева, это вполне справедливые слова, они относятся и к старости. Часто мы неловко не замечаем стариков, боимся собственной старости, болезней, немощи, одиночества, нищеты, жалкого и бессмысленного существования на исходе дней в то время как есть надежный, проверенный веками способ жить полной и осмысленной жизнью во все дни земного существования, отведенные человеку: от беззаботной юности до зрелости и старости. Как прожить жизнь так, чтобы наша старость стала возрастом зрелости, движением вверх и благословенным даром для нас и ваших близких? На этот вопрос отвечает протоиерей Андрей Ткачев в своей книге «Возраст зрелости. Время мудрых, счастливых и немного святых». Она вышла в свет при содействии двух издательств Воскресение и Эксмо, ее мы и предлагаем сегодня вашему вниманию.

***

Как отмечают издатели, в наше время очень «модно» быть молодым. И даже юным. Ученые и социологи всерьез обсуждают возможность продления подросткового возраста до 24 лет. На этом фоне всеобщей гонки за молодостью совершенно упускается тот факт, что значительную часть жизни мы проживаем в зрелом возрасте, который не стоит бояться назвать старостью. Книга протоиерея Андрея Ткачева - «Возраст зрелости» - рассказывает именно об этом периоде жизни. О том, как достойно его встретить и провести, как в старости жить в гармонии с собой и миром. Это удивительное время, способное даровать мудрость тем, кто прожил жизнь правильно и не боится возрастных перемен.

В предисловии книги отец Андрей пишет: «С молодыми и полными сил людьми говорить о старости трудно, а такой разговор нужен. Обе стороны могут друг друга не понять. Молодые смотрят на стариков как на инопланетян. А уместно ли вообще молодым говорить о старости? Похожий вопрос: уместно ли богатым рассказывать о бедных? Силы и молодость – это богатство. Старость – немощь, скудость. Говорить с молодыми людьми о стариках – все равно, что говорить с богатыми о бедности. А говорить необходимо, поскольку если очередной крутой жизненный поворот и не накажет состоятельного человека нищетой, то смерть все равно разлучит человека со всем, что он имеет. Правильный взгляд на богатство, по мнению отца Андрея, – это взгляд с точки зрения его относительности или даже ничтожности. Только так можно правильно расположить свою жизнь по отношению к имуществу и самому обладать им, не давая ему обладать тобой.

Попробуем, - говорит автор, - взглянуть на молодость так же, как только что – на богатство. Молодость богата временем, силами, дерзанием. Она буквально кипит богатством, которое – на беду – как время, скоротечно и, как утренний туман, так же быстро исчезает. Современная культура вежливо презирает стариков и пестует культ молодости. Нет, конечно, мы помним, что гуманизм измеряется в обществе отношением к женщинам, детям, калекам и пожилым людям. Но все равно западная культура ориентирована на молодого и здорового. Стоит тебе впасть в немощь, как тут же тебя пересаживают в шлюпку, а «Титаник» жизни, сверкая огнями и гремя оркестрами, уплывает дальше. Современной жизни старик не нужен. В идеале его следует изолировать в комфортный дом престарелых, где обслуживающий персонал за достойную зарплату окажет старику комплекс необходимых услуг. А жизнь спешит вперед – за миражами и фантазиями.

Как отмечает отец Андрей, в современном обществе нет культа старика, культа аксакала. Люди постепенно забывают и уже почти забыли о том, что живший дольше – знает больше и может дать полезный совет. В православии сохранилась любовь к старцам, не только достигшим благодатного просвещения, но и к просто благообразным и мудрым пожилым людям, готовящимся переступить через грань, отделяющую время от вечности. Но это только в православии, а в жизни как таковой старик – это лицо, достойное жалости, а не уважения. На Востоке традиционно прислушивались к голосу пожилого человека. Спросить, посоветоваться, сделать так, как скажут, – это аксиомы жизни многих обществ за пределами европейской цивилизации. И в этом они лучше нас. Их старики тоже лучше наших.

Но не всякая старость, к сожалению, мудра, и не всякая – богата опытом. Для того чтобы старость была красива, нужно, чтобы жизнь была прожита правильно. Доброта в глазах, степенность и немногословность в речи, умилительная седина – все это и многое другое – знак свободы от страстей, которые или побеждены и попраны, или выжжены скорбями и болью прожитых лет. Страшно смотреть на человека, в чьем немощном теле, от близости к могиле уже пахнущем землей, живут и действуют все те же страсти, что и в молодости. Отвратительны старики, завидующие и суетящиеся, злобствующие и не могущие найти других тем для разговора, как только поосуждать. Поскольку бесы бесстыдны, они способны возбудить любую страсть даже в умирающем человеке. Если люди прожили всю жизнь в погоне за комфортом и без мыслей о вечности, они и в старости могут быть заражены юношескими пороками. Ф. М. Достоевский показал такой образ – Федора Павловича, старшего Карамазова, раскрыл его философию.

Но, как говорит отец Андрей, если лучи Евангелия глубоко проникнут в нашу постсоветскую действительность, мы сумеем защититься от дерзких попыток омолодиться, победить время, над чем бьется сегодняшняя забывшая о Христе медицина. Классический образ старческой красоты, глубокой, мудрой, отражен Церковью в иконах праведного Симеона Богоприимца. Всмотритесь в глаза этого человека, прожившего длинную жизнь с завидной верностью и постоянством. Вот он, готовый умереть, держит на руках недавно появившегося на свет Младенца, Который в то же время – Ветхий днями. Старик держит на руках Славу Израиля, Того, Кого он любил всю жизнь, не видя, а теперь видит и умирает с радостью. Он говорит «ныне отпущаеши» не так, будто его ждет смерть, а будто он – раб, уходящий на свободу. Для того чтобы старость была красива, нужно, чтобы жизнь была прожита правильно.

Как свидетельствует отец Андрей, многие страницы Библии говорят нам о старости. Из Священного Писания мы видим, что во-первых, что старость – относительное понятие. Допотопные люди доживали до огромных сроков жизни. Первенцев они рожали, достигнув возраста трехсот или двухсот пятидесяти лет. Очевидно, это была совсем другая жизнь, которую мы с большим трудом можем понять, а может быть, и совсем не можем. Мы сегодня этого представить себе не можем, потому что дряхлеем очень быстро. Виной этому и техногенная цивилизация, и грех, укоренившийся в человеке, который живет в нем, как червяк в яблоке. Грех подтачивает нас гораздо раньше, чем мы можем постареть. Мы другие люди, очень сильно отличаемся от допотопных.

По словам автора, евреи тщательно берегли старость, бережно хранили ее, чему и нас учит пятая заповедь. У древних евреев старики сидели у ворот, они вникали во все, что за воротами происходит. И они не суетились. Наши старики несколько по-другому живут, они привыкли ходить на работу, бегать, трудиться, суетиться. Это, - говорит священник, - неплохо, но это совсем другое. Это не библейский образ поведения. А библейский образ поведения предполагает созерцание. Старость должна научиться созерцать. Она должна размышлять, вспоминать, говорить и думать. Старость должна молиться. Конечно, и были, и есть старики, уходившие в вечность тихо и радостно, и с духовным багажом, накопленным за всю жизнь. И о многих из них автор рассказывает в этой книге.

Они выступали из пределов земной жизни с надеждой увидеть своих родных, тех, с которыми смерть их разлучила и с которыми Христос их соединит. Были и есть старики, которые, достигши некоего возраста, уже не искали в жизни удовольствий, а жили просто – по послушанию, в ожидании удара того колокола, который прозвонит по ним. Многие тысячи таких людей унесли с собой свою тайну, а многие частично ею поделились. Из воспоминаний, писем, стихов мы знаем, что в старости мир пронзительно прекрасен. И ничего особого не нужно, чтоб быть счастливым, только смена дня и ночи, и времена года со своим пышным разнообразием, и старенькая Псалтирь на столе, и фотографии родных, и внуки…

***

У архиепископа Иоанна Шаховского есть стихотворение на тему, которую раскрывает эта книга. Там есть такая строчка: «Я тебя уже люблю и знаю». Это о старости. Автор приветствует ее, благодарит Бога, что он до нее дожил, а приближение ее он распознал по углубившемуся чувству красоты мира. Как говорит отец Андрей, старости не надо бояться. Она красива не меньше, чем детство и юность. Дети знают об этом и льнут к старикам, как будто они посвящены в одну и ту же тайну. Старики платят малышам той же нежностью и привязанностью. Вызванные из небытия в бытие божественной любовью, люди красивы всегда. Мир станет плоским и жутко обнищает, если мы лишим его красоты заката и багряных красок осеннего леса. Этим шедеврам природы в мире людей соответствует старость.