У книжной полки. 5 июля

Михаил Николаевич Загоскин. Аскольдова могила. Повесть времен Владимира Первого.

Его современники отмечали: «Загоскин пер­вый угадал тайну писать русских с натуры». Однако писателю Михаилу Николаевичу Загоскину и не нужно было «угадывать» эту «тайну»: для него было само собой разумевшимся писать русского «с натуры», ибо он знал, чувствовал и лю­бил русский характер всей глубиной своей души. И остро ощущал неразрывное единство с народом, его прошлым и настоящим. Интерес к истории родной страны поддерживался и чувством личной — семейной, родовой — причастности к событиям минувшего. Ведь дворянский род Загоскиных кор­нями уходил в пятнадцатое столетие. За долгие годы своего творчества писатель открыл для себя и своих читателей, по его словам, «целый мир — разумеется, русский... Убедиться в этом нам помогают его книги, которые сегодня стали доступны для широкого круга читателей. Одну из книг мы и предлагаем сегодня вашему вниманию. Она выла в свет в Издательстве Сибирская Благозвонница и называется - «Аскольдова могила. Повесть времен Владимира Первого». ***

В предисловии книги, которое написано Еленой Николаевной Ереминой, о писателе говорится следующее. Появился он на свет 14 июля (по ст. ст.) 1789 года, — как раз в тот день, когда ре­волюционный Париж штурмовал Бастилию. Это событие, потрясшее Европу, никогда не вызыва­ло у Михаила Николаевича ни особого интереса, ни тем более особой симпатии. Рос он на приволье — в селе Рамзай Пензенской губернии. Игры, шалости, все радости беззабот­ного детства пережил он под кровом родитель­ского дома. Но ребячьи забавы не долго занимали маленького Загоскина: скоро он выучился читать и в отцовской библиотеке обнаружил сокровище, над которым готов был просиживать дни и ночи. Отец его отличался широким размахом: в книж­ных шкафах теснились исторические и научные сочинения, романы русских и иностранных ав­торов. Особенно понравились юному Загоскину исторические книги, сентиментальные драмы модного тогда Августа Коцебу и «готические ро­маны» английской писательницы Анны Радклиф.

Запойное чтение настроило отрока на творче­ский лад. В одиннадцать лет он написал трагедию в стихах и повесть «Пустынник». Сочинения эти вызвали восхищение родных и знакомых: «Неу­жели Миша мог так написать?» Наверное, мог бы и даже лучше, но какой-то внутренний запрет лег на его перо: его время еще не пришло. Чтение, которому Загоскин предавался с опас­ностью для своих слабых глаз, не заслонило, одна­ко, от него картину деревенской жизни. Патриар­хальный усадебный быт, торжественность служб в сельском храме, уважительное отношение к де­довским обычаям и вообще к старине, ко всему ис­конно русскому, далекому от иноземных новшеств, родная речь, блистающая острым словцом, по­словицами, поговорками, пленительная красота песен и сказок — все это зернами ложилось на ум и сердце юного Загоскина, чтобы потом прорасти в прозе зрелого мастера.

В 1802 году отец отправил тринадцатилетне­го сына в Петербург, на службу. Почти десять лет Михаил Николаевич исправно тянул чиновничью лямку. В июне 1812 года началась Отечественная война. О настроении русского общества того времени П. А. Вяземский вспоминал: «Война при­няла характер войны народной. Все колебания, все недоумения исчезли, все, так сказать, отверде­ло, закалилось и одушевилось в одном убеждении, в одном святом чувстве, что надо защищать Рос­сию и спасти ее от вторжения неприятеля». Миха­ил Николаевич сразу же вступил в петербургское ополчение, закрывавшее французам дорогу на се­верную столицу. Подпоручик Загоскин был смел, не страшился пуль, молодость и патриотический дух окрыля­ли его. Под Полоцком его ранило в ногу, за про­явленную храбрость он был награжден орденом св. Анны 4-й степени на шпагу.

После излечения Михаил вернулся в дей­ствующую армию и вплоть до завершения осады Лейпцига, то есть фактически до окончания вой­ны, служил адъютантом при генерале Левисе. Сокрушительная сила всенародного подъема в борьбе с врагом воодушевила Загоскина. Одна­ко все увиденное и пережитое не вызвало у него тех вольнолюбивых настроений, которые при­вели некоторых «детей 1812 года» на Сенатскую площадь. Идеи декабризма были ему чужды. Геро­ический 1812 год укрепил стремление Загоскина служить Отечеству и Государю, не посягая на го­сударственные основы. И, тем не менее, из огня войны Загоскин вышел уже другим человеком. Он стремился к деятельно­сти, но не жалкого канцеляриста. Мысль о литера­турном творчестве овладела им. И первыми его сочинениями стали комедии, которые не только сме­шили и развлекали, в них обличались пороки современного общества: низкопоклонство перед иностранщиной, отрицание всего отечественного.

Постепенно расцветало мастерство Загоскина, росла его популярность. По словам Аксакова, «самобытность комического таланта в Загоскине была принята всеми». Но автор уже не испытывал удовлетворе­ния от своего литературного труда, хотелось соз­дать что-то значительное, глубокое. И это желание усиливалось с каждой новой пьесой, приносив­шей неизменный успех. В ноябре 1826 года он, по­здравляя в письме Гнедича с монаршей милостью за перевод Гомера, с горечью просил: «Пожалей обо мне: ты перевел Гомера, а я учусь быть скомо­рохом». В эту пору у Загоскина созрела мысль «дать надлежащее направление, призванное бороться с новыми идеями, ... разрушающими порядок, по­виновение к властям, к закону, — идеям, которые восстают против всякого верования, против всего, что священно для христианина». Размышляя над судьбоносными событиями первой трети XIX века (Отечественная война, восстание декабристов), Загоскин пришел к убеж­дению: русский народ жил и живет Православи­ем — вера его незыблема, в деле государственном держится Самодержавия, быт его определен на­циональным укладом, или Народностью.

Идея Загоскина смыкается с формулой «Пра­вославие, Самодержавие, Народность», которую в 1832 году государь Николай Павлович и министр народного просвещения С. С. Уваров избрали де­визом России. «Русская идея» укрепила стремление писателя заняться прозой, ибо только в ней с наибольшей полнотою он мог бы показать общность народа в разные исторические эпохи, те духовные начала, которые скрепляли эту общность. Этим задачам соответствовал жанр историче­ского романа, который как таковой еще не суще­ствовал в России. Создателем пер­вого русского исторического романа и стал Михаил Николаевич За­госкин. В 1829 году он издал роман «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году», который читала вся Россия — от императорско­го дворца до крестьянской избы. При жизни авто­ра «Юрий Милославский» издавался восемь раз, был переведен на шесть европейских языков. Затем был написан роман «Рославлев, или Русские в 1812 году».

А в 1833 году вышла «Аскольдова могила. Повесть времен Владимира Перво­го». На этот раз Загоскин повел своих читателей в глубь веков. В романе предстает Русь за несколько лет до принятия христианства как государствен­ной религии. Писатель не задавался целью нари­совать социально-политическую обстановку Руси десятого столетия. Его, как художника, интересо­вали, прежде всего, сердца человеческие — как со­вершалось в них великое преображение, и вело пи­сателя желание показать: не на пустое место пали семена Православия. Уже в эту пору русские люди были знакомы с православной верой. В торговой части Киева, на Подоле, находилась церковь Про­рока Илии. В летописи она названа «соборной», то есть главной, поэтому можно предположить, что были в городе и другие православные храмы.

Содержание романа определяют две затейли­во переплетенные линии — жизнь по Христовым заповедям и грех властолюбия. Эти темы связаны сентиментальной историей любви главных геро­ев — Всеслава и Надежды. Нелегко приходилось первым христианам в языческом окружении, страшные и невероят­ные слухи распускали о них языческие жрецы, пытаясь потушить у киевлян малейший интерес к «греческой вере». В романе жители Киева с неко­торой неприязнью посматривают в сторону слу­жителей языческого идола Перуна. Загоскин ве­ликолепно написал массовую сцену перед домом христианина Феодора, у которого жрецы хотели забрать сына, чтобы принести в жертву своему богу. Писатель мастерски воссоздал многоголосие толпы и передал настроение народа, возмущенно­го жестокостью язычников. Это только первые проблески истины в народ­ном религиозном сознании. «Душа по природе сво­ей христианка» (говорил Тертуллиан). Однако христианами не рождаются, ими становятся. И каждый человек идет к Богу своим путем. Об этом и рассказывает автор в своих произведениях.

*** Роман «Аскольдова могила» пришелся по сердцу русским благочестивым читателям, которые, по словам Аксакова, ценили этот роман «выше всех других сочинений Загоскина». Понят­но такое предпочтение: произведение посвяще­но исторической победе христианства в Древней Руси. После этого писатель еще немало потрудился на литературном поприще. Но в отечественную литературу он вошел как признанный «отец русского истори­ческого романа». Умер Михаил Николаевич 5 июля 1852 года, похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище. В свое время известный поэт и критик П. А. Плетнев писал: «Читают Загоскина в России все, кто только не скучает сидеть за русской кни­гой». «Русская книга» писателя светится любовью к Родине — ее героической и трагической истории, к народу и православной вере. Потому Михаил Ни­колаевич Загоскин, по мнению издателей, нужен и нынешнему читателю.