У книжной полки. 4 ноября

Ольга Рожнёва. Митрополит Питирим (Нечаев).

Митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев). Богослов, проповедник, церковный строитель, человек глубокой духовной культуры. Он родился в семье потомственного священнослужителя, его деды и прадеды с 17 века служили у Престола Божия. Сам Владыка продолжил это великое дело своей семьи, и много послужил во славу Матери Церкви в непростое для нашей страны время. С возведением в сан епископа Владыка Питирим был назначен Председателем Издательского отдела Московского Патриархата и возглавлял его на протяжении 30 лет, распространяя «свет духовного просвещения в трудные годы государственного атеизма и в последующие пост-советские годы. О жизни и трудах архипастыря рассказывает книга Ольги Рожнёвой, вышедшая в свет Издательстве Сретенского монастыря в серии «На страже веры». Она называется – «Митрополит Питирим (Нечаев)». ***

Митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев) - один из наибо­лее почитаемых иерархов Русской Церкви, взявший на себя тяжелейший подвиг стояния за веру в богоборческом государстве. Несо­мненно, - отмечает автор, - что расцвет церковной жизни в нашей стране подготовили такие люди, как он. Эта кни­га познакомит читателя с жизнью, служением и наследием владыки. Митрополит Питирим (в миру Константин Владимирович Нечаев) родился 8 января 1926 года в день празднования Собора Пресвятой Богородицы. Его род обосновал­ся в Тамбове с 1685 года, когда епископ Питирим, назначенный на Тамбовскую кафедру из вяземских архимандритов, привез с собой небольшую группу священников-миссионеров для того что­бы просветить мордву. В числе этих миссионеров были и предки будущего архипастыря - с конца XVII века по епар­хиальным спискам можно проследить непрерывный перечень его дедов и пра­дедов.

Владыка вспоминал: «Оба моих деда были сельские священники. Один служил в селе под названием Селезни, другой — в селе Космодемьяново. По рассказам о них я и сужу о жизни сельского батюшки, который вместе со своими прихожанами пахал, сеял, доил корову, водил лошадь, на празд­никах позволял себе и повеселиться, а прихожане могли к нему запросто подойти, - он был свой в среде своих». Отец владыки священник Владимир Андреевич Нечаев служил в Ильин­ском храме города Козлова. У отца Владимира был нищий приход, куда входили так называемые ямы — лачуги и землянки, в которых жили бедня­ки. Помимо служения в храме и работы на приходе отец будущего владыки преподавал закон Божий в гимназии.

В семье Нечаевых росли одиннадцать детей, среди которых Константин был младшим. Когда отец, утомленный долгой службой, работой на приходе, помощью бедным и прочими делами, возвращался домой и в изнеможении ложился, на него сразу же наседала детвора и требовала рассказа, кого он встретил днем. Отец говорил: «Да нет, никого я не встретил! Так — зайчиш­ка мимо бежал...» А потом начинался рассказ, обязательно завершавшийся каким-нибудь нравственным выводом. Дети в семье вспоминали эти вечера с отцом как минуты райского блажен­ства. Потом дети уходили в детскую, а взрослые оставались подводить итоги прожитого дня. Ежевечерний анализ того, как прошел день, стал семейной традицией.

Костя с детства знал, что его будущая жизнь будет связана с Церковью. Самые первые детские впечатления будуще­го владыки были от церкви, от службы: он ходил туда постоянно и даже пел на клиросе, помогал маме печь просфо­ры. Владыка признавался, что не пом­нит, чтобы у него в детстве в храме по­являлось чувство усталости или скуки. Играть в церковь мальчику дома не по­зволяли — как бывало в некоторых семьях, где мастерили из бумаги фело­ни или саккосы и приделывали бубенцы, чтобы звенело. Когда ребенок как-то раз попробовал устроить колокольный звон, приладив к столбу какие-то жестянки, ему сказали, что так делать нельзя, по­тому что это бывает только в церкви.

Еще, как вспоминал владыка, его детс­кие впечатления были связаны с обыс­ками, с визитами налоговых инспекто­ров и арестами отца. Отца Владимира арестовывали несколько раз. Впервые — в двадцатые годы, во время об­новленческого раскола, потом, уже на памяти владыки, в 1930 году. Маль­чик запомнил, что пришли за отцом но­чью, и что небо было звездное. Тогда, в четыре с половиной года, Костя твер­до решил, что станет священником, как папа, но при этом еще и монахом, так как ему не хотелось подвергать опас­ностям близких и заставлять их пере­живать те трудности, которые выпали на долю его семьи. К слову сказать, отец владыки умер в 1937 году, 17 декабря, в день памяти великомученицы Варвары. Владыка говорил по поводу ран­ней смерти отца: «Горе, конечно, было большое, но со временем все поняли, что это была милость Божия: останься батюшка в живых, его бы опять аресто­вали, а те, кого забирали в 37-м, назад уже не возвращались — "десять лет без права переписки..."»

Воспитывался Костя в основном под женским влиянием — матери и стар­ших сестер. Его мама Ольга Васильевна в 1946 году была награждена золотой звездой «Мать-героиня». Владыка вспо­минал: «Воспитательницей она была вели­кой. У нас в семье вообще очень бережно относились и к детству, и к материнству. С детьми никогда не говорили на "детс­ком" языке, никогда не сюсюкали». Мама после ареста отца ежедневно вы­читывала его иерейское правило, три канона, так как в тюрьме у него не бы­ло канонника. Впоследствии она каждый день прочитывала всю Псалтирь. Еще в семье был обычай: во время невзгод чи­тать псалом тридцать четвертый: «Суди, Господи, обидящия мя, побори борющия мя...» Митрополит Питирим вспоминал: пока мама была жива, дома молиться бы­ло легко, после ее смерти стало труднее.

Братьев и сестер владыка не просто лю­бил, они являлись для него образцом для подражания. Братья были видными инженерами, хотя как дети священни­ка считались «лишенцами» и в двадца­тые годы не могли учиться в государственных вузах, а до 1935 года даже не имели паспортов. Все братья и сестры владыки сохранили веру, хотя это было нелегко. Владыка вспоминал о годах детства: «Вообще, советская действительность была во многих отношениях парадоксальна. Во-первых, многое из того, что явно запрещалось, на самом деле де­лать было можно. При этом, несмотря на все тяжкие испытания, сохранялись и даже культивировались какие-то глубинные основы нашего национального духа: общинность, отзывчивость, бес­корыстие. В последнее время (то есть для владыки в начале 1990-х) удару подверглись именно эти стороны и стали насаждаться противоположные качества: индивидуализм, эгоизм, расчетливость...»

Будучи тамбовцем по корням, владыка по воспитанию был москвичом. Он очень хорошо помнил довоенное время. Вспоминал, что Москва в те годы сохраняла еще многие старые традиции и обычаи. Уклад, который формировался веками на основе строгого соблюдения церковного устава, перешел в быт и проявлялся в радушии, приветливости, столь характерных для старых москвичей. И эта атмосфера приветливости еще сохранялась долгие годы, несмотря на очень сложные времена. В школе к Косте относились хорошо. Что он верующий, понимали, но делали вид, что не знают. Ни в пионеры, ни в комсомольцы мальчик не вступал. Его пробовали уговорить вступить в пи­онеры, стали допытываться, почему не вступает. Константин ответил: «Что пристали? Не хочу — и все. Понимаете: не хо-чу!» Больше не приставали. Однако в стороне от классных дел он не оставался, редактировал школьную стенгазету «Комар».

Школу Константин заканчивал уже в Москве в 1943 году. В этом же году он поступил в Московский институт инженеров транспорта (МИИТ). С 1945 года стал иподиаконом Патриарха Алексия (Симанского) и с того момента почти 25 лет почти неотлучно находился около Святейшего. В том же году Константин стал одним из студентов первого набора Богословского института и Богословско-пастырских курсов, преобразованных в 1946 году в Московскую духовную академию и семинарию. В 51-м году он окончил академию со степенью кандидата богословия, и остался профес­сорским стипендиатом и преподавателем на кафедрах патристики и исто­рии западных вероисповеданий. В 1952-м Святейший Пат­риарх Алексий (Симанский) рукоположил Конс­тантина во диакона, а в 1954-м - во священника. В 1959 года отец Константин принял постриг в монашество с именем Питирим в честь святителя Питирима Тамбовского. О дальнейшем жизненном и духовном пути владыки читайте на страницах этой книги, в которой собраны его жизнеописание, воспоминания о нем и его духовные наставления.

*** Митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев) почил 4 ноября 2003 года в праздник Казанской иконы Божией Матери. В путь всея земли его провожал Святейший Патриарх Алексий II. Он сказал: «Самоотверженное архипа­стырское служение митрополита Пи­тирима, его удивительный дар слова, внимательное и доброжелательное от­ношение к человеку привлекали к не­му множество людей. В нашей памяти митрополит Питирим останется как великий пастырь, человек огромной доброты и исключительных энцикло­педических познаний». Со дня его кончины прошло уже 14 лет, однако память о нем в сердцах людей не угасает и с каждым годом становится только ярче. Свидетельством тому является и данная книга.