У книжной полки. 16 февраля

Апостол страны восходящего солнца. Житие святого равноапостольного Николая Японского.

«Мой единственный смысл жизни и радость — просвещение Японии Православием, и я верю, что сие будет, верю так же твердо, как верю в Бога...», - записал в своем дневнике архиепископ Николай (Касаткин) в 1889 году. Позади уже было без малого тридцать лет, как он приехал в эту страну восходящего солнца, восприняв призыв Божий всем сердцем своим, и отдав всего себя апостольскому служению. Но прежде чем выйти на проповедь Православия в Японии, он глубоко изучил язык, историю, культуру, религию и быт японского народа. При этом непреложно верил в успех дела, начатого по воле Божией. И Господь щедро наградил уповающего на Него. Сегодня, в день памяти святого равноапостольного Николая Японского мы предлагаем Вашему вниманию книгу, в которой представлено житие святителя в пересказе для детей. Книга вышла в свет в Издательстве Сестричества во имя святителя Игнатия Ставропольского и называется «Апостол страны восходящего солнца». ***

В этой красочно иллюстрированной книге представлено житие святого равноапостольного Николая Японского в пересказе для детей Юлии Карпухиной. Книга расскажет юному читателю о жизни и служении святителя, стараниями которого была учреждена Русская Духовная миссия в Японии, которую он и возглавил по решению Священного Синода. Более полувека, до самой блаженной кончины, продолжалось его подвижническое служение на Японской земле. За эти годы, пройдя через тяготы отчуждения, недоброжелательства, вражды и Русско-японской войны, миссионеру удалось с Божией помощью создать Поместную Православную Церковь.

А жизненный путь святителя Николая начинался так. «13 августа 1836 г. в селе Берёза Смоленской губернии в семье Димитрия Касаткина родился сын. Благочестивые родители назвали малыша Иоанном в честь Крестителя Господня. Отец его, Димитрий Иванович, служил диаконом в сельском храме. Сельцо было крошечное, всего из пяти дворов. Семья жила бедно, перебиваясь с хлеба на воду. А когда мальчику исполнилось пять лет, семью постигло тяжёлое горе — умерла любимая Ванина мамочка. Но горевать Димитрию долго не пришлось, надо было как-то жить дальше — кроме службы в храме, ещё картошку полоть, кур кормить, да кашу варить, ведь остался он один с тремя маленькими детьми на руках. И хотя жили очень трудно, отец часто болел, но, отказывая себе порой даже в куске хлеба, изо всех сил собирал последние гроши, чтобы всем детям дать образование».

Как говорится в житии, Ваня с отличием окончил Духовное училище в городе Вельске. И мечтая стать священником, пешком отправился в Смоленск, чтоб поступить там в Духовную семинарию. При этом он всегда вспоминал слова отца, который благословляя его перед отъездом, говорил: «Как бы не было трудно, сынок, никогда не отчаивайся. Положись на Господа». В семинарии он был тоже одним из лучших учеников. На экзаменах самый строгий батюшка задавал ему разные вопросы, а потом задумчиво покачал головой и сказал, что такому смышлёному пареньку надо обязательно учиться дальше. А Ваня радрадёшенек — пошёл учиться в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. В 1860-м Иван Касаткин уже учился на четвёртом курсе.

К тому времени он настолько выделялся среди своих товарищей, что ему уже предлагали остаться преподавать в Академии. В этом случае его, конечно, ждала спокойная обеспеченная жизнь и всеобщее уважение. Был ещё второй вариант. По окончании учебы он мог жениться и стать настоятелем храма в столице или крупном городе. Впрочем, сам он совершенно спокойно относился к будущему и пока не особенно задумывался над тем, как устроить свою судьбу. Однажды вечером Касаткин торопился в храм ко всенощной. На столе в одном из коридоров он за­метил белый листок. Объявление! На ходу пробежал глазами. Оно приглашало кого-нибудь из студентов стать настоятелем церкви в городе... В каком-каком городе? Ха-ко-да-те?

Удивился Иван. В Японии? На краю земли? Кто же захочет ехать так далеко? К тому же, как известно, в этой стране нет ни одного православного. Верить в Господа там запрещено, и любому, кто будет рассказывать людям о Христе, грозит смертная казнь. Пожал плечами Иван и поспешил в храм, тут же забыв о странном предложении. Конечно, это приглашение поехать за тридевять земель, в чужую страну, да ещё и туда, где нельзя говорить о Христе, было совсем не для него. А на службе в тот вечер с ним случилось что-то очень важное. Вдруг он всем своим существом почувствовал, понял, ощутил, что в эту далёкую, непонятную и даже страшную Японию должен ехать именно он.

Как повествует автор, со всенощной Иван вернулся совсем другим человеком. В душе он уже видел себя монахом. А ведь до того момента его никогда не посещала даже мысль о принятии монашества. Человеком он был весёлым, жизнерадостным. Недавно гулял у родных на свадьбе — веселился, отплясывал от души. И вдруг — монашество. Ни семьи, ни малышей, никогда ничего своего. Но тогда, в тот момент, он понял: дело предстоит неимоверно трудное. Просветитель земли японской не имеет права на собственную семью, он должен быть иноком, чтобы всего себя без остатка отдать делу Божию. Его постригли в монахи в июне того же года, имя нарекли в честь великого чудотворца из Мир Ликийских. А спустя месяц после пострига, в июле 1860 года, иеромонах Николай поехал к родным в деревню. Ещё через три дня, простившись с дорогими сердцу людьми, выехал в Хакодате, взяв с собой Смоленскую икону Божией Матери, с которой не расставался до конца своих дней.

Отправляясь в неведомую ему страну, отец Николай размышлял о Японии, о том крае, куда направил его Промысл Божий. В ожидании скорого прибытия на берег, «молодой священник задремал. Ему снилась его Япония. Во сне она была как невеста, поджидающая его прихода с букетом в руках. Вот толпы отовсюду стекающихся слушателей... Он говорит им о Христе... Множество японцев просят о Крещении... Вокруг открываются храмы, колокольный звон зовёт многочисленных прихожан на службу... Однако вскоре его разбудили какие-то странные звуки. Судно пришвартовывалось в японском порту. Юный миссионер улыбался — так прекрасна была Япония во сне в образе невесты, которая только и ждёт, когда он придёт, чтобы рассказать о Господе.

Так, полный самых радужных дум и стремлений, 2 июля 1861 года 24-летний выпускник Санкт-Петербургской Духовной Академии иеромонах Николай, ступил на японскую землю. Впереди его ожидало немало трудов и опасностей, но молитва, терпение и непоколебимая вера помогли святителю не опустить руки. Только спустя 7 лет, 18 мая он крестил первых трех японцев и этот день считается днем рождения Японской Церкви.

*** По словам автора книги, иеромонах Николай Касаткин был первым православным на японской земле. Он прожил в этой стране 50 лет. Последние 30 лет он ни разу не был в России... Всю свою жизнь святитель трудился, чтобы помочь японцам встретиться со Христом, и когда он отошёл ко Господу, оставил потомкам один собор, 8 храмов, 276 приходов, взрастил одного епископа, 34 священника, 8 диаконов, 115 проповедников. Общее число православных верующих превысило 34.000 человек, не считая 8.000 человек, усопших ранее. Русская Православная Церковь 10 апреля 1970 года приняла решение о прославлении святителя в лике святых, с именованием «равноапостольный». В Японии святитель Николай до сего времени почитается как великий праведник и особый молитвенный предстатель пред Господом.