У книжной полки. 14 марта

Иеромонах Митрофан (Волкодав). Основы духовной жизни по славянскому «Добротолюбию».

В духовной жизни необходимо употреблять усилия, ибо Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12). Стремящийся найти смысл содержания заповедей только через чтение или изучение, не выполняя их, подобен воображающему тень вместо истины. Препо­добный Паисий Величковский говорит: «Верою, терпением, смирением и всяким образом воздержания и беспристрастия, более же добродетелями вооружившись, христианин, как некую крепость, осаждает Царство Небесное, чтобы завладеть им, хотя бы оно было неприступно»". Правильные знания о духовном мире можно почерпнуть из творений святых отцов, которые принесли обильный плод праведности и тем засвидетельствовали истинность своих убеждений. Одним из самых популярных сборников избранных творений древних подвижников, является «Добротолюбие». На его основе был составлен труд, который в наши дни вышел в свет в Издательстве ОЛМА-ПРЕСС под названием «Основы духовной жизни по славянскому «Добротолюбию»». ***

Слово «добротолюбие» является калькой с греческого Филокалия - любовь к прекрасному, возвышенному. Здесь имеется в виду прекрасный духовный мир, к которому стремится христианин, стяжая добродетели. Преподобный Григорий Синаит говорит, что началом и источни­ком добродетелей является доброе намерение или желание прекрасного . Жанр книги «Добротолюбие» тот же, что «антологии» (дословно «цветник», или «собрание, букет цветов»). Так названо много различных сборников избранных творений святых отцов и духовных писателей. Эту книгу составил насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, кандидат богословия, иеромонах Митрофан (Волкодав) на основе «Добротолюбия», переведенного с древнегречес­кого языка на славянский в конце XVIII века преподобным Паисием Величковским. В ней в доступной широкому кругу читателей форме приводятся сужде­ния святых отцов о различных сторонах духовной жизни.

Что может быть выше знания основ духовной жизни и достойнее самого духовно­го устроения по этим основам?! – с таким вопросом обращается к читателям профессор Московской Духовной академии Константин Ефимович Скурат. И вот что он далее пишет: «Перед нами труд оригинальный по оформлению и образцовый но содержанию, выполненный на высоком профессиональном уровне. Это своего рода компендиум по «Добротолюбию», то есть изложение в сжатой форме основных положений его содер­жания и приведение «соборных» суждений святых учителей о важнейших сторонах духовной жизни. Как в реставрационной мастерской, сняв с потемневшей иконы верхние слои, открывают взору новое видение Небесного Мира, так и в предлагаемой книге внимательно, кропотливо изучается славянский текст «Добротолюбия», выявляются драгоценные жемчужины святоотеческой мудрости и тем самым указуется читателю, как безошибочно стать на путь святой жизни и твердой стопой идти по нему - побеждать страсти, стяжать противоположные им добродетели и иметь надежное руководство в духовной жизни».

Как отмечает Константин Ефимович, «для данной книги было избрано славянское «Добротолюбие», так как в нем глубоко православно раскрывается духовное делание ищущего спасения. Вызывает интерес уже само Введение к книге, так как в нем, хотя и вкратце, представлены история собирания святоотеческих книг преподобным Паисием Величковским, перевод их на славянский язык и подготовка к изданию. «Стремясь к дословному переводу, прп. Паисий иногда делал кальку, оставлял в славянском тексте неизменными греческие падежи, порядок слов и другие особенности чисто греческого фразеологического построения», — так метко характеризуется труд преподобного. Упоминается также работа святителя Феофана Затворника, создавшего новую, русскую версию «Добротолюбия».

В начале первой главы, которая называется - «Общее очертание монашеской жизни», правильно отмечается чистота сердца как главный ориентир для подвижнического жития, обстоятельно — словами святых отцов или, по преимуществу, в свободном изложении их наставлений — описываются ступени иноческого самоотречения, по которым должно неленостно подниматься от земли на небо. «Первый подвиг на пути спасе­ния, - свидетельствует автор и раскрывает это свидетельство, — состоит в том, чтобы разрушить и победить страсти, второй — стяжать добродетели и не оставить душу пустой (праздной), третий — внимательно хранить плоды трудов». В контексте подобных размышлений в первой главе особенно назидательно суждение автора со ссылкой на преподобного Никиту Стифата о преимуществе служения ближнему. «Если во время келейной молитвы, - читаем в книге, - постучит в дверь какой-либо брат, не надо предпочитать молитву делу любви и не отвергать брата стучащего, так как Бог хочет милости любви, а не жертвы молитвы».

Во второй главе под названием - «Борьба со страстями и стяжание добродетелей» - превосходно показана, с одной стороны, взаимосвязь страстей, а с другой — добродетелей. «Ослепляется ум от трех страстей: сластолюбия (сласти), сребролюбия и тщеславия». За этими «тремя великими страстями следуют их порождения — пять лукавых духов: блуд, гнев, печаль, уныние и гордость. От чревоугодия (чревообъедения) происходит блуд, от сребролюбия — гнев, от которого — печаль, производящая уныние. От тщеславия рождается гордость. И из этих восьми страстей происходит все множество пороков и различные виды грехов». О взаимосвязи добродетелей читаем: «Страсти побеждаются противоположными и владеющими ими добродетеля­ми, которые образуют соответствующий ряд. Три главные добродетели — воздержа­ние, нестяжание и смирение. Им последуют чистота, кротость, радость, мужество и самоуничижение». Сам анализ страстей представлен глубоко духовно.

Вот, например, что в книге говорится о страсти чревоугодия. «Чревоугодием называется объедение, пресы­щение пищей или пристрастие к лакомым кушаньям. Оно является матерью сластолюбия. Прочие страсти произрастают от него, как из корня, и постепенно, присоединяясь к сластолюбию, приводят к нравственному растлению. Сребролюбие, ярость и печаль суть дети и отрасли чревобесия. Обжорливому для удовлетворения своих вожделений необходимо собрать богат­ство, а если что-либо препятствует обогащению, то он впадает в ярость. Когда же, по немощи, ярость не может осуществиться, непременно происходит печаль. От чрезмерного употребления жидкости ум как бы утопает в волнах и не только страстно видит во сне изображаемое бесами, но и сам своими мечтаниями разжигает в себе некие срамные образы. От вина же непременно происходит разжжение и ум представляет сладость страсти

Невозможно, пишет автор, одновременно и плоть пресыщать пищей и духовно наслаждаться Божественной благодатью. Насколько человек угождает чреву, настолько лишает себя духовных благ и, наоборот, в какой мере ограничивает и порабощает свое тело, в той же мере исполняется духовной пищи и утешения». О том, как следует питаться и о воздержании, а также о других страстях и добродетелях, говорится во второй части этой книги. Далее с подлинно духовной рассудительностью, по словам Константина Ефимовича представлено и «Руководство к духов­ной жизни» (глава третья). Вот, например, как говорится об избрании «непрелестного» наставника: «Большим благом является вопрошение обо всем, однако только искусных. Неискусных же спрашивать очень вредно, так как они не имеют рассужде­ния, которое заключается в том, чтобы знать «...время, потребу, устроение человече, количество, силу, разум вопрошающаго, произволение, и намерение Божие, и коегождо речения Божественнаго Писания, и ина многа».

«Молитвами и слезами надо умолить Бога послать наставника бесстрастного... Руководитель ко спасению должен иметь в себе дух и разум Священного Писания... Когда же он ни того ни другого не имеет, то лучше к нему совсем не ходить, но со смирением прибегать к Богу, от чистого сердца считать себя недостойным и руководствоваться Священным Писанием». Но если найдется богомудрый наставник, «то необходимо совершенно отвергнуться себя и своих пожеланий, во всем ему повиноваться...» (с. 94). А вот как сказано о величии молитвы: «Она превосходит все добродетели, и у нашедшего истинную молитву бывает радость выше всякой иной радости. Кто богослов, тот истинно молится, и кто истинно молится, тот богослов» (с. 99). Или о чтении священных книг: «Бог больше открывается простоте и смирению, чем ученым трудам» (с. 125).

*** Вся книга — монолитна, единое целое. Создается впечатление, что она создана доброй рукой, на одном дыхании — единым духом. Так она и читается... В общем, собрано и приведено в систему святоотеческое учение об основах духовной жизни. В результате мы имеем наставление, которое, несомненно, поможет лучше усвоить славянское «Добротолюбие», к которому хотя и относятся с большим почтением, но которое редко читают из-за сложности языка. Это, можно сказать, моральный кодекс и для инока и для живущего в миру.