Книга «Священномученик Иларион Троицкий. Христианства нет без Церкви»

"Вне Церкви нет спасения, вне Церкви нет таинств", - говорил священномученик Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский, доказавший свою верность Христу в тяжелейшие гонения XX века. Глубокий ученый-богослов, пламенный проповедник, ревностный служитель Алтаря Господня, мудрый архипастырь, бескомпромиссный защитник Церкви и православных догматов – таков образ святителя Иллариона, увенчавшего свое земное служение подвигом мученичества и исповедничества. Его могучая и светлая личность необычайно привлекала и до сих пор привлекает к себе непрестанной радостью о Боге, чистотой и величием души. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию книгу, в которую вошли жизнеописание и избранные труды святителя. Она вышла в свет в Издательстве Сретенского монастыря и называется «Священномученик Иларион Троицкий. Христианства нет без Церкви». ***

Архиепископ Верейский Иларион, прославленный в лике святых Русской Православной Церкви, ближайший сподвижник святителя Тихона Патриарха Московского и всея России, оставил Церкви богатое богословское наследие. Его работы и сегодня не потеряли своей актуальности, особенно те, которые отстаивают вечные и незыблемые истины Православия – церковные догматы, без понимания которых невозможно правильное утроение духовной жизни. На протяжении 20 лет научной деятельности (она началась в студенческие годы и продолжалась даже в заключении: в тюрьмах и на Соловках, где святитель много писал) и всегда он разрабатывал, по существу, одну и ту же проблему - проблему Церкви. Что такое Церковь? Именно на этот вопрос святитель Иларион отвечал своими трудами и своей жизнью.

Как говорится в житие, которое можно найти на сайте Сретенского монастыря, «удивительным был облик этого человека. Он запечатлен в самом имени Иларион, что в переводе с греческого означает "тихий, ласковый, веселый" (или, по выражению одного из современных ученых, - "утешный"). На самом деле -  Владимир Алексеевич Троицкий (так в миру звали владыку) от природы был веселым и общительным человеком». Однажды, отмечают издатели данной книги, когда самому Володе было пять лет, он взял за руку своего младшего трехлетнего брата и отправился в город «учиться». По дороге маленький братик от усталости заплакал и стал проситься домой, на что Во­лодя сказал: «Ну и оставайся неученым». На упреки отца будущий архиепископ серьезно ответил: «Папа, не расстраивайся! А как же Ломоносов? Ведь он пешком пошел в Москву - и я тоже решил идти учиться!» Позже мальчика отдали в Тульское духовное училище. Блестяще окончив его в 1900 году, Владимир поступил в Тульскую духовную семинарию, а по­сле ее окончания, также с отличием, в 1906 году был послан на казенный счет в Московскую духовную академию.

С самого раннего детства главным источником его радости была Церковь Божия: и совсем крошечным он уже стоял на клиросе. Потом пришло и более глубокое понимание Церкви как Богочеловеческого организма, где люди объединены любовью Христовой. Уже будучи архиепископом, он так писал секретарю комиссии по устройству мировой конференции христианства Роберту ГАрдинеру: «С радостью готов беседовать с Вами по столь дорогому для меня вопросу, как вопрос о Церкви». И эта радость явственно отражалась в самом облике архипастыря. Но была она и прежде - в Московской Духовной Академии, где еще профессор Владимир Троицкий читал лекции по Новому Завету, его бесконечно любили учащиеся. Высокий и стройный, с прекрасными голубыми глазами, со звучным голосом, всегда жизнерадостный и вдохновенный, он производил впечатление русского богатыря с недюжинной силой и умом.

За его прекрасной наружностью просвечивала благородная, чистая душа - и в этом был источник его обаяния. После пострига Владимира Троицкого в 1913 году его духовная радость лишь умножилась. Своим пасхальным обликом архиепископ Иларион напоминал преподобного Серафима Саровского, которого сам он очень любил. Однажды владыка так и написал: "Есть на земле носители торжествующего христианства, всегда радостные, всегда с пасхальными песнопениями на устах, и лицо их, как лицо Ангела". Но то были относительно благополучные годы. Нашу страну и Церковь ожидали страшные, трагические события, которые неотвратимо должны были разрушить светлый и мирный дух любого человека. Особенно, если этот человек стоял у самого кормила церковного корабля. Именно здесь оказался и архиепископ Иларион, ставший сподвижником Святейшего Патриарха Тихона.

Еще учась в академии Владимир Троицкий сосредоточил свое внимание на историко-догматической апологии девятого члена Символа веры. В историю русской богословской мысли владыка Иларион вошел преиму­щественно как ученый, посвятивший свою деятельность раскрытию право­славного учения о Церкви. В академии, сначала будучи студентом, а потом преподавателем, он написал работы «Христианство или Церковь», «Гности­цизм и Церковь в отношении к Новому Завету», «О церковности духовной школы и богословской науки», «О необходимости историко-догматической апологии девятого члена Символа веры», «Покаяние в Церкви и покаяние в католичестве» и другие. Меньше десяти лет владыка Иларион занимался научной деятельно­стью, но и за этот кратчайший отрезок времени успел сделать немало. «Ве­рую во едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь» — так можно определить направление его трудов.

Для владыки Илариона было ясно, что христианство неотделимо от Церкви, что под христианством нельзя «пони­мать сумму каких-то теоретических положений, ни к чему никого не обя­зывающих. Христианами тогда следует признать и бесов, которые тоже веруют и от этого только трепещут», - говорил он. Христианство — это жизнь в Церкви; именно в Церкви человеку даются силы Для того, чтобы не только принять учение Христа о любви, но и исполнить его. У святителя Илариона даже встречается такая, на первый взгляд, дерз­новенная мысль, хотя и основанная на словах святых отцов: «Священное Писание — одна из сторон общей благо­датной церковной жизни, и вне Церкви Священного Писания, в истинном смысле этого слова, нет». «Нет христианства, — восклицает священномученик Иларион, — нет Христа, нет благодати, нет истины, нет жизни, нет спасения — ничего нет без Церкви, и все это есть только в единой Церкви!».

Кроме того, будучи еще преподавателем Московской Духовной Академии, он говорил своим студентам: «...Всякая деятельность в основе своей имеет дарование Духа, а по сво­ему обнаружению и по целям она должна быть церковным служением... Не ради нас даны нам силы душевные и способности различные, а ради Церкви, и не себе должны мы угождать своей деятельностью, а Церкви... Церковное послушание беру на себя и я, восходя на эту кафедру. Ведь толь­ко Церковь дает смысл и цену земному бытию; только служение Церкви, по моему верованию и убеждению, дает смысл и цену нашей земной дея­тельности... Если не служить Церкви — нет никакого смысла во всякой деятельности и незачем тогда жить на Божием свете». И эти слова владыка Иларион оправдал всей своей жизнью.

А жизнь его была наполнена величайшей любовью к Церкви Христовой, вплоть до мученической кончины за нее, которая наступила 28 декабря 1929 года. Движимый сыновней любовью к Матери-Церкви, владыка Иларион достойно прошел на земле свой крестный путь исповеднического служения. Последние дни своей жизни он провел в Соловецком лагере - 6 ужасных лет. Но его ликующая радость за это время не исчезла; она как будто приняла вид той пасхальной заутрени, которую единственный раз власти разрешили отслужить на Соловках в 1926 году. Владыка был благодарен Богу за все, что Он даровал ему -  за скорби и за радости, и вместе со святым Иоанном Златоустом российский святитель донес до близких ему людей свою сердечную молитву: «Слава Богу за все».

*** Признак истинного философа - жизнь согласно убеждениям. Священномученик Иларион не только оставил нам в наследие глубокие и вдохновенные литературные труды, но и своей жизнью засвидетельствовал их высокое значение. Учение о Церкви он доказал своим самоотверженным церковным служением, апологию монашества - иноческими добродетелями, проповедь радостного христианства — благодушием в страданиях. Богословие владыки Илариона никогда не было отвлеченным и схоластическим, но всег­да самым непосредственным образом относилось к жизни и ее насущным вопросам, а на его публицистических работах лежит тот отблеск вечности, который позволяет видеть вещи в их подлинном образе.