Книга «Путь, полный света»

 «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного». Эти евангельские слова характеризуют жизнь многих святых, но сегодня мы посвятим их преподобномученице Елизавете. Вся жизнь ее была светом, и даже «внешний облик княгини, по словам архиепископа Анастасия (Грибановского), отражал красоту и величие ее духа: на ее челе лежала печать прирожденного высокого до­стоинства, выделявшего ее из окружающей среды. Где бы она ни появлялась, о ней всегда можно было спросить: «Кто это, смотрящая как заря, светлая, как солнце?» В наши дни о жизни святой подвижницы написано немало книг, но наверно ничто не сможет так полно раскрыть нам образ Великой Княгини, как ее собственные письма. Выдержки из этих писем составили небольшой сборник, который вышел в свет в Издательстве Никея в серии «Бальзам для души» и называется «Путь, полный света». ***

По словам Татьяны Коршуновой, автора предисловия, «Гессенская принцесса Элла с юных лет удивляла окружающих своей скромностью и простотой. Заботливая, наделенная открытым и сострадательным сердцем, она любила ухаживать за больными и помогать тем, кто в этом нуждался. Ее очарование, о котором сохранилось столько восторженных отзывов, несомненно, было проявлением этой душевной красоты; недаром и фотографии, и портреты, по свидетельству современников, передавали его лишь отчасти. Ее называли самым красивым из всех созданий Божиих, сказочным видением. «…Мне хочется обмакнуть перо не в чернила, а в краски, — писала королева Мария Румынская, — чтобы оживить ее образ хоть на мгновение, потому что те, кто не видел ее, никогда не поймут, какая она была».

Выйдя замуж за искренне верующего великого князя Сергея Александровича Романова и поселившись в России, Елизавета Федоровна не могла остаться равнодушной к красоте и глубине православной веры. Сопутствуя супругу на богослужениях и смиренно целуя благословляющую руку священника, она готовилась к важному шагу. Не прежде, чем великая княгиня изучила основы Православия — а она всегда была добросовестной ученицей, — состоялось ее присоединение к Церкви. Какую же радость ей принесло, как она писала, «утешение из всех утешений на нашей скорбной земле — принадлежать к нашей православной вере» и какой плод принесла эта чистая и смиренная душа!

Как отмечает Татьяна Коршунова, «Великая княгиня Елизавета Федоровна была преданной и любящей женой, под руководством мужа воспитывала племянников, в младенчестве потерявших мать, горячо, с большим организаторским талантом занималась благотворительностью. А когда настал час испытаний, явила такую духовную высоту, какой никто не ждал от мирского человека, тем более от светской дамы. В 1905 году великий князь Сергей Александрович был убит взрывом бомбы террориста. На кресте-памятнике, воздвигнутом на месте убийства, вдова велела выбить евангельские слова: «Отче, отпусти им: не ведят бо, что творят», и сама отправилась в тюрьму к убийце со словами прощения. Мало кто мог в это поверить: близкие родственники Елизаветы Федоровны, по свидетельству великого князя Константина Константиновича, «не верили, даже смеялись. И точно, такое мужество, такая высота души прямо невероятны. Она — святая».

Современникам было трудно понять великую княгиню, для них она оставалась прежде всего великосветской красавицей, пусть и сердобольной и верующей. Но сохранились письма (а Елизавета Феодоровна была человеком настолько искренним и непосредственным, что изливала в них душу), — и из них мы узнаем, что она пребывала в молитве, дарующей покой, благодарила Бога за утешение в скорби и стремилась утешить тех, кто ее жалел. Вероятно, будь она одинока, великая княгиня тогда же, подобно древним святым, раздала бы все имение и пошла за Христом. Но племянники были еще малы, и она продолжала жить как обычно - то есть для других. «Наметив себе заранее путь совершенных, путь аскетического подвига, — писал один из ее духовных наставников, архиепископ Анастасий (Грибановский), — она, однако, с мудрой постепенностью начала восходить по лестнице христианской добродетели».

Делом всей жизни для Елизаветы Федоровны стало основание Марфо-Мариинской обители. «Многим кажется, что я взяла неподъемный крест и либо когда-нибудь пожалею об этом и сброшу его, либо рухну под его тяжестью, — писала она о своем начинании другу и родственнику - царю Николаю II. — Я же приняла это не как крест, а как дорогу, полную света, которую указал мне Господь после смерти Сержа, и которая много-много лет назад забрезжила в моей душе» (35). Творческая свобода как проявление высокой духовности сказалась в совершенной новизне проекта: не просто община сестер милосердия, а сестричество, в котором духовное служение Богу органично соединялось с деятельным служением ближнему. «Моя главная цель — облегчить страдания человечества, явить ему Божественный свет, стать, если Бог даст, маяком», — писала великая княгиня. И все удалось. Она просияла в преподобническом подвиге посреди мира. Как ни скрывалась она, все знали суровость ее жизни, денно-нощные молитвы и самоотверженное служение больным.

«Пост у нее был круглый год, и рыбу не ела, — вспоминала обительская сестра Надежда (Бреннер). - По великим праздникам, когда архиереи съезжались, положит себе кусочек, так он на тарелке и останется. В двенадцать часов ночи, после дневных трудов, вставала на молитву, потом обходила свою больницу. Кому-нибудь из больных плохо — оставалась рядом, ухаживала до утра, всю себя каждому отдавала... Умирали все — только на ее руках. И Псалтирь по усопшим ночи напролет читала одна. Как-то картошку перебирать, сестры заспорили, никому не хочется — матушка молча оделась и пошла сама. Тогда уж за ней все побежали. Молитвенница она была особенная — стояла на молитве не шелохнувшись, как изваяние. Часто видели ее во время службы в слезах. По ее благословению потом сделали подземный храм, посвященный Небесным Силам бесплотным, прямо под алтарем, и во время литургии она уходила туда, чтобы ее никто не видел...»

После прихода к власти большевиков Елизавета Феодоровна отказалась покидать Россию, понимая, чем это может грозить. В одном из писем она писала: «Россия и ее дети сейчас не ведают, что творят. Они как больной ребенок. Которого любишь во сто крат сильней, когда он болен, чем когда он весел и здоров. Так хочется облегчить его страдания, помочь и научить терпению. Вот что я чувствую с каждым днем все больше» (81). В 1917 году, когда революционеры впервые переступили порог обители, она сказала сестрам: «Очевидно, мы недостойны еще мученического венца». В мае 1918 года по дороге в ссылку — по дороге к мучительной смерти в Алапаевской шахте она написала: «Господь нашел, что нам пора нести Его крест, постараемся быть достойными этой радости».

Немецкая принцесса, первая красавица Европы, полюбившая Россию всем сердцем, прославившаяся делами милосердия, принявшая монашество и основавшая в Москве святую обитель — все это о ней, великой княгине Елизавете Федоровне Романовой, или преподобномученице Елизавете, принявшей кончину от рук большевиков в Алапаевске в 1918 году. Она была по общему признанию одной из самых красивых женщин мира, но оказалась в силах перенести русскую действительность начала 20 века. Трудно читать без потрясения души о деяниях поистине святой подвижницы, взявшей крест свой и последовавшей за Спасителем, не оглядываясь назад... Но для нашей духовной пользы это просто необходимо.

*** Святая Елизавета Феодоровна не оставила литературного наследия. Тем ценнее для нас ее письма к близким, проливающие свет на ее духовное становление. Они дышат всеми христианскими добродетелями: смирением, милосердием и радостью в несении креста. Какую редкую возможность дают нам эти письма — видеть, как мало-помалу начиналась и расцветала любовь ко кресту, как раскрывалась святость одной из любимейших наших святых ХХ века. По мнению издателей, этот небольшой сборник, который всегда можно взять с собой в дорогу, «станет поистине бальзамом для тех, кто хочет найти ответы на главные вопросы жизни в сокровищнице Церкви» — творениях святых, и в частности, в эпистолярном наследии святой преподобномученицы Елизаветы.