Книга «Храм Божий - это земное Небо»

По словам митрополита Трифона (Туркестанова), «храм Божий - это земное Небо, это то единственное место на земле, где страждущая и скорбящая душа человека находит полное успокоение и радость». А еще Владыка говорил, что храм Божий – это великое училище. «Приходи в него, - советовал архипастырь, - слушай Священное Писание, церковное пение, молитвы, молись, чтобы благодать Божия снизошла на тебя». Эта Божья благодать, по мнению митрополита Трифона, помогает восстановить образ Божий в человеке и освещает истинным светом наш многострадальный жизненный путь. Сам Владыка с детства любил храм, поэтому неудивительно, что и на его могильном кресте начертаны слова: «Дети, любите храм Божий. Храм Божий – это земное небо». И сегодня мы предлагаем вашему вниманию сборник писем митрополита Трифона (Туркестанова), который вышел в свет в издательстве Сретенского монастыря и был назван - «Храм Божий - это земное Небо».

Этот сборник содержит письма ми­трополита Трифона - одного из весьма чтимых иерархов Русской Православной Церкви, замеча­тельного проповедника и духоносного старца-подвижника. Жизненный путь владыки был многотруден и разнообразен: слу­жение священником в пересыльной тюрьме, епископское служе­ние и служение полковым священником на передовой во время Первой мировой войны, поездки в отдаленные храмы и монасты­ри, проповедническая деятельность, заботы о сиротских приютах, ранние литургии в различных храмах Москвы, духовничество и скитания (начиная с 20-х годов 20 века вплоть до кончины) по чужим квартирам. Открывает сборник жизнеописание митрополита Трифона, к которому мы сейчас и обратимся. Князь Борис Николаевич Туркестанов (так звали Владыку в миру), родился 11 декабря 1861 года. Предки его по отцовской линии были родом из Грузии, при Петре I переселившиеся в Россию.

Отец, князь Петр Николаевич Туркестанов, по отзывам современников, отличался тонким умом и нежным сердцем. Мать будущего владыки, Варвара Александровна, урожденная Нарышкина, приходилась племянницей игуменье Марии (Тучковой), основательнице Спасо-Бородинского монастыря. Этой обители покровительствовал святитель, митрополит Москов­ский и Коломенский Филарет. О встрече архипастыря с маленькой Варварой, мать которой умерла, сохранились такие воспоминания. Желая уте­шить девочку, митрополит сказал ей: «Твоя мать была святая. Она теперь в раю... Будь и ты хорошей». «А что делают в раю?» — спросила девочка. «В раю молятся Богу», — отвечал владыка. «Только молятся, как это скучно!» Тогда святитель задумчиво произнес: «Дай Бог тебе, дитя, впоследствии познать сладость молитвы». Митрополит Филарет прозрел то, что стало внутренним стержнем всей последу­ющей жизни Варвары Александровны.

Воспи­тав шестерых детей, пережив болезнь и смерть мужа, более двадцати лет прожив вдовой, Вар­вара Александровна явила собой пример под­линной христианки, неся все жизненные радо­сти и невзгоды с достоинством и смирением. И исполнились слова святителя Филарета, потому как всю свою жизнь княгиня была ревностной молитвенницей и передала любовь к Богу и к храму Божиему своим детям. Семья Туркестановых жила в Москве, а летнее время проводила в своем подмосковном имении в селе Говорове. Островки светлых детских воспоминаний в памяти владыки Трифона всегда были связаны с говоровским одноэтажным домом с террасой, большим старинным парком с прудами и каменной церковью Рождества Богородицы. Размеренный семейный быт, освященный ритмом церковного календаря, воспитывал у юных Туркестановых любовь к церковному богослужению и пристальное внимание к своей внутренней жизни.

Как отмечает автор жизнеописания Владыки, казалось, что внешне жизнь юного князя Бориса мало чем отличалась от жизни сотен его сверстников. Однако напряженный внутренний духовный поиск и нарастающая уверенность в ином своем призвании все больше подготавливали его к принятию решения о монашеского пути. Веяние горнего мира он ощутил в скромной келье о. Варнавы, которого посетил будучи еще гимназистом, и это чувство уже не отпускало Бориса Туркестанова. Семена новой жизни, посеянные старцем в его душе, упали на доб­рую почву. В 1884 году по благословению о. Варнавы он едет в Оптину пустынь и ста­новится послушником у известного уже на всю Россию своей святой жизнью старца Амвросия. Первая его встреча со старцем состоялась еще в раннем детстве, когда мальчик тяжело занедужил. Положение, по мнению врачей, было почти безнадежным. Тогда его мать в горячей молитве к мученику Трифону дала обет посвятить сына Богу, а если суждено будет ему отречься от мира, назвать при монашеском постриге именем Трифона.

Вскоре сын стал поправляться, и Варвара Александровна отважилась на поездку в Оптину пустынь. Вместе с десятками других паломников стояла она с сыном у домика о. Амвросия, когда неожиданно, прозревая будущее мальчика, старец обратился к собравшимся людям: «Пропустите архиерея с матерью!» Толпа расступилась, и княгиня с сыном подошли под его благословение... Несомненно, личность о. Амвросия, его благодатный молит­венный дар помощи людям, потерявшим духов­ные ориентиры, его способность прозревать волю Божию в человеческих судьбах и враче­вать сердца людей, была решающей в формиро­вании монашеского строя души будущего мит­рополита Трифона. Отец Амвросий излучал подлинную христианскую любовь и участие, что поражало даже людей, враждебно к нему настроенных. Он следовал совету Исаака Си­рина: изливай милость свою на всех и будь спрятан от всех.

«В своей маленькой скитской келии,— вспоминал владыка Трифон,— он благословил меня облечься в иноческую одежду; с каким благодушием он тогда смотрел на меня, какие наставления давал мне... он как бы нам гово­рил: "Посмотрите на меня... Я в этой жизни был лишен всего — и здоровья, и сил для этой борьбы, а между тем я остался верным воином. Я верил, я старался жить по вере, я многих спас от падения — и примером своей жизни, и на­ставлениями, и вразумлениями". Он любил так говорить: "Долготерпите, за все благодарите, о всем радуйтесь, молясь за всех непрестанно"». В 1888 году на Кавказе, в городе Ардоне, было открыто Александровское духовное учи­лище, куда послушник Борис Туркестанов был приглашен преподавателем. Старец Амвросий благословил его принять это приглашение, и в 1889 году молодой послушник отправляется на родину своих предков, где 31 декабря 1889 года принимает монашеский постриг.

Так начался иноческий путь будущего митрополита Трифона (Туркестанова). Подробнее о дальнейшей жизни владыки вы узнаете из этой книги, и не только благодаря предложенному здесь жизнеописанию, но и благодаря тем письмам и проповедям, которые также вошли в данный сборник. В 20-30-е годы прошлого века слово преосвященного Трифона было законом для тех, кто сохранил истинную веру и духовный разум в ужасах большевистской российской жизни; народ верил, что его устами говорил сам Господь. Кроме того, Владыку иногда в шутку называли «кухаркиным архиереем» за то, что он любил служить ранние литургии, когда храм был по преимуществу заполнен простым людом, но ценители церковного бого­служения и образованные верующие москвичи за проповеднический дар и вдохновенное слу­жение величали епископа Трифона «москов­ским Златоустом».

А незадолго до своей кончины митрополит Трифон написал удивительный акафист, который стал его духовным завещанием и назывался - «Слава Богу за все». Известно, что этот вдохновенный гимн Творцу и Его творению де­сятки лет распространялся по России путем церковного самиздата и только в 1970-е годы был впервые напечатан за рубежом. Этот акафист, озаглавленный словами, которые, по преданию, произнес, умирая в ссылке, святитель Иоанн Златоуст, можно на­звать «песней благодарения», вдохновенным ответом митрополита Трифона на призыв апо­стола Павла: Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите (1 Фес. 5,16-18). «Благодарю, - отвечает Владыка, - и взываю со всеми, познавшими Тебя...»

*** Утешитель неприкаянного церковного народа в пору лютых богоборческих гонений, митрополит Трифон (Туркестанов), 14 июня 1934 года мирно отошел ко Господу. В день похорон шел проливной дождь, но проводить усопшего собралось так много народа, что приходилось останавливать движение по пути следования процессии. Люди выходили из домов, машин, трамваев и спрашивали - кого хоронят. Хоронили «Московского Златоуста» и «кухаркиного архиерея», бесстрашного полкового священника и поэта, старого монаха и горячего молитвенника, разделившего свою душу с сотнями страдающих людей и не перестававшего до последнего издыхания просить Бога о всех, кто вверил ему свое сердце.