Читаем Добротолюбие. Выпуск от 19 февраля

Курс ведет священник Константин Корепанов.

Мы продолжаем читать «Слово 26» преподобного аввы Исаии из первого тома «Добротолюбия». Обратимся к 13-му абзацу этого «Слова»:

Сказал опять: перенесение поношения и уступление воли своей ближнему по Богу, чтоб не дать войти посреде врагу, обнаруживает человека-деятеля, ибо, если кто бодренный имеет ум и с разумом есть под ногами Господа Иисуса, то он станет заботиться отсечь свою волю для того уже, чтоб не быть отлученным от возлюбленного своего Господа. Свою же удерживающий во всем волю даже с верными не мирен бывает, потому что малодушие, гнев и огорчение на брата всюду сопровождают сердце его. Говорящий: ничего мне не будет, если поговорю, или послушаю, подобен слепому, который, и когда вводят его и когда выводят, не видит света. Уразумейте это из того, что бывает с солнцем, что его светлость и теплоту покрывает и малое набежавшее облако. Но это не для всех явно, а только для тех, кои имеют ведение.

По мысли аввы Исаии, это та причина, по которой мы все бываем немирными, по которой мы все бываем раздраженными, порой доходя до совершенного опустошения и отчаяния, так что приходим и говорим: «Я не знаю, как мне жить дальше, я постоянно нахожусь в возбужденном, раздраженном состоянии, так что даже молитву одну прочитать не могу».  Потому что мы всегда хотим, чтобы все было по-нашему. Это – с точки зрения мира сего – нормальное желание. Оно нормальное для детей, оно нормальное для жен, мужей, родителей, для сотрудников, начальников – для всего мира. Каждый человек хочет, чтобы было все по его воле. Не больше и не меньше. И мир держится хоть сколько-нибудь, только пока хоть кто-то из людей понимает, что нужно уступить. Если все люди в одно мгновение, к ужасу Вселенной, перестанут уступать, то со всем человечеством в какой-то небольшой перспективе произойдет то же, что с теми двумя баранами на мосту из известной притчи. Это всем понятно. Притча хрестоматийная, как сказка о Колобке, и все это знают, и все это понимают. Слава Богу, всегда находятся те люди, которые уступают. Поэтому мир еще не рушится. Плох он или хорош, но он еще стоит. Если люди перестанут уступать, то он рухнет.

Конечно, вопрос стоит, кто кому должен уступать, как правильно поступать, но речь идет в данном случае о христианах. И о христианах не просто случайных, а о христианах вдумчивых и знающих Бога. И вот этим вдумчивым и знающим Бога христианам авва Исаия говорит: вы должны, для того чтобы сохранить свое ведение,  чтобы сохранить свои отношения с Богом (хотя бы ради этого), научиться отсекать свою волю. Это очень важный, значимый компонент духовной жизни. Понятно, что монах, приходящий в монастырь, дает определенные обеты, его к послушанию приучают.

Но в том-то и дело, что послушание для него – это послушание в какой-то степени духовнику, в какой-то степени игумену, в какой-то степени старшему монаху над ним. И человек пытается так делать, он пытается слушаться. Не всегда это получается. Иногда он делает это с ропотом, иногда с нежеланием, но в целом он понимает, что если не будет слушаться вообще, то монастырская жизнь для него закончится. Поэтому слушается. Но во всех остальных случаях, в той сфере, которая не регламентирована игуменом, старшим монахом или духовником, его старцем, он старается вести себя так, как ему хочется. И пытается это время, это бытийное пространство освободить, чтобы жить по своей воле, только по своей, делать то, что он хочет. И именно это и бывает всегда для монашествующих камнем преткновения, разрушает их жизнь, иногда даже разрушает и губит целые монастыри. Такое тоже в истории Церкви известно и наблюдалось. Но это то, что касается монаха.

У христианина-мирянина для этого больше возможностей, у него нет, строго говоря, старца, дающего ему четкие рекомендации, которые он должен четко выполнять.  Особенно если он мужчина, то в семье он вообще полный хозяин: что хочет, то и делает. Если только на работе у него есть начальник, он делает то, что говорит начальник. А если он сам начальник, то, кроме законов, над ним вообще ничего нет, его жизнь не регламентирована, он ведет себя как хочет и строит свою жизнь как хочет. Именно по этой причине он не способен достигнуть хоть какой-то ступени духовной жизни. Он может быть верующим, он может ходить в церковь, может исповедоваться и причащаться, но духовная жизнь в нем так и не начинается, потому что она начинается именно с того момента, когда человек сознательно начинает творить послушание. Сначала послушание Богу: он приходит именно потому, что Бог велит прийти и исполнить заповедь Свою, и он начинает исполнять заповеди Божьи так, как они ему открываются. Это значит: воспитывать детей, любить свою жену, честно исполнять свой долг, не за страх, а за совесть почитать все законы, которые написаны, платить установленные налоги, подати, суммы, отчисления и так далее.

Человек, выбравший послушание Богу сознательно (он выбрал позицию: нужно слушать Бога, только так может созидаться моя жизнь), сразу попадает как бы на сковородку. Его начинает жечь со всех сторон, потому что жить становится невыносимо. У него нет начальника, в семье он хозяин, а он не может иметь свободного времени. Постепенно он погружается в то, что не может жить так, как хочет жить. Хотя никто им не управляет и никакого начальника над ним нет. Но приходит человек, просит – и он должен исполнить его просьбу. Приходит ребенок и говорит: «Папа, пойдем поиграем». И он должен поиграть. Приходит жена и говорит: нужно сделать вот это. И он делает – надо же помочь. Он, скажем, выходит на улицу, подходит какая-нибудь соседка и говорит: «Вы бы не могли меня выслушать?» Или: «Такая у меня просьба…» Он на дороге должен остановиться, потому что там стоит человек. Он не может проехать мимо человека, у которого сломалась машина. Вся его жизнь становится опутанной постоянно встречающимися поводами к тому, что нужно сделать то, что велит Бог, а не то, что хочешь сделать сам.

Человек, искренне решившийся на послушание, отказываясь от того, что ему надо, ради того, что надо Богу (раз он сознательно слушается Бога, исполняет Его заповеди, у него начинается духовная жизнь, она просвещает его очи; он учится и сокрушаться, и плакать, и молиться), постепенно доходит до того, что начинает понимать: фактически всякий человек, нуждающийся в нем, ищущий от него чего-то, есть тот самый ближний из притчи о милосердном самарянине. И ему нужно помочь, его волю нужно выполнить. Ты никуда не денешься, ты должен уступить, уменьшить, принизить свою волю перед  волей другого человека. Это не сразу дается. Если это становится спонтанным решением человека, то и к добру-то не приведет. Но постепенно, через послушание Богу в заповедях, как они открыты в Евангелии, человек доходит до того, что видит в каждом ближнем посылаемого ему Богом человека, перед которым он должен смирить свою волю.

Конечно, тут хорошо, что бывает не все вдруг и сразу, потому что иногда можно запутаться. И важно понимать, что иногда бывают случаи, когда послушание требует уступить, и есть случаи, когда послушание требует не уступать. Скажем, простой пример, каждый может его домыслить сам. К кассиру на кассе магазина или банка подходит человек и говорит: «Дайте мне тысячу рублей или десять тысяч рублей!» Если кассир верующая христианка, то она ради послушания не должна ему ничего давать. Потому что она отвечает перед своим хозяином, работодателем, за эту сумму, эта сумма ей доверена – и она должна ее беречь. Это не ее личная сумма. Эта сумма принадлежит другому человеку или юридическому лицу. Она не имеет права отсюда взять ничего, иначе это будет не послушание, а воровство. И точно так же, скажем, из церковной кружки невозможно взять деньги (кроме настоятеля, разумеется) и отдать кому-то, потому что ты берешь не свои деньги, а Божьи. Если ты хочешь сделать милостыню, сделай это из своих денег, а не из тех, которые тебе не принадлежат, которыми ты не должен распоряжаться.

Таких случаев много. Когда, например, муж требует одно, а начальство требует другого, кого я должна послушать? Батюшка требует одно, а дети говорят: «А мы хотим вот так». Кого послушать? Поэтому недоумений и таких запутанных случаев в повседневной жизни человека отнюдь немало. И человек, искренне желающий слушать Бога, очень легко может запутаться. Но как раз тогда, когда человек начинает плакать (когда он не просто пытается всем угодить, а когда искренне пытается исполнить волю Божью и видит, сколько в нем самом страха, греха, непослушания, уныния и жалости к себе), он, оплакивая самого себя,  как бы промывает око своего ума. Так что око, омытое слезами плача о грехах, начинает видеть в этой ситуации, кого я должен послушать. Потому что в повседневной жизни все совсем не так однозначно, как может показаться на первый взгляд.

Иногда в повседневной жизни послушаться надо не того, кого привык слушаться, не обращая на это внимания. Казалось бы, скажем, священника надо слушаться во всех случаях, это же священник. Оказывается, немало случаев, когда слушаться надо совсем не священника, а другого человека, который что-то от меня требует или желает, чтобы я что-то выполнил. Происходит это потому, что, в принципе, человек должен научиться слушаться Бога. Главное – это послушание Богу, и только ради послушания Богу мы отсекаем свою волю перед тем или иным человеком, потому что веруем, что от меня сейчас этого ждет Бог. Но если этого не видеть и не понимать, то можно просто стать человекоугодником, и ничего хорошего из этого не выйдет, ибо сказано: Бог разсыпа кости человекоугодников (Пс. 52, 6).

Поэтому человек послушный, научившийся слушаться Бога отнюдь не тот, который всегда говорит «да». Такому человеку очень часто приходится говорить «нет» ради послушания другому, другой воле, то есть воле других людей, воле других институтов, через которые явлена воля Божья. Он должен говорить некоторым людям и некоторым обстоятельствам: нет, я не могу этого сделать. Тут не важен сам принцип: всегда говори «да», или всегда говори «нет», или просто научись говорить «нет». Здесь важно другое: нужно научиться слушаться Бога и омыть внутреннее око ума слезами покаяния пред Богом, Которому мы творим непослушание. И когда, плача о собственном непослушании, человек омоет око ума, тогда он начинает видеть, где и как, через что он может слушаться Бога.

Прочитаем еще 20-й абзац «Слова 26»:

Сказал опять, что малодушие и порицание кого-либо мятежом исполняют ум, и не дают ему видеть свет Божий.

Мы только что говорили о том, что нужно смирять себя и слушаться Бога и через плач о своем непослушании добиться того, чтобы око ума стало чистым. И вот мы встречаем на этом пути препятствия. Если мы при этом начинаем малодушествовать или порицать кого-либо, то наше око, очищаемое слезами, начинает снова наполняться мятежом, и мы от малодушия, то есть из-за страха, из-за того, что кого-то осуждаем, не можем ясно видеть, что ждет от нас Бог, кого мы должны слушать, как мы должны сейчас послушаться Бога. И получается почти хрестоматийный пример: человек чувствует, что он заблудился, запутался, он не знает, что ему делать, как быть (ситуация безвыходная, никакого выхода он из нее не видит, отношения с людьми запутались, все вокруг в обиде, он сам на всех обижен, молиться он не может, как решить наступившие проблемы – финансовые, социально-бытовые, психологические – не знает)... И этот накапливающийся груз неразрешимых проблем начинает сводить человека с ума, вводя его в депрессию,  отчаяние, непрерывную тоску. В конце концов даже очень сдержанный человек начинает думать: «Ну, наверное, во всем этом Бог виноват, потому что я молюсь, я прошу Его, а толку никакого нет, Бог меня не слышит…»  «Батюшка, какой я грех сделал? Почему у меня все так плохо? Почему все так запутано? Почему беспросветная нищета и беспросветная социально-бытовая неустроенность, неудобства? Только выкарабкаемся – с сыном проблемы. Только с сыном решим – с дочерью проблемы. Только там решим – с племянниками проблемы. Только решим – с мужем проблемы. Это невыносимо, я покоя себе не могу найти! Что такое происходит? Может, меня сглазил кто-то? Может, на меня какое-то проклятие наложено? Может, у меня грехи какие-то есть нераскаянные? Ну почему так все запутано в моей жизни?»  Этот вопрос очень часто задают. Задают его лично, задают его на исповеди, задают в социальных сетях. Постоянно: «Почему так все запутано?»

Вот это смущение помыслов, внутренняя мятежность (то есть когда все чувства возмущены, когда ни мира, ни уверенности, ни веры, ни доверия, а только расслабленность, уныние, пустота, тоска) обусловлены, как говорит в этом небольшом, крошечном абзаце авва Исаия, «порицанием кого-либо». Ничтожный, неважный грех. Мы думаем, что несчастья сваливаются на нас за какие-то убийства, многие говорят: «Наверное, я на кладбище что-то не так сделала»; или: «Наверное, я в храме что-то не так делаю». Да нет. Все это зависит от той вещи, на которую мы меньше всего обращаем внимание: когда мы ругаем, порицаем, осуждаем, укоряем нашего ближнего – именно это приводит к тому, что и наш ум, и сердце постоянно возмущены.

Конечно, наши ближние могут быть не правы. Я даже охотно соглашусь, что они почти всегда не правы. И дороги у нас действительно ужасные, и пенсия у нас, несомненно, маленькая, и продукты у нас плохого качества, и цены у нас высокие, а бензин у нас никудышный. И то, и это у нас плохо – и в поселке, и в мегаполисе, и в столице, и не в столице; и в лесу деревья рубят, и грибы у нас не растут, и рыба не водится, и шоколад у нас плохой. Я готов со всеми этими упреками согласиться, на все это есть основания. Но само это порицание кого-либо, порицание кого угодно приводит ум в такое состояние, что он постоянно возмущен. А возмущенный ум молиться не может. А если мы не молимся, то Дух Святой на нас не сходит, Бог с нами не соприкасается, мы обезбоживаемся всё больше и больше.

И в конце концов это возмущение, вечное недовольство переходит с явлений социальной действительности на другое. Мы начинаем возмущаться соседями: почему они всегда пьют (или: всегда стучат)? почему они всегда слушают музыку? почему у них всегда грязно? Почему у меня жена всегда не вовремя готовит кушать, не вовремя моет посуду, не вовремя стирает? Почему мои дети всегда получают тройки? Почему сегодняшние учителя не могут нормально учить детей? Почему в современной больнице мне не оказывают своевременную помощь? Почему у меня болит это, почему у меня болит то? Человек, кажется, начал с объективных вещей. Действительно, возмущен дорогой из пункта А в пункт Б. Но, постоянно возмущаясь этой дорогой, он постепенно начинает возмущаться мусором вдоль этой дороги, потом лесом около этой дороги, неказистыми сосенками, потом лесом вообще, потом воздухом, которым он дышит, водителями, тем, как они ездят, обочиной дороги, собственной машиной, которая то ломается, то не ломается.

Все это потом приносится в семью. И так постоянно порицающий человек становится постоянно возмущенным, постоянно в раздраженно-возмутительном состоянии. Ему-то самому кажется, что он возмущен по существу, по теме, что он справедлив. Хотя он давно уже несправедлив. Единственная его справедливость в том, что дорога была объективно плохая. Во всем остальном он несправедлив вообще. Но, начав с этого порицания, человек доходит до порицания вообще всего и вся, фактически порицая даже близких ему людей, любящих людей, и Самого Бога.

Вот так, когда эта неуравновешенность, когда это не сдерживаемое ничем порицание распространяется вширь, в глубь народной среды, ничем не останавливаемое, тогда и происходит революция. Она происходит не потому, что люди так возмущены, что в этом возмущении смогли что-то опрокинуть или что-то разрушить. Революция происходит потому, что никто не хочет ничего делать, никто ни за что не хочет нести ответственность. И никто не молится Богу. Наступает разруха, как сказал об этом уважаемый профессор из «Собачьего сердца», указывая, где на самом деле находится разруха. И вот это порицание приводит к разрухе души, ума, социального быта, семьи, народа, государства. Бог оставляет людей, которые порицают, потому что они не способны видеть те благодеяния, те милости, те щедрости, которые Он им оказывает.

Порицанию противоположно благодарение. Поэтому нас и призывает Церковь всегда благодарить. Мы, возвращаясь к словам аввы Исаии, вспоминаем, что с маленького порицания начинается мятеж ума, который приводит к разрушению всего. Насколько же важно избегать, бояться порицать кого-либо и что-либо, сдержать свое поначалу, может быть, справедливое возмущение. Сдержать! Все равно порицание не исправит дороги: они какие были, такие и будут, в том числе из пункта А в пункт Б. Она какая была, такая и останется и после революции, и после двух мировых войн, и после всего... Если она изменится, то только тогда, когда найдется среди людей, ездящих по этой дороге, человек, который научится благословлять сначала красоту этого леса, этот воздух, аккуратность водителей, которые ездят по этой дороге, а потом увидит, что не так уж много и ям, и благословит людей, которые хоть что-то делают, что-то залатывают, что-то ремонтируют, что-то присыпают. И постепенно эта дорога сделается. Не потому, что кто-то ругал людей, ее делающих, а потому, что кто-то благословлял тех людей, которые делают хоть что-то. А благословляя этих людей, он благословляет Бога. А благословляя Бога, он получает щедроты Божьи, изливающиеся и на него, и на его семью, и на весь народ.

Это единственный путь даже к социальному процветанию, не только ко спасению, что само собой разумеется. Даже к социальному процветанию это единственный путь. Путь порицания – это не просто путь к революции, путь к мятежу и возмущению. Путь порицания – это путь к вечной гибели.

Ведущий: священник Константин Корепанов

Записала Инна Корепанова