Читаем Добротолюбие. Выпуск от 18 февраля

Курс ведет священник Константин Корепанов.

Мы продолжаем читать «Наставления» преподобного Марка Подвижника из первого тома «Добротолюбия». Обратим внимание на 187-й абзац (из «Двухсот глав о духовном законе»):

Кто не подъемлет произвольно трудов за истину (в защиту ее), тот невольными гораздо тяжелее наказан будет.

Что значит произвольные труды за истину? Имеются в виду не только и не столько какие-то подвиги в защиту слова Божьего, миссионерские труды, апологетические речи, катехизические беседы и тому подобное, хотя и это тоже вменяется человеку в труд, если это трудно.

Человек, скажем, переживает за неких своих сродников или коллег, друзей, товарищей, приятелей, соседей и пытается донести до них слово Божье. Но не с такой интонацией, не с такой мотивацией: мол, докажу вам, что христианство правильно… А именно понимая, что много  он в своей жизни упустил, очень мало сделал для Бога и очень много у него грехов. И с этой мыслью он начинает терпеливо служить ближнему своему, и словом, и делом пытаясь достучаться до его сердца. Ухаживая за ним, помогая ему, жалея его и воспринимая смиренно и кротко, с терпением его неприятие, его неодобрение, его противоречие, его упорность, упорство, упертость, каждый раз начиная все заново. Вот этот труд тоже вменяется в подвиги за истину.

Но по существу, в более глубоком понимании этого слова преподобного Марка, имеется в виду, что тот, кто добровольно не несет покаянных трудов за грехи, им сделанные, понесет больше, но недобровольно. То есть если человек не облечен благодатью свыше и не осознает в себе действие этой благодати, а сознает только свои грехи и предпринимает любой труд с терпением и смирением, что надо потерпеть, надо что-то сделать для очищения своей души, то это действительно то делание, которое помогает. Оно спасает, очищает, вытаскивает человека из бездны той нечистоты и страстности, в которой он находится. Это вытаскивание из нечистоты и страстности, в которой находится человек, и является тем, что мы называем очищением души.

Например, осознал человек, что у него множество грехов. Неважно каких. Может быть, страшные грехи типа прелюбодейства, абортов, наркомании, брошенных детей, брошенной жены. Может быть, не такие страшные грехи, но они мучают его совесть: он никогда не ходил в церковь, он обманывал, он воровал, ссорился с родителями, у него нет друзей, он очень неказисто, небрежно выполняет свои служебные обязанности; много таких нечистот, которые скапливаются в нашей душе. И, осознав это, человек думает: «Начну-ка я молиться!» И начинает молиться. Так вот, количество произнесенных молитв никак не соответствует тяжести произнесенных грехов.

Многие так думают: «Помолюсь-ка я полгода, и грехи мои очистятся». Нет, не очистятся. А чем они очистятся? «Ну, пойду-ка я раздам милостыню». Сколько? «Ну, например, буду с каждой пенсии или зарплаты, если она еще есть, давать пятьсот рублей нищим и пятьсот рублей в храм». Ничего не очищается, состояние не меняется: какое было, такое и есть. Нельзя измерить совершенные грехи неким количеством добрых дел; неважно, духовной они направленности или социального служения. Нельзя уравновесить грех и неким количеством совершенных добрых дел очистить свою душу. Так не бывает!

Человек предпринимает труд, то есть он делает то, что делать ему трудно, и делает это трудное, проходя это трудное делание с терпением, руководствуясь только одним единственным мотивом: я – грешник, я ищу Христа, мне нужна милость Божья. Вот это смиренное сознание того, что я должник, и разным образом взывание к Богу, чтобы Он явил ко мне, должнику, милость, и есть то, что производит очищение души. Человек делает это ради Христа, терпеливо ради Христа предпринимая какое-то дело.

Если он молится, то не само прочитывание акафистов или молитв очищает душу. Но он страдает: ему хочется спать, а он молится; ему хочется есть, а он молится; ему хочется посмотреть любимый сериал, но он берет молитвослов и говорит: «Хватит, насмотрелся уже в своей жизни, иди лучше Богу послужи!» И хотя сердце его остается там, с телевизором, он берет себя в ежовые рукавицы и тащит к Престолу Божьему, повергает туда и начинает сердце разминать словами молитвы: «Господи, я же грешник! Прости меня!» И вот эти молитвы он произносит с трудом, с сердечной болью, но произносит их.

Вот это терпение Христа ради со смиренным сознанием себя должником и очищает сердце. Потому что причина любого греха в том, что человек не поступал по воле Божьей и делал то, что ему хочется, без всякой мысли о Христе, а теперь он терпит то, что ему трудно, и делает это с мыслью о Христе. И вот это исцеление и воли, и ума, и сердца и приводит к очищению человека, он как бы выворачивается наизнанку. Он всю жизнь жил в одном направлении, а теперь разворачивается обратно, выворачиваясь в нормальную сторону, и постепенно обретает правильный, четкий контур образа Божьего. Он восстанавливает икону, подчищая, реставрируя те удары, те царапины, те трещины, которые он сам этому образу нанес.

Если человек предпринимает эти труды, то постепенно он излечивается, исцеляется и очищается от того, что некогда сам делал. Если он этого не делает, если  не предпринимает таких усилий, тогда, как говорится, невольным гораздо тяжелее, наказан будет человек невольным трудом, ему придется понести большие труды, но уже не добровольно. То есть Господь создаст такие обстоятельства. Видя, что человек и хочет спастись, и может быть исцелен, Он попускает сложиться обстоятельствам таким образом, что человеку уже не хочется смотреть сериалы, потому что у него перед глазами его родной ребенок, который пребывает в страшной, смертельной опасности. Или у которого не ладится семья, или который погибает в сетях алкоголизма или наркомании, или еще что-то с ним не то. Не до сериалов матери уже, у нее перед глазами мучающийся сын или страдающая дочь.

Пытаясь как-то помочь, она понимает, что помочь  никак не может, и начинает молиться. И только в этой усиленной молитве постепенно открывается ей и ее собственная вина, ее собственное соучастие в том несчастье, которое проживает сейчас дочь или в котором находится сейчас сын. Это она его не воспитала, потому что не знала, что так надо воспитывать, это она была расслабленна и равнодушна, и в результате вот сейчас родной ребенок мучается. Это она не сказала вовремя, не дала совета и просто не начала молиться чуть раньше за этого ребенка.

Как сказал однажды (как всегда, очень емко, афористично) Паисий Святогорец, лучше с детства говорить с ребенком о Боге, чем потом всю жизнь с Богом о ребенке. Наступает такое прозрение, и человеку уже не до удовольствий, не радуют никакие программы, никакой телевизор или Интернет, никакие подружки, никакие встречи, посиделки, бани, рестораны, магазины… Все это уже неинтересно, потому что каждый день она слышит звонок от сына своего или от дочери своей и понимает, что должна чем-то помочь. И вот таким образом это страдание подвигает ее на молитву.

Или болезнь какая-то смертельная, а умирать ей не хочется. Или с мужем какая-то беда. Или мама вдруг заболела страшной болезнью, за ней нужен непрестанный уход. И, пытаясь ухаживать за мамой, она понимает, что в ней нет ни капли любви к маме, что она жестокая сердцем. И ее хорошую человеческую совесть это мучает: как она так бессердечна к маме? почему она не может ее потерпеть? И это угнетает ее, убивает. И она начинает молиться, чтобы избавиться от этого тягостного состояния. И таким образом наступает и исцеление, очищение души.

Важно именно это: человек добровольно принимает труды по уврачеванию своей воли, которая довела его в его расслабленном самоугодии до такого грешного состояния, и он, неся эти труды, исцеляет свою волю. Либо Господь дает ему такую скорбь, такое делание, которое тоже его волю поднимает вверх. Он вынужден предпринимать усилия, потому что совесть его не позволяет ему быть равнодушным, когда страдает его близкий человек. Он хочет что-то изменить. И, так или иначе, вот эти терпеливые труды исправляют его волю, что и приводит к очищению от грехов.

Сто девяностый абзац:

Господь сокровен в заповедях Своих и ищущими Его обретается по мере (исполнения их).

Заповедь – это воля Божья. Это естественно, это знает каждый человек, заповедь – это то, что хочет Господь. Но благовестие евангельское, в том числе его благостность, в том и состоит, что человек евангельский, исполняя евангельскую же заповедь, не просто исполняет волю Божью, он облекается в эту самую волю Божью, облекается в Христа. Потому что, оказывая послушание воле Божьей, он поступает так, как поступал Христос, всегда творя послушание Богу. Попадая в волну, в энергию действия Христа, человек совпадает с Ним и поэтому облекается в Него.

Конечно, это возможно только потому, что человек крещеный и эта самая благодать, побуждающая его к исполнению заповеди, ему уже дана. И когда моя воля становится послушной воле Бога, уже живущего во мне, то это совпадение приводит к тому, что моя воля (а значит, и моя душа) как бы вступает в резонанс с волей Божественной и  усиливается многократно. И я чувствую, что облекаюсь в силу Божью, в действие Божье, в благодать Божью. Поэтому любое послушание заповеди приводит к тому, что человек облекается в Бога.

Эта благодать действует не как награда за то, что я исполнил заповедь. Благодать действует в данном случае именно как резонирующее устройство, она усиливает любое мое согласие с волей Божественной, мы в унисон с Богом движемся, мы совпадаем со Христом, мы во Христе, мы с Духом Святым, мы в Духе Святом. Потому что Его воля, воля Христа, воля Духа, есть одно и то же. И, делая то, что Он велит, я с Ним совпадаю, я в Нем в этот момент живу. Поэтому исполнение заповеди Божьей производит совершенно уникальное действие с христианином.

Например, часто, к сожалению, приходится слышать рассуждения: могу я исполнить эту заповедь или не могу, нужно ее исполнять или не нужно, трудно ее исполнять или нет… А ее нужно просто исполнить. И в момент ее исполнения мы почувствуем, что встречаемся с Богом, встречаемся со Христом и в Нем начинаем жить, в Нем в этот момент осуществляется наша жизнь. Это же чудесно! Это чудо! И для этого нужно сделать всего лишь одно – согласиться с заповедью Божьей и исполнить ее. И в этот самый момент все наше существо совпадает с Богом, потому что мы исполняем Его волю.

Но на самом деле мы так никогда не делаем. Мы, конечно, что-то делаем. Но это не заповеди Божьи. И то, что мы что-то делаем, ни к чему не приводит.

Приходя в церковь, мы знаем, что от нас требуется: чтобы мы постились. И мы начинаем поститься, разумея, что это заповедь Божья. Мы постимся. Но при этом мы судим других. Постясь, мы мрачнеем и делаем серьезным и невеселым свое лицо. И, постясь, мы не делаем дела милосердия. Но именно это заповедует Христос. Он не говорит «поститесь», Он говорит: «Когда поститесь, делайте вот так: не судите, не раздражайтесь, не омрачайте свое лицо, явите людям свое лицо веселое и радостное и творите дела милосердия». Вот это будет заповедь Божья. А сам по себе пост не является ничем. Это установление церковное, его нужно исполнять, но исполнять его нужно именно так, как велит Бог. И когда мы исполняем так, как велит Бог, тогда мы чувствуем, что мы во Христе, мы встречаемся с Богом, а не просто сам по себе пост является исполнением заповеди Божьей.

Вот мы ходим в храм, потому что такова заповедь Божья. Но ведь Бог не велит ходить в храм. Он велит (это буквально Его воля): если ты идешь в храм, то сначала примирись с теми, кто остался за границей храма. Если несешь дар твой к жертвеннику, иди и примирись. Если несешь сердце свое к жертвеннику, иди сначала примирись. Он не заповедует ходить в храм, Он говорит: «Когда пойдешь,следи за этим». То есть заповедью Божьей является в данном случае не хождение в храм, а сохранение своего сердца от вражды со всеми теми, кто стоит в церкви или находится за ее пределами.

Мы просто неправильно понимаем заповеди Божьи. А неправильно их понимаем потому, что не читаем слово Божье. У нас есть некий трафаретный набор, что надо молиться дома, надо ходить в храм, надо причащаться и надо поститься. Но всего этого Бог не говорит. Он говорит, как это надо делать. Он не повелевает точно ходить в храм, Он говорит, как нужно ходить в храм. Он не повелевает поститься, Он говорит, как нужно поститься. Он говорит, конечно, о том, что нужно причащаться, но при этом обязательно указывает условия, при которых нужно причащаться. Но мы не соблюдаем эти условия.

Дух Святой ясно говорит: если ты хочешь причаститься, то должен судить сам себя, ибо если ты не будешь судить сам себя, то Чаша, к которой ты прикасаешься, будет сама судить тебя, потому многие страдают и умирают. Наша задача не только причащаться. Волей Божьей является и суд над собой перед причащением. Кто причащается без суда над собой, кто не судит себя, тот попадает под действие суда Божьего.

Именно вот это точное исполнение заповеди с неизбежностью приводит человека к тому, что он начинает жить с Богом. Не потому, что он лучше или хуже, а потому, что он поверил слову Божьему и получил плоды этого своего доверия Богу.

Сто девяносто третий и сто девяносто четвертый абзацы:

Иное есть исполнение заповеди, а иное добродетель, хотя одно от другого взаимно заимствуют они поводы к добру.

Исполнением заповеди называется совершение делом повеленного, а добродетелью то (сердечное настроение), когда (ради коего) сделанное воистину благоугодно Богу.

По существу, вообще все просто. Исполнение заповеди – это некий разовый поступок, разовое действие. А добродетель – это некое приобретенное качество. Добродетель – это некий результат долговременного, напряженного, постоянного исполнения заповеди. Мы, когда исполняем заповедь, сознавая, что это заповедь, хотим исполнить волю Божью. Когда мы делаем это постоянно (не просто регулярно, а именно постоянно, во всяком случае, который дается нам в жизни), мы исполняем вот эту самую заповедь. И этим постоянством мы показываем, что хотим обладать теми качествами, которыми обладает Христос. Когда мы этим хотим обладать, мы постоянно исполняем эту заповедь. Тогда у нас получается добродетель.

Таким образом, добродетель – это качество Христа, это свойство Его природы, свойство Его естества, свойство Его души или свойство Его характера в том виде, например, как это сказано в Послании к Филиппийцам: в вас должны быть те же самые чувства, которые во Христе Иисусе (см. Флп. 2, 5). То есть каждый христианин на то и христианин, что для него идеалом является Христос, он смотрит на образ Христа, явленный ему в Евангелии, и хочет походить на Него: иметь те же самые чувства, те же качества, тот же характер, те же переживания, которые были у Христа.

Когда это осознается человеком, когда он осознает, что именно этого хочет, он начинает постоянно делать то упражнение, которое приводит его в конце  концов к тому, что у него это качество появляется, приобретается. То есть он всегда поступает так, как велит Христос, потому что Христос не просто велел, Он так всегда и делал. И когда я делаю все то, что мне велит Христос, всякий раз облекаясь во Христа, как мы только что говорили, соединяясь со Христом, когда воля моя совпадает с волей Божьей, то я постепенно приобретаю это Христово качество. И это качество называется добродетелью, качество, присущее теперь не только Христу, но и мне. Это  некое свойство Христово, усвоенное и мной. Я как бы какой-то частью своего естества совпал со Христом. Я не просто похож на Него, я в Нем и с Ним, наши действия в какой-то части  (поскольку я не все добродетели стяжал, а только какую-то часть) совпали. Таким образом, добродетель – это плод Святого Духа во Христе для человека, исполняющего заповедь.

Таким образом, добродетелью изначально в древнейшее христианское время называлось именно качество Христово, не просто свойство моей собственной души, когда я, например, с помощью воспитания, каких-то усилий, терпения делаю то, что людьми считается хорошим, что людьми воспринимается как правильное поведение. Это ничего не значит.

Золушка – добродетельная девушка, ее образ во многом похож на образ добродетельных христианок. Но Золушка не христианка. Ни один ее поступок не обусловлен верой во Христа. Ни один ее поступок не обусловлен тем, что исполняется заповедь Божья. Ей просто очень жалко своего отца, и она делает так, потому что она по природе своей добрый человек, ей жалко отца, и она пытается, чтобы как можно меньше страданий было для отца и для всех. Поэтому принимает данное положение дел и служит этим людям. Это христианское поведение, но лично для Золушки оно не обусловлено христианскими мотивами. Поэтому с христианской точки зрения добродетелью это не является.

Собственно добродетелью являются именно те усилия, которые направлены на исполнение заповеди как заповеди Божьей, когда мы знаем, что мы хотим походить на Христа, а не просто хоть как-то облегчить жизнь окружающим нас людям. Можно быть хорошим человеком, но с точки зрения Священного Писания добродетелью это не является. В античном смысле является, в христианском – нет.

Добродетелью в христианском смысле является только тот результат, тот плод жизни, который есть плод Святого Духа, рождаемый в жизни человека по вере во Христа и в терпеливом исполнении именно Христовых евангельских заповедей.

Записала Инна Корепанова