Читаем Апостол. 21 апреля. И взял я книжку из руки Ангела, и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем

Читается Откровение Иоанна Богослова.

В будние дни великопостного периода мы продолжаем размышлять над книгой Апокалипсис Иоанна Богослова, так как отрывки из Апостола (как и Евангелия) за богослужениями этих дней не читаются. Встреч, которые мы можем посвятить Апокалипсису, остается немного, но за оставшееся время мы попробуем по крайней мере понять самую суть этой книги.

В прошлый раз в конце 9-й главы мы прочитали, что вострубил шестой ангел. Мы помним, что сначала Божественные казни (наказания) проявлялись во время снятия печатей, а потом соответственно в виде семи ангелов, которые трубят и после каждой трубы происходит какая-то кара.

Сегодня мы приступаем к 10-й главе:

1. И видел я другого Ангела сильного, сходящего с неба, облеченного облаком; над головою его была радуга, и лице его как солнце, и ноги его как столпы огненные,

2. в руке у него была книжка раскрытая. И поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю,

3. и воскликнул громким голосом, как рыкает лев; и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими.

4. И когда семь громов проговорили голосами своими, я хотел было писать; но услышал голос с неба, говорящий мне: скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего.

5. И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу

6. и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет;

7. но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам.

8. И голос, который я слышал с неба, опять стал говорить со мною, и сказал: пойди, возьми раскрытую книжку из руки Ангела, стоящего на море и на земле.

9. И я пошел к Ангелу, и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед.

10. И взял я книжку из руки Ангела, и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем.

11. И сказал он мне: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих.

(Откр. 10, 1–11)

Интересная и очень важная глава, которая продвигает нас к ключевому моменту книги Апокалипсис. Позднее мы с вами поговорим, почему именно в середине книги оказывается кульминационный и ключевой момент, где содержится, может быть, главная христианская богословская идея всей книги Апокалипсис.

Пока же мы видим, что прежде чем вострубит седьмой ангел Иоанн Богослов видит другого ангела, сходящего с неба. Ангел описывается здесь величественно и грозно. На самом деле, ангелы в Библии – такие вестники Божии, перед которыми человеку хочется пасть ниц, которые приводят его в трепет. Иногда нам кажется, что ангелы – это существа, подобные детям с крылышками, как их часто изображают, особенно в возрожденческой живописи. На самом деле ангел с библейской точки зрения – существо, которое приводит человека в трепет, ужас, страх своим величием, торжественностью, неземным измерением.

Что приносит этот ангел? В 3-м стихе написано: и воскликнул громким голосом, как рыкает лев; и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими. Мы видим, что в результате наказаний, случившихся при снятии семи печатей, погибла четвертая часть всего, что есть на земле. В результате наказаний, которые происходили, когда трубили первые шесть труб, погибла уже третья часть человечества. В последнем стихе 9-й главы о людях говорится, что не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем. Получается, что четвертая часть людей погибла – оставшиеся не покаялись. Третья часть людей погибла – и оставшиеся все равно не покаялись. Что же делать? Ведь гибнет не только третья часть людей, но и вообще всех творений Божиих, мы знаем, что человек является тем фактором, который переносит гнев Божий и на все остальное творение. Тогда, если Бог продолжит наказания, логически, с точки зрения арифметики семь громов, которые здесь упоминаются, должны, кажется, принести гибель уже половине всего сущего.

Но в 4-м стихе мы видим: когда семь громов проговорили голосами своими, я хотел было писать; но услышал голос с неба, говорящий мне: скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего. То есть Бог велит Иоанну Богослову не записывать то, что говорят семь громов. Это означает, что казни, наказания Божии по крайней мере в этот момент отменяются. Бог не хочет губить большее количество Своего творения. Почему? Потому что оказывается, только казнями (наказаниями), только судами, каким-то давлением невозможно привести человечество к богопознанию, привести его к спасению.

Если Ветхий Завет полагал, что надо наказать как можно большее количество людей, чтобы верный остаток спасся, то здесь мы видим поворот логики – Бог останавливает эту волну репрессий, не решает уничтожать уже половину всего сущего. А что же Он решает? Об этом говорится немного дальше.

5. И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу

6. и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет;

7. но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам.

Во-первых, здесь содержится обетование, что когда вострубит седьмой ангел, откроется тайна Божия, то есть мы увидим, что будет происходить, когда совершится собственно апокалипсис – откровение тайны Божией. Получается, что все, что описано до 11-й главы, еще не собственно откровение, а некоторые события, предшествующие ему. А уже с 11-й главы, скажем забегая вперед, раскрываются семь чаш гнева Божия, то есть окончательные суды Божии все равно происходят. Суд Божий все-таки состоится, и, как сказано здесь, времени уже не будет, то есть Господь не замедлит прийти судить мир и спасти Своих избранных.

С 8-го стиха говорится о том, как Иоанн Богослов съедает книгу. Это образ из Ветхого Завета: когда пророк съедал книгу, он усваивал ее содержание. В 10-м стихе апостол говорит о ней: и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем. С одной стороны, книга сладка, как мед, потому что говорит о спасении христиан, а с другой – горька, потому что говорит о событиях, связанных с последними временами: о страданиях, гонениях на христиан, судах над теми, кто не принял Христа.

И очень важный 11-й стих: И сказал он мне: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих. Слово опять, может быть, не совсем точный перевод, скорее, правильнее сказать: заново, снова пророчествовать. То есть уже не так, как было до этого, а по-другому, с новой точки зрения. Это подтверждение той мысли, о которой мы только что говорили: все, что было перед этим, еще не является собственно откровением тайны Божией, но некоторой подготовкой к откровению. Все эти репрессии, кары остаются как бы позади, сейчас Иоанну сказано пророчествовать заново, с другого ракурса, так сказать, с других горизонтов. О том, что именно будет писать Иоанн, пророчествуя заново, книга Апокалипсис повествует уже в последующих главах.

Время нашей передачи подошло к концу, поэтому мы, дорогие братья и сестры, поговорим об этом в следующий раз.

Напоминаю о необходимости для нас с вами ежедневно читать слово Божие, потому что в нем заключена великая отрада, утешение и наставление. Храни вас всех Господь!

Иерей Михаил Ромадов