Беседы с батюшкой. Прощение

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает иеромонах Макарий (Маркиш), настоятель храма Иваново-Вознесенских святых г. Иваново.

– Совсем недавно мы вспоминали о блудном сыне, об этом евангельском герое, который всем хорошо известен, и потому сегодня хотелось бы поговорить о такой важной составляющей в нашей жизни, как прощение. Скажите, что такое прощение?

– Тут нельзя дать определение одним словом – разное бывает прощение. К примеру, один человек занял у другого деньги, а потом выяснилось, что вернуть ему нечем. Это такой евангельский сюжет, тоже хорошо знакомый многим. А кредитор, сказав своему должнику: «Ладно, считай, что долг у тебя списан!», таким образом прощает ему долг. Это чисто экономическое событие.

Бывает, что между родителями и детьми возникают разные ситуации. Ребенок хулиганил, вел себя безобразно, но вот он плачет, подходит к взрослому и просит прощения. Родитель вначале хмурится, наказывает свое неразумное чадо, а потом говорит ему: «Хорошо! Что было, то было – быльем поросло! Простил я тебя!» И ребенок уже в радости. Здесь перед нами совершенно другая жизненная ситуация, а по существу – близкая.

Бывает прощение юридическое, когда президент Российской Федерации или любой другой страны дарует прощение преступнику. В нашей стране такое было, когда мы проходили через трудные исторические эпохи. К примеру, в 90-е годы президент помиловал нескольких обвиняемых в разных преступлениях.
Так что здесь отражаются разные стороны жизни, в которых есть небольшое испытание для обоих – и прощающего, и прощаемого. Недаром самый последний день перед Великим постом – первый день великопостной службы – называется Прощеным воскресеньем, когда люди собираются на особом богослужении и просят друг у друга прощения за какие-то обиды, грехи, неприятности, которые они могли друг другу причинить. Это очень важно!

– В нашей передаче мы будем говорить не о том, как правители прощают преступников, а о духовном аспекте прощения. Мне хотелось бы вспомнить евангельский вопрос, заданный Господу (Евангелие от Матфея, 18-я глава): «Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз?» На него Он ответил так: «Не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз».
– То есть бесконечно! Если человек виноват в чем-то, приносит покаяние в этом и просит прощения… Здесь две стороны: те, кто просит прощения, и те, у кого его просят. Опять же бывают разные ситуации. Я приведу пример из реальной жизни. У одного предпринимателя работал шофер, который, по всей видимости, был не очень ответственным человеком. Однажды он пьяный попал в ДТП, в крови его обнаружили алкоголь. Директор увольняет своего шофера, а он приходит к нему и просит прощения. Тот, как христианин, простил его: «Раз ты просишь прощения, я тебя прощаю». А шофер говорит: «Возьми меня тогда обратно на работу!» И человек не знает, как ему поступить, он спрашивает у священника: «Что мне делать? Раз простил, значит нужно брать на работу, ведь если не возьмешь его, то значит не простил...» А ответ здесь очень простой: то, что ты простил его от души, это дело именно твоей души, это отношения между тобой и твоим шофером лично, а вот то, что он учинил в пьяном виде, уже далеко не личное дело, поскольку это касается общества, закона, окружающих людей. Священник дал такой совет предпринимателю: «Если ты желаешь для него добра, возьми его на работу, но должность дай другую – предложи ему, к примеру, двор подметать. А за руль ему садиться не следует до тех пор, пока время не пройдет и ты не увидишь, что человек полностью исправился».

– Получается, предприниматель не берет его на работу, предполагая, что если он один раз оступился, то и во второй раз может сорваться.

– Здесь смысл заключается в разнице между отношениями личного характера и тем, что касается отношений, связанных с другими людьми, обществом. Одно дело, если это дворник, который вышел в пьяном виде двор подметать, что, конечно, неприятно, но тем не менее не вызывает тревоги за свою безопасность, и совсем другое дело, когда человек в таком состоянии находится за рулем.

– Господь всех нас прощает, и всегда в проповедях от батюшек мы можем слышать, что Господь милостив. Скажите, а может ли быть такое, что, прощая ближних, мы тем самым испрашиваем у Бога прощения за свои грехи?

– Разумеется, поскольку мы оцениваем поступки окружающих, исходя из своей христианской позиции, из своего мировоззрения. Если я ставлю себя на огромную высоту, а других считаю за каких-то пресмыкающихся тварей, которых я хочу – прощаю, а хочу – нет, то понятно, что это великий грех для любого человека. А если я со смирением понимаю, что грехи, совершенные другим человеком, всегда видны в отличие от моих, о которых, быть может, кроме меня, и никто не узнает, то у меня уже есть возможность поставить себя на место другого, применить к себе слова Самого Спасителя: «И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим». Мы просим Господа простить нас, исходя из того, что мы сами прощаем ближних. То есть прощение – это такой двусторонний процесс пред лицом Господа, в котором мы заинтересованы. Возможность примириться с ближними отражает наше примирение с Богом. Почему Бог стал Человеком? Чтобы войти в нашу жизнь, чтобы ей дать то начало, в котором Он Сам должен руководить, управляя отношениями с нами.

– Мне известно, что афониты – афонские старцы – в каких-то монастырях запрещают монахам, не желающим примириться со своим братом, ближним, читать в молитве «Отче наш» слова: «И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим».

– Правильно! Я бы сказал, что если ты христианин и в то же время отказываешься примириться после того, как тебя попросили об этом, если ты монах и в монашеской общине строишь из себя такую фигуру, то в самом деле не очень понятно, что ты делаешь в монастыре.

– Это касается монахов?

– Кого угодно это касается!

– А что значит для христианина прощение, ведь это важная составляющая часть духовной жизни?

– Будем говорить так, есть связь между Господом и мной, между ближним и мной, между обществом и мной или между людьми в обществе – это три элемента, которые мы не должны путать, смешивать одно с другим. Прощает ли меня Господь, я не могу это, так сказать, принять как должное, потому что если я совершаю грехи, каюсь и прихожу на исповедь, а потом снова совершаю то же самое, то здесь сложно об этом судить, ведь мы не знаем духовного элемента процесса примирения с Господом, он нам не виден. Я как священник могу вам сказать, когда я читаю молитву после исповеди: «Я, недостойный иеромонах, властью Его, Господа, мне данною, прощаю и разрешаю тебя от всех грехов», то я произношу эти слова с верою, надеждою, желаю искренне добра тому человеку, который мне только что исповедовался. Но как отмечают некоторые авторы, Господь в эту минуту может сказать: «А Я не прощаю и не разрешаю!» Может такое случиться? И как? Ведь совершается таинство – и вдруг такое? А очень легко подобное может произойти! Я же как священник не вхожу внутрь души того человека, который сейчас кается: может, он что-то от меня скрыл, возможно, он чисто формально подошел к таинству Покаяния или просто обманул меня? То же самое можно сказать и в отношении Евхаристии. Люди должны понимать, чувствовать это и не относиться к таинству формально, технически. Нет такого положения в христианской доктрине, догматике, что таинство происходит само по себе, в силу исполненного обряда. Таинство может быть действительным, проводимым на самом деле священником, поставленным для этого, но не быть действенным, если человек не принимает его.

Представим, к примеру, большой городской храм, городской собор, в котором могут причащаться в воскресный день сотни человек, и священника, стоящего с Чашей Даров. Вот он причащает людей, кого-то батюшка знает хорошо, с кем-то он просто знаком, а кого-то видит здесь впервые, он же не спрашивает каждого, кто к нему подходит перед причащением: «А Вы кто такой? Когда Вы в последний раз исповедовались? Кто Вас до Причастия допустил?» и так далее. Мы не задаем такие вопросы, мы надеемся, что люди подходят к Чаше с чистой совестью, а если кто-то из них вытворяет что-то непотребное, значит остается сделать только такой вывод: да, священник даст такому человеку Тело и Кровь Христа, но человек получит лишь хлеб и капельку вина, то есть таинство Евхаристии не совершится. Точно так же и таинство Покаяния может не совершиться – все зависит от нашего духовного направления, нашей воли, намерения. Все происходит между Господом и человеком.

Примерно то же самое возникает в отношениях между человеком и человеком. Сколько жизненных столкновений, трагедий происходит из-за того, что человек либо отказывается простить, либо он, убедив всех в том, что он простил, на самом деле сохранил злобу, неприязнь и даже ненависть к своему ближнему. Есть даже такая печальная шутка по этому поводу. Человек молится и говорит, обращаясь к Богу: «Господи, я простил всех тех, кто мне нагадил и гадостей наделал, но их имена у меня записаны на всякий случай!»

– А еще говорят, что я простить прощаю, но осадок у меня в душе остается... Знаете, мне кажется, что порой в нашей церковной, духовной среде каждый по-своему воспринимает то, что надо прощать. Есть даже такое распространенное выражение «простите – благословите». На мой взгляд, такое частое злоупотребление этим переходит в обыденность, и мы уже не чувствуем искренности.

– Верно, бывает и так. С другой стороны, можно увидеть, что мы не так уж часто причиняем зло друг другу, чтобы просить прощения. Ко мне иногда подходят (как, впрочем, думаю, и к любому священнику) и говорят:

– О, батюшка, простите...

Я всегда в таких случаях спрашиваю:

– А за что Вас прощать? Что Вы такого наделали, чтобы Вас прощать?

– Да я просто так, – слышу в ответ.

– А просто так не надо говорить, – отвечаю им.

– Да, и потом, когда уже действительно есть грех или провинность и тебе говорят «простите», ты уже иначе воспринимаешь это слово, по-другому реагируешь на него. Мне кажется, что это какая-то печальная практика.

– Верное замечание! Когда люди начинают злоупотреблять, то любое доброе дело, важное понятие, действие в нашей религиозной жизни склонно к замыливанию.

Вот Вы сказали про осадок в душе, мне бы хотелось рассказать Вам одну историю, связанную с этим. Один человек собрался в гости к своему другу, звонит ему и говорит:

– Я бы хотел тебя навестить.

А тот ему отвечает:

– Понимаешь, тут такая история вышла: у нас серебряная ложка пропала. Жена тебя подозревает. Я-то знаю, что это не так, но жена... Ты поэтому лучше сейчас к нам не приходи.

– Ну раз такое дело, не приду.

Звонит через неделю, спрашивает:

– Как у вас там дела? Все утряслось? Может, к вам сейчас зайти?

– Да, все в порядке. Ложка нашлась, но осадок, понимаешь, остался, так что ты лучше не приходи.

Что это такое? А это карикатурное изображение человеческой злобы, которая так же легко вырастает, как плесень или сорняки. Злоба, людская неприязнь растет без дождя и удобрения, а доброта, действительное прощение, примирение требуют усилий, сознательной работы. Точно так же с растениями: чтобы вырастить хорошую картошку, нужно поработать, а для того, чтобы вырос бурьян, ничего делать не надо.

– Бывает, что человек перед тобой провинился, но не осознает этого. Тебе по немощи, гордыни приходится непросто. Ты переживаешь за него, а он этого не понимает, и в таком случае осадок остается. Хочется, чтобы ситуация как-то выправилась, понимаешь, что если намекнешь человеку, что он виноват, он попросит прощения и всем станет легче. Как быть в этой ситуации?

– Как и во многих других похожих ситуациях, здесь нужно перевести взгляд с себя на своего ближнего. То, что у меня осадок, – неважно! Христианин ведь из чего исходит? То, что я чувствую, не так существенно, нужно подумать, что я делаю для ближнего, как я содействую или, напротив, противодействую его доброму состоянию души, его покаянию и исправлению. Если смотреть с этой позиции, станет легче.

А кому-то действительно можно сказать: «Знаешь, вот тут ты был не прав! Здесь ты ошибся!» Особенно часто такое бывает в отношениях между начальником и подчиненным или между преподавателем и студентом. Начальник или преподаватель может легко сделать замечание, указать на вашу неправоту, сказав: вот так и так, здесь нужно было сделать то-то и то-то.

Бывает и противоположная картина, когда начальник не прав в отношении подчиненного – что-то сделал не так, ошибся, в чем-то споткнулся. И здесь уже подчиненный должен серьезно подумать, стоит ли об этом говорить начальнику. Встречаются такие руководители, к которым можно совершенно спокойно подойти и сказать: «Иван Иванович, а Вы тут были не правы – надо было поступить вот так». Ваш начальник будет вам искренне благодарен, пожмет вам руку и нисколько из-за этого на вас не обидится. И вот это его встречное движение будет знаком полного устранения всякого осадка в вашей душе.

А есть не такие руководители. И потому, подумав о человеке, сделавшем что-то против вас и виноватом в чем-то перед вами, нужно сообразить, как нужно поступить в такой ситуации, не только ради себя, но и ради пользы других людей, которые были также в этот процесс вовлечены.

Часто подобное встречается в семейной жизни, в отношениях между невесткой и свекровью, зятем и тещей, родителями и детьми... Здесь часто бывают распространены конфликты, которые, если вовремя не разрулить, только усугубятся и приведут к болезни в семье, к отторжению друг от друга. Об этом тоже надо подумать. При этом порой бывает полезно привлечь для разрешения конфликта третьих лиц – примирителей, посредников. Это могут быть ваши родственники, близкие люди.

– Или священник.

– Духовник может быть, конечно, таким посредником, но при этом важно, чтобы оба члена семьи находились с ним в отношениях. А в том случае, когда один ходит в церковь, исповедуется и кается, а другой от нее далек, ничего не получится. Когда один идет к батюшке с просьбой «помоги нам примириться», а другой даже не знает, с какой стороны в церковь заходить, то вряд ли священник сможет тут что-то сделать. В наше время священство хоть и пользуется уважением, доброй репутацией, но при этом нередко бывает и прямо противоположное отношение к духовенству, особенно если происходят конфликты. Очень часто мы можем наблюдать такую картину: между мужем и женой портятся отношения. Супруг при этом часто противопоставляет себя Церкви, а жена, наоборот, воцерковлена. Она нередко просит священника помочь восстановить добрые отношения в семье, а как ей помочь, если муж и знать никого не хочет? Ведь такое отношение у мужа к священникам изначально возникает не по его личной злобе, а потому, что жена вначале глупостей наделает: из-за неправильно понятого христианского мировоззрения испортит настолько свою жизнь с супругом, что он все это перенесет на Церковь, сказав: «Была нормальным человеком, а как стала в церковь ходить, так в такую гадину превратилась, что и описать сложно!» Муж полагает, что такому ее в церкви научили, а жена подходит с просьбой к священнику: «Батюшка, примири нас!» Да не получится здесь ничего – не сработает схема.

– Бывают такие ситуации в жизни людей, когда невозможно привлечь к этому третьих лиц: слишком личные, интимные вещи происходят.

Бывает, что человек где-то провинился перед другим, тот уже вроде и простил своего обидчика, а осадок все равно остался. Сколько раз я замечал это и в самом себе, и на примерах других людей! Говоришь: «Прощаю тебя!» Человек ведь пришел к тебе, принес покаяние, ты же все равно считаешь его виноватым. Правильно ли это? Как преодолеть в себе такое чувство, которое можно скорее назвать злопамятством?

– Вы верно заметили, что это из отношений межличностных переходит в мое личное исправление, мое собственное покаяние. Моя злопамятность, неприязнь – это мой личный грех. Только не нужно при этом смешивать мои ощущения с моими намерениями. Это очень серьезное дело, потому что очень часто, особенно неопытные христиане, обращают внимание именно на свои ощущения. Многим священникам хорошо знакомо такое: «батюшка, я это почувствовала; потом переживала то-то и то-то, а после подумала это и это...» Слушаешь из вежливости, а потом так и хочется этому человеку сказать: «Оставьте свои переживания – они у Вас могут быть любыми. Лучше подумайте о том, что нужно делать, и поступайте так, чтобы тем самым приносить ближним добро!»

Если меня уколоть в ладонь иголкой, мне будет больно и от этой боли никуда не денешься, но от меня зависит, как я буду реагировать на это: я могу сделать вид, как будто ничего не случилось, могу почесать место, где укололи, йодом помазать, а могу ходить скандалить, говорить всем, что мне причинили боль. Вот в чем дело! То есть нужно перенести свою неприязнь, свою боль и обиду и, признав ее своим грехом, слабостью, недостатком, оставить ее себе, принести пред Господом покаяние. То же самое и просьба о прощении. Признание своей слабости очень важно особенно в семейных отношениях. С посторонними людьми у нас как-то все получается проще. Мало того что люди все разные: бывает, они находятся в хороших отношениях, которые потом портятся. Часто люди расходятся из-за разницы в политических убеждениях, еще по каким-то причинам. Нас никто не заставляет нарываться и как-то навязываться людям, поэтому лучше отойти в сторону, сказав: «Ты меня прости, я тебя прощу!», и никто вас за это не осудит, в вину вам не поставит, конечно, при условии вежливого поведения и отсутствия оскорблений. А вот если речь идет о ваших близких, то тут уже в сторону не отойдешь. Это ваш муж, жена, родители, дети – здесь надо смириться.

Бывает, что пожилым людям свойственны заблуждения, суеверия, они начинают совершать ритуалы, тащить обереги в дом... На них можно рассердиться, но потом необходимо примириться с ними и понять, что не очень образованного человека с его жизненными трудностями и памятью переучить не удастся. Да и не нужно переучивать, надо потерпеть, смириться с его слабостью, простить его и продолжать относиться к нему открыто и доброжелательно.

В то же время есть и такая сторона в семейных отношениях, когда старшие пытаются вмешаться в жизнь молодой семьи. Они начинают звонить, что-то требовать, говорить: «Ты молодая, а значит должна меня слушаться! Почему у тебя диван стоит на этом месте, а кресло на этом? Немедленно переставь!» Переставишь – вроде как полностью подчинился, а если оставить все как есть, очередной скандал гарантирован... И что делать? Приходится как-то маневрировать, быть дипломатичным. Как говорит Спаситель: «Будьте просты как голуби, и мудры как змеи». Это значит: будьте доброжелательными, простыми как голуби; и в то же время будьте достаточно мудрыми, чтобы ваши действия не послужили провокацией к новым конфликтам.

– Ведь какую бы духовно-нравственную проблему ни обсуждали, все равно придешь к смирению.

– Смирение – это правильно, но надо смотреть на него разумно. Это ни в коем случае не смирение половой тряпки, о которую вытирают ноги, но смирение как разумная противоположность эгоизму. Эгоизм – значит «я знаю, как лучше». «Почему мне сделали плохо, почему обидели? Я огорчен, я обижен». Смирение – это отставить такие чувства в сторону и поразмышлять, что нужно сделать, чтобы стало лучше всем окружающим, а себя поставить на последнее место. «Я-то потерплю, а как сделать проще для детей, родителей, супруга?» Ставя вопрос таким образом, человек достигает практического духовного успеха.

– Бывает, обвиняют необоснованно и несправедливо и человек смиряется, чтобы сохранить хорошие отношения. Какие ему могут быть дарования от Бога?

– Мы с Богом не торгуемся, но дарования, безусловно, есть. Когда человека в чем-то обвиняют, он должен подумать, обвиняют его за дело или нет. Если за дело, то хорошо, значит я вижу какие-то пути к исправлению. Обвиняют без дела – тоже прекрасно, значит если я могу перетерпеть обиду, то тем самым в чем-то уподобляюсь Спасителю, Его апостолам, первым христианам, святым людям. Например, идешь по улице, а какой-то хулиган тебя обругал, и ты вместо того, чтобы ответить ему так же, думаешь: «Ладно, Бог с ним». Это мелочь. А если это твои близкие, которых ты любишь, конечно, это тяжело. Если твои родители или выросшие дети проявляют к тебе неприязнь, строго говоря, отказываются любить тебя, когда ты сам любишь, всю душу отдаешь, то надо спокойно смириться: насильно мил не будешь. Не отвечать злом на зло, как учит Спаситель, а побеждать зло добром. Удастся ли его победить во внешнем, мы не знаем, но внутри себя, безусловно, удастся, если я не дам ходу своему злу, мстительности, своей склочности и неприязни, а скажу: «Ну, что сделаешь. Господь претерпел несправедливость, злобу, убийство от людей, разве я не потерплю?»

Но, как я уже сказал, в отношениях между супругами это не так – супруги должны любить друг друга. Если один из них относится к другому так: «Он злой, не любит меня, но я потерплю», то это уже умирающий брак и рано или поздно он умрет. Скажем, произошла ссора между мужем и женой, и вместо того, чтобы найти те или иные пути примирения, жена говорит: «Ну ладно, он злится на меня, ничего страшного, я потерплю…» Для брака это не выход. С кем угодно это допустимо, но между мужем и женой нет, они обязательно должны прийти к примирению, полному прощению и восстановлению своей супружеской близости во всех ее видах, иначе брак болеет и умирает.

– Все люди разные, кто-то способен отвечать на зло добром, быть доброжелательным, кротким, смиренным, а кто-то нет в силу разных причин: из-за личных обид, своего характера и так далее. Как ему научиться прощать? Кому-то это дано сразу, а кому-то это не удается.

– Надо быть христианином. Человеческая душа создана по образу Божию, значит она способна уподобиться Первообразу, но не все этого хотят. Вы сказали, что не всем удается прощать, но правильнее сказать: не все хотят, не все имеют это намерение. Если человек такое намерение имеет, если он направляет свою волю к воле Спасителя, тогда у него это получается. У кого-то лучше, у кого-то хуже. Кто-то разозлится, скажет грубое слово, а потом придет, начнет просить прощения, плакать и рыдать. А другой удержит слово, подумает внутри себя что-то злое, но не произнесет – и конфликта не будет. Понятно, что у второго некоторое преимущество: он остановил врага на подступах к своей душе. А первый пропустил. Но тот и другой врага побеждают, просто один быстрее, другой медленнее. Третий же, к сожалению, с этим врагом бороться не будет, а скажет, что у него такой характер, «просто я такой: чуть что не по мне, сразу всем всё говорю и ставлю всех на место». Это человек, который добровольно капитулирует перед врагом, не ведет с ним борьбу. Вот в чем разница.

– Часто задают вопрос: если не прощаешь ближнего, можно ли потерять Божию благодать?

– Наверное. Не прощаю, значит имею в сердце злобу, ненависть, неприязнь. Значит я напрямую отказываюсь исполнять Божию волю. Еще раз повторю, что чувства, которые я испытываю поневоле, – это одно, но мое дурное, злое намерение – совершенно другое.

– Может быть, если я не прощаю других, то и я не прощен Богом?

– Наверное, но за Бога мы не судим. Очень частая методологическая ошибка, когда люди начинают делать заключения: «Бог тебя простит, а меня не простит», то есть судить, кого Господь пошлет в ад, а кого в рай. Не надо делать таких умозаключений: они никак не обоснованы, а только вредны. Но делать выводы о том, исполняю ли я волю Господа, Его заповеди, направляю ли собственную волю к Спасителю или, наоборот, против Него, более или менее возможно. И этому во многом служит таинство Исповеди, когда довольно часто во время конфликтов удается понять, есть прощение или, напротив, оно отсутствует. Хотя, как правило, люди, приходящие на исповедь, уже исходят из необходимости прощать. Не помню такого случая, чтобы человек на исповеди сказал: «Да, я всем простил, а ее не хочу и не буду». Такой человек не приносит покаяния, это несостоявшаяся исповедь. За все годы, что я исповедую, можно пересчитать на пальцах одной руки, когда исповедь ничем не заканчивалась и приходилось попросить человека отойти без разрешительной молитвы, но это не было связано с непрощением кого-то (в основном причина была в отношениях между мужчиной и женщиной). Бывало же, что человек исповедовал то неприятное чувство, что оставалось в его сердце, и говорил: «Да, я пытаюсь простить, но испытываю горестные воспоминания о том, как меня обидели». Что тут сделаешь? Воспоминания приходят помимо меня.

– С ними надо как-то бороться?

– Бороться с собой вообще опасно: можно попасть в сумасшедший дом. Что касается воспоминаний, помыслов, переживаний, в основном надо делать то, о чем мы уже много говорили, – терпеть и смиряться. «Да, вспомнил, что такое было, но я, Господи, этого человека простил, против него ничего не имею, Твоя власть, Ты все знаешь про него, а я нет, я только прошу Тебя помочь» – вот намерение, направление нашей воли.

– Как быть, если обидели в храме?

– Если это какое-то реальное событие, то обратиться к настоятелю.

– Если человек пришел в храм в первый раз, а какая-то бабушка обидела?

– Прошло около двух лет, как Синод принял решение о необходимости введения в штат больших храмов приходских консультантов – мирян, задача которых состоит в поддержании порядка в храме, не в смысле охраны, а как раз для того, чтобы избегать подобных конфликтов и недоразумений между прихожанами. В их обязанности входит что-то объяснять, вмешиваться в неуместные дискуссии и приводить ситуацию к подобающему виду. Понятно, что всех конфликтов не предусмотришь, поэтому мы должны понимать слабости других людей. Да, действительно, «бабушки», или «старушки» (их по-разному называют), имеют свои слабости, предрассудки, свою меру упрямства. Хотя я недолго был настоятелем, но сталкивался с этим: что-то объяснишь, растолкуешь и понимаешь, что не дошло. И приходится отступать: это живые люди, надо признать их слабости, меру способностей и принимать какие-то кадровые решения – просить кого-то предупреждать конфликты.

В небольших храмах, где кадровый выбор часто неширок, так называемый свечной, или книжный, ларек становится неким очагом конфликтов. И если нет возможности заменить стоящего там человека, то, увы, приходится просить кого-то помогать, «ассистировать».

– Другой вопрос. Мы понимаем, что война – это негативное явление нашей жизни, но бывает, что человек идет мстить человеку, который нанес вред тебе, твоей семье или стране. Говорят, что убивать на войне можно, но все равно это злость, ненависть и все другое, что проистекает из этих чувств. Как быть в таком случае? Прощать ли?

– Чтобы понять логику Вашего вопроса, может быть, надо даже рассматривать не военные действия, но вспомнить работу наших правоохранительных органов, которые занимаются охраной общественного порядка, предотвращением правонарушений. Например, довольно часто мне приходится встречаться с работниками системы исполнения наказаний, и совсем недавно у меня была лекция в районном отделе полиции. Эти люди, по существу, ведут насильственную борьбу с теми, кто не соблюдает законов и противопоставляет себя обществу. И хорошо видно, что ненависть, злоба здесь не помощники, а скорее препятствие к несению службы. Понятно, что военные действия несколько отличаются от действий сотрудников полиции, но принцип их тот же самый, потому что злоба и ненависть затмевают сознание человека, лишают возможности правильных действий, скоординированных с коллегами.

Я не принимал участия в боевых действиях и знаком с войной по книгам и рассказам людей, которые со мной этим делятся. Да, я вижу огромный объем горестных чувств людей, особенно в конфликтах современности, когда страдает население, от этого никуда не денешься, но принцип остается тем же самым – мы противостоим злу, противопоставляем себя вредоносным делам, будь это угонщик машины или целое вооруженное сообщество, поставившее задачей уничтожение своих соседей. В любом случае мы должны противостоять этой силе силой, добиваться победы, но злоба и ненависть оказываются здесь неким побочным эффектом. Не злоба и ненависть руководят человеком с оружием в руках, а долг, ответственность, как ни странно, любовь. Любовь к тем, кого он защищает до самопожертвования. Он отдает себя в жертву ради близких, будь то страна, народ или население города, если это офицер полиции.

– Сейчас у нас конфликт в Украине, с которой мы связаны родственными узами: у половины жителей нашей страны там находятся родные. Но в силу тех или иных политических причин нас хотят разделить, полностью стереть все наши родственные и духовные связи. Часто приходится слышать о том, что люди с украинской стороны, которые несколько лет назад были тебе близкими, сейчас ненавидят тебя. Как поступать и прощать в таком случае? Как найти общий язык? Ведь смириться с тем, что говорит пропаганда, не совсем правильно.

– Совсем неправильно, и прощать – это необязательно уступать. Иногда так, а иногда и нет. Очень хорошо, что Вы затронули тему, которая имеет непосредственное отношение к сегодняшнему дню. Люди, которые приезжают к нам с Украины, знакомятся с состоянием дел там и подчеркивают, что государственная украинская пропаганда кардинально отличается от информационного и культурного фона, который мы имеем у нас в Великороссии. Если там нагнетается ненависть, то здесь она, наоборот, подавляется насколько можно. И как Русская Православная Церковь, так и власти Российской Федерации, с печалью и грустью смотрят на происходящее в Украине, пытаясь избежать усиления этой ненависти и стараясь не отвечать злом на зло. Достаточно вспомнить, что во всех храмах Русской Православной Церкви каждая Божественная литургия включает в себя молитву о мире в Украине, а не о наказании злодеев. Злодеи, возможно, существуют и понесут наказание, но мы делаем свой акцент на примирении, на устранении вражды.

Вы употребили выражение «нас хотят разделить». Кто хочет? Некоторые вполне конкретные люди и вполне конкретные силы, управляемые своими зарубежными хозяевами, делают свое злое дело. Украинский народ во многом им подчиняется. Великоросский народ не отвечает им злом на зло, у нас нет ненависти к украинцам, а, наоборот, есть понимание того, что идущая с той стороны злоба здесь должна быть приостановлена. Крайне важно понять это и реализовывать на практике. Мы видим людей, приезжающих с Украины, и всегда подчеркиваем наши миролюбивые намерения.

– Подводя итоги беседы, хотелось бы попросить Вас дать напутствие нашим телезрителям о важности прощения в нашей жизни и в деле нашего спасения. Может быть, дать какие-то практические советы, чтобы достойно пройти ответственный период Великого поста и очищенными подойти к празднику Светлой Пасхи.

– Практический совет достаточно прост – это христианский образ жизни. Если как христианин человек живет два часа в неделю: пришел в церковь, что-то послушал, а потом вышел и забыл это до следующего воскресенья, то, конечно, он ошибается, считая себя христианином. Христианином надо быть 24 часа в сутки и 365 дней (в этом даже 366) в году. Как это реализовать? Разными путями. Есть и Священное Писание, и Новый Завет, и христианская литература, в том числе современная, которой сейчас очень много, есть богослужения и таинства христианской Церкви: покаяние и причащение. Есть и ваша семейная жизнь: отношения с близкими, родителями, супругами, детьми. Кстати, воспитание детей – это замечательная лаборатория нашего собственного христианства. Потому что дети все видят, замечают, задают вопросы, детей приходится наказывать, а потом прощать. Им все можно объяснить и добиться того, чтобы поощрения и доброта были нормой, а какие-то дисциплинарные воздействия редким исключением и чтобы дети понимали, отчего наказания происходят. И вот из этих кирпичиков выстраивается здание нашего христианского мировосприятия, нашей христианской жизни. Господь всех благословит!

 

Ведущий Сергей Платонов
Расшифровка: Евгения Осипцова