Беседы с батюшкой. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Ясеневе (Московское подворье Оптиной пустыни) архимандрит Мелхиседек (Артюхин).

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Мы рады приветствовать Вас в нашей студии! Хотели бы посвятить сегодняшний разговор воспоминаниям об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). Он почил 5 февраля 2006 года... Вы ведь в прошлом году написали о нем книгу?

– Не то чтобы книгу, а маленькую книжечку воспоминаний. Но я думаю, что она имеет определенную пользу, потому что была написана не с чьих-то слов, а непосредственно после наших бесед и воспоминаний, личных встреч, личных вопросов, ответов. И сегодня так совпало, день его блаженной кончины. Наверное, сам Бог велел выбрать эту тему, потому что наследие отца Иоанна для всех нас очень дорого. Мы периодически должны возвращаться к нему в своей жизни.

– Эта книжка как раз на столе?

– Да. Дорогие братья и сестры, если кто-то будет иметь возможность, приобретите. В книге сохранились маленькие ценные крупицы мудрости отца Иоанна. Я думаю, для многих она станет полезной. Кстати, многие бабушки благодарят и говорят: когда мы читали книжечку, сэкономили лекарственные средства. Спрашиваю, какие – снотворное! Начали читать – и через десять-пятнадцать минут уснули…

– А как вообще произошла Ваша первая встреча с отцом Иоанном и какие были первые о нем впечатления?

– Это был, наверное, 1989 год, лето. Наместник монастыря Оптиной пустыни владыка Евлогий (сейчас митрополит Владимирский и Суздальский) тогда отпустил нас в паломническую поездку. Кстати, мы присоединяемся к поздравлениям Святейшего Патриарха, потому что нашему дорогому владыке исполнилось в этом году 80 лет. Мы поздравляем всю Владимирскую паству с великим юбилеем. Надеюсь, секретари или близкие люди передадут владыке самые теплые пожелания с днем рождения. В Оптиной пустыни его любят, вспоминают, потому что он заложил фундамент всей духовной жизни, которая существует на сегодняшний момент в Оптиной пустыни.

Так вот, он отпустил нас в паломническую поездку. Мы тогда заехали за мамой, потом за двоюродной тетей…

– …Вашими?

– Да, это родная сестра моей бабушки. Мы их тоже уговорили поехать, они живут в Муроме. Поехали в Печоры. Была дальняя поездка, в конце концов оказались у него. В тот момент я был постриженником Троице-Сергиевой лавры, от креста Евангелия принимал отец Кирилл. В лавре я застал самый расцвет духовной жизни, когда духовниками были отец Кирилл, отец Наум, благочинным – архимандрит Онуфрий, нынешний Предстоятель Украинской Православной Церкви. И тогда мы видели это облако старцев в Оптиной пустыни. Но и многих других – это отец Лаврентий, отец Николай, схиархимандрит Гавриил, Зосима… Многие старцы.

– Отец Лаврентий еще здравствует.

– Живой, слава Богу. Отец Илия, Сергий… Это было облако духоносных старцев, к которым обращались братья за советом. Конечно, и пол-России обращалось. А об отце Иоанне мы только слышали. И вдруг возникла мысль поехать в Печоры. И вот когда мы впервые зашли в келью, увидели белый подрясник, белую бороду, распущенные белые волосы, у меня сложилась такая мысль: «Боженька». Как на детских (или антирелигиозных) картинках рисовали некоего старца на облаке, такое впечатление было и от него. Понятно, что не Саваоф, но  было впечатление совершенного небожителя. Ну и потом, лучезарная улыбка, доброжелательность, искрящаяся доброта. Потом были конкретные вопросы; незабываемый прием. Он всегда читал «Царю Небесный», тропарь на призвание Святого Духа, тропарь об умножении любви. Потом давал позолоченный софринский корец (ковш, чаша; со временем он поистерся), отпить святой воды. А потом легким движением руки половина корца переворачивалась за шиворот, и такое было благодатное «малое крещение». Но это было, наверное, тоже из его духовного опыта: важно перед разговором пройти какое-то предочищение, войти в себя…

– Создать настрой.

– Духовный настрой, призывание благодати Святого Духа, чтобы все мы были на одной волне. Потому что чрезвычайно важно, как старец Паисий сказал: у каждого из нас есть приемник, но есть и передатчик. Передатчик – Господь Бог, а приемник – наше собственное сердце. Но приемник-то должен быть правильно настроен. А общая волна у нас – волна любви. Поэтому если приемник не настроен на волну любви, то он будет воспринимать все с помехами. Передатчик передает без помех; препятствий для этого передатчика, для Господа, нет. Все дело в нашем приемнике. Наверное, тоже был своеобразный духовный настрой на беседу.

И потом, что было интересно, отца Иоанна многое отличало от отца Наума, отца Кирилла – у него был свой характер, своя манера беседы, слышания, слушания. Он многие вопросы разжевывал. То есть не просто отвечал: да, нет, благословляю – не благословляю, стоит – не стоит, ехать – не ехать, делать – не делать, молиться – не молиться, выходить – не выходить, постригаться – не принимать постриг… Иногда, когда человек с молитвой обращается к своему духовнику, достаточно и этого, потому что он тебя знает, ты знаешь его, ты задаешь конкретный вопрос, получаешь конкретный ответ. Но что было ценно в общении с отцом Иоанном – у тебя не возникало какого-то момента недосказанности и недоговоренности. Потому что когда он тебе говорил что-то делать или не делать, еще было и объяснение, почему так или иначе. Конечно, это оставляло твердый фундамент принятия того или иного решения, совета от старца. Это потрясающе, в нем всегда это чувствовалось.

И у старцев, с которыми Господь меня сподобил по жизни общаться, у всех был один настрой: это мой совет. Никто никогда не говорил: я все знаю, мне открылась воля Божия, надо только так… Как раз признак лжестарчества (сейчас многие под старцев косят) – когда настаивают и говорят, что они всё знают. Это первый признак, что здесь есть какая-то духовная самость, духовное повреждение, духовная прелесть. Даже профессора МГУ говорили: все знает только невежда. Кстати, и книга отца Иоанна так называется: «Рассуждение с советом». Дорогим нашим братьям и сестрам я советую иметь ее как настольную, потому что здесь более двухсот тем; она и ценна тем, что все письма собраны по темам. Это дает нам некоторое облегчение. Тем более сейчас информационный век, скорость потока информации, поэтому нам всем важна конкретика.

Как раз сейчас мы и затронули тему совета, духовной жизни. Потому что вообще, что бы мы ни делали, в мирской жизни или духовной, все начинается с совета и учителя. Невозможно выучить английский язык самому, невозможно научиться вождению без учителя. Элементарно: шахматы… Сегодня ты рассказал мне, что учишься на телеведущего. Ну смог бы ты сам просто взять книгу и научиться, если тебе специалист конкретно не скажет: язык держи так, зубы и букву «р» проговаривай… Кто-то же должен это показать, объяснить. А после объяснения все становится доступно, понятно, и никакие книги не заменят того опыта, который имеет наставник или специалист, уже прошедший свой жизненный путь.

Поэтому чрезвычайно важно и полезно жить, имея духовный авторитет, духовного собеседника, врача, который рядом с нами. А кто рядом с нами? Рядом с нами приходские священники. Отец Иоанн Крестьянкин пишет: «Я не верю, что вы не можете найти пастыря, которому могли бы открыть свою душу». Это он отвечает на вопрос, почему они обращаются только к нему. Отец Иоанн говорит: нет, сначала вы задайте вопрос приходскому священнику, который может стать для вас участковым лечащим врачом. А со сложными вопросами мы обращаемся к профессору, к доктору, когда участковый врач не смог разобраться в текущей обстановке. Но чрезвычайно важно: вся жизнь по советам. Даже начиная со своей собственной семьи. Дети обязательно советуются с родителями, муж – с женой, жена – с мужем. Муж спрашивает Бога, жена спрашивает мужа. Это в идеале. Муж советуется с женой и принимает решение. А жена часто делает так: мы посоветовались, и я решила… Это по светской логике, а логика должна быть божественная.

Поэтому отец Иоанн относительно жизни по совету как раз и говорит, настаивает на этом. В одном из писем он отвечает на вопросы и говорит конкретно: «Своеволие рождает своеумие, а своеумие рождает безумие». Я был свидетелем разговора. Маленькая девочка, ей лет 5, говорит: «Вырасту и буду делать все наоборот!» Отец ей говорит: «А ты сейчас начинай. Суй два пальца в розетку!» Из нашей мирской жизни мы знаем такой пример. В семь лет девочка говорит: мама все знает. В двенадцать лет девочка говорит: мама кое в чем разбирается. В семнадцать лет девочка говорит: мама совсем отстала от жизни. В двадцать семь лет уже говорит: лучше бы я слушалась маму.

Продолжим духовную линию: у святых отцов, у отца Иоанна было такое выражение (он ссылался на старца Амвросия, который говорил про своевольников): своя воля и учит, и мучит. Сначала помучит, потом чему-нибудь научит. А об упрямых людях старец Амвросий говорил: у них обычай бычий, а ум – телячий. Поэтому все проблемы в семье, на работе, на телеканале «Союз» тогда, когда все думают, что они всё знают, не спрашивают, не советуются, словно семи пядей во лбу… Из-за этого все начинается.

Я многим говорю по работе: запишите то, что говорю. Отвечают: я все запомнила. В итоге было пять пунктов, три сделали, два не сделали. Почему? А вот как старец Амвросий, Иоанн Крестьянкин говорят: самонадеянность и самолюбие доводят до большой беды. Само-надеянность, само-довольство, само-любие. Я все знаю, я со всем справлюсь. Как раз не надо стыдиться задавать вопросы, потому что нам святые отцы говорили: спасение во многом совете.

Еще есть интересный момент. Я готовился к передаче, еще раз полистал, освежил в памяти письма отца Иоанна. Он говорит потрясающую вещь: духовник благословляет ваше обдуманное и вымоленное решение. Обдуманное и вымоленное решение! Не заставляйте духовника думать и жить за вас. От этого будет много проблем, когда он покусится на это – думать и жить за вас, а вы будете считать, что это нормально, когда духовник за вас думает и живет. Здесь он тоже предостерегал от крайностей. С одной стороны, абсолютное своеволие, делаю что хочу, а с другой стороны, пусть за меня все решат, как благословят. Но ты-то дай предложение, какие «за», какие «против», и тогда даже приходскому священнику будет гораздо легче. Легче, если человек говорит: батюшка, есть два варианта развития событий… Положительных сторон столько, отрицательных столько. Ну а кто эти варианты продумал, кто об этом молился, кто ставил эти плюсы и минусы? Ты. Почему? Тебе известна эта ситуация, это твоя жизнь, никто за тебя жить не будет. А когда вопрос уже продуман и вымолен, тогда и священник молится о том, чтобы пришло осенение Божие. Опять же, этот совет будет складываться из опыта, из многолетней практики на основании того, что ты предложил и как ты думаешь решить этот вопрос, какие твои мысли, куда склоняется твое сердце. Тогда через совет может быть принято правильное решение. Оно как раз тоже является советом. Поэтому чрезвычайно важно в духовной жизни иметь такого советника.

Мало того, у Исаака Сирина есть такое выражение: кто сам себе советчик, тот сам себе враг. Ты сам себе посоветовал? Ну все, насоветуешься. Спроси!

– Только не жалуйся потом.

– Ну конечно. Даже далеко не надо ходить. Идешь в лес. Растут или не растут там грибы, это место ягодное или грибное? Ты спроси у людей, которые там были. Нет, поехал за ягодами, а там одни грибы, а складывать некуда. Или наоборот. Ты спроси, как лучше сделать. Спасение – во многом совете. Будь то в какой-то специальности, в школе, институте,  монастыре, в семейной жизни. Даже элементарная готовка… Встречал я тут друга. Он говорит: «Не понял, как ты за двадцать минут все приготовил? А я если начинаю готовить, у меня – час и гора мусора после готовки»… Я ему отвечаю: смотри, как я буду делать. То есть важно в духовной жизни иметь ориентир и пример перед глазами. И тогда, по крайней мере, когда ты поступил с совета людей, которые в этом разбираются, особенно в духовной жизни, есть гарантия  (пусть и не стопроцентная), что ты с пути не собьешься.

– То есть это отговорки: сейчас нет батюшек, нет духовников… Ну так иди к своему батюшке и спрашивай.

– Абсолютно. Мало того. Предваряя вопрос, скажу, что я был свидетелем разговора. Говорят: слушайте, Москва – это второй Вавилон, там казино, банки, рестораны, реклама бесконечная… Это были 90-е годы, слава Богу, при Собянине убрали растяжки, рекламу, которой было до безумия много в Москве. Собеседник отвечал: какой же это второй Вавилон? А сколько святынь, сколько монастырей, чудотворных икон, храмов! Москва как была сорок сороков, так и остается. Это второй Иерусалим. Это было личное мнение.

Ну хорошо, посмотрите: часто в каком-то районном городе один храм, а в храме иногда один, два или три священника. Там можно понять. Но когда в Москве или каком-то другом областном городе?..  Взять Калугу – по тридцать храмов на 350 тысяч населения; в Туле около 500–600 тысяч населения – тридцать-сорок храмов. Можно ведь найти! И Иоанн Крестьянкин пишет: неправда, что вы искали и не нашли, кому открыть свою душу. С молитвой, самоукорением, со смирением мы найдем священника по душе и того, кто принесет нам пользу.

К примеру, у нас с тобой что-нибудь случится (острый аппендицит…). Мы не знаем, кто будет делать операцию, только слава Богу, что больница есть. Если какая-то несложная ситуация (например, бронхит, сопли, кашель, давление), специалисту просто разобраться. Не нам самим, а специалисту. А если совсем серьезная ситуация (например, рак или замена клапана на сердце), – тогда уже поэтапно поднимаемся выше. Так и в духовной жизни. Если у тебя вопросы, не надо из себя строить самого великого. Как одна женщина говорит: я великая грешница. А почему она так говорит? Потому что великой грешнице нужны великие старцы. А простой батюшка, как мы, ее не устраивает.

Еще про великих грешников. Завтра, 6 февраля, будет двадцатилетие Оптинского подворья. Впервые мы отслужили на Ксению Петербургскую, 6 февраля. И вот мне вспоминается сын одной из прихожанок. Он вырос в храме, спал на скамейке во время службы. Есть сыны полка, а есть сыны храма. Однажды была пасхальная ночь. Ребенок, как ты понимаешь, спит. Какое-то время смог продержаться (ему около семи лет)… И вот закончилось Причастие, я с Чашей поворачиваюсь входить в алтарь. Вдруг подбегает мать этого мальчика (она была преподавательницей воскресной школы, раба Божия Ирина), кричит: «Батюшка, Леша не причастился!» Леша подходит к Чаше. Я думаю: что-то я не помню Лешу на исповеди… Я уже вроде с Чашей, Пасха, какая тут исповедь… Но исповедь все-таки должна быть! Нужно соломоново решение. Спрашиваю: «Леша, грешник?» Он: «Да, грешник!» – «Великий?» – «Н-н-нет…» – «А какой?» – «Средний!» Ну, раз средний, причащается раб Божий Алексей во имя Отца и Сына и Святого Духа, во исцеление души и тела…

Так вот, человек понимает: какой же он великий грешник, если ему семь лет? Ну а женщины, даже когда они грешницы, почему-то все хотят быть обязательно великими, потому что для них должны быть тогда и великие условия спасения. А надо поскромней быть. Даже в осознании себя грешниками надо быть поскромней и идти к первому попавшемуся батюшке – и кто дежурит, и кто сегодня исповедует. Все это будет зависеть от вашей души, потому что в конце концов мы исповедуемся не священнику. Мы исповедуемся перед крестом и Евангелием перед Живым Богом. Священник является только свидетелем принятия исповеди. Мы говорим не в уши священника, а в уши Божьи. И не священник отпускает нам грехи, а Бог через священника. Он является свидетелем. На Страшном Суде Господь спросит у священника: «А в этом исповедовался?» – «Да». – «А в этом?» – «Нет». – «В чем исповедовался, что простил, отпустил, что ты разрешил, то и Я разрешил». А то, что священник связал, и то, что было связано немотой человека (потому что человек половину сказал, а половину нет), что было не высказано, то осталось  с человеком.  

Я иногда смотрю «Союз». Говорят: «Батюшка, были на исповеди; но когда я шла, знала, что одно скажу, а другое не скажу». Такого быть не должно.

– Это малодушие…

– Малодушие, какое-то лукавство, мнимая стеснительность. Представьте: мы идем к зубному врачу и он нам говорит, что у нас кариес. Начинает лечить, а мы: «Ой-ой, мне только чуть-чуть!» Врач говорит: «Подождите, там же вот такая дырка!» – «Нет-нет, мне больно, мне только чуть-чуть». Пока мы не вычистим до здоровой ткани, то даже если положат дорогую светоотвердительную пломбу, она опять вылетит, а ты только потеряешь деньги. А здесь можно потерять благодать Святого Духа и жизнь, потому что то, что остается невысказанным, как раковая опухоль, которую вырезали, а кусок оставили. Врачи, когда делают операцию, всегда ее делают с иссечением здоровых тканей – на всякий случай, чтобы там не осталось зараженного участка. Поэтому и в духовной жизни лучше себя переругать, чем недоругать. Лучше перечистить, чем недочистить. Такое лукавство, конечно, недопустимо на исповеди. Не зависит от того, кто батюшка, какой он, – все зависит от меры твоей искренности, твоего желания духовного здравия, все зависит только от тебя.

– Кстати, про Москву. Когда отец Иоанн Крестьянкин уехал в Москву, как в его жизнеописании сказано, он возрадовался, потому что столько святынь он мог увидеть. Он даже получил благословение патриарха Тихона в 1923 году, попал к нему в Донской монастырь.

– Кстати, может быть, не все знают, отец Иоанн был рукоположен в храме Рождества Христова…

– Патриархом Алексием I, первая хиротония патриарха.

– Да-да.

– Это действительно так. И жил он в Большом Козихинском переулке (метро «Маяковская», «Тверская»).

– Да. Так что он знал обстоятельства жизни Москвы, служил в Измайлове. Из этого храма пошел в семилетнюю ссылку. Кстати, мне вспомнилась потрясающая вещь. Он говорил: «Я в ссылке никогда так не был близок к краю». Имеется в виду край между жизнью и смертью. Далее он говорит: «Я никогда так не молился, как в ссылке (а он отбывал на зоне по клевете, из-за того, что слишком активный был пастырь, за это в сталинские времена загремел в тюрьму), никогда больше так не был близок к Богу, к молитве, потому что скорби приблизили меня к какой-то черте. И я жалею, что потом у меня такого опыта молитвы уже не было. Как был близок Бог на краю тяжелейших обстоятельств жизни!»

Я не совсем понял это, потому что я в тюрьме был только как пастырь. У него после этого опыта жизни сложился такой девиз: не бойся, не верь, не проси. То есть не верь обстоятельствам тюремной жизни; не бойся людей, которые тебя обижают; не верь обстоятельствам этой жизни, это веры не касается... Этот девиз он нам тоже оставил, потому что непонятно, как дальше будет идти жизнь каждого из нас. Но если есть пастырское попечение в тюрьме (если мы затронули эту тему), – потрясающе, что дает вера. Есть храм святителя Николая в Сухинической тюрьме; и еще иеросхимонах Серафим Оптинский с Божией помощью в центре зоны построил один из самых больших тюремных храмов в Европе. Мы освятили храм, владыка Климент освящал храм святителя Николая. Храм был домовый, а спустя какое-то время на месте плаца был построен огромный храм внутри Сухинической зоны. Человек, который просидел в этой тюрьме шесть лет, вышел и написал такие слова: «Со Христом и в тюрьме на свободе; без Христа мне свобода – тюрьма».

Вот мы говорим про счастье жизни, удовлетворенность жизнью, устраивают обстоятельства или нет… Говорят, скоро девальвация рубля, называют какие-то проценты. Если наша жизнь будет зависеть от девальвации, тогда мы сами девальвированные. Если мы только к этому привязаны, то мы самые несчастные люди. А ведь Христос дал свободу от привязанности к этому миру. Наша внутренняя жизнь, внутренний мир, наши покой и счастье, блаженство жизни с Богом не должны быть обусловлены обстоятельствами жизни. Мы должны быть выше обстоятельств жизни. Христос нам как раз дал эту свободу.

В разговоре с иудеями Он говорит: если Сын освободит вас, то воистину будете свободными. А те говорят Ему: мы дети Авраама и никому никогда не были рабами. Христос отвечает: всякий творящий грех есть раб греха. Но если Христос освободит вас, то воистину будете свободными. Один в тюрьме, но на свободе, а другие на даче и в теплых странах – как в тюрьме. Сюда вернуться не могут, потому что убежали и боятся, что их закроют; есть и многие другие обстоятельства жизни… Поэтому счастливая жизнь  тогда, когда есть свобода во Христе.

– Вы тоже начинали свой монашеский путь в самом начале…

– Перестроечного времени.

– Да, в восьмидесятых. С какими трудностями сталкивались наши первые духовные подвижники, о которых становилось известно в России? И как они сочетали труд и молитву?

– Кстати, возвращаясь к отцу Иоанну… Я задал ему этот вопрос. Потому что когда я был экономом в Оптиной пустыни… можешь себе представить: разруха, разрушен забор, вместо него пристроены курятники, свинарники, коровники; через весь монастырь проходит деревенская дорога. Весь монастырь располагался в верхней части трапезной, в мансарде. Поначалу был только один надвратный храм Владимирской иконы Божией Матери. Собственно, то, что в самом начале Оптина пустынь и имела. Это уже потом появился придел Введенского храма, потом сам Введенский храм. То есть все шло постепенно. Но с самого начала безденежье и проблемы, тем более это было советское время, 1988 год. Тогда еще был Госплан; достать, купить что-то было почти невозможно, потому что хозяйство было плановое. Потом, малочисленность братии, паломники, которые во множестве стали ехать… Все это тоже было спонтанно и не так просто. Много было внешних трудов.

И я спросил отца Иоанна, как сочетать эти труды. И это ведь не только мои труды, в любом деле человек… Об этом, кстати, старец Нектарий говорил. У него спросили, как будут жить люди после нас. Многие из оптинских старцев были прозорливы, в частности старец Нектарий. Он немножко юродствовал, у него в келье имелись детские игрушки. Одна из них была детский волчок. И старец Нектарий, видимо для какого-то назидания, ответил: «Люди скоро будут жить вот так», – и покрутил над своей головой (как волчок крутится). Ну, ты сам знаешь, не тебе мне говорить, как мы сейчас все живем.

– Крутимся очень сильно.

– Да. «Как вы живете?» – «Как в Японии». – «А как это?» – «Крутишь – едешь, не крутишь – на месте стоишь (как на велосипеде)». И он говорит: все это понятно. Но наша жизнь, несмотря на все эти сложные и закрученные обстоятельства, должна быть похожа на торт «Наполеон»: тесто, крем, тесто, крем, а сверху пудра. Если ваш торт будет состоять только из одного теста (это наши труды), то будет невкусно. Если там будет только один крем (наша молитва и духовная жизнь), то будет слишком приторно. Поэтому: немного труда, немного молитвы и так далее.

Что стоит сказать «Господи, помилуй», «Господи, благослови», «Господи, сохрани», «Господи, вразуми»? Это тоже молитвы. Оторваться во время офисной работы от компьютера и прочитать молитвы «Отче наш», «Богородице Дево, радуйся»… Это тоже ваша молитва, «крем», который входит в состав духовной жизни. Неважно, что это непродолжительная молитва. И еще отец Иоанн говорил. Что такое молитва? Это возношение ума к Богу. А ничего быстрее мысли нет, поэтому труда это никакого не составляет. Есть только одно желание и волевое усилие.

В прошлом году состоялось празднование тысячелетия присутствия русских монахов на Афоне, Патриарх был, широко прошли празднества. Старец Силуан, который был экономом на Афоне, говорил: любить Бога никакие дела не мешают. Кстати, отец Иоанн очень сильно из всех святых любил епископа Феофана Затворника, Вышенского. Всем советовал именно его. Другие старцы – епископа Игнатия. Алексей Ильич Осипов очень любит епископа Игнатия.

– Часто цитирует его.

– Да. А они два равнозначных светила. Кстати, на фото в студии нижний храм Покровского храма; крестильный храм, крестильная купель в честь Архангела Михаила, копия кувуклии Гроба Господня, Камень Помазания, Голгофа, водонос из Каны Галилейской… Многие святыни нашего храма представлены на фото. Как раз в верхнем храме в центральном иконостасе (так Господь вразумил) написаны иконы святых: аввы Дорофея, Иоанна Лествичника (это мои любимые святые), епископа Феофана, епископа Игнатия. Эти святые близкие к нам по времени, два столпа, два светильника. Так вот, отец Иоанн Крестьянкин очень сильно любил епископа Феофана. Что говорил епископ Феофан о нашем вопросе, о бесконечных трудах? Он говорил: «Вы жена, мать, хозяйка, в исполнении этих обязанностей ваше спасение. А матери, сердобольно заботящиеся о воспитании чад своих, уподобляются мученикам, потому я говорю вам: и вы ожидайте венца мученического». Кстати, ты слышал одну мудрую мысль? Образование может быть и средним, а воспитание должно быть высшим.

– Слышал.

– Это самое главное в нашей жизни. Главное знание – мудрость, а высшая мудрость – это доброта. Если доброты нет, нет и никакого воспитания; если нет воспитания, то и образование не поможет. Так вот, святитель Феофан о нашей суете говорил: «Смотрите, ваша жизнь, попечения о хозяйстве могут стать богослужением». Это он отвечает на одно из писем. Раба Божия его спрашивает, как это может быть. А так. Например, вы начинаете готовить борщ – ну и скажите: «Господи, благослови!» Потом, в продолжение работы, скажите: «Господи, помоги!» А когда закончили: «Господи, благодарю!» И так Ваше простое дело, начатое с Богом, продолжающееся с Богом и закончившееся благодарением Бога, будет уже не простой работой, а богослужением, потому что вы это делали ради ближнего. Вот это и есть перемежающиеся с молитвой труды, «тесто» и «крем».

А что же тогда пудра в этом сравнении с «Наполеоном»? А пудра – это смирение, потому что  без смирения ни труды, ни наша молитва до Бога не доходят.

От Оптиной пустыни осталось очень мало артефактов – старых икон, облачений, предметов. Стены храма остались, а так, чтобы можно было пополнить музейную экспозицию, такого очень мало. Не будем гадать, куда что делось еще в те времена, но было известно, что в Оптиной была токарная мастерская. Особенно она работала в скиту. Братья в скиту кроме молитвы еще занимались рукоделием. То есть даже в самом молитвенном, самом духовном месте – в Оптинском скиту – все равно не было такого, чтобы люди круглые сутки молились. Нет, все чередовалось: труд – молитва. Даже была некая самоокупаемость. Они вытачивали подсвечники, солонки, чашки, лжицы сувенирные. Так поддерживали и себя, и монастырь через эти сувениры. Все-таки какие-то вещи остались. Осталась солонка, на которой была выполнена надпись, духовное наставление братии Оптиной пустыни: «Есть смирение – все есть; нет смирения – ничего нет». Как раз «пудра», по толкованию отца Иоанна, наверное, и есть то самое смирение, которое покрывает и является фундаментом любой нормальной духовной жизни. Скромное о себе мудрование.

– Да, это очень важно. Порой и за собой замечаешь это. Как только начинаются проблемы, сразу смотришь: действительно, достаточно ведь было просто смириться – и все.

– Да, вовремя промолчать.

– А это практически никогда не случается.

– Вовремя поднырнуть под волну… Это приходит с возрастом. Когда видишь надвигающуюся волну, поднырни под нее, – совет аввы Дорофея. Не успел поднырнуть – снесет.

– Не жалуйся.

– Да.

– В конце восьмидесятых отец Иоанн говорил о нашем времени как о времени бескровного мученичества. Цитата: «Вы – бескровные мученики, а дальше будет еще труднее. Ваше время тяжелее нашего, и вам можно только посочувствовать». Прокомментируйте, пожалуйста, это выражение.

– Это вопрос непростой. Оптинскому старцу Макарию задавали вопросы относительно крестов. Есть кресты внешние, есть внутренние. Что такое внешние кресты? Это гонения, нападки, клевета, ложь. Это внешние кресты, которые испытывают в большей или меньшей степени все христиане. Но есть кресты посерьезнее – внутренние. Это апатия, безверие, лень; как мы сейчас говорим, выгорание, потеря надежды на Промысл Божий, доверия Промыслу; внешние и внутренние искушения выбранного пути. Эти кресты потяжелее;  враг рода человеческого, как говорит отец Макарий, не будет мучить христиан внешними крестами, потому что они явны, и многие, видя их и понимая, готовы их перенести. Но как мало тех, кто готов перенести кресты внутренние!

Если говорить о нашем времени, сейчас искушений, соблазнов, наверное, больше, чем в советские времена. Почему? Кто-то из священников сказал: когда началось духовное падение, духовные проблемы у русского народа? Когда у телевизора появился пульт. Раньше, в «древние» советские времена, у телевизора было четыре программы, и чтобы переключить, надо было вставать, переключать рукой. Всего четыре программы. Сейчас сколько у нас программ?

– Порой несколько сотен.

– Совершенно верно. И лежа на диване, человек щелкает… Тогда еще про эти времена священник сказал: падение духовной жизни началось, когда появился пульт. А что говорить про наши времена, когда появился персональный компьютер, который помещается в крохотный плоский телефончик? К нему люди привязаны теперь так, что не знают, куда от этого деваться.

Еще Исаак Сирин говорил: сатана даст людям такую свободу, которая будет хуже всякого рабства. С одной стороны, компьютеризация, СМИ, беспроводной Интернет и прочие средства коммуникации сейчас чрезвычайно развиты. Но кто-то использует это для написания кандидатской диссертации, а кто-то чтобы купить в Интернете книги отца Иоанна или всех отцов на тему «любовь, доброта, смирение». А большей частью люди часами занимаются ерундой. Есть статистика, что современный человек готов потреблять информацию круглосуточно.

– Кстати, не всегда он ее потом может воспроизвести.

– Абсолютно! Потому что в этой помойке уже сложно найти что-то доброе. И поэтому одно из искушений и соблазнов людей ХХI века – это переизбыток информации и привязанность к внешнему. Когда у нас была одна книга – Новый Завет, или один епископ Игнатий, или авва Дорофей, мы их перечитывали. Мы без конца к ним возвращались, поэтому хоть что-то запоминали. А когда их уже сотни тысяч, когда Интернет тебе говорит: может быть, туда зайдешь, сюда, – большей частью это страшная потеря времени под предлогом духовной или душевной пользы. Поэтому нужно чрезвычайно дорожить временем и понимать, что когда Бог на первом месте, тогда все остальное на своем. Бог, духовная жизнь должны быть на первом месте. А все, что этому мешает, должно быть решительным образом отсечено от нашей жизни.

– Но все равно мы не исключаем того, чем можем пользоваться. Сейчас я ехал на передачу, в телефоне читал…

– Безусловно. Один кандидатскую напишет с помощью Интернета…

– Отец Иоанн Крестьянкин говорил и о том, что современные блага можно использовать…

– Конечно. Он про компьютер говорил.

– Да, кто-то может разрушать, а кто-то созидать.

– Один наводнил книгами иконные лавки, а другой создал на компьютере порносайты. Возможность есть, но все зависит от твоей воли, куда она будет склоняться – к добру или ко злу. Всегда последний выбор между добром и злом за нами. Но я думаю, что победа будет за нами. Кстати, отец Иоанн любил цитировать одно стихотворение:

Бессильно зло, бессильно зло,

Мы вечны. С нами Бог!

На этой святой волне, наверное, и закончим этот добрый воскресный вечер, день памяти отца Иоанна (Крестьянкина). Вечная ему память и Царствие Небесное, а всем вам, дорогие братья и сестры, здравия, спасения души и жизни с рассуждением и советом, как нам заповедовал отец Иоанн (Крестьянкин).

– Спасибо Вам большое за эту прекрасную, удивительную беседу! У меня будет предложение продолжить ее. У меня вопросов на три страницы, а поговорили только на одну.

– Постараемся.

– Я думаю, мы еще встретимся и договорим о том, что еще можно сказать.

– Спасибо, что пригласили и доверили этот вечер, взяв меня со скамейки запасников.

– Что Вы, Вы у нас в основном составе. Спасибо!

Ведущий Сергей Платонов

Записала Маргарита Попова