Беседы с батюшкой. Великий пост

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма в честь святого равноапостольного великого князя Владимира в деревне Усть-Долыссы Великолукской епархии священник Владимир Флавьянов.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Тема нашей сегодняшней беседы – «Великий пост». Строго говоря, Великий пост у нас сегодня закончился. Еще придется потрудиться целую Страстную неделю, тем не менее уже можно говорить о том, что основная стезя пройдена.

– Мы попробуем подвести какие-то итоги. Вообще пост имеет очень много смысла, то есть это как своеобразный тренажерный зал. И мы не один раз в году будем еще поститься (у нас есть и однодневные, и многодневные посты), поэтому тот опыт, который мы сейчас приобрели, пригодится нам. Думаю,  эта тема у нас будет не один раз подниматься, обсуждаться.

– Как можно подводить итоги такому достаточно короткому пути? Пост готовит нас к встрече воскресшего Господа, и мы готовимся к этой встрече всю свою жизнь. Как мы можем подводить эти итоги сейчас?

– Я бы окунулся в корневую систему этого слова. Начнем с того, что пост – это как постоянная величина, как некая константа. Учитывая, насколько изменчива наша человеческая природа, как раз пытаясь поститься, мы пытаемся приобрести навыки какого-то постоянного делания. И если у нас есть это постоянное делание, то  появляются и некие результаты, которые мы можем уже оценить. Поэтому оцениваем, как и Христос говорил, по результатам. Вот и смотрим, чему мы научились, что у нас не получилось, где-то здоровье подвело, где-то, может быть, какие-то нагрузки были психологические или жизненные. Мы должны были как-то корректировать все эти нагрузки в связи с нашим постом. И это все является определенной тренировкой.

Православие очень хорошо напоминает нам тренажерный зал, так же как аскетика – это тренировка настоящих, профессиональных спортсменов. Поэтому мы тренируемся и пытаемся это делать профессионально. Отсюда и главные моменты: во-первых, мы не можем поститься, если болеем, если у нас есть какие-то большие физические или еще какие-то ограничения. Мы действительно имеем право на послабление, и это обсуждается с духовником, какие именно послабления и какой именно пост получается у конкретного человека. Если нет возможности поститься в пище, то можно поститься как-то по-другому. Например, больше не выходить на сайт «ВКонтакте» или больше ничего не выкладывать в Instagram. Поэтому по-разному пост может проходить, главное – научиться какому-то постоянству и, соответственно, приобретать какие-то навыки в этом постоянном делании. И смотреть, каким образом какие-то духовные силы тебе помогают, а какие искушают и вредят. У тебя идет борьба, и ты наблюдаешь за собой, как эта борьба протекает.

– Да. Борьба,  как и пост, – это константа, и наша борьба никогда не прекращается.

– Поэтому, несмотря на то что официально по дате сегодня у нас заканчивается Великий пост (сейчас у нас праздники: Лазарева суббота, Вход Господень в Иерусалим),  потом начинается Страстная седмица. Она выделена из состава Великого поста, но мы усугубляем пост: кто-то из прихожан, может быть, даже на воду переходит, кто-то совсем на голод – у кого какие возможности.

– Говоря о праздниках и предстоящей Страстной седмице, я задам вопрос, который нам уже поступил в группе «ВКонтакте», в комментариях к новости о сегодняшнем эфире. Наша телезрительница спрашивает, как в эту Страстную седмицу молиться утром и вечером и можно ли готовить пасхальные угощения в праздник Благовещения после службы?

– Каждый день Страстной седмицы – особый, с особыми тропарями,  особыми песнопениями, поэтому если есть желание что-то добавить, то можно взять оттуда. Если же этого нет, то обычные утренние и вечерние молитвы не отменяются. На Пасху свои молитвы, а сейчас нет, ничего особенного не добавляется. Это уже по желанию. А печь... Надо учитывать, что белковая пища имеет очень короткий срок хранения, поэтому чем ближе к Пасхе мы ее готовим, тем больше  возможностей не отравиться этой  пищей. Но, учитывая, что эта суббота особая, совпадает с Благовещением, как-то будем выкраивать время. Будем с молитвой печь. И напоминаю, что это еще и Великая Суббота – день молчания, день тишины. Это тоже особый вид поста, когда мы ограничиваем свой язык, пытаемся меньше разговаривать. А на кухне женщинам надо друг с другом как-то договариваться, поэтому это очень тяжелое испытание на самом деле, и очень редко кто его выдерживает, не говоря уже о мужчинах. Нам тоже положено побольше молчать. Поэтому всем напоминаю, что хотя бы раз в году мы должны соблюдать это правило: просто молчать и договариваться друг с другом как-то по-другому.

– Мы с Вами не так давно общались на тему праздника Сретения Господня, говорили о встрече с Господом. И сейчас тоже мы готовимся к празднику встречи Господа, но он принципиально отличается от праздника Сретения. Мы встречали родившегося Господа, сейчас встречаем Господа, Который идет на вольные страдания в город Иерусалим. И потом, после Своих страданий, Он воскреснет. То есть три встречи на достаточно коротком отстоянии друг от друга, если говорить о календаре. Хотелось бы поговорить об этой теме: встреча Господа уже после Его подвига послушания Отцу (в том плане, что Он закончил Свое земное поприще).

– Вспомним первую встречу с Марией Магдалиной, когда Христос ей сказал: «Не прикасайся ко Мне». Этот момент неприкосновения заключается именно в том, что как бы Христос ни готовил апостолов (в том числе и Жен Мироносиц), они не были готовы к этой встрече. То есть Христос воскрес, в любом случае Он к ним пришел. И даже предлагал тому же апостолу Фоме: «Вложи перст свой в ребра Мои, в язвы Мои; не будь неверующим, будь верующим». То есть Он даже ему предлагает это. Хотя я думаю, что апостол Фома вряд ли это сделал, но здесь очень важен момент встречи, насколько мы готовы к ней. И несмотря на то, что Господь Бог готовил апостолов к этой встрече с Ним в уже воскресшем состоянии, все-таки они еще не были готовы.

Готова была Божия Матерь, и для Нее это не было чем-то необычным; Она знала, что Он воскреснет. Другое дело, что по-человечески ей, конечно, было очень тяжело, нам даже очень трудно понять – насколько, то есть Она знала все. И никто из нас в этом состоянии не бывает, чтобы знать все и при этом продолжать жить, видеть все происходящее, страдания Христовы, мучиться вместе с Ним, стоять на Голгофе. Это невозможная мука на самом деле, когда ты все знаешь и все равно мучаешься.

Поэтому подготовленность к встрече опять же находится в посту: насколько для нас пост все-таки не в пище, а именно в состоянии нашей души, нашего духа. Мы должны перейти немножко от нашего «мяса» – вот этого нашего тела – на другой какой-то уровень. И, освобождаясь от пищи, от мирской суеты, уходя в молитву, мы как раз и переходим на другой уровень, чтобы там все-таки как-то с Богом встретиться. На физическом уровне тоже должна быть встреча, разумеется, но важнее на духовном. Потому что мы должны стать друзьями Богу, и если мы не стали Ему друзьями, то все остальное бессмысленно.

– Вопрос телезрителя: «Завтра Лазарева суббота, у меня вопрос как раз о Лазаре. Все-таки когда Христос его воскресил, он уже был четверодневным. Почему у него нет никакого посмертного опыта, нигде не сказано о том, что он видел? Он же что-то видел».

– Я думаю, скорее всего видел. Не просто же так Господь совершает это чудо и отодвигает это воскрешение на день, на два, на три, на четыре. То есть, конечно, Лазарь уже попадает в древний шеол, древний ад, и благовествует тем умершим праведникам, которые чают также воскресения Христова, чают пришествия Мессии, что вот Он, Христос, осталось считанные дни дождаться. Хотя на том свете времени нет, там одна секунда может равняться вечности здесь. Но все-таки эта проповедь умершего Лазаря была важна для них, поэтому здесь тоже есть определенный Промысл. А что именно видел? Нам лучше об этом не знать, и нигде это и не должно быть написано, потому что наше мышление ограничено, мы мыслим достаточно конкретными категориями, а рай и ад – это места, где нет пространства и времени. И нам тяжело какими-то категориями здесь что-то описывать.

– Конечно, мы все-таки оперируем какими-то материальными категориями, а это понятия духовные.

– Да, мы привязаны к этому миру. И мы постимся именно для того, чтобы разорвать эту привязанность, чтобы немного отодвинуть этот материальный мир. Мы рано или поздно уйдем из него. Поэтому мы знаем, что он видел, мы догадываемся, что он мог видеть. А то, что это нигде не записано… нам это трудно воспринимать, очень трудно. Так же как загробные путешествия Феодоры: этот опыт у нее был, а у других святых это нигде не встречается. То есть у каждого свое какое-то восхождение и пребывание на том свете, у каждого какой-то свой путь. Как у каждого альпиниста: вроде бы одними тропинками идем, а каждый как-то по-своему восходит.

– Так и апостол Павел говорит о своем вознесении до третьего неба.

– Поэтому этот духовный опыт индивидуален и напрямую взаимосвязан именно с нашим пониманием. То есть Господь Бог действительно снисходит к нашему ограниченному уму и дает нам ровно столько, сколько мы можем понять. 

– Вернемся к теме готовности встречи с Господом: как мы можем ее оценить? Мы закончили это поприще поста...

– Даже у апостолов это было по-разному. Я уже намекнул на апостола Фому, который не мог понять радость апостолов и думал, что они, может быть, с ума сошли, как-то от горя помешались. Поэтому он не понимал вот эту их радость, а они радовались. Они просто как дети малые радовались: «Слава Богу, с нами Господь!» Поэтому встреча у каждого человека по-разному бывает. Это то же самое, как в многодетной семье, где есть папа и мама, а дети всегда разные, они по-разному реагируют на родителей, на какие-то вещи: на горе, на радость. Это нормально, должна быть разница.

– Вопрос телезрительницы: «До которого дня сейчас можно читать Псалтирь?»

– Она читается до Пасхи, уже после Пасхи мы не читаем Псалтирь, а так она читается каждый день.

– То есть до самой Великой Субботы?

– Да, она входит в состав богослужений, поэтому можно читать. В домашних условиях ее вообще можно читать когда удобно. А если мы говорим про храмовое богослужение, то это до Пасхи.

Я еще хотел подчеркнуть важность поста для нас. Мы постимся достаточно много: Великий пост очень длинный, Рождественский, длинным бывает и Петров пост. Вроде не очень длинный Успенский пост, но очень суровый. И получается, если сложить все постные дни, – это десятина, та самая, о которой упоминается в Ветхом Завете, только это десятина нашей жизни, которую мы жертвуем Богу. Поэтому пост имеет очень важную смысловую нагрузку. Не зря Христос говорил Своим ученикам после преображения, что «сей бесовский род изгоняется только постом и молитвой». То есть это должно быть, а уже какой именно пост – это надо с духовником решать.

– Да, это, конечно, индивидуальный путь, поэтому такие вопросы решаются непосредственно с духовником.

Вопрос телезрителя из Краснодарского края: «А у меня на Благовещение день рождения. Как лучше: перенести празднование на Пасху?»

– Я хочу напомнить: по правилам Православной Церкви у нас отменяются не только дни рождения, но даже именины (начиная с Вербного воскресенья и до Антипасхи). То есть две недели мы празднуем только то, что в эти дни положено, то есть Страстная и Светлая седмицы отменяют все наши индивидуальные праздники. Другое дело, что не все люди могут знать об этих наших правилах, поэтому Вас все равно будут поздравлять. Вы, конечно, по смирению можете принимать эти поздравления, а сами можете празднование Вашего дня рождения отложить на положенный срок, если хотите соблюдать правила Православной Церкви.

Мы еще можем затронуть такой важный момент в связи с нашим любимым преподавателем, отцом Владимиром Мустафиным. В свое время, когда он проводил у нас занятия, он любил нам ставить нолики, и один из студентов, закончив урок, получил нолик, потом пересдал и получил пятерку. Как построено наше мышление? Если мы получаем пятерку после двойки, то мы ведь считаем, что мы пересдали. «А какой средний балл?» – спросил профессор. Средний балл – 2,5. То есть, получается, двойка пойдет в журнал – это целая оценка, а пятерке можешь радоваться, что она у тебя есть. Студент понял, что это такое. Он пересдал еще раз, средний балл уже получается 3,3. Пересдал еще раз (3,85), снова пересдал – и тогда выходит четверка. Теперь смотрите, что получается. Если человек получил только один нолик, то уже все эти пятерки не считаются. Вот в журнале стоит: 2, 3; может быть, 4. И сколько бы пятерок там ни было (например, их будет двадцать),  у тебя будет: 4,9. Это все равно не пятерка, это четыре целых.

Теперь смотрите, насколько важно это в нашей жизни. Когда я провожу со школьниками такое занятие, я говорю об этом: например, ребенок не ругается, не матерится, не курит, не пьет… Нет, все-таки он все это делает. И получается, все его положительные вещи уже ничего не значат, он все-таки согрешил. Или он никого не предавал, он настоящий друг, уважает всех, но один раз предал – и теперь как ему надо потрудиться, чтобы загладить вину, чтобы выйти хотя бы на «четыре»! Или, например, дырка в асфальте, мы положили пять сантиметров асфальта. Дырка исчезла? Она осталась. Мы положим двадцать сантиметров сверху – дырка осталась, мы ее никуда не дели. Так у нас жизнь построена: если у нас есть этот ноль, то на самом деле уже не так важны эти пятерки. То есть очень важно, чтобы не было этих нулей.

А теперь еще один момент. Когда нас учили в школе, нам всегда оценки завышали, у нас не было нулей, у нас стояли двойки. И пятерки наши тоже завышенные, реальные наши оценки другие. Там, может быть, даже не нули, а какие-то минусы. И средние баллы наши совершенно другие. Поэтому, может быть, нас и не устраивает наша жизнь.

Я что хочу подчеркнуть? Постоянно надо выкладываться, чтобы выходить на какой-то уровень. Это надо делать всю свою сознательную жизнь, потому что, увы, у нас не один нолик, к сожалению, у нас, может быть, одна пятерка в жизни, а ноликов очень много. То есть мы грешим – это наши ошибки, это наши согрешения, которые надо загладить. Поэтому пост позволяет как раз разобраться, где эта ошибка была; может, она в детстве произошла. Ведь большинство наших грехов тянется с детства: где-то, может быть, недосмотрели, с родителями отношения не выстроили, может быть, с друзьями, с подругами. Эти наши пятерки могут быть липовые. И это тоже надо проверять по-честному. То есть не так, как мне сказали, что я такой классный, а посмотреть на самом деле: может быть, это все ноль, вовсе и не пять.

Поэтому вот эта система, которую нам показал отец Владимир Мустафин, мне очень помогает в жизни. То есть я реально понимаю, насколько много надо выкладываться в этой жизни, для того чтобы хоть до какого-то уровня дойти.

– Да, очень глубокая получается мысль, особенно если учитывать, что очень тяжело приходить к вере таким техническим специалистам, научным деятелям. Но люди, относящиеся достаточно скептически к вере, вообще  к конкретной религии, могут сказать: «Ну хорошо, один наш проступок – это один наш нолик, второй – это еще один нолик, ноль плюс ноль дает ноль; то есть, получается, сколько бы я ни грешил, оценка одна. Вот я грешил, грешил, а потом начну правильно жить. Получается, у меня один нолик, который мне нужно закрыть. Но фактически  каждый нолик – это как из той истории про столб и гвоздики. Каждый нолик – это дырка от того гвоздика после каждой пятерочки».

– Да, и там ее уже не заделать никак. Но здесь еще один такой момент. Например, у разбойника, который был распят справа,  были одни нули и всего лишь одна пятерка: он пожалел Христа, он единственный сделал это в тот момент и сдвинул всю эту отрицательную область в положительную. То есть у него получилось: ноль целых одна тысячная. Но это уже не ноль, это уже одна тысячная или одна миллионная, это уже положительная оценка. Он ее сдвинул в положительную сторону,  поэтому ему был открыт рай, он первый небожитель.

– Вопрос телезрительницы из Подмосковья: «У меня умер муж, я бы хотела попросить молитв о нем, о новопреставленном Николае, у всех православных христиан и хотела узнать, как мне в Пасху молиться о нем. Там ведь уже не будут поминать в церкви. Может, мне Псалтирь читать или в пасхальную неделю читать Евангелие?»

– Я уже отвечал на этот вопрос по поводу дня рождения, то же самое и с поминками. Начиная со Страстной и заканчивая уже Радоницей мы отменяем поминки. Конечно, похороны и отпевание не отменяются, разумеется, но на том свете времени нет, поэтому наши поминки мы можем отложить на другое время, если мы живем в Православной Церкви. Другое дело, что мы можем не соблюдать эти правила, прийти в храм, и батюшка может снисходительно провести какую-то панихиду, совершить какую-то литию. То есть может просто снисходительно отнестись к тому, что у Вас трагедия в жизни, какой-то памятный день. Поэтому священник это решает индивидуально, но в принципе правило остается таким же для поминок, как и для дня рождения: до Радоницы мы не поминаем.

– С Пасхи мы ежедневно начинаем служить Божественную литургию, и, наверное, есть возможность на проскомидии поминать.

– Мы все равно поминаем на проскомидии всех: и за здравие, и за упокой. Поэтому не сомневайтесь, все ваши записочки будут поминаться, независимо от того, сколько их. То есть если большой приход, записки все равно будут читать, будут поминать.

– Это к слову о церковной молитве, которая в любом случае на этот период будет совершаться.

– И, возвращаясь еще раз к Великому посту, я хочу подчеркнуть: Великий пост – это как боевой пост, то есть меняется всего лишь прилагательное, а существительное остается. На боевом посту человек какими качествами должен обладать? Он должен быть выдержанным, смелым, мудрым, обладать очень многими профессиональными качествами. Если мы возьмем не боевого офицера, а просто хирурга, который делает операцию, – все то же самое в плане качеств. Если возьмем токаря, он точно так же не может уйти от токарного станка, пока не закончит работу. Если возьмем водителя,  он точно так же не имеет права ни разговаривать, ни есть за рулем. То есть он должен остановить для этого транспортное средство. Если  возьмем даже учителя и ученика, то у них точно такой же боевой пост, он короткий (сорок-сорок пять минут, если студент, – полтора часа), но это все равно обязанности, которые ты выполняешь, находясь в определенном заведении. И, соответственно, это понятие боевого поста у тебя везде.

В школе учатся сейчас одиннадцать лет. Это огромное время, ни в одном институте  столько не учатся. Тебя обучают, тебе дают образование, тебе постоянно задают домашние задания, которые ты должен выполнять, и ты должен научиться учиться. И дальше это тебе помогает уже по жизни. Поэтому Великий пост обладает теми же качествами, что любой боевой пост. То есть мы, православные христиане, находясь на Великом посту, те же воины, мы точно так же учимся бороться со злом. И бороться со злом не так, как зло борется с нами. Хочу напомнить фразу Достоевского, что дьявол борется с Богом, а поле битвы – сердца людей. То есть добро на самом деле не борется, как свет не борется с тьмой. Свет либо есть – и тогда нет тьмы, либо света нет – и тогда тьма. То есть мы просто убираем помойку, мы не пинаем помойное ведро, мы его просто вовремя должны вынести. Или вовремя убираем пенку из кастрюли. Если вовремя не уберем, крышку просто снесет. Поэтому очень важно постоянно наблюдать за собой, а не за другими. Именно за собой. Это тоже очень важный навык Великого поста.

– Каковы особенности Страстной седмицы?

– На Страстной седмице у нас появляется первая полная литургия в Великий Четверг и в Великую Субботу. Понедельник, вторник и среда на Страстной седмице – это последние Преждеосвященные литургии (очень всем рекомендую, если есть возможность, сходить). Если у кого-то нет возможности, попробуйте договориться со священником, эти службы можно служить вечером. То есть, если люди работают, Преждеосвященную литургию можно послужить и вечером. Побывать на этой прекрасной службе, послушать эти удивительные и умилительные песнопения и еще раз помолиться особыми молитвами Преждеосвященных литургий – это тоже очень важный момент. Хотел тоже намекнуть всем прихожанам, у кого не было возможности, последние три дня эти литургии служатся на Страстной седмице.

– Вы говорили об особых великопостных подвигах именно в Страстную седмицу. Насколько возможно в нашем современном мире так строго соблюдать пост именно в эти дни, не вкушая пищу? Я думаю, это достаточно затруднительно.

– При том, насколько мы болеем, насколько у нас повреждена наша природа, это решается совершенно индивидуально. Еще раз напомню, что пост как тренажерный зал: я не могу со своими гирями приходить к кому-то в гости. Или когда ко мне гости пришли, а я там что-то демонстрирую. То есть это индивидуально.

– Еще об оценке своих трудов хотелось бы, наверное, подробнее поговорить. Потому что, на мой взгляд, надо следить за собой, помнить слова из Писания, что сначала надо вытащить бревно из своего глаза, а потом поймешь, как помочь брату твоему избавиться от соринки. Но если учитывать греховную поврежденность нашей души, насколько адекватно мы можем оценивать?

Прежде чем Вы ответите на мой вопрос, давайте ответим на телефонный звонок.

Вопрос телезрителя: «Я нахожусь на инвалидности (первая группа, психоневрологическая), у меня идет сильное обострение. Поскольку это с демонами связано, как Великий пост мне может помочь?»

– Уже обсуждалось, что при тяжелых заболеваниях мы не постимся, тем более если они связаны с мозговой деятельностью. Даже если мы не болеем, но есть огромная мозговая активность в виде той же учебы. Когда мы учились в семинарии, у нас был Великий пост, но нас кормили рыбой. Понятно, что в среду и  пятницу рыбы не было, но у нас была учеба,  поэтому было послабление нам, студентам. Хотя, казалось бы, мы в семинарии. Поэтому это такой хороший опыт, который позволяет нам также правильно относиться и к другим людям.

Еще раз напомню: для Вас не в еде будет пост, а в чем-то другом. Попробуйте меньше смотреть телевизор, меньше разговаривать по телефону с Вашими знакомыми, друзьями. Может быть, стоит попробовать какую-то другую деятельность организовать, кому-то помогать. Есть же такое хорошее выражение: наркоману или алкоголику помочь завязать может только бывший алкоголик или наркоман. То есть если у Вас есть заболевание, то Вы уже, зная, насколько это тяжело, можете помогать таким же людям, как Вы. И, соответственно, Вы можете реализовать свой потенциал, который Вам дал Господь Бог. Ведь у каждого из нас свое предназначение, своя миссия. Наши болезни, получается, как трамплины: с одной стороны, они вроде нас ограничивают, а с другой стороны, дают понимание, что я могу этим же и помогать другим людям с такими же болезнями. Поэтому не надо бояться того, что Вы не можете поститься, бояться надо именно того, что Вы не можете реализовать себя.

– На чем можно основывать оценку себя в конце этого пути, учитывая, что оценка ни на чем не основанная, кроме личного мнения? И, может быть, настолько субъективна, что приведет к еще большему искушению.

– Именно поэтому у нас есть школа, что называется. Если я хочу стать академиком, то мне нужна школа. Если хочу стать олимпийским чемпионом, мне нужен тренер. Так же и здесь. Если я хочу оценить свой собственный опыт, то мне нужны те люди, у которых был такой же опыт. Это Евангелие, это жития святых, это мнение старцев, это опыт всей Православной Церкви. То есть я могу оценить себя только через них, а не через себя. Мое мнение может быть ошибочным. Мне кажется, я хорошо постился, но, читая житие, мы видим, как многие великие подвижники, которые действительно постились так, как мы никогда в жизни не сможем, просто погорели на этой гордыне, на своем тщеславии. Это любимое оружие дьявола – тщеславие и гордость. Поэтому важно мнение всех, и мы учитываем соборное мнение.

– Вы заговорили о подвижниках, которые погорели, и мне вспомнился из жития преподобной Марии Египетской авва Зосима, который только помыслил... Тут тоже удивительный такой пример. Мне кажется, пример Марии Египетской и аввы Зосимы, который практически в середине поста вспоминается, настолько может укрепить верующего человека, как и вынос Креста в середине поста! Пример такого подвижничества и борьбы с помыслами… И награды за эту борьбу нам являет пример Марии Египетской и аввы Зосимы.

– Вообще я замечаю, что на исповеди (не до Причастия, а после него) происходит гораздо большее раскрывание тебя самого, когда ты понимаешь милосердие Божие: Он допускает тебя до Причастия, и ты начинаешь понимать, что такое покаяние, и начинаешь уже каяться. Поэтому с Пасхой у нас не заканчивается наша внутренняя борьба, то есть нам Господь Бог дает праздник, но борьба-то ведь никуда не девается, война не закончилась. Мы это должны понимать. И особенно для тех, кто очень строго постился, кто будет голодать, разумеется, в первые дни после Пасхи ни в коем случае никаких тяжелых продуктов быть не должно (ни сала, ни студня); должно быть какое-то диетическое питание, все аккуратненько, по чуть-чуть. Иначе можно получить очень тяжелое заболевание кишечника и попасть в больницу. И некоторые даже умирают. Что же тут радостного?

Получается, мы в очередной раз немного позорим Православную Церковь в глазах общества. Мы, наоборот, могли бы показать, как надо правильно поститься и разговляться, праздновать, а люди, глядя на нас, говорят, что православные, собственно, ничем от грешников не отличаются. Поэтому как-то мы должны отличаться, в этом мы должны находить разницу и добиваться этой разницы. Мы должны быть другими, мы не от мира сего. И действительно миру нас не понять, если мы не от мира сего. А если мы живем как в миру, то мир нас поглощает, мы становимся ему своими.

– Вопрос телезрительницы из Калининграда: «Раньше я очень много ходила в церковь, потом был достаточно длительный промежуток. И так вышло, что я вроде бы помню, что этот грех исповедовала, но не уверена. Я его еще раз исповедовала. Так же по отношению к другим грехам. Я согрешила? Или мне в этом тоже нужно исповедоваться? Что мне с этим делать?»

– Когда есть сомнения, лучше преодолеть эти помыслы. Еще раз исповедуйтесь, потому что пока мучают сомнения, мы все время будем сомневаться. Так у нас устроен мозг. И когда мы преодолеваем это сомнение, мы становимся сильнее. Если же мы соглашаемся с этим сомнением, то мы становимся слабее. Поэтому сомнения можно использовать как определенную гирю, как тренажерный зал, только уже для определенного духовного состояния. Потому что вера – это один из самых высочайших духовных талантов, который мы должны стяжать. И если не будет у нас этой веры, то и любовь наша будет в кавычках. Поэтому все надо развивать. Мне даже больше такое сравнение нравится: вера, любовь, надежда – это как огромные агрегаты: каток, кран, бульдозер. И вот Господь Бог подарил каждому свой набор этих огромных аппаратов, но умеем ли мы ими пользоваться? Развиваем ли? Обеспечиваем ли всем необходимым: амортизацией, дизелем и прочим? Они у нас ломаются, портятся? Или мы просто друг друга давим этими катками и бульдозерами? Поэтому очень важно, чтобы мы через пост увидели эту свою немощь, увидели, насколько у нас есть какое-то несовершенство, и реализовывали себя.

– Такие образные примеры... Вы говорите, что вера, надежда, любовь даются нам как агрегаты, но у всех ли они как агрегаты?

– Нет, я просто картинку нарисовал в данном случае. Здесь привязываться к ней не надо.

– Вернемся к подвижникам... Если даже  такие подвижники, как авва Зосима, смущаются помыслами, то как же быть нам?

– Сложный вопрос, попробую примером ответить. Великие подвижники постились, ничего не вкушали, старались, боролись и где-то, может быть, согрешали, а какой-то ребенок, например, имеет право даже не поститься, но он взял свою конфетку и отдал мне: «Папа, я хочу с тобой поделиться». И получается, этот ребенок сам постится, взял и отказался от своей конфетки. И его пост превосходит мой. Мы все время забываем, что пост измеряется не килограммами несъеденного и не сантиметрами живота, он измеряется Богом, а не нами. Поэтому здесь надо как бы с другой стороны смотреть на все это.

– Как Вы думаете, насколько воскрешение Лазаря перед входом Господним в Иерусалим было необходимо именно в это время? Господь проповедовал три года, учил о Царствии Божием; почему именно сейчас это свидетельство о воскресении?

– Христос, несмотря на то, что обладал всей полнотой Божества, очень сильно экономил на Своем же Божестве, Он редко проявлял Его. Здесь, когда Он уже восходит на Свои страдания, люди этого не понимали, они думали, что идет Мессия, царь. Собственно, Он и был одет как царь: в красной одежде. Большой рост, прекрасное телосложение. И люди в Нем видели именно царя: «Сейчас мы свергнем ненавистное римское владычество и вообще пойдем дальше по всей земле». И Христос через воскрешение Лазаря подготавливал людей к тому, что и Он должен вкусить смерть и воскреснуть из мертвых, что именно Он является держателем и жизни, и смерти, а не кто-либо другой. То есть до Христа всего лишь дважды мы встречаем воскрешение из мертвых: при пророке Илии и при пророке Елисее. Все остальные случаи только уже при Христе. И получается, здесь было необходимо подчеркнуть, что у Него вся власть и Он решает, что будет и чего не будет, а не люди. Мы хотим, чтобы он был царем. «Не вы решаете, Я решаю». Но, к сожалению, люди все равно этого не поняли. Но это была подготовка к встрече.

– Как и после Его воскрешения воскресли и другие праведники и многим людям являлись, но все равно это никак не повлияло.

– Об этом  Христос и говорил в притче про Лазаря и богача: если кто-то из мертвых воскреснет, – не поверят. Христос воскрес из мертвых в Иерусалиме, все это было рядом, но поверили только двенадцать апостолов. Даже не все апостолы; их было много, но не все поверили. И только вот эти люди, маленькое количество, пошли и перевернули всю философию жизни Римской империи. Буквально все перевернули: у нас новое летоисчисление, новое время. Все стало другим, но начиналось все именно с Христа, а верующих было очень мало. Вообще верить – это проблема. На самом деле мы верим не в добро, а во зло, мы гораздо больше о нем говорим, больше говорим о грехах, о преступлениях, о соблазнах, искушениях, но мы не говорим о воскресении, о том, как победить этот грех, каким образом. Будь солнышком – все просто.

Ведущий Евгений Фомин, дьякон

Записала Елена Кузоро