Беседы с батюшкой. С прот. Дмитрием Смирновым

В московской студии  телеканала на вопросы телезрителей отвечает протоиерей Дмитрий Смирнов, настоятель храма святителя Митрофана Воронежского на Хуторской, г. Москва. 

– Сегодня хочу начать с такого вопроса: «Развейте, пожалуйста, мое смущение. В словах молитвы Кресту Господню мы обращаемся к нему как к живому («Радуйся, помогай…»), но ведь, даже пропитанный кровью Христа, он оставался неживым. Почему мы ему молимся?»

– Когда мы так говорим, мы имеем в виду живительную силу благодати Святого Духа…

– …которую даровал Господь Кресту.

– Да, которая излилась на Древо Крестное.

– То есть через Крест мы все равно обращаемся к нашему Спасителю?

– Конечно, это просто такая образная фигура речи, с одной стороны. А с другой стороны, это действительно факт, зафиксированный исторически: мощи святых сохранили в веках свою целительную силу от той благодати, которая пребывала в этих людях. Здесь нечто подобное, только Древо Господне превышает всякое мыслимое излияние благодати Божией. Это есть вершина смирения Божества, которая запечатлена в Кресте Господнем.

– Так из трех крестов, найденных царицей Еленой в Иерусалиме, был определен Крест, на котором распят Господь. Мертвый воскрес!

– И какая вера у людей!

– Да, это, конечно, потрясающе. Действительно, свидетельство всей нашей христианской истории говорит о том, что Крест Господень есть величайшая сила в нашей борьбе.

– Да, и когда это стало известно Церкви, христиане начали носить изображение креста, возникла устойчивая традиция. И храмы стали украшать крестами.

– Следующий вопрос: «Православные священники часто говорят: приходи в храм – и Бога обретешь. Я хожу в храм, исповедуюсь, причащаюсь и никакого Бога в церкви не встретила, идут только разговоры о Боге, а Бога нет. Уже почти десять лет в храме. За это время стала циничной, безразличной, накрывает абсолютная пустота. На богослужении кажется, что это все – глупый маскарад. С каждым годом все больше раздражают люди: неверующие не ищут Бога, а верующие утверждают, что нашли, а по ним этого не скажешь. Молитва не идет, кажется, что десять лет прошли зря, я так и не обрела Бога. Что делать дальше?»

– К сожалению, нельзя с этим человеком поговорить, хотя было бы очень интересно узнать, какая мотивация хождения в храм в данном случае. Получить дополнительную дозу раздражения? Как-то это не совсем понятно. Если просто ходить в храм, то все, что там есть, за десять лет станет известно: место каждой иконы, последовательность богослужения, манера проповеди храмовых священников, хор… А дальше что?

– Если человек ничего не получает, то в чем смысл хождения?

– Да, это странно. Поэтому либо человек просто жаждет большего, а может быть и так, что получает весьма мало, либо вообще непонятно, что происходит. Существует четыре главных источника благодати Божией, с помощью которой человек познает Бога, потому что Бог абсолютно непознаваем для человека, только через благодать. Первый источник благодати – Священное Писание, его чтение дает человеку возможность соприкоснуться с Божеством через благодать, которой написано Писание и которой оно насыщено. Второй – молитва, потому что когда человек обращается к Богу, то общение происходит по благодати. Третий – таинства Церкви. Человек, задавший вопрос, говорит, что исповедуется и причащается, значит таинства совершаются, как мы надеемся, хотя это бывает не всегда, потому что покаяние может быть ненастоящим и человек уходит такой же, как и пришел. Исповедь может быть, но покаяния нет. И четвертый – это добрые дела. Я бы посоветовал этому человеку совершать христианские поступки. Например, когда тебя ударили в правую щеку – подставь другую; наступили на ноги – не говорить: «Куда ты прешь, смотри под ноги!», а сказать: «Извините, но Вы стоите на моей ноге». Или дать взаймы такую сумму, которую ты сможешь вытерпеть, чтоб не просить назад, потому что сейчас немодно д олги отдавать, все люди с этим сталкиваются. Поэтому заранее дать взаймы и не просить взамен ради Христа.

И вот такие поступки совершать ежедневно. Это обязательно человек должен почувствовать. И потом, конечно, обязательно посещать больных. Очень многие люди мне жалуются на себя, что не успели посетить кого-то – человек умер. Откладывали, откладывали посещение, а теперь очень об этом сожалеют. Это ведь действительно такая возможность: посидеть на кровати у Христа, потому что Господь сказал: «То, что вы сделали одному из малых сих, то сделали Мне». Поэтому на любое добро, даже незначительное в денежном измерении, если в нем есть участие сердца, сердце обязательно отзовется, и человек почувствует присутствие Христово.

– А может ли человек быть невосприимчив к благодати Божией, прибегая ко всем этим четырем источникам?

– Нет. Дело в том, что благодать Святого Духа – это не какая-то механическая энергия, а у человека отсутствует толерантность к этой энергии. Так не бывает, потому что благодать Божия – это сила Святого Духа, а Дух Святый – это Ипостась, Личность, у Него есть Своя воля.

– Но, может быть, неверие препятствует благодати Духа Святого проникнуть в сердце человека?

– Да, но чтобы веру возгревать, нужно делать дела веры. Одно из лучших дел веры – это подставлять вторую щеку.

– То есть когда человек, понимая умом необходимость этого действия, просто начинает его делать, то потихонечку происходит проникновение?

– Ты электротехнику помнишь?

– Помню.

– Берем мотор и вручную крутим ротор, на клеммах возникает разность потенциалов. Вот и все. Так же и здесь.

– Начинаем крутить ротор нашей души?

– Нет,  существа. Беру, встаю, еду, трачу время, посещаю больного, еду обратно и заглядываю в свое сердце. И я вижу, что клеммы имеют разность потенциалов, нагреваются эти гаечки, с помощью которых привинчиваются провода. Что-то невидимое произошло. Я дерзаю утверждать, что это есть благодатное воздействие на мою охладевшую душу и заржавевший ротор.

– Вопрос телезрительницы: «В какой части литургии читаются имена в записках, поданных на проскомидию и на обедню? И почему иногда говорят: «Эта записка не пойдет, она пойдет в вечернюю». Я, например, хочу подать записку и тоже помолиться в это время, а когда они говорят, что в вечернюю, мне непонятно».

– Это надо спрашивать в том храме, в котором Вы участвуете в богослужении. В храме, где я служу, мы никаких записок не различаем. Утренние, вечерние, ночные, дневные, те, которые лежат в перерывах между службами, – для нас они все равны. Все, что подано, мы аккуратненько прочитываем. Читает священник, который вынимает частички из просфор, читают алтарники, и даже дьякону достается. Мы делаем так, а как в Вашем храме – я не знаю.

Проскомидия, как нас учили в семинарии, – это часть Божественной литургии, которую в народе называют обедней, поэтому подать записки на обедню или на проскомидию – для меня лично это одно и то же. Вы узнайте у Вашего священника, как и что, он расскажет, что имеют в виду женщины, которые стоят за свечным ящиком. Я в этом деле не разбираюсь. Я решил сделать так, что все записки равны, никаких заказных и т.п., человек желает подать записочку – пожалуйста. Никаких денег не берем, а кто хочет – сам кладет столько, сколько сочтет нужным, чтобы не было никакой путаницы.

– Вопрос телезрительницы: «У меня умерла мама 32 года назад, я живу в Рязанской области, а родители жили в Калужской. Я поехала с мужем их хоронить и купила в церкви крестик и все, что нужно для усопшей. Приехав, увидела, что крестик мой не пригодился, потому что сестры уже все сделали, и мой купленный крестик остался лежать в сумочке. Год назад у меня умирает муж, и мне снится страшный сон, что нечистый ко мне приходил. Я рассказала подруге, а она и говорит: «А почему у тебя нет крестика на шее?» Я говорю, что крестик у меня есть, но он давнишний и я покупала его для мамы на похороны. Могу ли я его надеть? Она сказала, что можно надеть, но я хочу уточнить у Вас».

– А почему нет? У меня, например, очень много всяких крестиков, дарили мне разные люди, и каждый крестик очень для меня драгоценный. Те, которые не ношу, подарил другим батюшкам. Вот у отца Александра крестик, я на него любуюсь, он старинный, XIX века, хорошо сделан, из чистого серебра, позолоченный. Я не понимаю, какие проблемы? Мне один батюшка из Алматы подарил крестик, я до сих пор его помню, иногда надеваю на себя этот крест. Что тут такого? Причем 30 лет мучает этот вопрос… За это время можно замучиться уже совсем.

– Следующий вопрос: «Что такое созерцание Господа и как достигнуть этого состояния?»

– Никак, это есть дар Божий, который дается человеку от Духа Святого. Если Богу угодно, если это человеку невредно, Господь может дать возможность Его созерцать. От человека требуется только усердие в молитве и, конечно, чистая жизнь.

– То есть человек живет ради Господа, а Господь его награждает как в утешение разными дарами по мере его сил?

– Да.

– Следующий вопрос: «В каких случаях человек должен обличать согрешающего против него ближнего, призывая на помощь свидетелей, а когда смиряться, ничего не предпринимая?»

– Всегда нужно сначала оценить. Прежде чем обличать, нужно задать себе вопрос: «Если я его сейчас обличу, какая будет реакция с его стороны?» Если он в ответ скажет: «Спасибо, что ты меня обличил, я теперь буду внимательно за собой следить и буду за тебя молиться как за благодетеля», тогда можешь обличать. Но, как сказано в Писании: «Обличайте такового в духе кротости», то есть обличать христианин должен с кротостью. А если человек в ответ скажет: «А ты лучше на свои грехи смотри!», тогда не надо обличать, а просто помолиться о нем, как выражаются святые отцы, пролив горячую слезу.

– Это уже к вопросу о даре рассуждения: не каждый человек им обладает.

– А тут не надо рассуждать, просто надо самому себе задать вопрос – и сразу придет ответ, потому что большинство обличений люди делают не для пользы ближнего, а выражают тем самым свою страсть: «Не могу больше терпеть!» От этого еще никогда и никому пользы не было.

– То есть если человек ищет комфорта себе, то вряд ли из этого обличения что-то получится?

– Конечно. У меня даже был такой случай. У одной женщины не работает сын, ее это чрезвычайно беспокоит и, понятное дело, раздражает. Я ей посоветовал оставить его в покое. И она через два дня ко мне приходит и говорит: «Он устроился на работу». Стоило оставить его в покое – и все произошло само собой. Не знаю, надолго ли, но факт.

– Следующий вопрос: «Очень важно Ваше мнение. Много лет не могу смириться со стареющим лицом. Совершу ли я большой грех, сделав пластическую операцию на лице?»

– Я не знаю, что значит большой грех в данном контексте. Главным в каждом действии человека является его мотив.

– То есть зачем это нужно человеку?

– Да, не совсем это понятно.

– Грустно смотреть на себя в зеркало…

– А зачем смотреть на себя в зеркало? Надо смотреть на себя в витрину магазина, там – вполне терпимо. И потом, прежде чем смотреть в зеркало, надо снять очки – тоже все будет более-менее знакомо. И так далее. То есть сначала надо ответить себе на вопрос: «Зачем?» И вообще можно почитать апостола Петра, что он говорил о тех усилиях, которые женщина совершает, чтобы себя как-то приукрасить, что он по этому поводу думает. Это гораздо важнее, чем мое мнение.

– Вопрос телезрительницы: «У меня диабет, и когда длинные службы, например литургия Преждеосвященных Даров, я иногда сосу сахарочек, потому что холодею и плохо себя чувствую без еды, не могу долго не есть. И еще я бы хотела знать, можно ли перед службой съесть просфору? Мне говорили, что надо идти натощак, я так и делала, но сейчас плохо себя чувствую, мне утром хочется просфору съесть, а перед причащением и когда длинные службы, я еще съедаю один кусочек сахара».

– Я Вас понял. Во-первых, пища не является грехом. Во-вторых, для вас кусочек сахара в данном случае является лекарством, это тоже нельзя счесть за еду, потому что люди сахаром не питаются. Если Вам не помогает «Сиофор», «Диабетон», то пожалуйста. Я не знаю, какой степени у вас диабет, но это совершенно неважно, одно дело, если речь идет о здоровом человеке, другое дело – о больном.

– Обычно когда мы причащаем больных в больнице, то делаем им снисхождение и причащаем даже не натощак, потому что порой человек в таком состоянии, что для него сама болезнь – пост.

– Это и во всех руководствах написано. Тем более если у человека тяжелый диабет и он не может всю службу вынести. Хотя, с другой стороны, у нас в Москве утренняя служба Преждеосвященных Даров вместе с часами занимает два часа, гораздо меньше, чем литургия Иоанна Златоуста, потому что утреня служится накануне.

– Некоторым людям даже такое воздержание трудно вынести. Тут уж действительно каждый решает сам, судя по тяжести болезни.

Следующий вопрос: «Батюшка, подскажите, как правильно наказывать детей шести лет?»

– Любое наказание (в переводе на современный язык «наказание» значит «урок») должно быть таким, чтобы этот урок был усвоен. Наказание – это не месть ребенку за то, что он ввел в раздражение взрослого, наказание должно соответствовать нарушению и приносить действенный результат. Если человек не может сообразить, каким оно должно быть, то лучше не наказывать никак, потому что это будет вхолостую.

– Самый действенный результат – это крикнуть на ребенка: у него сразу внимание на взрослого, глаза испуганные…

– Крик – это очень слабая позиция; если приучить ребенка к окрику, то он вообще перестанет воспринимать речь, будет воспринимать только крики и сам будет орать.

– То есть это временная мера?

– Действующая на короткий срок.

– С какого возраста можно начать договариваться с ребенком?

– Тогда, когда мы видим, что от этого получается результат.

– То есть когда человек уже отвечает за свои обещания?

– Да. Разные дети подходят к исповеди, иногда и пятилетние, задаешь два-три вопроса, и сразу понятно, есть какая-то реакция или он о чем-то своем думает. По-моему, тут ничего сложного нет. К сожалению, взрослые как-то очень торопятся, не понимая, что общение с ребенком – это самая важная часть их жизни, это гораздо важнее всего остального. Здесь нужно очень творчески подходить, все время думать, все подмечать, запоминать, наблюдать за ростом, не забывать похвалить ребенка, когда он сделал что-то правильно.

– Взрослых раздражает детская непонятливость. Я ему говорю самым простым языком, а он не хочет меня понимать, упрямится…

– Почему обязательно «не хочет»? Может быть, он не в состоянии. Когда взрослый говорит раздраженным тоном, ребенок сразу «выключается», у него такая реакция организма.

– То есть страх сразу блокирует его понимание?

– Да, абсолютно.

– Вопрос телезрительницы: «Я развелась с мужем по причине его измены и предательства, но через некоторое время узнала, что предавал он меня с женщиной, которая сама замужем. Несмотря на то что была уже разведена, я поставила мужа этой женщины в известность о том, что он находится в неведении. Для него это был, конечно, шок, потому что он был в ней уверен. Все выяснилось – он подал на развод. Скажите, совершила ли я грех тем, что поставила ее мужа в известность о предательстве, которое творилось в его семье уже два года?»

– А почему Вы решили у меня об этом спросить? Вы же знаете все лучше, чем я.

– Телезрительница: «Вот я не знаю, где-то есть сомнения…»

– Нет, Вы знаете. Вы знаете, потому что если бы Вы не знали, Вы бы тогда и не спрашивали. А раз Вы спрашиваете, значит Вы знаете. Более того, Вас совесть мучает. Так что зачем же Вы на себя наговариваете? Вы прекрасно знаете, что Вы совершили. И Вы знаете даже, что Вами руководило, когда Вы совершали этот поступок. Мне тут даже и говорить нечего, потому что Вам и так все ясно, с чем Вас и поздравляю.

– Телезрительница: «Ясно».

– Пожалуйста, всегда к Вашим услугам, звоните еще.

– Батюшка, когда человека совесть обличает, всегда ли это есть свидетельство того, что он согрешил?

– Есть такие отдельные случаи, когда совесть у человека повреждена, это когда у человека какие-то жизненные ложные установки и они начинают действовать. А человек, не слыша голос совести, думает, что эти установки и есть совесть. Просто случается такая ошибка. Литературный пример – про Павлика Морозова, который «заложил» своего дедушку, думая, что действует по совести, а на самом деле он действовал по установкам. И вот он вошел в историю нашего народа как человек, который «заложил» папу и дедушку.

– Некогда был как герой в народе…

– На этом воспитывали. Дело в том, что в руках людей, которые были у власти, были не только танки и пушки, но и образование, и воспитание, и им нужны были именно такие люди, у них существовала установка по уничтожению семьи. Поэтому в то время считали, что семья – ничто, а государство – всё. До сих пор люди млеют от всяких коммун, вместо семьи – коммуна, это считалось высшим достижением педагогической мысли.

– Следующий вопрос: «Поделилась с мамой хорошей новостью – жду третьего ребенка, на что реакция была негативной: мама сказала, что сильно расстроилась, что это безответственно с моей стороны, и с этой минуты она для меня умерла. Нет ни желания общаться, ни созваниваться, не хочу иметь с ней ничего общего. Позже мама извинилась за свои слова, но мое отношение к ней не изменилось. Уже исповедовала этот грех – пока не отпускает. Прошло уже полгода, как мне помочь самой себе?»

– Нужно помолиться. Господь сказал: «Молитесь за обижающих вас». Мама – советский человек, поэтому для советского человека каждый ребенок в семье – это трагедия.

– Не радость, а трагедия…

– Ну да. Потому что для советского человека главная задача жизни – выбраться из нищеты, а рождение ребенка – это плодить нищету. Это такая советская установка: плодить нищету. Вот поэтому у мамы вырвались такие слова. Но так как наше государство теперь поддерживает семью в определенных вещах, до мамы все-таки кое-что доходит. Прошло какое-то время, она увидела реакцию дочки – и извинилась. То есть это можно принять как покаяние. И, чтобы закрепить успех, надо родить четвертого. И посмотреть реакцию… Если не поняла, опять на какое-то время прекратить общение. Потому что тогда это враг твоей семьи и твоих детей, даже если это родная мать, какой бы ни была идеологическая мотивация. Потому что по своему призванию мать – первая защитница своих детей.

– Как часто только зародившийся ребенок встречает зло от людей, которые, казалось бы, должны ему радоваться.

– Я сегодня говорил с одним австрийским телекорреспондентом, ему было интересно мое мнение о правах человека. Я ему сказал, что права человека есть демагогия, и он никак не мог понять. Потому что пока существует право матери без разрешения ее мужа убивать собственного ребенка, не давая ему право на жизнь, все остальные права людей есть просто фикция. Самого главного права на жизнь нет, поэтому все эти права человека, о которых идет шум по всему мира, не имеют цены, если ради них убивают миллионами. Я ему говорю: «Давайте мы сейчас организуем какие-то Ваши права, допустим, покурить в какой-то табачной комнате. Или вместо этого мы Вам отрежем голову». Что человек выберет? Либо лишиться одного права, либо лишиться жизни. Как правило, любой здоровый человек согласится на утеснение в своих правах. Например, как американцы, которые идут на то, чтобы ЦРУ прослушивало и контролировало всё: что они говорят, куда ходят, сколько булок купили или пачек лекарства… Всё ради того, чтобы их не взорвали террористы. Значит ценят жизнь свою, свое право на жизнь. А почему у детей нет права пожить какое-то время? Это хуже всякого фашизма.

– Удалось этого корреспондента как-то убедить?

– Нет, он признал, что какая-то логика есть, но он же пришел, чтобы научить меня правам человека, а для меня эти права – это как окурок, брошенный мимо урны, то есть совершенно малоценная вещь, хотя и весьма неприятная. Потому что как окурок отравляет мое эстетическое восприятие и к тому же воняет, так же по поводу прав человека очень много всякой вони. А детей и людей, не способных ответить на массированные атаки, организованные другими государствами, которым они ничего не сделали, бомбят, уничтожают, сгоняют с мест, где они жили столетиями: не сто, не двести, не девятьсот, а более полутора тысяч лет. И это всё – права человека! Какого человека? Что за права такие?

Берет человек пробирку, немного «штукатурки» насыплет, помашет и говорит: «Это есть оружие массового уничтожения», поэтому уничтожают миллион людей, и это – права человека. Уничтожают не только деток, но и их мам, пап, дедушек и бабушек, грабят их музеи, уничтожают их цивилизацию. Что тут сделаешь? Это все под знаменем «права человека». Это же чистая демагогия.

– Очень удобный лозунг оказался…

– Нет, удобный-то удобный, но что такое демагогия? Демагогия – это управление народами. Это такой механизм, это известно. Многие на этой почве делали всякие открытия, но меня это не убеждает. Права женщины отдельно от мужчины, борьба с насилием в семье… Где- то на Галапагосских островах какая-то группа людей борется за права женщин в моей стране, создают здесь какую-то группу, деньги шлют, чтобы они не работали почтальонами или улицу мели, а чтобы было на что гуашь купить, клей ПВА, лозунги писать. Занимались бы разведением черепах. Когда оставят в покое? Я понимаю, не могут раздолбить, как Ирак или Ливию, поэтому начинают изнутри: права человека, права, права… Перестаньте убивать младенцев – потом поговорим о правах, выберем, что важнее, составим иерархию прав. А то права плюнуть на асфальт нет (в некоторых странах за плевок на асфальт штраф 800 долларов, поэтому чистота), а убить – пожалуйста. Полицейского убил – тюрьма, а ребенка убил – ничего, это твой выбор. А если у меня мой выбор – убить премьер-министра? В моей голове это не состыковывается. Может, я уже совсем отупел от старости? Вот так поговорили с ним – пусть покажет в своей Австрии. Может, «нарежет» что-то из интервью, сделает такой «салатик».

– Вопрос телезрительницы: «Сейчас идет Великий пост, и я готовлюсь собороваться. Все мы очень больные и старенькие, нам по 76 лет. Сейчас хотим собороваться, и я читаю книгу отца Иоанна Крестьянкина, где сказано, что можно собороваться даже четыре раза в год. Дело в том, что у меня такой грех: я сделала два аборта. Сейчас я вижу по книге, что неправильно читала молитвы, неправильно выполняла епитимьи, что это все кощунство и большой грех, нужно почитать сорок раз Покаянный канон, собороваться, покаяться и причаститься. Тогда мне Бог один этот грех простит? Как мне быть? В следующий Великий пост еще раз все это проделать для покаяния?»

– То, что говорит отец Иоанн, все правда, но я не знаю, как Вам эту правду объяснить, потому что Вы воспринимаете епитимью как набор каких-то правил, что Вы сейчас все это заново выполните – и всё пройдет. Ничего подобного. Детки как были, так и останутся убитыми. Ваша задача – вымолить у Бога себе прощение, поэтому сорок раз Вы будете читать или четыреста – я не знаю. Собороваться, конечно, можно, это покаянное таинство, где мы просим прощения за свои бесчисленные грехи, поэтому соборуйтесь, читайте Покаянный канон и просите у Бога прощения. Вам надо вымолить у Бога прощение, это не зависит от количества. Не знаю, поймете Вы меня или нет…

– А как понять: вымолила уже или нет?

– А понимать не надо, это таинственные взаимоотношения человеческого сердца и Бога.

– Господь Сам подаст знак?

– Подаст. Либо на Страшном суде нам расскажут, поняли мы что-нибудь в христианской жизни или не поняли.

 

Ведущий: протоиерей Александр Березовский
Расшифровка: Елена Кузоро