Беседы с батюшкой. Эфир от 22 июля

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает архимандрит Алексий (Вылажанин), благочинный Петропавловского округа Московской (городской) епархии, настоятель храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Лефортове, член Канонической комиссии при Епархиальном совете города Москвы.

– Сегодня мы будем отвечать на разные вопросы, которые приходят нам на  почтовые ящики, в социальные сети и так далее. Такой вопрос нам прислала телезрительница: «После того как попала в ДТП, часто сетую на то, что не могу путешествовать и жить так, как жила до аварии. Посещает мысль о тщетности бытия и отсутствии жизненного смысла. Как быть?»

– Здесь, видно, человек стал инвалидом после ДТП, я так понимаю. Вообще ни в каких ситуациях унывать не надо. Как жить? Жить надо с верой в Бога, что Господь укрепит и поможет. Безвыходных ситуаций не бывает. Я уже приводил пример как-то на одной из наших бесед: в моей жизни была такая встреча, за которую я благодарю Бога. Во Флоровском монастыре жила совершенно замечательная матушка, она была инвалидом детства, не могла ходить; она никогда в жизни не ходила. Но такое количество доброты и любви от нее исходило! Научитесь дарить любовь, верьте в Бога, умейте радоваться окружающему миру.

 Господь дал Вам возможность жить дальше, попытайтесь свой внутренний мир возрастить, и тогда все эти невзгоды, печали уйдут. Поэтому здесь надо просто самой воспрянуть духом и не думать о своих несчастьях, не жалеть себя, а все-таки уповать на Бога, на помощь Божию и стремиться, во-первых, исповедоваться в своих грехах, причащаться, тогда, может быть, интерес к жизни появится. Жития святых почаще читать. Когда мы будем их читать, будем видеть, как люди в худших условиях, чем мы, порой находились, но не отчаивались, не унывали. Ведь радость жизни бывает только тогда, когда человек имеет Бога в сердце. Можно быть и здоровым, и богатым, но если Бога в сердце нет, то и радости жизни нет. Есть угар внешний, а истинная радость, которая согревает сердце человека, отсутствует.

– Зачастую бывает, что мы, имея отменное здоровье, огромное количество времени, впадаем в уныние. Даже по себе может каждый из нас судить: проблем нет, в принципе, никаких, а ты даже не можешь перестроить себя на какую-то позитивную волну, чтобы хоть как-то выйти из какого-то стресса. Если здоровый человек в такое состояние впадает, что это значит?

– Это просто у человека очень много свободного времени, поэтому он и впадает в такое состояние; значит, ему просто больше заняться нечем. Потому что когда есть  работа и ты ею занимаешься, не думаешь о каких-то депрессиях, еще о чем-то, ты пытаешься делать свою работу хорошо. И когда у человека есть семья, она требует от него определенной заботы, там особенно думать об унынии тоже некогда. А когда у человека много свободного времени, тогда он начинает блуждать неизвестно в каких пространствах и думать о несчастности своей судьбы, вместо того чтобы благодарить Бога. Еще раз говорю, некоторые инвалиды стремятся к жизни и не унывают, а мы, которым Господь дал и руки, и ноги, и возможность что-то созидать в этом мире, начинаем где-то унывать. Это проблема не сегодняшнего дня, эта проблема была и будет.

– Будем бороться по мере сил.

Вопрос телезрительницы из Эстонии: «Меня интересует такое выражение: много званых, но мало избранных. Прокомментируйте, пожалуйста, эту цитату».

– Спасибо за вопрос. На самом деле это очень простой вопрос. Много званых, мало избранных. Господь каждого человека призывает: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас». Но придите в храм Божий в воскресный или праздничный день и посмотрите, какой процент людей, которых Господь призывает к этому, находятся в этот момент в храме. Господь зовет каждого из нас, но, к сожалению, только единицы из нас приходят к Богу. Еще раз говорю, это опять проблема не только сегодняшнего дня, она еще со времен Христа.

– Можно еще такой пример привести на учащихся семинарии. Задача одна – стать хорошим священником, а по факту – процентов восемьдесят рукополагается, двадцать процентов – нет. Может быть, и здесь тоже можно сказать, что много званых, но мало избранных.

– Нет, здесь получается, что все-таки избранных-то больше, чем званых.

– Больше, но все равно в какой-то степени мы здесь можем разделить на званых и избранных.

– Девяносто процентов населения считают себя православными, а реально ходящих в храм процент очень маленький, поэтому вот как раз это те избранные, их мало из тех званых, которых Господь призывает. Поэтому мы молимся, чтобы Господь как-то вразумлял народ. Вспоминается советское время, как это было, когда храмы были набиты битком, и люди, несмотря на то, что нельзя было ходить, что будут сложности, проблемы, все равно стремились в храм. Сегодня все это можно делать, а смотришь – и сердце, конечно, обливается кровью.

Отец Владимир Диваков как-то мне рассказывал: в 1941 году в Рождественский сочельник как раз из лагеря освободился будущий митрополит Алма-Атинский Иосиф, приехал из ссылки в Москву и пошел в храм на Ордынку (как-то он был с ним связан), а там стоят три бабушки, которые молятся.  У него какое-то даже уныние появилось, он говорит: «Господи, как же так? Ты сказал: созижду Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ее. Поеду в Богоявленский собор, там должен служить местоблюститель, может быть, там что-то другое». Приезжает туда, а там то же самое. Прошло меньше полугода; 22 июня 1941 года, начало войны – и все храмы были набиты битком. Почему мы ждем какого-то катаклизма в нашей жизни, для того чтобы прийти к Богу? Не надо этого ждать, Господь нас зовет: «Иго Мое благо, и бремя Мое легко». Когда с Богом, тогда все легко и хорошо, но мы, увы, не очень хотим идти к Богу.

– Наверное, призывы часто мы слышим, но, как это обычно бывает, когда о них вспомним, будет уже поздно. К сожалению, история нам об этом говорит.

Вопрос телезрителя: «У меня вопрос по Нагорной проповеди Христа, где Он говорит: если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы вовсе не войдете в Царствие Небесное. Получается, что Христос тех, кто Его предал на распятие, считал праведниками? И что должны были сделать другие, чтобы превзойти их праведность? Фарисеи соблюдали посты, молились, десятину давали – все отлично делали. В чем нужно их превзойти?»

– Я думаю, прежде всего превзойти в любви. Когда это все будет делаться не так, как это делали фарисеи (из-за того, что это надо делать). И гордились, что они это совершают. А надо иногда все-таки быть тем мытарем, который говорил: «Боже, милостив буди мне, грешному». И в своем покаянии стяжал любовь к Богу и ощущал свое какое-то недостоинство. В чем мы можем превзойти этих фарисеев? Конечно, делать все это, но не по букве закона (потому что это нужно делать), а потому, что сердце наше этого требует, что мы хотим это делать ради нашей любви к Богу, а не потому, что это нужно для людей и для закона. Богу нужна наша любовь, Богу нужно наше открытое, чистое сердце. Если все это мы будем делать с любовью и чистым сердцем, то мы, конечно, превзойдем тех фарисеев, которые делали это по букве закона.

– Еще вопрос от телезрителя: «Можно ли продать старинную икону? Вообще это уместно – продавать иконы как антикварную ценность?»

– Мы знаем, что есть рынок антиквариата у нас в стране и вообще во всем мире, есть антикварные магазины, где продаются те или иные вещи. Я, как верующий человек, свои иконы продавать не буду. По крайней мере, на сегодняшний день жизнь не ставила в такие условия, что надо что-то продать для того, чтобы как-то устроить свою жизнь. Вообще православный человек никогда не стал бы продавать семейную икону, перед которой он молился, молились его предки, чтобы получить от этого какую-то выгоду, потому что выгода эта все равно потом боком обойдется.

Есть люди, которые профессионально этим занимаются. Они где-то находят иконы в плачевном состоянии, восстанавливают их, реставрируют, когда неверующие семьи, в которых были эти иконы, не знают, куда их деть. Лучше, конечно, если они их продают, а не выбрасывают; люди покупают, реставрируют и потом в этих антикварных магазинах выставляют на продажу. И верующие люди, которые туда приходят, могут найти для себя ту икону, которая им близка. Поэтому, как верующий человек, я бы не стал продавать свою семейную икону, потому что это не совсем хороший бизнес. Ну а если вы иконописец, который пишет иконы и получает потом за свой труд вознаграждение, то тогда, думаю, ничего страшного. Наоборот, это всегда было, есть и будет.

– Наверное, некоторая корысть этих людей, которые гонятся за стариной (возможно, где-то это находят, реставрируют), – это иногда и на пользу, ведь многие святыни мы потеряли, они для нас утрачены.

– Еще раз говорю: это хорошо, они же нашли, восстановили. Но у него нет, допустим, потребности в этом, это не его икона, она не очень им чтима, коллекцию он не собирает, но он спас эту икону, дал возможность ее приобрести тому человеку, которому она нужна. Тоже хорошо, что есть такие люди.

– Вопрос телезрительницы: «Что же все-таки такое покаяние? У меня есть опыт борьбы со страстью. Сама я ее так и не поборола, пока не начала Господа просить и даже говорить словами из Библии, что Он обещал – как судье неправедному... И только тогда Он мне помог. И Пресвятая Богородица. Сама я не смогла, хотя боролась несколько десятков лет. Как же я могу себя изменить? Иду я на исповедь и понимаю, что я не могу себя изменить. И второй вопрос: кто же такой все-таки сатана, когда все от Бога зависит? Он попускает, Он дает, все от Него, а кто же такой сатана?»

– Святые отцы прекрасно нам объясняют, кто такой сатана. Сатана – это враг рода человеческого, завистник, лжец, клеветник, тот падший ангел, который, возгордившись своими достоинствами, ныне ставит своей задачей отвлечь человека от Бога. Да, все в руках Божиих, но нам с вами Господь дал свободную волю совершать добрые дела или неправедные, идти путем Божиим или идти путем вражьим. Поэтому Он дал такую возможность сатане нас искушать. А тут уже зависит от нас: обратимся ли к Богу и будем просить Божией помощи и заступничества (и тогда нам, конечно, никакой сатана не будет страшен) или проявим малодушие, не захотим идти с Богом, потому что нам это покажется страшным и тяжелым. И пойдем легким путем, который, к сожалению, в конце концов приведет нас к пропасти.

По первому вопросу: это еще раз говорит, что мы без Бога ничто. Не зря же наши предки говорили: без Бога ни до порога. Ничего мы сами сделать не можем, это гордыня наша, что я могу. Я сам не могу ничего. Сам я могу только грешить, потому что это происходит по моей воле. Все остальное – дар Божий, который Господь дает нам. И если страсть я по своей воле в своем сердце взлелеял и воспитал на протяжении каких-то лет, а потом, осознав, что это страсть, начинаю с ней бороться, то самому побороть ее, конечно, невозможно, только с помощью Божией. Поэтому всегда, когда мы боремся с той или иной страстью, говорим: не я, но Ты, Господи, укрепи меня и дай мне сил побороть ту или иную страсть. Может быть, конечно, десятки лет пройдут, прежде чем вы ее поборете. Но через ваше покаяние, через исповедь (может быть, многократную), видя ваше стремление, желание, упорство, Господь даст вам дар избавиться от того или иного греха.

У С. Нилуса в одном из его произведений есть воспоминание, когда, приехав в Оптину пустынь, он задал вопрос, как ему бросить курить. И старец спросил: «Ты что просишь у Бога?» – «Прошу, чтобы курить бросить». А он говорит: «Нет, ты проси, чтобы Господь тебе дал желание бросить курить. Когда у тебя появится это желание, тогда ты переборешь эту страсть». Потому что когда мы чего-то очень хотим, мы этого добиваемся. Когда вы хотите бороться с грехом, прежде всего попросите, чтобы Господь утвердил вас в этом желании борьбы с грехом, а потом просите Божией помощи в борьбе с ним. Но ни в коем случае сами не боритесь, потому что сам человек не может побороть даже малой толики, потому что, к сожалению, враг рода человеческого, который нас искушает, гораздо сильнее нас, когда мы без Бога.

– Вопрос от телезрительницы из Москвы: «Как-то в православном календаре я читала: молите Бога, чтобы не умереть вам зимой или в субботу. Как это можно понять?»

– Дело в том, что это евангельский текст, когда Господь говорит: сегодня вы шли, и Я вам говорил не брать ничего, все у вас будет в достатке, а настанет время, когда возьмете все, что нужно вам с собой; если есть две ризы, одну продайте и купите себе самое необходимое, что вам будет нужно. Это времена гонений, страданий, поэтому здесь именно в этом контексте надо смотреть. А субботу Он как пример приводит, потому что день субботний – это день, когда ничего делать нельзя. Это из Ветхого Завета, у иудеев до сих пор сохранилась эта суббота, ничего в этот день делать нельзя. В то время народу это было понятно, и Господь приводит это как пример, что, не дай Бог, это все произойдет в день субботний.

– Но у нас тоже есть некая традиция, что в воскресенье нельзя работать.

– Но, Вы знаете, мы все-таки более разумно к этому подходим. Мы можем разогреть еду и накормить своих детей, мы кормим скотину, которая этого требует, мы убираем со стола, моем ту же посуду после еды, не ждем, пока наступит понедельник. Ведь что значит хранение воскресного дня? Сходить в храм Божий, побывать на литургии, постараться в этот день причаститься Святых Христовых Таин, пообщаться со своей семьей, собраться всем вместе за столом. Это время общения друг с другом и с Богом (или – с Богом и друг с другом). Но это не значит, что нельзя ничего делать, мы не доводим это до абсурда, когда в лифте кнопку нельзя нажать или еще что-то. У них своя такая религиозная традиция, а у нас своя.

– Например, есть такой момент: иногда даже некоторые не включают стиральную машинку в этот день, потому что это воскресенье.

– Все-таки постирать можно и в какой-то другой день. Может быть, в воскресный день не надо заниматься стиркой, это можно было сделать в субботу, тем более стиральную машинку загрузил – и она стирает. Это не требует такого, как было раньше: принести воды, нагреть ее, прокипятить белье, отстирать все вручную, прополоскать, развесить. А сейчас положил – и достал уже чистое, повесил сушиться. И можно в субботу заниматься совершенно другими делами. А в воскресенье какие-то такие глобальные дела, как уборка дома, стирка белья, копание огородов, может быть, есть смысл оставить; есть какие-то вещи, которые нужно сделать, а есть те, которые можно делать в другое время.

– А если у тебя в воскресенье какая-то мирская служба, может быть, тяжелые физические работы, что в этой ситуации делать? Может быть, другой день выбрать и уделить Богу? Как этот момент прояснить?

– Не бывает же так, что каждое воскресенье у нас работа, что мы каждое воскресенье должны где-то трудиться. У каждого есть свое послушание.

– Например, силовые ведомства какие-нибудь.

– Даже в силовых ведомствах есть график работы, одни и те же люди не работают по воскресеньям. Все равно попадают в какой-то график. Но это вопрос службы. Солдат, воин, несущий ратную службу, конечно, не будет лежать в воскресный день и ждать наступления понедельника. А вдруг война? А вдруг какая-то проблема? Или пожарник, когда горит дом, – что ж, ждать до понедельника и не ехать? Это специфика работы. Православие чем хорошо? Оно реально относится к окружающей нас жизни. Оно не требует от нас по большому счету сверх чего-то, сверх того, что мы можем отдать. Даже находясь на светской работе, мы можем в этот день внутри своего сердца не терять Бога.

– Вопрос от телезрительницы из Чебоксар: «Мы прожили с мужем двадцать лет, сейчас живем как брат и сестра. Как же мне дальше жить?»

(Далее диалог с телезрительницей.)

– Замечательно. Так ведь муж-то у Вас хороший, наверное, непьющий.

– Он не пьет, не курит.

– Радуйтесь и благодарите Бога за то, что у Вас такой замечательный муж, за то, что у Вас замечательные дети. Надо жить и благодарить Бога. Отец Иоанн Кронштадтский всю жизнь со своей матушкой прожили как брат с сестрой и ничего в этом страшного не видели. А у Вас есть семья, есть дети. Тем более уже после двадцати лет брака, наверное, надо как-то привыкнуть.

– Я смирилась так с ним жить, но он же живет с другой женщиной, уходит, по три дня пропадает.

– Так это другой вопрос, это Вы уже с ним разберитесь, это измена. Тогда церковный брак расторгается в таких случаях. Вы для себя должны принять решение, как Вам жить.

– Он не хочет уходить. Два инфаркта получил, я от смерти спасла. Но это благодаря Господу Богу, конечно, что я в эти минуты из дома не ушла, вовремя вызвала скорую, отправила в больницу. Но он вышел из больницы и опять к любовнице побежал.

– Это его грех, за который он ответит. А Вы с любовью и с радостью... Детей-то любите своих, ведь правда? Любите детей и благодарите его за то, что он Вам дал радость иметь этих детей». Что ж делать? А это его немощь, за которую он будет отвечать. Претерпевый до конца, той спасен будет. Что же? С праведником жить тоже не всегда легко бывает, поэтому живите с тем, кто есть рядом. Умеете прощать – прощайте… Двадцать лет вместе – и разрушать, столько претерпев... Наверное, есть смысл все-таки подумать.

(Окончание диалога с телезрительницей.)

– Можем пожелать нашей телезрительнице сил и терпения...

– Да, чтобы Господь Вас укрепил, Божией помощи Вам в несении этого креста.

– Вопрос телезрительницы: «Как понимать свойства, или характеристики, Бога: Живой, личный, неизменяемый? И в свете этих Его свойств как строятся взаимоотношения Бога с человеком? То есть мои личные душевные изменения меняют мою жизнь? Либо Господь Своим единичным актом в отношении меня как-то ее меняет?»

– Здесь уже пошло серьезное богословие. Во-первых, Бог неизменяем. Все в мире меняется, не меняется Бог, Он вечен и неизменен.

– Это один из догматов Церкви.

– Это то, на чем основана Церковь. В отношении нас – что-то Бог в нас меняет, когда мы Его об этом просим, что-то мы по своей воле иногда сами в себе меняем, не всегда это ведет к лучшему. Поэтому здесь надо все-таки стараться как-то согласовывать все с волей Божией, искать ее. Каковы наши отношения с Богом, Который является неизменным? Он нас возлюбил так, что Сына Своего Единородного прислал в мир для того, чтобы Сын пострадал за нас с вами и чтобы мы имели возможность обрести то утраченное некогда нашими прародителями общение с Богом. Будем ли мы стремиться к Богу? Будем ли устремлять свое сердце к Нему? Это уже зависит от нас. Он сделал все для того, чтобы быть с нами. От нас нужен только встречный шаг.

– Еще такой вопрос: «Как объяснить человеку, что он должен хотя бы стараться решать свои проблемы самостоятельно? Потому что если начинаешь помогать, он садится на шею, а если делаешь замечание – человек обижается».

– Надо воспитывать ребенка с младенчества, чтобы приучить к какой-то самостоятельности… Не зря есть у Экзюпери такая хорошая мысль: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Если мы кого-то приучили к чему-то, отучать потом бывает очень сложно, тем более взрослого человека. Еще маленького человека можно научить, а когда человек взрослый... к сожалению, это наша беда.

Помощь заключается не в том, чтобы оказать материальную помощь или еще что-то, а помочь человеку найти работу, помочь ему как-то самому куда-то двигаться, но не сидеть на шее у окружающих. Многие жалуются на своих детей: «я уже старая, ему тридцать-сорок лет, он работать не хочет, сидит, а я из жалости его на свою пенсию кормлю». Вот эта жалость очень плохая. Настанет момент, когда вы умрете, и что будет с этим человеком, которого вы не научили работать? Как он будет? Преступником станет, потому что будет искать каких-то легких денег.

Человека надо понуждать к тому, чтобы он умел принимать в своей жизни самостоятельное решение, чего-то добиваться, к чему-то стремиться. Мы видим много примеров, даже среди той же молодежи. Те, за которых все проблемы решают, не ценят этого, не умеют ценить, а принимают это все как должное, понимая, что те или иные проблемы за них все равно решат их родители, знакомые.

Те люди, которые в жизни пробиваются сами, достигают гораздо больших высот, потому что понимают, что за ними есть только Бог, больше нет ничего другого, поэтому надо пробиваться самим. И Господь таким людям тоже начинает помогать, особенно когда они обращаются к Нему за помощью. Тогда люди начинают ценить то, что они заработали, то, что они получили, чего добились. А когда человек добился этого по блату, по знакомству, когда его посадили в кресло, он не понимает ценности той должности, которую занимает. Не понимает той ответственности, которую дает эта должность, не понимает ценности тех денег, которые он зарабатывает.

– Да, когда идешь к какой-то цели, самое главное – не смотреть на других, потому что иногда бывает очень сильная зависть, когда кому-то дается, кому-то нет. Часто мы сталкиваемся еще и с этой ситуацией. Действительно, не завидовать, когда идешь вперед, и не оглядываться назад (в разумных пределах).

– Надо уметь благодарить Бога за то, что есть в нашей жизни. Мы хотим одного, другого, карьеры, хорошей зарплаты. На самом деле это мы хотим, но хочет ли этого Бог? Мы, верующие люди, знаем из Священного Писания слова: не заботьтесь, все, что нужно, Господь вам даст. Другое дело, что нам порой нужно больше, чем Господь считает. А людям, которые уповают на Бога, Он все дает, и даже порой более чем достаточно. Хотелось бы, чтобы наши амбиции все-таки были объективными.

Как иногда человек говорит: я безумно талантлив. И он в этом себя убеждает и считает, что он действительно талантливый. А на самом деле таланта, может быть, и нет. Но надо доказать, что ты талантлив, надо много трудиться. Ростропович когда-то рассказывал, будучи живым, как часами его родители заставляли заниматься музыкой, которую, может быть, он и не любил. Да, вот этот талант доставался за счет тяжелого труда.

На моих глазах рос один ребенок, который сейчас уже закончил консерваторию. Я когда-то совсем маленьким его крестил, потом он начал подрастать, его отдали учиться игре на скрипке. Он смотрел в окно. Когда дети в футбол гоняли, на велосипеде катались, ему тоже, конечно, безумно этого хотелось, но тут строгая мама стояла над душой и заставляла заниматься. Прошло время, он теперь безумно любит музыку, считаю его очень талантливым музыкантом, это стало его образом жизни. Он к этому стремится, он этого хочет, он добивается. А считать себя талантливым и ничего для этого не делать?.. Не развивать талант, закопать его, как тот лукавый раб, спрятавший свой талант в землю...

– Очень интересно на самом деле, как это бывает. А я, наоборот, считаю, что порой слишком мягко ко мне относились; может быть, я чего-то лучшего достиг бы. Когда-то слишком много у меня было футбола, велосипеда и свободного времени.

– Всему свое время. И велосипед, может быть, когда-то тоже кому-то нужен, и свободное время. Главное – веру в сердце иметь, любовь к Богу, а Господь укажет и путь, и возможности; просто не сидеть и не ждать, надо пробовать, надо искать себя в том-то и том-то. Я себя считаю счастливым человеком, я нашел себя в своем служении, предстоянии у престола Божия. Вот это радость для меня. Кто-то находит себя в чем-то совершенно другом. Есть люди, которые работают на заводе и абсолютно счастливы, потому что они делают то дело, которое знают. У меня папа был очень хорошим автослесарем, он любил это дело, он не был большим начальником, но он знал свое дело и умел его делать. Если человек стремится, он достигает чего-то, а если человек просто ждет, когда что-то на него свалится, – ничего не свалится.

– Это правда. Действительно, так.  Если хочешь – иди сделай, хотя бы попытайся. Часто у нас подавляющее большинство людей действительно ждут.

– И очень часто Господь нам одно, другое, третье предлагает, только мы не всегда пользуемся этим, нас всегда что-то не устраивает. Господь нам работу посылает, мы говорим: «Нет, эта работа меня не устраивает, там денег мало платят». Да ты начни с малого, может, Господь тебе потом больше даст. Тебе старт Господь дал, а дальше уже от тебя зависит, будешь ты развиваться, сможешь ли доказать, что ты, во-первых, соответствуешь тем деньгам, которые тебе сегодня платят, и соответствуешь ли тем деньгам, которые хочешь получать. Поэтому Господь-то нам дает, только мы иногда не хотим брать.

– Вопрос телезрителя: «Наш богатый русский язык поражен скверной мата. Расскажите немного историю происхождения мата. И какие можно привести аргументы против ругани, делая замечания ругающимся?»

– Лучше, конечно, такой вопрос задавать филологам, таким, как отец Артемий Владимиров, который изучал этот вопрос в университетах и историю этого вопроса знает лучше, чем я. Как правило, это слова-паразиты, пришедшие к нам из других языков, какие-то слова, которые в современном мире стали ругательными; в советский период переработанные старые русские слова, которые стали нарицательными. Как бороться со всем этим? Во-первых, самому стараться воздерживаться от этого. Но это наша распущенность такая. Кто-то оправдывает себя, когда он едет за рулем...

– … что это нервы, еще что-то.

– Строители и военные говорят, что это вообще не мат; мол, мы не ругаемся, а разговариваем на этом языке, потому что без него никто ничего не понимает. А когда мат, все объясняется очень быстро. Поэтому самому надо стараться не допускать такой распущенности. Но, может быть, иногда надо уметь корректно сделать замечание человеку, который рядом с тобой это говорит. Но опять – почему корректно? Замечание надо сделать так, чтобы человек понял, что он не прав и что должен исправиться. А не так, что ты ему грубо сказал, а он тебе еще хуже ответил. В результате и ты разозленный пошел, внутри кипящий (может быть, ругающийся еще хуже, чем тот, который ругался рядом с тобой). И тот человек тоже не понял, что до него хотели донести. Всегда надо быть примером самому. Некоторые старцы, мы знаем из истории, по борделям ходили, проповедуя слово Божие, но чистоту в себе хранили. Сами не пачкались этой грязью. Поэтому не смотрите на тех, кто ругается, а сами себе не позволяйте этого делать.

– Совсем недавно к нам в гости приходил владыка Митрофан, епископ Североморский и Умбский, нынешний глава Патриаршей комиссии по физической культуре и спорту. Он сам потомственный военный, у него дед и отец были военными. И он как раз затрагивал тему матерной брани в советское безбожное время, когда многое разрушалось и был некий отсыл к дореволюционному морскому делу. Он рассказывал, что его отец никогда не позволял себе материться ни на работе с сослуживцами, ни дома – вообще никогда. Он с детства видел отца моряка и никогда не слышал матерную брань. То есть когда говорят, что в армии мат в порядке вещей, он замечает: «Нет. И без мата, и сохраняя офицерскую честь мундира можно прекрасно все сделать».

– Можно, но, к сожалению, не всегда без этого обходится.

– Увы, есть такой момент.

– Конечно, если брать пример офицерской чести, офицерского достоинства, нельзя сказать, что это было только до революции. До революции были разные офицеры. Но понятие чести было. Нельзя сказать, что в советский период этого не было. Тоже у офицеров было такое понятие, особенно у фронтовиков. Но, к сожалению, все потихонечку иногда деградирует. Без всего можно, и без мата можно, наверное, в армии, но он присутствует все-таки.

– Каждый борется, кто как может. Для этого есть священники в армии. Слава Богу, нам можно идти в армию и работать с людьми. Дай Бог, чтобы это было. Конечно, ждать быстрые результаты будет как-то неправильно, нелогично.

 Вопрос телезрительницы из Санкт-Петербурга: «Я уже около 15 лет хожу в храм, уже давно воцерковилась, причащаюсь каждую неделю, а вот духовный отец у меня появился только три года назад. Я как бы искала человека, который мог бы меня духовно окормлять, мне это было необходимо, я это почувствовала именно спустя много лет. Хороший батюшка, и во многом он мне помогал. И я каждое утро к молитвенному правилу прибавляю молитву о своем духовном отце. У меня прямо потребность такая, не знаю, насколько моя слабая молитва может ему помогать. И вот как-то при личной беседе я задала ему вопрос: “Батюшка, а Вы молитесь за меня?” Он мне ответил: “Когда просишь, я молюсь”. И меня это, честно говоря, немного обидело. Разъясните мне: может быть, существует какое-то негласное правило отношения духовного отца к своему духовному чаду?»

– Во-первых, если Вы избрали себе духовного отца, Вы, конечно, его должны поставить в известность, что он Ваш духовный отец. А то Вы считаете, что он Ваш духовный отец, может быть, ходите к нему на исповедь, а он знать не знает, что Вы его духовное чадо. Это взаимная ответственность. Я так понимаю, что Вы ему не сказали о том, что у Вас такое отношение. Поэтому когда Вы его просите – он молится о Вас, и он этого не скрывает. У каждого духовника есть свой опыт руководства и опыт молитвы, когда, как нужно молиться. Если уж Вы ему доверяете, то не задавайте ему такие вопросы, молится он за Вас или нет. Молится, наверное. Не всегда об этом надо говорить.

– Все-таки молитва – вещь личная даже для духовного человека.

– Не надо похваляться своей молитвой: вот я молюсь за того-то и другого. Слава Богу, молитесь – и хорошо. Как Господь говорит: не напоказ делай, а приди в келью, закройся у себя и там молись. И, видя тайное, Господь воздаст тебе явно. Поэтому не надо у батюшки об этом спрашивать, может быть, он тайно молится и не хочет Вам об этом рассказывать, чтобы, во-первых, Вы себя не обольщали и в прелесть не впадали: «Вот какая я, батюшка за меня молится». И не надо задавать таких вопросов батюшке. Молитесь – слава Богу,  хорошо. Попросите лишний раз батюшку помолиться, и от Вас не убудет, и батюшке приятно будет; и он не забудет. Знаете, у батюшки тоже очень много забот бывает,  иногда можно и забыть. Иногда себя не помнишь, приходя вечером в келью, не то что вспомнить еще кого-то...

– Бывают такие моменты, когда порой мы, простые богомольцы, не всегда осознаем тот факт, что и нам нужно молиться за священников. Мы всегда считаем, что священники, епископы, монашествующие должны молиться за нас, это их профессия, и работа, и служение. А ведь часто мы даже не осознаем, что и мы тоже должны молиться за священника. Как правильно это делать?

– Вообще по большому счету батюшки никому ничего не должны, батюшки должны Богу. Особенно монахи, они должны молиться за себя, не за весь окружающий мир, еще за что-то, а заниматься духовным совершенствованием. Когда он занимается духовным совершенствованием, тогда он начинает молиться за каких-то людей, тогда Господь начинает принимать его молитву. Поэтому если батюшка молится за кого-то, это тоже огромное счастье.

Одно дело, когда это в силу принятой практики в церкви: когда записочку подали, и ты должен молиться, кого-то помянуть. Другое дело, когда ты должен это делать в своей личной молитве. Это выбор батюшки, должен он это делать или не должен. Так же и ваш выбор. Конечно, все мы – люди немощные. Ведь Церковь – это единый организм. Когда все органы работают в едином порыве, в едином ритме, тогда этот организм двигается, тогда он работает хорошо. Это значит, что и вы за нас должны молиться, и мы за вас молимся. Это-то нас и укрепляет: взаимная молитва, взаимная любовь. А не так, что кто-то что-то должен вам – и требуете. Сейчас очень часто приходят и требуют: вы нам должны. Почему? Вы к Богу пришли, обратитесь к Богу прежде всего, посмотрите внутрь себя, помолитесь за батюшку; может, и батюшка-то не плохой будет в таком случае. Когда Вы начнете за него искренне молиться, Господь вам что-то откроет… И, может, этот батюшка будет самый лучший для вас. Как иногда мы критикуем духовенство! Любим критиковать.

– Да, часто это делаем...

– Это беда современного мира, но, наверное, не только современного, это всегда тоже будет.

– Это тема отдельной передачи об отношении к священникам, потому что сейчас такой век, что и СМИ, и социальные сети могут очень подогревать это, говорить о плохих сторонах.

– К сожалению, хорошие моменты освещает только православный телеканал и православное радио... Не дай Бог, где-то кто-то оступился, это уже становится проблемой всей Церкви: это вся Церковь плохая; и все люди плохие. А где, допустим, люди искренне трудятся, молятся, порой даже духовный подвиг совершают, а иногда и не только духовный, – об этом молчат, не говорят о каких-то повседневных делах, которые совершает священник где-нибудь в глухом приходе, вдыхая жизнь в ту умирающую деревню, где он служит. Кто ж поедет об этом рассказывать? Кому это интересно? А вот, не дай Бог, батюшка напьется или где-то пьяным за рулем кого-то поймают...

– ... на дорогой машине.

– Даже не на дорогой, на любой машине… Это будет скандал в СМИ, они это подхватят и будут тиражировать.  Поверьте мне, в Церкви гораздо больше хорошего и доброго, о чем нужно было бы говорить и о чем говорят наши православные каналы. Это как профессор Преображенский говорил: «Не читайте советских газет».

– Давайте кратко подытожим нашу сегодняшнюю программу и будем прощаться.

– Что мне хотелось бы пожелать и Вам, и себе, и всем? Давайте наше сердце немного открывать  Богу, хотя бы немножко приоткроем его. Мы проявим к Нему хотя бы малую толику той любви, которую Он проявляет к нам. Давайте научимся радоваться тому, что Господь дает нам в нашей жизни, благодарить Бога и за скорбь, и за радость. Тяжело? Да, тяжело, но и путь к спасению тернистый, а не легкий и гладкий. Путь греха сладок. Путь покаяния поначалу тяжел. Но потом та радость, которую Господь нам дает, совершенно неизмерима никакими земными мерками. Хотя бы маленький такой шажок давайте все мы сделаем, дадим Богу немного той любви, которую Он дает нам с вами.

Ведущий Сергей Платонов

Записала Елена Кузоро