Беседы с батюшкой. Служение милосердия

В прямом эфире на вопросы о служении милосердия отвечает настоятель нескольких петербургских храмов, в том числе церкви Смоленской иконы Божией Матери в Пулково и храма святой равноапостольной Марии Магдалины на Васильевском острове, сотрудник Отдела по церковной благотворительности и социальному служению Санкт-Петербургской епархии священник Даниил Василевский.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Тема нашей сегодняшней беседы «Социальное служение и адресная помощь».

Отец Даниил, мы с Вами сегодня встретились для того, чтобы поговорить о служении милосердия и об адресной помощи. Тема очень важная, поскольку всегда есть нуждающиеся люди, которые зачастую даже не знают, куда обратиться. И замечательно, когда при епархиях, то есть инициативой Церкви создаются подобные центры, руководителем которого Вы являетесь. Расскажите, пожалуйста, что он собой представляет и какую деятельность осуществляет.

– Наш центр создан по благословению владыки Варсонофия; он должен оказывать помощь нуждающимся. Вот Вы сказали «служение милосердия», и конечно, важно сначала сказать, что такое милосердие. Я бы сказал, что милосердие – это оказание христианской помощи нуждающимся. Потому что нужды у людей бывают различные, иногда даже такие нужды, которые с христианской точки зрения удовлетворять не нужно (есть и разные привязанности, и зависимости).

Поэтому у человека, который хочет помогать ближнему, должен быть христианский взгляд на человека нуждающегося: с одной стороны, не потакать его слабостям, а с другой стороны, чтобы служение было по-настоящему милосердным, нужно избавить свое сердце от осуждения. Наверное, главная проблема людей, которые хотят помогать и помогают, в том, что невольно они судят тех людей, которым оказывается помощь, могут немножко превозноситься над ними. И вот при таком отношении милосердие пропадает, получается некая манипуляция, некое действие, которое за собой не имеет доброты, христианского теплого чувства. Это тоже доброе дело, и конечно, оно Богом принимается, но чтобы служение было милосердным, нужно, чтобы не было осуждения человека. Можно даже и ничем человеку не помочь в трудной ситуации, но если мы его не осудим, а как-то оправдаем в наших глазах, он уже какую-то помощь от Бога получит.

Что касается нашего отдела, конечно, понятие «нуждающиеся» очень широкое, и нужда может коснуться каждого человека. Но условно мы разделяем людей. Есть те, которые, например, болеют; для этого существует отдельный центр в нашем отделе. А в основном мы помогаем многодетным семьям и людям, которые совсем оказались «на дне». Можно называть их и бездомными, и как-то по-другому, но слово «бездомный», «бомж» стало уже неким клише, носит в себе какую-то коннотацию оценки, оно неправильное. Потому что необязательно так бывает, что человеку, который оказался «на дне», совсем негде жить, бывает и есть какое-то жилье, только оно находится где-то далеко. Вот, наверное, ответил на Ваш вопрос.

– Да, спасибо. Дальше мы с Вами поговорим о тех основных сферах служения, которых деятельность центра непосредственно касается. Можно начать с многодетных семей. Каким образом к вам люди обращаются и какую помощь они могут получить?

– О нашей помощи известно. Частично она осуществляется через Фонд Димитрия Солунского – это центр оказания этой помощи. Есть телефон кризисной службы, можно сказать – телефон доверия, куда может каждый человек обратиться. С другой стороны, мы всегда стараемся и находить многодетные семьи, потому что очень часто человек по-настоящему нуждающийся даже не может задуматься, оглянуться, чтобы попросить о помощи, особенно если это семья верующая, потому что они принимают всякую нужду как волю Божию и даже стесняются получать помощь. Часто получив что-то, сразу отказываются от помощи, потому что им неудобно, они считают, что есть люди в более тяжелой ситуации. Но мы все равно стремимся именно таким семьям помогать. Почему? Потому что мы видим, что эти семьи живут с крайним напряжением своих сил, трудясь, воспитывая своих деток.

Отчего возникает такая ситуация? Это своеобразие нашей жизни, нашей экономической ситуации, давно уже сложившейся. К сожалению, современный отец, если он занимается наемным трудом, где-то работает как специалист, на свою зарплату не может прокормить много детей. Так предусмотрено экономической ситуацией. Возможно, произошло это с эпохи революции, когда были уравнены зарплаты женщин и мужчин. По многим литературным примерам мы знаем и видим, что раньше и преподаватель, и профессор академии, и рабочий (у меня один из предков был рабочим на Путиловском заводе) могли прокормить многодетную семью, могли иметь даже домработницу в доме, потому что все знают, что детей, особенно маленьких, без присмотра оставлять нельзя. И не было такой проблемы.

Сейчас такая проблема, конечно, есть. Дети в многодетной семье воспитываются очень хорошо; питерские семьи стараются дать и музыкальное образование, и художественное, и разные кружки дети посещают. Это по нашим наблюдениям. Редко по-другому, даже и не вспомнить такой семьи, где бы этого не было. Все это, конечно, требует и расходов, и внимания родителей. И родителей самих жалко, не дай Бог, что-то с ними случится, они заболеют, что дальше будет с семьей? Вот этим обусловлена помощь.

Какую помощь мы им стараемся оказывать? Конечно, это помощь не наша, это помощь всего нашего города, который участвует в наших программах; это простые жертвователи, которые помогают этим семьям. Наши семьи получают и продуктовую помощь, и помощь вещами, и денежную. Конечно, этой помощи недостаточно, но наша помощь – это некий символ того, что мы все должны делать по отношению к нуждающимся людям, некий призыв. Необязательно обращаться к нам. Каждый может посмотреть вокруг себя, этих людей заметить.

Вот многие спрашивают: как подавать милостыню? Стоит подавать рубль нищему, который его пропьет, или не стоит? Я считаю, что рубль – это не милостыня. Милостыня – это когда ты за год накопишь какую-то существенную сумму и потом на эту сумму поможешь решить семье какую-то проблему: например, купишь им стиральную или посудомоечную машину, поможешь детей отправить на юг. Ясное дело, что большинству семей в Питере надо выбираться на солнышко, дети болеют рахитом, не хватает витаминов. Или можно купить какой-то спортивный инвентарь, чтобы они спортом могли заняться, или, может быть, помочь отправить в санаторий маму с малышами (кстати, есть такой санаторий, где принимают мам с детками). Вот так я бы ответил на вопрос, что касается многодетных семей. Слава Богу, народ у нас очень добрый, вся наша помощь получает отзыв. И это радует.

– В связи с этим еще вопрос по поводу многодетных семей. Знаете, часто бывает так, что в Интернете сталкиваешься с разного рода мошенниками. Конечно, несложно проверить, мошенник это или нет. Постоянно сейчас пишут: «просим…у нас многодетная семья». И как только предлагаешь: «У меня есть друг в вашем городе, давайте он к вам придет и принесет вам то, что нужно»…

– Да, я понял Ваш вопрос. Безусловно, такое есть, и это, конечно, печально. Но у нас такой порядок в нашем отделе: мы со всеми семьями знакомимся лично, всегда приезжаем в семью. Тут момент этический: часто мы видим, что семья нуждается, стараемся ей помочь, и, конечно, не очень удобно им при этом сказать: «Мы к вам обязательно придем с инспекцией». Не всегда это требуется. Обычно мы эти семьи видим в храмах, и, как говорится, у человека на лице все написано. Ну а когда ситуация какая-то непонятная… Единственное, не хотелось бы на этом заострять внимание. Почему? Потому что, как я сказал вначале, надо избегать осуждения. Я считаю, что если в семье шестеро детей, мама и папа работают, представляют нам соответствующие документы, то мы обязаны этим людям помогать. Дело в том, что в наше время невозможно такой семье выжить без помощи, это нереально. И в такой полной семье какое-то мошенничество не встречается. Такие «профессионалы» в этой области, конечно, попадаются, но это очень маленький процент, хотя и досадный. Но с другой стороны, при этом действительно семья нуждается, не может как-то социализироваться, как-то не налаживается с работой. Но дети есть дети; они питаются, живут.

Печалит другое. Когда мы публикуем просьбу «нужна помощь многодетной семье», не такой будет отклик, как если мы напишем: «одинокому папе нужна помощь». Почему-то если папа с двумя детьми, ему надо помогать. А если семья с шестью детьми, первый момент: зачем родили? Хотя если подумать, ведь каждый год сокращается наше население, носители нашей культуры. К сожалению, люди, которые приезжают из других регионов, не сразу находят свое место в обществе, они заняты решением каких-то своих повседневных нужд. А наш коренной народ, многонациональный, исчезает. Исчезают и якуты, и русские, потихонечку татары. И если не будет многодетных семей, мы просто исчезнем. Кто-то скажет: ну и ладно. Потому что это какие-то абстрактные слова, какие-то цифры. Но за этим стоят доктора, учителя, полиция, рабочие. Любой работодатель согласится, что кадров сейчас не хватает, некому работать. На тех, кто работает, очень много родственников, которые болеют. То есть людей не хватает для нашей жизни.

И вот дети из этой семьи, которая сейчас растит шестерых (восьмерых), потом будут лечить, помогать тем, кто сейчас на них ругается, кто не уступает им место в транспорте, кто ворчит на них. В этом есть, конечно, несправедливость, это очень печально. Поэтому нам надо пересматривать отношение к многодетной семье. На мой взгляд, это настоящие герои нашего времени. Вот именно так мы в нашем координационном центре к этим людям и относимся, мы перед ними готовы и голову склонить, и колени, потому что они несут огромный подвиг: и папы, которые много работают, и мамы. Потому что сложно все, что касается детей. Любой человек, даже у которого один ребенок в семье, согласится с этим: начиная от рождения, выбора роддома, покупки одежды и всего, что требуется; потом садик, школа, вуз.

У нас семья перестает быть многодетной, как только ребенку исполняется восемнадцать лет. Так, а кто же бросит его в восемнадцать лет? Что же, его отправлять работать? А учиться кто будет, получать профессию? Если человек будет учиться и работать одновременно, пострадает качество образования. Какой же это будет врач, если он будет работать в «Макдоналдсе», правда? Ведь врачебное искусство очень высокая дисциплина, нужно столько всего знать: и медицину прошлого, и медицину современности; за будущим следить из статей, что происходит, какие новые методы. А если ты работал в «Макдоналдсе» и кое-как сдавал сессию, что это будет? Поэтому, конечно, дети – это наше будущее. Правильные есть слова, что в России чужих детей нет, все дети – наши дети. Вот так к этому и надо относиться.

А если учитывать еще такую проблему, что все дети сейчас растут с планшетами?.. Я служу в детской больнице и вижу: лежит годовалый ребеночек с мамой, и у нее в руках уже планшет. Дети, которым пять-семь лет, играют в компьютерные игры. Я у них спрашиваю: «Детки, скажите, пожалуйста, когда играете в компьютерные игры, вы становитесь умнее или глупее?» Они говорят: «Мы становимся глупее». – «А вот если вы дураками-то вырастете, кто будет виноват?» Вот не знаю, подействует на них это или нет...

И дальше все это усугубляется. Поэтому если мы не задумаемся, не отвлечемся от разговоров о кризисах, войнах, проблемах, если не займемся воспитанием наших детей, то у нас  будущего не будет; при всех прекрасных памятниках архитектуры, литературы, мысли – все это исчезнет.

– Да, очень важные вещи Вы говорите, отец Даниил. Действительно, сегодня это очень остро и очевидно. Что касается помощи, помощь волонтерская и помощь, может быть, спонсорская: каким образом ее можно оказать вашему центру?

– Можно обратиться к нам в центр, он находится в здании епархии, работает ежедневно. А с волонтерской помощью сложнее. Почему? Именно из-за того, что у всех нас (и у меня в том числе) сердце не настолько выстроено, чтобы ты мог пойти в семью и помочь. Одна прихожанка пришла ко мне и говорит: «Меня позвали домработницей в многодетную семью». Папа там очень достойный человек, преподаватель университета, у них шестеро деток. Им нужна такая помощь. Я ей говорю: «Конечно, Бог благословит, помогай». Она через неделю прибежала и говорит: «Не могу, батюшка. У меня все перемешалось перед глазами: они бегают, их много».

Мы привыкли, что ребенок один. А как сидеть с пятью детьми? Уже нужно иметь какой-то профессионализм, навык. Конечно, хорошо, если кто-то пойдет и с детками посидит, покормит их, хотя бы обед приготовит. Я знаю, что многие мамы не имеют возможности даже обед приготовить, нет времени самой поесть. И когда ты приходишь в семью, как я уже говорил, немножко начинаешь осуждать: «А почему у тебя здесь, мамочка, не то, смотри-ка, вот здесь грязь, здесь ты недорабатываешь, деток неправильно воспитываешь»... И чтобы не было такого влияния человека, который вроде бы пришел помогать, мы пока от такой практики отказались. Когда есть финансовые отношения (человек нанят), всё проще: не подошел – другого найдем. А здесь, к сожалению, наша страстность требует какой-то немножко дистанции.

Есть такой принцип в нашей работе: мы стараемся благотворителей и тех, кому нужна помощь, не соединять. Почему? Такое чувство, что это неправильно. Но потом это оправдывается. Когда нас уговаривали, мол, «я буду напрямую приезжать, все покупать», проходило время, и эти люди часто ссорились; оставался неприятный осадок. Потому что семья такая, какая есть, она открытая, а человек со стороны начинает оказывать какое-то влияние, как-то судить, а иногда и влюбляется кто-то (такое тоже было). Вот такие сложности. Жалко, конечно, что мы не святые люди, тогда было бы проще. А страсти везде мешают, особенно там, где человек старается делать доброе дело.

Ну а что касается такой помощи, конечно, она всегда требуется. Я мечтаю, когда мы смогли бы нашим семьям дарить большие автомобили. Почему? Да, государство, слава Богу, выделяет автомобиль на семью. Но кто живет в городе, особенно в спальном районе, понимает, что добраться до какого-то кружка очень сложно. Была одна семья, они ездили так: старший садился на велосипед, в том числе и зимой, на плече у него скрипка, за ним на багажнике младший с виолончелью. Вот так они ездили в музыкальную школу.

Общался с еще одной мамой, которая растит одна пятерых детей. Она говорит: «Мы с Васильевского не можем уехать, потому что здесь везде пешком можно дойти. Здесь есть и музыкальная школа, и художественная, и школа хорошая, все магазины рядом, поликлиника – все в пешей доступности». В спальных районах этого нет. И конечно, без транспорта даже до храма не доехать. Представьте себе, как мама с пятью детьми дойдет до храма? Как она в маршрутку сядет? Очень все сложно. Поэтому, конечно, транспорт нужен семьям. А купить машину не все могут, это очень дорого.

Государство дарит машину, когда семь детей. Вот у меня шесть детей, дочке исполнилось восемнадцать – всё, у меня их опять пять. А машина положена только тогда, когда семь детей. Для семьи, которая не усыновляет детей, этот порог недостижим. И машина «Газель» (часто мамы звонят, не знают, что делать) ломается часто, сложная в управлении для города. В сельской местности еще ничего, а в городе она громоздкая.

Слава Богу, государство квартирами семьи обеспечило. Это радостно, что все питерские семьи получили квартиры, здесь это очень хорошо сделано; участки получили. Но какие-то нужды остаются нерешенными. Я просто заострил внимание на том, как живут люди. Конечно, если говорить о пожилых людях, у них свои проблемы, и они не меньшие.

– Что касается бездомных, если брать в масштабах Петербурга, особенно в пределах центра очень много людей, которые мерзнут на улицах, спят в метро, в пьяном виде где-то сидят, пытаясь согреться, и так далее. В общем-то, все эти люди нуждаются в помощи. Каким образом вы им помогаете? Кому-то определенному или всем вместе?

– Здесь проблема сложная. Потому что семья многодетная, про которую мы говорили, это такое государство в государстве, очень мощный организм, там все друг друга поддерживают, они всегда радостные, всегда счастливые, они преодолевают любые трудности, потому что привыкли так жить. Здесь проблема часто психологическая. А мы знаем, что унылому человеку помочь очень сложно. Люди очень разные; они объединяются, мы их видим на улице в таком виде, а у каждого своя судьба. И все это очень сложно.

Когда пришлось с этой проблемой как-то столкнуться, мы сначала решили так: вот Господь сказал, что надо этим людям помогать, посетить их в их нуждах, но мы не знаем, как им помочь в целом, у нас нет ни ресурсов, ни даже ума (может быть, поэтому и ресурсов нет; был бы ум, может быть, Бог помог бы все сделать). Давайте начнем с того, что будем кормить. Почему кормить? Потому что эти люди питаются нерегулярно. Любая мама знает, что если ребенка кормить сосисками, гамбургерами, жареной картошкой, чипсами или чупа-чупсами (то, что дети покупают), то ребенок заработает себе большие проблемы, посадит свое здоровье. А эти люди питаются, конечно, кое-как, почти как наши школьники. Может, и похуже. И от этого они заболевают. Люди на улице живут три года, как говорят. Как их кормить? Нужно горячее питание, которое хотя бы будет поддерживать их систему пищеварения. А там, может быть, они сами догадаются, как им из этой ситуации выйти.

Потом, существует проблема обогрева. К сожалению, нам не удается решить проблему, где этих людей согревать: в каком-то стационарном помещении или палатку поставить? Есть палатки в городе, «Ночлежка» организует; конечно, этого мало. Вот нам удалось купить автобус, сейчас этот автобус ездит по городу и людей обогревает.

Это минимальные вещи, которые сделаны: точки кормления – сейчас их у нас три. Нельзя сказать «у нас» – у нашего города, потому что в этом участвуют все горожане понемногу. Кто хочет, мы всех приглашаем, и люди откликаются; наш координационный центр координирует людей. Сейчас многие храмы кормят таких людей, и масштаб этот еще больше. Около десяти храмов нашей епархии регулярно кормят горячей едой бездомных. И дают обогрев.

Мы пытались создать какие-то модели, которые работают. Пока кормим, может быть, можно найти человека, который недавно оказался на улице и можно ему как-то помочь. Чем помочь? Восстановление документов, отправка домой, устройство на работу. Мы сделали приют и думали так: человеку не найти работу, поэтому он не может снять жилье, живет на улице. Сняли мы комнату и стали предлагать людям на улице: «Пожалуйста, селись в комнату, сначала живешь бесплатно, потом устраиваешься на работу, платишь какую-то маленькую часть за эту комнату (потому что надо людям стараться так помогать, чтобы они сами что-то делали), а потом снимешь себе жилье». Но знаете, через короткое время у нас в комнате оказались люди больные, которые работать не могут.

Еще открыли мы в центре квартиру для мамочек с детьми. Там, можно сказать, все в порядке. Приходят некоторые беременные, некоторые с детками, живут у нас, потом мы их куда-то определяем, когда есть возможность: кому-то квартира полагается в другом регионе, кто-то возвращается в семью. Еще там живет несколько пожилых женщин, которым деваться уже некуда. Много вот таких людей – брошенных, ненужных. Слышали, наверное, что в Японии стариков сносят на гору и там они умирают? Вот что-то такое иногда и у нас наблюдается. Потому что у всех этих людей родственники-то есть.

И третью модель мы сделали – подсобное хозяйство, небольшую ферму; туда тоже приглашаем людей. Поначалу люди с улицы туда охотно ехали, сейчас уже не так охотно. Мы им поручаем убирать навоз, какие-то черные работы. Если, например, человеку надо заработать на билет, он туда отправляется.

Но надо понимать, что это не те люди, которые совсем уже больные и от которых уже идет запах. Это все люди приличные, и если вы увидите их на улице, вы не поймете, что это бездомный: он прилично одет, чистенький, даже может пахнуть одеколоном, сейчас все эти возможности есть. Здесь проблема, что человеку не вернуться к рабочей деятельности. Слава Богу, все-таки есть такие случаи, когда человек начал работать, потом устроился и вошел  ритм, поверил в себя. Вот это главная задача. Конечно, я призываю всех работодателей по возможности таких людей брать на работу, чуть-чуть сквозь пальцы смотреть (конечно, совсем их распускать нельзя), помогать им вернуться в жизнь. Мне кажется, работа спасет, она нам всем необходима. Труд и молитва.

Конечно, это еще беда страны в целом. Люди бегут из регионов, приезжают сюда на заработки, у них там семьи. К нам в епархию в центр приходят каждый день; владыка благословил вести прием людей, мы всех принимаем. Поток этот не уменьшается, люди приходят регулярно. И здесь, конечно, мы обращаемся за помощью. Бездомным хуже оказывается помощь (потому что, может быть, меньше они вызывают симпатии), но какая-то помощь находится. Главная проблема – это их трудоустройство. Им трудно найти работу, а с другой стороны, им трудно работать. Когда-то мы организовали столярную мастерскую, и оказалось, что они даже не могут простых вещей сделать. Но оговорюсь, люди разные бывают: кто-то недавно приехал в город, у него потерялись документы, деньги, он остался только в одной одежде на улице. Другая ситуация, когда человек давно уже в таком состоянии, уже привык так жить, – здесь сложнее, происходит какое-то разрушение личности, и навыки утеряны: человек даже не может шкурить доску – руки не слушаются.

Знаете, я бы даже сказал, что это уже не проблема бездомных. Потому что такое количество этих людей – это уже проблема страны, это уже у нас население такое, это уже целый мир, который начинает тягаться с нашей городской жизнью. С этим надо что-то делать. Я знаю, что в городе работает много программ и есть много организаций, которые тоже что-то делают.

– Если человек столкнулся с бездомным (то есть познакомился с человеком, который, например, постоянно появляется неподалеку от его дома, завел с ним разговор и так далее), как он с ним может взаимодействовать: самостоятельно или, может быть, лучше обратиться к вам хотя бы за советом? Какой здесь алгоритм помощи?

– Это все зависит от человека, его опыта, веры, его любви. Вот мы говорили о том, как этих людей возродить; я пока вижу только один путь – любить их. По-настоящему доброе отношение как-то их трогает и может им помочь. У них есть такая вера, что все кругом обманывают, что работы не найти и им обязательно ничего не заплатят. Зачастую так и есть, есть такая практика наема людей на работу, и зарплата им потом не выплачивается. Это страшный грех, который вопиет к Богу об отмщении. Часто трудно разобраться в этой цепочке от первого инвестора до последнего, где что пропало и как так получилось, но это есть. Люди приезжают с регионов, здесь теряются, оседают. И любовь, забота им помогают.

Был у нас случай, когда человека вытащили из теплосети уже гнившего, он не мог уже ходить. Его вылечили наши горожане, наши прихожане, и он женился, устроился на работу. То есть буквально из пепла восстал. Другой человек тоже пришел в таком состоянии, меня попросили его покрестить. А как крестить, он же ничего не знает. Положили его в наркологическую больницу, дали молитвослов, что-то объяснили. Через месяц, когда он пришел в храм, я даже не понял, что он бездомный: прилично одетый человек, аккуратный, попросил его крестить. И оказалось, что он мусульманин. А мусульман же принимают с чином отречения от исламской веры. Я открыл Требник, вижу там вопросы и думаю: как он на них отвечать будет? Тогда, несколько лет назад, еще не было бесед обязательных. Стал задавать ему вопросы, а он мне отвечает буквально словами Требника. У меня даже мурашки по спине побежали. То есть было видно действие Божией благодати. Он покрестился и потом еще два года ездил с нами, кормил бездомных, он считал это необходимым для себя. Причем никто ему ничего не говорил, не убеждал, он сам для себя решил такие вещи. Конечно, это поразительный случай, и такие случаи укрепляют нашу веру и взывают к тому, что наше дело – делать то, что в наших силах.

Поэтому, конечн, можно и нам позвонить. Тут разные случаи. Кого-то надо просто накормить. У нас есть одна женщина, она просто начала в метро кормить людей, и тут не надо никуда звонить: сварила суп, разлила в контейнеры и раздала. Все очень просто. А бывает, что нужна врачебная помощь: отправить человека в больницу с обморожением, например.

– К этому тоже нужно прийти человеку, который хочет помочь. Потому что бывает  и страх: видят люди, лежит человек, то ли он живой, то ли нет… Боятся звонить. «Я позвоню, а меня заберут…»

– Мне кажется, всегда хоть что-то надо сделать. Потому что нам всем предстоит ответ за наши дела. Вот так в мелочах что-то где-то пропускаешь… Что там бездомные? Вот моя супруга, когда она еще училась в университете, была в такой ситуации. Я ее завел в кафе в студенческие годы и угостил гамбургером. И у нее так скрутило живот, то есть началась какая-то аллергическая реакция в метро, что она зашаталась и чуть не умерла там. И ее поразило, что никто не помог. А это было еще в 90-е годы, когда беременным женщинам в метро уступали место. Еле-еле она добрела до медпункта, где ей оказали помощь.

Любому человеку может стать плохо, и надо стараться мимо не проходить. Хотя бы спросить: «Как ты? Что с тобой?» Если человек просит: «Дайте», – помочь. Я считаю, что людям, которые пьют, помогать денежно не надо, но сказать по-доброму: «Вась, ну зачем ты пьешь? Ты же можешь хорошо жить, работать, зачем тебе такая жизнь?»  Это можно сделать. Дело в том, что есть еще профессиональные попрошайки, которые одеваются как бездомные, такие тоже нам попадались. А вот нуждающемуся человеку надо помочь.

– Да, Вы правильно сказали, что важно участие, даже просто слово. На Невском проспекте можно часто наблюдать (это такое показательное место) внутри, в самом вестибюле метрополитена, сидят люди на скамейках, часто абсолютно с потерянным видом. И когда мимо идешь, думаешь: что здесь? Наверное, хорошо только присесть рядом, поговорить, поддержать?..

– Хотя бы спросить что-то. По поводу выпивки еще такой момент. Я имею в виду, когда человек стоит у храма пьяный и изо дня в день просит, просит. Понимаете, вообще бездомные пьют не от хорошей жизни. Представьте себе, человек оказался в чужом городе один, на улице, холодно, стресс, любой человек может тебя избить. Ты же сразу лишаешься прав. Есть такие, которые избивают этих людей, стреляют в них, издеваются над ними. И в бездомном мире тоже есть люди агрессивные. И человек может выпить для чувства расслабления, для какого-то комфорта. Потом, конечно, это затягивает.

Поэтому горячая еда – это хорошо, это нужно, дай Бог, чтобы везде она раздавалась. Но это очень сложно. Представляете, чтобы сейчас согласовать раздачу горячей еды, ведь нужно пройти Роспотребнадзор, все их требования. Как это сделать? Сложно. Такая инициатива даже на грани законности получается. Удивительно, что нет возможности оказывать помощь ближнему. Как мы так живем?..

– Тем не менее есть добрые люди, слава Богу!

– И еще последний момент, о котором надо сказать. Часто мы хотим придумать какой-то закон, постановление, сделать какой-то ход, чтобы эту проблему решить, а она не решается. Всегда будут люди богатые и бедные, здоровые и больные. Это Господь специально так устраивает, чтобы бедные могли получать помощь от богатых, молиться за них; здоровые чтобы ухаживали за больными; ученые люди учили неученых. Мы все вместе – одно тело. И любовь должна во всех направлениях нас объединять.

– Хотелось бы обсудить с Вами такой момент, когда человек начинает как-то унывать, думать: «Ой, как у меня в жизни все плохо». Я не имею в виду тех, кто реально находится в тяжелой жизненной ситуации, а тех, кто скорее впадает в такое состояние, может быть, от многообразия того, что его окружает, от праздности и так далее. Что бы Вы таким людям посоветовали в рамках нашей сегодняшней темы? Как им прийти в себя?

– Святитель Тихон Задонский страдал от нападения духа уныния, это зло имеет личностный характер, и если оно приходит, то бороться с ним тяжело. В аскетике-то средства известны, но какое-то рассуждение нам необходимо. Очень помогает, если  сходить к нуждающемуся человеку. Потому что когда ты видишь, что человек умирает от онкологии, думаешь: а ты что? Одет, обут, у всех у нас есть какой-то кров, еда есть какую захотим: захотим – гречку отварим, захотим – картошку пожарим. Для жителей Петербурга достаточно сказать: блокады-то нет, снаряды не рвутся.

Посмотрите, много ли сейчас людей живут мирно, чтобы войны не было? Целые регионы ввергнуты в конфликты. Представьте, какие у них бедствия, какие страдания. Это нам помогает. Просто камертоном в нашем сердце должна звучать благодарность Богу за каждый день, за каждое мгновение: вот солнышко вышло – уже радость, правда ведь? А если туманно, зато дома уютно. И люди какие хорошие встречаются! То есть все время смотреть: что нас окружает, что нам Бог посылает.

Мне один человек рассказывал, который оказался на улице, как он опускался. Александр его звали (Царство ему Небесное). Он говорил: «Я опускаюсь, опускаюсь, а потом как только Богу помолюсь, буквально дня не проходит, как уже все хорошо». Работая, он вернулся к нормальной жизни. Так каждого человека Господь держит и ему помогает. Хотя, безусловно, бороться с духом уныния всегда тяжело.

Я себе нашел такой способ. Я думаю: не буду расстраиваться, буду видеть только хорошее, забуду о том, что меня расстраивает, постараюсь найти в этом что-то хорошее. Но это надо какое-то умственное усилие делать. Мне это иногда помогает. Главное, вспомнить об этом.

– Согласен. И напоследок от Вас лично пожелание нашим телезрителям в рамках сегодняшней беседы.

– Мы приближаемся к Великому посту – замечательному времени, когда мы продолжаем трудиться, выполнять все наши обязанности, но больше времени посвящаем Богу. Это десятая часть года, такая десятина нашей жизни, которую мы посвящаем Богу. Это время и для милосердия тоже. Потому что если мы не любим ближних, мы не любим Бога. И вот можно пожелать всем нам, чтобы этот пост был постом милосердия. Начать, я считаю, безусловно, надо с ближних: они должны прежде всего увидеть наше радостное лицо, услышать наши добрые слова. А потом уже люди, которые не так часто близко к нам находятся, – это нуждающиеся.

– Отец Даниил, я Вас благодарю за то, что Вы сегодня нашли время прийти к нам на эфир, рассказать о деятельности центра помощи людям, находящимся в трудной жизненной ситуации, руководителем которого Вы являетесь. И что очень важно, мы с Вами поговорили еще в целом о милосердии: как настроиться на эту волну, как себя воспитать в милосердии. Спасибо Вам!

– Благодарю за возможность пообщаться!

Ведущий Михаил Проходцев

Записала Нина Кирсанова