Беседы с батюшкой. Молитва

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Ясеневе (московское подворье Оптиной пустыни) архимандрит Мелхиседек (Артюхин).

– Сегодня тема нашей передачи посвящена молитве.

Почему человеку необходима молитва?

– Дело в том, что Господь является Личностью, а личностям свойственно общаться друг с другом. Можно задать такой вопрос: а зачем мужу разговаривать с женой, бабушке с внуком, сыну с матерью, братьям с сестрами? Поэтому сам факт присутствия Бога в нашей жизни нас к этому подвигает, мы не видим, но знаем о том, что Бог есть реальная Личность с умом, волей и чувствами: ум – светлый, чувства – святые, воля – благая.

Как однажды сказал старец Паисий Афонский, Бог очень хочет, чтобы Его дети беседовали не только между собой, но и с Ним. Что такое молитва? Молитва – это собеседование ума с Богом. Для чего нужна молитва? Вот я сегодня пришел, а у меня телефон разряжен, без подзарядки телефон не работает. Так и наша душа – без этого общения она не работает, она живет общением с Богом, и чем больше человек любит Бога, тем больше он молится.

Кто-то из святых отцов сказал: когда мы читаем Священное Писание, Бог беседует с нами, когда мы молимся, мы беседуем с Богом. Нет ничего дороже и важнее молитвы, потому что это признак духовной жизни человека.

– Что происходит с человеком, который не молится?

– То же самое, что и с телефоном без подзарядки. Это обыкновенная животная жизнь: поел, попил, поспал, поработал. Ты живешь в присутствии Бога, живешь Его жизнью и благодаря Ему, но на это не обращаешь никакого внимания. Утром проснулся, рядом с тобой мама и папа, а ты прошел, не поздоровался, не спросил, как дела, как спалось, завтракать вместе с ними не сел…

– То есть жизнь вслепую получается?

– Человек живет так, как будто Бога нет. У одной женщины спросили: «Слушай, а как к тебе относятся твои дети?» Она говорит: «Мои дети относятся ко мне почти как к Богу». «А это как?» – «Да вот так: я им говорю – они не слушают, я прошу – они не исполняют, я наставляю, а они делают вид, что меня нет. Но когда им что-то нужно, они мне напомнят об этом двадцать раз».

Нет ничего важнее молитвы. Кстати, интересно: у нас в студии сейчас на заставке наша любимая Введенская Оптина пустынь. И вот Лев Толстой тоже поддержал бы нашу тему, потому что однажды, когда он встретился в Шамордино (это женская обитель, основанная преподобным Амвросием Оптинским и находящаяся приблизительно в шестнадцати километрах от Оптиной пустыни) с родной сестрой Марией, которая там подвизалась, то все-таки благодать его «накрыла». Есть ее воспоминания, что Лев Толстой высказал ей под конец жизни такое желание: «Ты знаешь, Машка (он так ее называл), я бы согласился пойти в Оптину простым послушником и делать там любую работу, но только с одним условием, чтобы эти монахи не заставляли меня молиться».

– Почему?

– А потому что считал, что это тяжелее всего, готов был на любую работу, но чтоб не заставляли молиться, то есть показал, что это не так просто, это настоящий духовный труд, это усилие воли, ума, чувств. Вот такая оценка молитвы была у светского человека в поисках истины.

Серафим Саровский в середине XIX века говорил: «Сейчас в мире идет война за две вещи: за целомудрие и молитву, потому что знает враг рода человеческого, что если лишить человека целомудрия и молитвы, то и не будет никакого человека». Вот насколько важно быть на связи с небом.

– А что говорить о сегодняшнем времени?

– Поэтому я это и говорю, а сегодня еще у каждого один телефон, другой… Даже есть такой православный анекдот. Приходит мама в детский сад и смотрит, что одна воспитательница на лавочке книжки читает, а другая вообще спит. И она возмутилась, почему они не смотрят за детьми, ведь дети разбегутся, а еще, не дай Бог, уйдут из детского сада. Воспитательница голову поднимает от книги и говорит: «Не переживайте, у нас Wi - Fi работает только в районе песочницы».

Потому наше время, конечно, тяжелейшее. Мы вспоминали сейчас прошлое, эти воспоминания как идиллия, но отсутствие телевизора тогда ко многому располагало. Недавно прочитал совершенно замечательную книгу Сергея Фуделя «Жизнь и творчество Федора Михайловича Достоевского», где говорится, что у них все вместе собирались семьей после ужина, и в течение часа родители по очереди детям что-то читали, а когда подросли старшие дети, то они стали читать другим. Вы представляете? Семья собиралась не возле телевизора, как сейчас. Когда еще люди смотрят телеканал «Союз», то это Богом благословленное дело, потому что здесь они хоть что-то узнают, а тогда час в день читали сказки, рассказы, повести, что-то из Священного Писания. Достоевский вспоминает, что читали Закон Божий, и даже автора называет, эта книга у него потом сохранилась, то есть он жил в религиозной семье. И феномен Достоевского не на пустом месте возник, это заложенное с детства церковно-религиозное воспитание, которому ежедневно посвящали целый час.

Если бы так было сейчас! А сейчас сколько времени посвящают общению родители с детьми и дети с родителями, не говоря уже о каком-то назидании, наставлении, просвещении? Сейчас всё вытеснил телевизор и компьютер, поэтому когда человек пытается в этом суетном информационном потоке, в котором ему приходится принимать участие, хоть как-то кратко молиться, то это уже великий подвиг в наше время. Потому что когда сами обстоятельства располагают к молитве, это прекрасно. Но когда гремит телевизор, а бабушка пытается вечерние молитвы прочитать в комнате, куда забегают внуки, и из плееров доносится шум – какая у нее молитва? Но, пытаясь жить в таких обстоятельствах, она близка к преподобным отцам, которым все содействовало: не было света, шума, телевизора и компьютера. Вот такая наша сегодняшняя жизнь, вся борьба идет за молитву и целомудрие.

– Вы сейчас сказали о внешних препятствиях к молитве, каковы внутренние препятствия?

– Кто-то из святых сказал, что душа молитвы – внимание. Там, где нет внимания, там нет души у молитвы. А что это такое, когда нет души у чего-то? Человек без души – труп. Поэтому, наверное, самое страшное внутреннее препятствие – это, конечно, рассеянность, когда мы не понимаем то, что читаем; если не читаем, а молимся своими словами, то не можем сосредоточиться умом на том, о чем просим, потому что ум в это время почему-то начинает двоиться. Иногда молитва бывает сосредоточенная, внимательная, а иногда, как бы помимо нашей воли, мы читаем утренние молитвы, а сами в это время думаем, что наденем в храм, чем пообедаем после храма, что прочитали или не прочитали, какие новости узнали… То есть человек только встал на молитву, и уже рой планов и мыслей одолевает его. Это самое главное окрадение молитвы, когда человек не понимает, перед Кем он находится.

Иоанн Лествичник дает замечательное наставление, он говорит: «Бей мысленных супостатов именем Иисусовым, ибо не найдешь в мире оружия сильнее этого. Когда ты молишься, заключай ум в слова молитвы, и если ты увидишь, что он по своей младенчественности куда-то отлетает в сторону, возвращай мысль обратно и заключай ее в слова молитвы и по немногом времени найдешь успех». Ушла мысль, ушло понимание, внимание – возвращай, не торопись, не спеши, потому что не важно количество, важно качество молитвы.

Поэтому одно из самых больших расстройств молитвы – это, конечно, невнимательность, несосредоточенность, как, кстати, и в любом деле. Вот сейчас в студии идет запись, к ней надо было готовиться, надо было внимательно настроить звук, свет, подобрать заставку, и много чего еще этому способствовало, поэтому даже к передаче требуется внимательное отношение. Как мы говорим, будьте внимательны друг к другу, к настроению, эмоциям. Если они начнут зашкаливать, значит – мы понимаем, что надо немного притушить эмоции, убавить громкость тона. То есть внимательность нужна в любом деле. В Англии однажды выпустили один из последних томов Большой английской энциклопедии, и настолько уже было зашорено внимание, что на книге было написано: «Большая английская энциклоп у дия». Так и в молитве. А если человек приучил себя быть внимательным в молитве, то это потом транслируется и на всю его жизнь.

– Телезрительница из Тульской области спрашивает: «У меня вопрос по молитве о чадах, убиенных во чреве материнском. У меня есть акафист, изданный по благословению архиепископа Брянского и Севского Мелхиседека, но многие мои духовные сестры говорят, что этот акафист недействительный, что он не благословлен. Я обратилась к священнику в своем приходе, он мне сказал то же самое. Как мне теперь быть с этим акафистом, читать ли его? Еще есть канон к Божией Матери о чадах, убиенных во чреве материнском, который я только недавно приобрела. Какой акафист или канон мне читать об убиенных во чреве чадах? Посоветуйте».

– Дело в том, что сейчас в нашей Русской Православной Церкви существует специальная богословская комиссия, которая выверяет тексты поданных на согласование акафистов, молитв, канонов – на соответствие догматическому и святоотеческому учению нашей Святой Православной Церкви. Я знаю очень много фольклорных молитв, всевозможных акафистов, в которых есть откровенные богословские противоречия и даже порой противоречащие Евангелию темы, слова и мысли. Об этом акафисте я ничего не знаю, и он в наших официальных текстах не присутствует.

Церкви две тысячи лет назад даны молитвы, которыми молились все святые отцы, спасались отцы-пустынники I– IV веков, – это божественная Псалтирь. Тогда не было акафистов Спасителю, Божией Матери, святителю Николаю или целителю Пантелеимону, люди молились боговдохновенными словами псалмов, которые псалмопевец Давид пропустил через свое сердце и ум и изложил это в строчках Священного Писания. Псалтирь Давида – это боговдохновенные молитвы, внушенные Самим Духом Святым, ни с какими канонами и акафистами они не сравнятся. Поэтому если Вы хотите, чтобы была молитва о Ваших чадах, которые не родились по Вашей воле, чтобы шла молитва о Вашем сердечном покаянии, читайте Псалтирь или благословленные каноны или акафисты Спасителю, Божией Матери, но не фольклорные тексты, в которых можно запутаться и где встречаются совершенно абсурдные вещи типа «пусть Иоанн Креститель их крестит» или «пусть они крестятся своей кровью».

Поэтому я советую Вам читать Псалтирь о себе и своих нерожденных детях, имейте покаяние и надежду на милосердие Божие вплоть до того, что молитесь простой Иисусовой молитвой: «Господи, Иисусе Христе, помилуй нас», подразумевая и себя, и детей. Они-то, конечно, ни в чем не виноваты, они у Бога, а Ваша жизнь в вечности будет зависеть от Вашего сердечного покаяния и от дел милосердия. Апостол Иаков сказал: «Вера без дел мертва». Поэтому, если хотите, чтобы грех детоубийства был заглажен, помогайте по возможности многодетным семьям. Чувствуется по голосу, что Вы на пенсии, копейкой помочь тяжело, поэтому, если у Вас есть подсобное хозяйство, потом подарите многодетной семье банку с огурцами или помидорами или ведро картошки, а если надо будет посидеть день-другой с детьми, чтобы мама смогла съездить к врачу или в город по делам, то помогите таким образом, и тогда Ваше покаяние будет искренним и действенным. Потому что святые отцы говорят нам: «Там, где нужно соучастие, недостаточно одного сострадания». Переживать о себе можно много, но это переживание должно вылиться в конкретные дела покаяния и в конкретную молитву.

– Как молитва преображает человека?

– Дело в том, что это зависит от желания самого человека быть преображенным. И молитва начинается с того, что человек понимает, что недостаточно усилий одного своего ума. «С сегодняшнего дня буду добрый, открытый, любвеобильный, независтливый, не жадный, целомудренный, чистый, смиренномудрый, доброжелательный» – начинается день, и видишь, что многое из этого не получилось, а что-то получилось, в другой день это не получилось, а другое получилось. И понимаешь, что одного твоего ума и желания измениться вовсе недостаточно. Человек понимает, каким он должен быть, но в повседневности видит, что этого не получается.

Если начинаешь читать Евангелие и вникать, каким должен быть на самом деле христианин, то понимаешь, как мы далеки от этого евангельского идеала. И возникает вопрос: а что же тогда делать? А тогда надо просить Бога, чтобы Он изменил твое сердце, твой ум, тебя самого: «Господи, помоги мне быть добрым, честным, искренним, сердечным и доброжелательным». «Просите, и дастся вам», «ищите и обрящете», «толцыте, и отверзется вам». И тогда прошение Бога об этом будет преображать человека, который станет более внимательным сначала к своим мыслям, потом к своим словам, а потом и к своим поступкам. Если раньше реакция на замечания других была такая: «А ты за собой лучше следи», то теперь: «Молодец, что сказал, в следующий раз исправлюсь, вы мне почаще говорите…»

И такого наговорят, чего и не было, но если человек относится к этому философски, духовно, он из всего сделает выводы: половину наврали, половину сказали правду, половину – по зависти, а половину всех замечаний на самом деле надо учитывать. Когда есть внимательное отношение к самому себе, тогда молитва начнет содействовать твоему искреннему желанию и на самом деле начнет преображать человека, который стремится к такому преображению.

– Вопрос телезрительницы из Московской области: «У меня тяжелая ситуация, брат больше двух недель лежит в реанимации…»

– Как его имя?

– Телезрительница: «Его зовут Андрей, прошу ради Христа молитв о нем в Вашей Оптиной пустыни, я неделю назад была там, поэтому Сам Бог велел обратиться к Вам».

– Надо постараться, если есть такая возможность, его причастить.

– Телезрительница: «Мы уже пригласили батюшку…»

– Великое дело Вы сделали, потому что мы живем так: делай что должно, и будь что будет, а будет то, что Бог даст. Если Вы сделали основное дело – пригласили самого главного врача, Господа Бога, тогда, конечно, остается положиться на волю Божию, остальное – дело врачей и судьбы Божией, а то, что Вы смогли по человеческим силам сделать, – это милость Божия. За Вашего брата мы будем молиться, я думаю, что телезрители, которые сегодня с нами, помянут во время вечерних молитв тяжко болящего раба Божия Андрея. А Вам желаю терпения.

– Телезрительница: «А что мне читать о нем?»

– Любую молитву читайте, лишь бы она была от души. Читайте Иисусову молитву, акафисты Спасителю и Божией Матери, несколько раз тропарь великомученику Пантелеимону и положитесь на волю Божию. И прочитайте уже благословленный Церковью (думаю, это тоже будет утешение для души) акафист Покрову Божией Матери. А так принимайте участие чем можно: обязательно посетите заведующего, принесите подарочек.

– Телезрительница: «Это, конечно, делаем».

– Вот такая сейчас наша жизнь. Как одна врач сказала, когда ей подарили коробочку с конфетами и морепродуктами: «Вот интересно, врач сыт – и больному легче». Если подарок в знак Вашей благодарности, их это каким-то образом уже будет обязывать. Вот мы сейчас говорим про внимание, так и здесь: их это будет обязывать повнимательнее отнестись к своим обязанностям. Все должны относиться внимательно, но когда мы их чуть-чуть этим обязали, тогда человеческая совесть, которая есть у каждого, начинает работать. Помоги Вам Господи!

– Как молитва может изменить жизненные обстоятельства?

– Мы только сейчас об этом говорили. Бог входит в нашу жизнь по нашей же просьбе: «просите, и дастся вам». Но если тебе это не нужно – ты этого не получишь. А если ты это хочешь, просишь и это угодно Богу и нужно твоему спасению – обстоятельства жизни будут меняться, иначе молитва была бы бессмысленной, если бы обстоятельства нашей жизни не менялись. Иногда Бог не сразу откликается на наши молитвы, потому что нужно время, нужно иметь подвиг веры, чтобы, перечислив все, что тебе надо для жизни, поставить большую запятую и сказать: «…но не моя, а Твоя воля да будет». Когда человек готов так воспринимать свою жизнь, тогда начнут исполняться прошения человека, потому что в конце концов останутся прошения только об одной душе. Старца Паисия спрашивали: «Батюшка, а Вы об этом молитесь?» – «Нет». – «А об этом?» – «Нет». – «А о своем здоровье?» – «Нет». – «А почему?» – «А зачем докучать Богу такими мелочами?» Есть свидетельства о том, что по молитвам старца Паисия люди исцелялись от рака, хотя сам он умер от рака.

– То есть о себе не молился?

– Может быть, и молился, но он все принял от руки Божией. В вечность не уходят живыми, перед рождением в вечность надо умереть, от чего-то умереть все равно придется, и это будет по воле Божией. Апостол Павел говорил: «Живем ли – для Бога живем, умираем ли – для Бога умираем, а поэтому живем или умираем – всегда Господни. Никто не живет для себя и никто не умирает для себя». Такой взгляд был и у отца Паисия.

А еще сегодня память великого угодника Божия, отца Иоанна Кронштадтского. В его жизни вообще невероятные чудеса происходили: дожди останавливались; случаи воскрешения были по его молитвам – вот как менялась жизнь людей.

Почему было такое почитание святых? А потому что реально менялась жизнь людей по молитвам угодников Божиих, как живых, так и почивших. Отец Иоанн при жизни совершал чудеса, а к блаженной Матроне река людская течет до сих пор: если бы не было в источнике воды, то тропинка уже давно бы заросла.

Однажды я был у блаженной Матроны. Мы стояли, читали акафист, к нам присоединились несколько женщин, я полушепотом читал в храме, они тоже стали молиться. Когда закончился акафист, я тихонечко спросил у одной: «А Вы здесь по какому поводу?» Она сказала, что у нее проблемы со здоровьем, ей посоветовали и она в первый раз приехала. Но это был предсказуемый ответ. А другая женщина сказала, что была какое-то время назад, помолилась, как-то сложились жизненные обстоятельства, о которых просила, и она приехала поблагодарить блаженную Матрону. Я подумал: надо же, какие есть благородные души, которые не только просят «дай, дай, дай», а могут и благодарить.

Кстати, в одном патерике есть такой рассказ. У старца вдруг открылись духовные глаза, и он видит, что один ангел на небе непрестанно носит какие-то записки взад-вперед, а другой один раз в час взлетит. И старец спросил у обоих ангелов: «А что вы делаете?» Тот, который взлетал очень часто, говорит: «Я Богу ношу молитвы людей, их прошения». А другой ответил: «Я ношу благодарности людей к Богу».

Поэтому и я удивился благородству такой души, это не из десяти человек было, а из двух один, то есть пятьдесят на пятьдесят: одни едут традиционно попросить, а у других встречается совсем нетрадиционная для нашей духовной жизни человеческая благодарность.

– Вопрос телезрительницы из Башкирии: «У меня три месяца назад умер сын, и я вообще ни о чем больше не могу молиться, кроме как о нем».

– Дело в том, что он не умер, а родился для вечности. Мы еще в дороге, а он уже дома. И будем надеяться на то, что «щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив». Вы не можете в течение трех месяцев ни о чем молиться, кроме как о нем, это так устроено Ваше материнское сердце, таково устроение человеческой души, в этом нет ничего плохого. Молитесь как знаете, чаще посещайте храм, заказывайте панихиды.

– Телезрительница: «Я посещаю храм, заказываю панихиды…»

– И не только заказывать надо, но и самой в ней участвовать.

– Телезрительница: «Обязательно».

– И дома читать Псалтирь.

– Телезрительница: «Псалтирь я читаю каждый день, семнадцатую кафизму и молитву родителей о детях».

– Правильно. Дело не в долготе жизни, а в ее качестве. Книга судится не по толщине и количеству страниц, а по содержанию. Богу угодно было именно в такой день и такой час забрать его. Старец Амвросий Оптинский говорил: «Я думаю, что Бог забирает душу человека в двух случаях: когда уже нет никакой надежды на его исправление и продолжение его жизни будет только хуже для его души; и в наилучший для души этого человека момент жизни, на пике его духовной жизни». Поскольку чувствуется, что Вы человек верующий и воцерковленный, поэтому надеемся, что, как в известной поговорке, яблоко от яблони недалеко падает. Надеемся, что Ваш сын был воспитан в вере и благочестии. Если даже это не так, то мы не знаем последних минут жизни человека, потому что Священное Писание нам так и говорит: «Всякий, кто призовет имя Господне, спасется». И мы надеемся на эту милость Божию. А поскольку Вы за него переживаете, скорбь свою надо растворять надеждой на милосердие Божие.

– От чего зависит сила молитвы?

– Наверное, конечно, от веры, от внимательности и, самое главное, от чистоты жизни человека, потому что если молитва подкреплена жизнью и делами, она будет услышана, а когда человек молится об одном, совершает совсем другое, а думает третье, тогда ни о какой силе молитвы речи идти не может. Сильная молитва была у святых, поэтому сначала святость жизни, а потом и сила молитвы. Грешный человек для силы молитвы может обращаться к отцу Иоанну Кронштадтскому, отцу Серафиму, Амвросию, Льву, Антонию, Моисею, Исаакию. И если хочешь, чтобы молитва твоя была услышана, в первую очередь надо быть послушным Богу.

Нам всем надо одну мысль запомнить: «Бог слушает послушных». Хочешь, чтобы тебя Бог услышал? Ты услышь Бога: что Он тебе говорит, о чем просит, какими Он хочет видеть Своих детей. Если ты чадо Божие, тогда и будь настоящим чадом Божиим, похожим на своего Спасителя настолько, насколько это возможно. Священное Писание говорит нам о том, как мы может стать похожими на своего Спасителя, показывая, каким был Христос и Его апостолы. Вот такими должны быть и мы. Сила молитвы от силы жития.

– Каков смысл молитвы в храме, хотя, казалось бы, можно помолиться дома?

– Конечно, Господь везде, и святые отцы нам говорят, что для молитвы не нужно никаких условий, никаких обстоятельств, молитва – это возношение ума к Богу. Что для этого требуется? Ничего, кроме желания и воли. Можно помолиться, закрыв глаза, в метро, в постели, когда только проснулся, или на кухне, начав готовить кашу для детей. Помолился – и ты с Богом, но когда есть особое время (это всенощное бдение и Божественная литургия, церковные праздники), тогда это уже никакая домашняя молитва заменить не может, потому что всему свое время. У нас есть возможность и необходимость личной молитвы и есть богослужения.

И Господь тоже об этом говорит: «Дом Мой домом молитвы наречется, а вы сотворили в нем вертеп разбойников». Значит, Он храм называет Своим домом, и поэтому мы должны быть в доме Божием. Как домашняя, так и церковная молитва в храме, безусловно, должна быть. Святитель Феофан Затворник говорит, что к внутренней молитве приучает внешняя молитва. Сначала листья, потом плоды, то есть человек приучается быть в атмосфере богослужения.

Наш оператор сказал, что месяц назад была трансляция из Оптиной пустыни, и он заметил, что первый раз во время трансляции помолился, потому что он хоть и выполнял свою работу, был сосредоточен на каких-то технических вещах, но в то же время пытался свой ум посвящать Богу, быть во внимании к работе и при этом не упустить молитву. И говорит, что он нигде так не молился, как в Оптиной пустыни. Почему? Потому что уставное богослужение не короткое, оно длинное, видно, сначала была суета, потом чуть-чуть успокоился. Даже врачи советуют: когда меряете давление, надо пять минут спокойно посидеть; только тогда будут адекватные показатели. Так и здесь: у него душа успокоилась за этим длинным богослужением.

Вспоминается, как однажды говорил приснопоминаемый владыка Питирим (Нечаев): «После первого часа богослужения у нас отваливаются ноги, после второго часа ломит спина, а во время третьего часа богослужения у нас вырастают крылья». Но эти этапы надо пройти, просто так крылья сразу не приклеятся, они же проклевываются, растут потихоньку. Конечно, нужна и домашняя молитва, и церковная. И повседневная, безусловно, нужна, потому что ты все время на связи. Но во время богослужения небо отверсто особым образом. У отцов даже есть такое как бы взвешивание действенности молитв. «Одно ”Господи, помилуй”, произнесенное в храме всей общиной, больше Псалтири, прочитанной наедине», потому что и праведники, и грешники, и святые, и те, кто оступился, вместе возносят эту молитву. Это тоже говорит о важности церковной молитвы.

Кстати, есть еще такое интересное наблюдение: в старых изданиях молитвословов и канонников есть такие слова, что если христианин неграмотный или у него не было возможности быть на том или ином богослужении, то он может вместо утрени прочесть полторы тысячи Иисусовых молитв; если не смог быть на акафисте – триста Иисусовых молитв; если пропустил литургию – шесть тысяч Иисусовых молитв. Но литургия идет полтора часа, а шесть тысяч молитв надо читать весь день. Вот такая сопоставимость молитвенных трудозатрат, когда молишься один или вместе со всей общиной.

Когда спрашивали: «Зачем вы шесть храмов понастроили в Оптиной? Разве одного не достаточно? А можно вообще дома молиться, Бог есть в душе», – убиенный иеромонах Василий говорил так: «Молиться дома или в келье – это плыть по морю в лодке и самому грести, а молиться в храме – плыть на лайнере по морю. Разница есть?» – «Есть».

– Вопрос телезрительницы из Череповца: «У нас тяжело больная прихожанка лежит в реанимации, я обращалась в храм, и мне сказали, что причащать тяжелобольную нельзя».

– Кто Вам это сказал: батюшка или мирянин?

– Телезрительница: «Батюшка сказал, что она лежит без сознания, поэтому причащать мы ее не можем».

– Тяжелобольная – это одно, а в бессознательном состоянии – другое. Тяжелобольных мы обязаны причащать, а больных без сознания мы не причащаем, но помолиться и можно, и нужно. Поэтому мы можем совершить молебен о здравии, помазать ее соборным маслом в реанимации, покропить святой водой. Но Таинство Святого Причащения мы, конечно, принимаем только в сознании. Надо молиться о том, чтобы какой-то просвет наступил, и если такая возможность будет, ее обязательно следует причастить, а если не получится, то мы о ней молимся и надеемся на милость Божию, что независимо от того, успели причастить или нет, Господь все равно будет милостив, потому что о ней шла молитва. Если она сама до больницы ходила в храм, причащалась, то эта благодать Святого Причащения, которая была с ней до больницы, будет с ней и сейчас. А мы помолимся о том, что если будет на то воля Божия, она придет в себя, и мы тогда исполним до конца свой христианский долг; а если Господь переселит ее в вечные обители, значит, возьмет к Себе домой.

Вы можете и сами попробовать пройти в реанимацию, сейчас многие добрые люди туда пускают, возьмите с собой соборное масло и крещенскую воду хотя бы лоб помазать, чтобы она еще немного соприкоснулась со святыней. Но даже если сделать это будет невозможно, то, безусловно, наши молитвы помогут ей или поправиться, или безболезненно переселиться в вечность, а все остальное в воле Божией. Делай что должно, будь что будет, а будет то, что Бог даст. А Вам желаю укрепления в вере и благодарю Вас за Ваше сердечное участие, что Вы так переживаете за своего близкого человека.

Недавно я был в больнице (сейчас все больше и больше приходится сталкиваться с медициной), и вспомнилась такая мысль, которую где-то прочитал: «Хуже сердечной недостаточности есть только недостаток сердечности». Поэтому я всем желаю, чтобы у вас в этом никогда не было недостатка, даже при сердечной недостаточности пусть у вас всегда будет достаток сердечности.

– Я слышал, что молитву называют высоким искусством. В чем заключается искусство молитвы?

– Искусство молитвы заключается в том, чтобы у тебя не украли то, что у тебя в кармане и в голове. В конце передачи мы пришли к ее началу. Искусство в том, чтобы побороть этот самый ум, который все время куда-то улетает, эту невнимательность, раздвоенность ума, души, как в молитве: «Рассеянный мой ум собери, Господи…» Искусство в том, чтобы хотя бы утренние и вечерние молитвы прочитать без единого уклонения от текста, его смысла и тех мыслей, которыми мы молимся. В этом будет состоять величайшее искусство, когда будет как можно меньше посторонних мыслей из года в год, из месяца в месяц, изо дня в день. То есть делать свое молитвенное дело наилучшим, наивнимательнейшим образом – вот в этом состоит искусство.

Бог всем в помощь! И всем вам желаю целомудрия и благодарственной непрестанной молитвы.

 

Ведущий Денис Береснев
Записала Елена Кузоро